Туда он и увел ее.
Леди Августа пришла в себя, и ее устроили поудобнее на одном из мягких диванов. Родгар хлопотал вокруг нее, расспрашивал о самочувствии и сокрушался о случившемся.
— Этот человек… Уолгрейв! — простонала она, поочередно прижимая к вискам смоченный в уксусе платок (в ее английском все-таки сохранился сильный немецкий акцент). — Он мне всегда казался неприятной личностью, и я опасалась его дурного влияния на дорогого Фредерика.
— Боюсь, он совершенно помешался, ваше величество, — вздохнул Родгар.
Королева-мать вдохнула ароматических солей. Судя по выражению лица, она пыталась осмыслить ситуацию.
— Он что-то кричал о государственной измене… если не ошибаюсь, милорд, это были обвинения в ваш адрес… будто бы вы поддерживали якобитов в сорок пятом. Возможно ли это?
— Невозможно, ваше величество. — Маркиз пожал плечами. — Вряд ли их заинтересовала бы поддержка школяра. Я, видите ли, в том году заканчивал школу.
— В самом деле, это были речи сумасшедшего, — согласилась леди Августа. — К тому же Маллорены всегда были лояльны к царствующему дому.
Честити подметила взгляд, адресованный ею Бьюту, который тактично ускользнул. Это нисколько не удивляло: косное провинциальное дворянство было бы шокировано тем, что королева явилась на бал со своим фаворитом, а не с фрейлиной, как того требовал придворный этикет.
— Не просто лояльны, а горячо преданы, — почтительно поправил Родгар, наливая вина, чтобы леди Августа могла подкрепить свои силы. — У меня нет слов, чтобы описать, как безмерно я огорчен тем, что все это случилось в моем доме, в вашем присутствии, мадам. Но где же ваша фрейлина? — Он огляделся, весь воплощенная забота. — Где леди Трелин? Разыщите ее!
Хотя Нерисса явилась на бал не с королевой-матерью, а со своим супругом, она числилась среди фрейлин. Назвав ее имя, Родгар подсказал леди Августе, как сохранить лицо. Это был также ловкий ход, призванный ввести новую и очень важную фигуру.
— Милорд, хозяин дома не в ответе за то, что учинит гость, если ему вдруг вздумается сойти с ума, — сказала леди Августа (она заметно расслабилась). — Однако хотелось бы знать, что довело Уолгрейва до помешательства.
— Угрызения совести.
— Как так?
— Здесь, у меня в доме, граф неожиданно наткнулся на негодяя, в недавнем прошлом обесчестившего его дочь. Поскольку тот был сильно навеселе, он сболтнул, что несчастная леди Честити была опорочена им понапрасну.
— Опорочена понапрасну? — Леди Августа изумленно захлопала глазами. — Вы говорите о той самой Честити Уэр?
— По всему выходит, что бедняжку заклеймили безосновательно. — Маркиз испустил сочувственный вздох. — Насколько я понял, Генри Вернем подслушал разговор о том, что леди Честити на редкость крепко спит, присвоил ключ от ее комнаты и обманом пробрался к ней в постель. Этим он надеялся добиться ее руки и завладеть богатым приданым.
— Негодяй! Подлец! Низкий обманщик! — загомонило простодушное местное дворянство. — К позорному столбу его!
— Увы, это невозможно, — сказал Родгар. — Граф Уолгрейв застрелил обидчика.
По толпе пронесся одобрительный ропот, но леди Августа, женщина светская, не была настолько доверчива.
— Какая странная история, милорд!
— Весьма странная, — согласился маркиз. — Граф настоял на письменном признании своей ошибки.
Он передал королеве-матери признание. Она внимательно изучила его.
— Неслыханно! Подумать только, леди Честити Уэр оказалась далеко не так порочна, как мы все думали. Когда вспомню, сколько было шуточек вокруг ее имени… И вот получается, что она носит его вполне заслуженно!
— Я здесь, ваше величество!
Нерисса Трелин появилась среди собравшихся. Вопреки спешке она была белее своего наряда. Честити заметила удаляющегося Брайта и подумала, что это он разыскал и привел ее. Против обыкновения он улыбался и, судя по всему, был чем-то изрядно позабавлен. Нерисса присела перед королевой-матерью в глубоком реверансе.
— Ваше величество, прошу простить меня за то, что не была рядом с вами в эти ужасные минуты!
— Не извиняйтесь, дорогая, — отмахнулась леди Августа, зная, что должна сыграть свою роль в этом маленьком спектакле. — Ведь я сама отпустила вас потанцевать с лордом Трелином. Кстати! Помнится, именно вы принесли мне известие о позоре леди Честити!
