— Графа нужно было остановить, и только у Форта был шанс это сделать.
— Как среди гостей оказалась королева-мать? Вы послали ей приглашение, милорд?
— Да.
— Зачем?
— Присутствие августейших особ было существенной деталью моего плана, и потом я надеялся использовать взаимную неприязнь Уолгрейва и леди Августы. Разумеется, я никак не думал, что дело примет столь опасный оборот, я всего лишь ожидал поддержки со стороны королевы-матери.
— Просветите нас и насчет Нериссы Трелин. Как вы сумели добиться ее расположения?
— Вопрос не ко мне, а к Брайту.
— Охотно отвечу, — сказал тот с кривой усмешкой. — Я завлек Нериссу в зимний сад и позволил ей соблазнить себя. Потом, как и было задумано, вы все собрались в оранжерее. Мы оказались в ловушке. Нерисса ужасно испугалась, что нас обнаружат, потому что Трелин, этот болван, ревнует ее именно ко мне. Мы сидели тихо и исправно подслушивали, но потом оказалось, что у Нериссы и в мыслях нет обелить имя Честити. Наоборот, она давилась от смеха, словно перед ней разыграли пошлый водевиль. Пришлось сунуть ей под нос письмо. Думаю, теперь она от всех от нас не в восторге.
— Как и ее госпожа, — добавила Верити.
— Да, но обе они в высшей степени благоразумные дамы, — успокоил Родгар. — Леди Августе не нравится, когда ее впутывают в интригу, сплетенную кем-то другим, но она чувствует себя обязанной — ведь я набросил на ее эскападу покрывало некоторого добронравия. Она будет молчать. — Он с усмешкой оглядел Сина. — Помнится, ты клялся, что не будешь настаивать на браке, если я сумею восстановить репутацию леди Честити. Я это сделал, но, боюсь, ценой твоего брака, так что придется тебе идти под венец.
— Милорд, он уже отрезал себе путь к отступлению, — сказала Честити, играя кольцами.
— Этот романтический жест мог нам дорого обойтись, — довольно резко заметил Родгар. — Син, в будущем не добавляй штрихов к моим планам, они всегда отточены до блеска.
— В будущем, милорд, я надеюсь быть недосягаем для ваших планов, — сказал тот беззлобно.
— Какая черная неблагодарность! — тем же тоном ответил маркиз.
* * *
Некоторое время спустя Син и Честити оказались единственными, кто бодрствовал в громадном безмолвном особняке. Обитатели и гости Родгар-Эбби отдыхали после тяжкого потрясения. Поскольку свободных комнат не осталось, Честити пришлось разделить с Сином его постель, и теперь они лежали в крепком, но целомудренном объятии.
— Никаких вольностей до первой брачной ночи? — поддразнила Честити.
— Никаких! — заверил Син.
— Через два дня? Так скоро?
— Если твой брат не передумает.
— С чего бы ему передумать?
— Уэры снова не в ладах с Маллоренами, — сухо ответил Син. — Форт винит во всем Родгара, как будто это Родгар нажал на курок.
— Но ведь маркиз не мог предвидеть, что отцу вздумается целить в королеву-мать!
— Форт уверяет, что Родгар намеренно не выстрелил в графа и не позволил Бренду, хотя у обоих были взведенные пистолеты. Он считает, что это был ловкий ход, чтобы сделать его отцеубийцей.
— А ведь в самом деле… я заметила, что Родгар удержал руку Бренда, когда тот понял пистолет…
— Я тоже заметил, — сказал Син, и Честити поняла, что это не дает ему покоя. — Возможно, Родгар предвидел последствия: Маллоренов могли обвинить в убийстве из мести, а Форт лишь поступил по совести.
— Горе бедняге Форту! — Девушка содрогнулась. — Родгар мне в общем-то нравится, но иногда у меня от него мурашки по коже.
— Горе нам всем! У меня нет ни малейшего желания продлевать эту драму. Если эти двое и дальше будут скалить друг на друга зубы, я постараюсь как можно скорее уехать отсюда. Надеюсь, тебе понравится в Новой Шотландии. Ее еще называют Акадией.
— Уверена, что понравится. Я охотно переименовала бы ее в Аркадию. — Честити потянулась к Сину для поцелуя. — Это будет наш личный рай, твой и мой.
— Рай? — Он охотно поцеловал ее, но потом покачал головой. — Кажется, я внушил тебе ложное представление о тех местах. Они прекрасны, но совершенно не обжиты. Жизнь там сурова.
— Мы будем там вместе, — просто сказала девушка.
Новый поцелуй был опасно долгим, однако Син нашел в себе силы оторваться от нее и отодвинуться на другую половину постели.