— Увы, мадам, это была я, — сокрушенно признала Нерисса, — и мне больно сознавать это. Чтобы хоть отчасти искупить свою вину, я готова публично признать ошибку. Понимаете, лорд Трелин и я… — белокурая красавица обратила кроткий взор к мужу, и тот поспешил занять место рядом с ней, — мы знали леди Честити как благонравную и целомудренную девушку и долго не могли поверить в ее падение. В худшем случае, думали мы, это роковая ошибка. Но, оставшись в полном одиночестве перед лицом отцовского горя, мы были вынуждены присоединить свои голоса к общему мнению.
— А теперь вы сожалеете об этом, не так ли?
— Всем сердцем! — с жаром воскликнула эта воплощенная доброта. — Сейчас вы поймете почему. Когда вы так великодушно позволили мне немного побыть с моим дорогим мужем, я протанцевала с ним вальс и почувствовала себя дурно. — Она застенчиво потупилась и почти прошептала:
— Я в интересном положении, мадам!
— О! Понимаю, — сказала леди Августа. Лорд Трелин раздулся от гордости, как индюк.
— Ища прохлады, я прошла через оранжерею в зимний сад и присела в уголке на скамью. Немного погодя в гостиной появились мистер Вернем и граф Уолгрейв. Мне не хотелось прерывать их беседу, но не могла же я в своем положении возвращаться в дом по холоду ноябрьской ночи! Так из чувства такта и из-за страха перед простудой я стала невольной свидетельницей того, как мистер Вернем признался в своей дьявольской проделке. Он не запятнал леди Честити! Услышав это, граф был охвачен сожалениями… и я тоже. Мы все ошибались относительно этой девушки!
Судя по пристальному, недоверчивому взгляду, королева-мать чувствовала подвох. Высказать сомнения вслух означало бы раздуть скандал. Не то чтобы она, интриганка, имела что-нибудь против этого, но в данный момент ее собственная позиция была довольно уязвима.
— Как все это печально! — заметила она наконец с приличествующим случаю вздохом. — Хотелось бы как-то облегчить участь несчастной девушки. Полагаю, респектабельный брак может восстановить ее репутацию, и я, со своей стороны, поддержу этот шаг. Маркиз, не знаете ли, где сейчас это бедное создание?
Честити стояла словно громом пораженная, не в силах сразу осмыслить стремительный поворот событий. Родгар нашел ее взглядом. Едва заметный кивок означал, что настало время пожинать плоды его затеи, но она была не в силах шевельнуться и едва могла дышать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98
Леди Августа пришла в себя, и ее устроили поудобнее на одном из мягких диванов. Родгар хлопотал вокруг нее, расспрашивал о самочувствии и сокрушался о случившемся.
— Этот человек… Уолгрейв! — простонала она, поочередно прижимая к вискам смоченный в уксусе платок (в ее английском все-таки сохранился сильный немецкий акцент). — Он мне всегда казался неприятной личностью, и я опасалась его дурного влияния на дорогого Фредерика.
— Боюсь, он совершенно помешался, ваше величество, — вздохнул Родгар.
Королева-мать вдохнула ароматических солей. Судя по выражению лица, она пыталась осмыслить ситуацию.
— Он что-то кричал о государственной измене… если не ошибаюсь, милорд, это были обвинения в ваш адрес… будто бы вы поддерживали якобитов в сорок пятом. Возможно ли это?
— Невозможно, ваше величество. — Маркиз пожал плечами. — Вряд ли их заинтересовала бы поддержка школяра. Я, видите ли, в том году заканчивал школу.
— В самом деле, это были речи сумасшедшего, — согласилась леди Августа. — К тому же Маллорены всегда были лояльны к царствующему дому.
Честити подметила взгляд, адресованный ею Бьюту, который тактично ускользнул. Это нисколько не удивляло: косное провинциальное дворянство было бы шокировано тем, что королева явилась на бал со своим фаворитом, а не с фрейлиной, как того требовал придворный этикет.
— Не просто лояльны, а горячо преданы, — почтительно поправил Родгар, наливая вина, чтобы леди Августа могла подкрепить свои силы. — У меня нет слов, чтобы описать, как безмерно я огорчен тем, что все это случилось в моем доме, в вашем присутствии, мадам. Но где же ваша фрейлина? — Он огляделся, весь воплощенная забота. — Где леди Трелин? Разыщите ее!
Хотя Нерисса явилась на бал не с королевой-матерью, а со своим супругом, она числилась среди фрейлин. Назвав ее имя, Родгар подсказал леди Августе, как сохранить лицо. Это был также ловкий ход, призванный ввести новую и очень важную фигуру.
— Милорд, хозяин дома не в ответе за то, что учинит гость, если ему вдруг вздумается сойти с ума, — сказала леди Августа (она заметно расслабилась). — Однако хотелось бы знать, что довело Уолгрейва до помешательства.
— Угрызения совести.
— Как так?
— Здесь, у меня в доме, граф неожиданно наткнулся на негодяя, в недавнем прошлом обесчестившего его дочь. Поскольку тот был сильно навеселе, он сболтнул, что несчастная леди Честити была опорочена им понапрасну.
— Опорочена понапрасну? — Леди Августа изумленно захлопала глазами. — Вы говорите о той самой Честити Уэр?
— По всему выходит, что бедняжку заклеймили безосновательно. — Маркиз испустил сочувственный вздох. — Насколько я понял, Генри Вернем подслушал разговор о том, что леди Честити на редкость крепко спит, присвоил ключ от ее комнаты и обманом пробрался к ней в постель. Этим он надеялся добиться ее руки и завладеть богатым приданым.
— Негодяй! Подлец! Низкий обманщик! — загомонило простодушное местное дворянство. — К позорному столбу его!
— Увы, это невозможно, — сказал Родгар. — Граф Уолгрейв застрелил обидчика.
По толпе пронесся одобрительный ропот, но леди Августа, женщина светская, не была настолько доверчива.
— Какая странная история, милорд!
— Весьма странная, — согласился маркиз. — Граф настоял на письменном признании своей ошибки.
Он передал королеве-матери признание. Она внимательно изучила его.
— Неслыханно! Подумать только, леди Честити Уэр оказалась далеко не так порочна, как мы все думали. Когда вспомню, сколько было шуточек вокруг ее имени… И вот получается, что она носит его вполне заслуженно!
— Я здесь, ваше величество!
Нерисса Трелин появилась среди собравшихся. Вопреки спешке она была белее своего наряда. Честити заметила удаляющегося Брайта и подумала, что это он разыскал и привел ее. Против обыкновения он улыбался и, судя по всему, был чем-то изрядно позабавлен. Нерисса присела перед королевой-матерью в глубоком реверансе.
— Ваше величество, прошу простить меня за то, что не была рядом с вами в эти ужасные минуты!
— Не извиняйтесь, дорогая, — отмахнулась леди Августа, зная, что должна сыграть свою роль в этом маленьком спектакле. — Ведь я сама отпустила вас потанцевать с лордом Трелином. Кстати! Помнится, именно вы принесли мне известие о позоре леди Честити!
— Увы, мадам, это была я, — сокрушенно признала Нерисса, — и мне больно сознавать это. Чтобы хоть отчасти искупить свою вину, я готова публично признать ошибку. Понимаете, лорд Трелин и я… — белокурая красавица обратила кроткий взор к мужу, и тот поспешил занять место рядом с ней, — мы знали леди Честити как благонравную и целомудренную девушку и долго не могли поверить в ее падение. В худшем случае, думали мы, это роковая ошибка. Но, оставшись в полном одиночестве перед лицом отцовского горя, мы были вынуждены присоединить свои голоса к общему мнению.
— А теперь вы сожалеете об этом, не так ли?
— Всем сердцем! — с жаром воскликнула эта воплощенная доброта. — Сейчас вы поймете почему. Когда вы так великодушно позволили мне немного побыть с моим дорогим мужем, я протанцевала с ним вальс и почувствовала себя дурно. — Она застенчиво потупилась и почти прошептала:
— Я в интересном положении, мадам!
— О! Понимаю, — сказала леди Августа. Лорд Трелин раздулся от гордости, как индюк.
— Ища прохлады, я прошла через оранжерею в зимний сад и присела в уголке на скамью. Немного погодя в гостиной появились мистер Вернем и граф Уолгрейв. Мне не хотелось прерывать их беседу, но не могла же я в своем положении возвращаться в дом по холоду ноябрьской ночи! Так из чувства такта и из-за страха перед простудой я стала невольной свидетельницей того, как мистер Вернем признался в своей дьявольской проделке. Он не запятнал леди Честити! Услышав это, граф был охвачен сожалениями… и я тоже. Мы все ошибались относительно этой девушки!
Судя по пристальному, недоверчивому взгляду, королева-мать чувствовала подвох. Высказать сомнения вслух означало бы раздуть скандал. Не то чтобы она, интриганка, имела что-нибудь против этого, но в данный момент ее собственная позиция была довольно уязвима.
— Как все это печально! — заметила она наконец с приличествующим случаю вздохом. — Хотелось бы как-то облегчить участь несчастной девушки. Полагаю, респектабельный брак может восстановить ее репутацию, и я, со своей стороны, поддержу этот шаг. Маркиз, не знаете ли, где сейчас это бедное создание?
Честити стояла словно громом пораженная, не в силах сразу осмыслить стремительный поворот событий. Родгар нашел ее взглядом. Едва заметный кивок означал, что настало время пожинать плоды его затеи, но она была не в силах шевельнуться и едва могла дышать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98