— И не смей приближаться! После всех этих титанических усилий я не желаю снова поставить под угрозу твою драгоценную репутацию.
— Или свою, — засмеялась Честити. — Но если это случится, я охотно дам согласие прикрыть твой позор браком!
Глава 22
Венчание, хоть и спешное, стало событием внушительным. После трагических событий на балу немало гостей остались в Родгар-Эбби ждать, чем все кончится. Еще больше было приглашенных — всех, кто хоть что-нибудь значил в высшем свете.
Наконец явился король, — под предлогом беспокойства за мать, якобы желая убедиться, что она вполне оправилась от потрясения. Его жена, ничем не примечательная немка, была откровенно счастлива тем, что может приобщиться к церемонии, которой прочили судьбу самого блистательного события года. Король, наоборот, долго раздумывал и взвешивал возможные последствия. Больше всего на свете он боялся отступить от приличий, а тут как-никак предстояло благословить своим присутствием брак всем известной Честити Уэр.
Однако, когда невеста была представлена королевской чете, монарх изволил пошутить, что этой женщине суждено прославиться в ином смысле — благодаря красоте и достоинству. Королева сделала любезное замечание по поводу двойного кольца новобрачной.
Подвенечное платье Честити, триумф мастерства Шанталь, было облаком белоснежного газа. Белизна казалась ей неуместной, но пришлось покориться железной воле Родгара. Относительная простота фасона вполне компенсировалась высочайшим качеством ткани и богатством отделки, на которую пошла целая груда бриллиантов и жемчуга.
Заказал платье Родгар, а оплатил Форт, что, без сомнения, лишь подогрело его неприязнь, поскольку обошлось в целое состояние. К венчанию он явился в таком глубоком трауре, какой только можно себе вообразить, и едва удостаивал Маллоренов словом. В противоположность ему Брайт так и сиял. Судя по всему, он вполне оправился от своей неразделенной любви.
Подружками невесты выступали Элф и Верити. Леди Августа настояла на том, чтобы вместе с молодой королевой присутствовать при обряжении Честити (возможно, в надежде углядеть признаки распущенности). Это ей не удалось: к торжественному дню краска с сосков Честити полностью сошла.
Девушка никак не могла поверить, что все это не сон, и каждую минуту ожидала ужасного пробуждения. Она так очевидно нервничала, что леди Августа скоро перестала поедать ее взглядом, сочтя эту нервозность естественным страхом невинности перед брачной ночью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98
— Как среди гостей оказалась королева-мать? Вы послали ей приглашение, милорд?
— Да.
— Зачем?
— Присутствие августейших особ было существенной деталью моего плана, и потом я надеялся использовать взаимную неприязнь Уолгрейва и леди Августы. Разумеется, я никак не думал, что дело примет столь опасный оборот, я всего лишь ожидал поддержки со стороны королевы-матери.
— Просветите нас и насчет Нериссы Трелин. Как вы сумели добиться ее расположения?
— Вопрос не ко мне, а к Брайту.
— Охотно отвечу, — сказал тот с кривой усмешкой. — Я завлек Нериссу в зимний сад и позволил ей соблазнить себя. Потом, как и было задумано, вы все собрались в оранжерее. Мы оказались в ловушке. Нерисса ужасно испугалась, что нас обнаружат, потому что Трелин, этот болван, ревнует ее именно ко мне. Мы сидели тихо и исправно подслушивали, но потом оказалось, что у Нериссы и в мыслях нет обелить имя Честити. Наоборот, она давилась от смеха, словно перед ней разыграли пошлый водевиль. Пришлось сунуть ей под нос письмо. Думаю, теперь она от всех от нас не в восторге.
— Как и ее госпожа, — добавила Верити.
— Да, но обе они в высшей степени благоразумные дамы, — успокоил Родгар. — Леди Августе не нравится, когда ее впутывают в интригу, сплетенную кем-то другим, но она чувствует себя обязанной — ведь я набросил на ее эскападу покрывало некоторого добронравия. Она будет молчать. — Он с усмешкой оглядел Сина. — Помнится, ты клялся, что не будешь настаивать на браке, если я сумею восстановить репутацию леди Честити. Я это сделал, но, боюсь, ценой твоего брака, так что придется тебе идти под венец.
— Милорд, он уже отрезал себе путь к отступлению, — сказала Честити, играя кольцами.
— Этот романтический жест мог нам дорого обойтись, — довольно резко заметил Родгар. — Син, в будущем не добавляй штрихов к моим планам, они всегда отточены до блеска.
— В будущем, милорд, я надеюсь быть недосягаем для ваших планов, — сказал тот беззлобно.
— Какая черная неблагодарность! — тем же тоном ответил маркиз.
* * *
Некоторое время спустя Син и Честити оказались единственными, кто бодрствовал в громадном безмолвном особняке. Обитатели и гости Родгар-Эбби отдыхали после тяжкого потрясения. Поскольку свободных комнат не осталось, Честити пришлось разделить с Сином его постель, и теперь они лежали в крепком, но целомудренном объятии.
— Никаких вольностей до первой брачной ночи? — поддразнила Честити.
— Никаких! — заверил Син.
— Через два дня? Так скоро?
— Если твой брат не передумает.
— С чего бы ему передумать?
— Уэры снова не в ладах с Маллоренами, — сухо ответил Син. — Форт винит во всем Родгара, как будто это Родгар нажал на курок.
— Но ведь маркиз не мог предвидеть, что отцу вздумается целить в королеву-мать!
— Форт уверяет, что Родгар намеренно не выстрелил в графа и не позволил Бренду, хотя у обоих были взведенные пистолеты. Он считает, что это был ловкий ход, чтобы сделать его отцеубийцей.
— А ведь в самом деле… я заметила, что Родгар удержал руку Бренда, когда тот понял пистолет…
— Я тоже заметил, — сказал Син, и Честити поняла, что это не дает ему покоя. — Возможно, Родгар предвидел последствия: Маллоренов могли обвинить в убийстве из мести, а Форт лишь поступил по совести.
— Горе бедняге Форту! — Девушка содрогнулась. — Родгар мне в общем-то нравится, но иногда у меня от него мурашки по коже.
— Горе нам всем! У меня нет ни малейшего желания продлевать эту драму. Если эти двое и дальше будут скалить друг на друга зубы, я постараюсь как можно скорее уехать отсюда. Надеюсь, тебе понравится в Новой Шотландии. Ее еще называют Акадией.
— Уверена, что понравится. Я охотно переименовала бы ее в Аркадию. — Честити потянулась к Сину для поцелуя. — Это будет наш личный рай, твой и мой.
— Рай? — Он охотно поцеловал ее, но потом покачал головой. — Кажется, я внушил тебе ложное представление о тех местах. Они прекрасны, но совершенно не обжиты. Жизнь там сурова.
— Мы будем там вместе, — просто сказала девушка.
Новый поцелуй был опасно долгим, однако Син нашел в себе силы оторваться от нее и отодвинуться на другую половину постели.
— И не смей приближаться! После всех этих титанических усилий я не желаю снова поставить под угрозу твою драгоценную репутацию.
— Или свою, — засмеялась Честити. — Но если это случится, я охотно дам согласие прикрыть твой позор браком!
Глава 22
Венчание, хоть и спешное, стало событием внушительным. После трагических событий на балу немало гостей остались в Родгар-Эбби ждать, чем все кончится. Еще больше было приглашенных — всех, кто хоть что-нибудь значил в высшем свете.
Наконец явился король, — под предлогом беспокойства за мать, якобы желая убедиться, что она вполне оправилась от потрясения. Его жена, ничем не примечательная немка, была откровенно счастлива тем, что может приобщиться к церемонии, которой прочили судьбу самого блистательного события года. Король, наоборот, долго раздумывал и взвешивал возможные последствия. Больше всего на свете он боялся отступить от приличий, а тут как-никак предстояло благословить своим присутствием брак всем известной Честити Уэр.
Однако, когда невеста была представлена королевской чете, монарх изволил пошутить, что этой женщине суждено прославиться в ином смысле — благодаря красоте и достоинству. Королева сделала любезное замечание по поводу двойного кольца новобрачной.
Подвенечное платье Честити, триумф мастерства Шанталь, было облаком белоснежного газа. Белизна казалась ей неуместной, но пришлось покориться железной воле Родгара. Относительная простота фасона вполне компенсировалась высочайшим качеством ткани и богатством отделки, на которую пошла целая груда бриллиантов и жемчуга.
Заказал платье Родгар, а оплатил Форт, что, без сомнения, лишь подогрело его неприязнь, поскольку обошлось в целое состояние. К венчанию он явился в таком глубоком трауре, какой только можно себе вообразить, и едва удостаивал Маллоренов словом. В противоположность ему Брайт так и сиял. Судя по всему, он вполне оправился от своей неразделенной любви.
Подружками невесты выступали Элф и Верити. Леди Августа настояла на том, чтобы вместе с молодой королевой присутствовать при обряжении Честити (возможно, в надежде углядеть признаки распущенности). Это ей не удалось: к торжественному дню краска с сосков Честити полностью сошла.
Девушка никак не могла поверить, что все это не сон, и каждую минуту ожидала ужасного пробуждения. Она так очевидно нервничала, что леди Августа скоро перестала поедать ее взглядом, сочтя эту нервозность естественным страхом невинности перед брачной ночью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98