Бывшая подружка Жюльена смотрелась совсем неплохо: чуть выше среднего роста, отличные формы, вьющиеся волосы убраны назад бархатной скобкой, здоровый румянец на смуглом лице, красивые руки с тонкими нервными пальцами, заканчивающиеся длинными миндалевидными ногтями. На ней было платье из синего муслина с узором из желтых маргариток, но из-за жары без кринолина и всего с одной нижней юбкой. На вид девушке было лет двадцать, а когда она встретилась с Жюльеном, ей только что исполнилось шестнадцать лет.
Настала долгая мучительная пауза. Обе женщины рассматривали и изучали друг друга.
— Извините, что я вот так, без приглашения, вторглась к вам, — начала Амалия первой, — но мне действительно необходимо поговорить с вами о гибели моего мужа.
— Я ничего не знаю. — Девушка отступила, глаза ее расширились от страха. — Клянусь! Ничего!
— Не верю! — быстро отреагировала Амалия. — Незадолго до гибели его видели с двумя мужчинами, предполагаемыми убийцами, которые перед этим разговаривали с какой-то женщиной в черном плаще. Не с вами ли они разговаривали случайно?
— Нет! — вскрикнула Виолетта, отпрянув. — О-о, нет, мадам Деклуе, конечно, нет.
— Почему нет? У вас с полдюжины причин желать его смерти, не так ли?
— Никогда! Ну, пожалуйста, уходите! — Она вновь с опаской глянула на дверь в спальню.
Беспокойство охватило Амалию. Девушка вела себя очень странно, но совсем не так, как рисовала себе вдова. Она явно была испугана, но не появлением гостьи, а чем-то другим.
— У вас кто-то есть? — спросила Амалия, не церемонясь.
— Пожалуйста, мадам, вам нужно уйти. Я ничего не знаю и ничего не могу сказать.
Амалии следовало бы прислушаться к разумному совету и оставить безумную затею. Тем более что она почти уверилась в невиновности квартеронки, которая была слишком молода и робка для подобного рода дел. В то же время Амалии не хотелось сдаваться, коль уж она здесь.
— Я думаю, вам следует поехать со мной к шерифу, — произнесла она сухо.
— Нет! Нет! Прошу вас, нет!
Дверь спальни открылась. Амалия повернулась, чтобы увидеть чернокожего или цветного ухажера Виолетты, но вышел белый. Он притянул девушку к себе и обнял ее так, что его рука накрыла пухлую грудь прекрасной квартеронки.
— Я не думаю, что моя птичка полетит куда-нибудь даже с вами, мамзель Амалия, — сказал Патрик Дай со своей всегдашней нагловатой ухмылкой.
ГЛАВА 16
— Что вы здесь делаете? — Брови Амалии удивленно поползли вверх.
— Я мог бы задать вам тот же самый вопрос, тем более, что вас никто не сопровождает. — Патрик Дай стиснул девушку руками, наслаждаясь ее растерянностью.
— Куда я хожу и с кем — вас не касается. Кроме того…
— Кроме того, — прервал ее Дай, — мне не следует забывать, что я нанятый вами работник, не так ли? Отлично! Но я подчиняюсь мсье Фарнуму, который заменяет хозяина, а не вам, мамзель.
«В этом он, пожалуй, прав, — подумала Амалия. — Патрика угнетает сама мысль о необходимости подчиняться женщине. Глупая мужская спесь!»
— Не вижу разницы, — пожала она плечами.
— Не-ет, тут вы ошибаетесь, — оживился Патрик. — Вам-то, конечно, наплевать на честь семьи Деклуе, но мсье Роберт ценит ее. Он не выгонит меня, как не выгнал бы и ваш покойный супруг, как бы ему этого ни хотелось.
— Я бы на вашем месте не была такой самоуверенной, — заметила Амалия.
— А я вот такой самоуверенный, — ухмыльнулся Патрик.
— В таком случае я почти наверняка знаю, какова истинная причина столь наглого поведения.
— Еще бы, вы у нас девочка смышленая.
— А вы шантажист.
— Изобретательный человек, хотели сказать, не так ли, мамзель Амалия?
— Я употребила бы другое слово.
— Даже сейчас? — спросил Патрик, отбрасывая Виолетту в сторону, так что она со стоном повалилась на кушетку и закрыла лицо руками, чтобы не видеть, как надсмотрщик будет учить Амалию уму-разуму.
Первая мысль, которая ее посетила, была бежать немедленно, куда глаза глядят, но она подавила ее.
— Я назвала бы вас подлым вымогателем, — произнесла она твердо.
— Редко кто так поверхностно судит о характере и поступках человека, которого совсем не знает, — сказал Патрик Дай обиженно. — Но вы ко всему еще и глупы, если решились приехать сюда одна. Что, собственно, вы хотите узнать?
Амалия подняла свой зонтик, и его острый конец уперся Патрику в грудь.
— Для начала я хотела бы выяснить, кто была та женщина в черном плаще?
Он рассмеялся, поймав кончик зонтика и оттолкнув его.
— Ах, это, — протянул Дай разочарованно.
— Что вам не нравится? — Она отступила назад, снова вооружаясь зонтиком.
— Шериф Татум делает из всего страшную тайну, а на деле речь идет о какой-нибудь портовой шлюхе, которая хотела соблазнить своими прелестями двух подгулявших моряков. Но не получилось. Будь она похожей хоть чуточку на вас, все могло бы закончиться по-другому.
— Что вы сказали?!
— Я сказал, что эти два морских волка были бы слишком заняты тем, чтобы снять с дамы плащ, и уж, конечно, не стали бы отвлекаться на Жюльена Деклуе, то есть, если бы он случайно появился у заводи, они и не заметили бы его.
— По-вашему, они не имели к этому никакого отношения? — продолжала допытываться Амалия.
Продолжая разговор, надсмотрщик стремился сократить расстояние между ними, и кончик ее зонта все сильнее упирался ему в грудь, словно Патрик хотел насадить себя на него. Рука Амалии, продолжавшая сжимать зонтик, начала затекать от напряжения.
— Я не знаю, — пожал он плечами. — Но если в воде нашли сначала плавающую кверху брюхом лодку, а потом еще одного человека, это вовсе не означает, что между ними есть какая-нибудь связь.
— Сан-Мартинвиль так мал, что в это трудно поверить, — возразила Амалия.
— Возможно, что-то и было, но совсем не обязательно увязывать два разных события — это единственное, на что хотелось бы обратить ваше внимание, мамзель Амалия.
Патрик наклонился над зонтиком и схватил молодую женщину за руку. Амалия понимала, что в словах надсмотрщика есть резон, но время и место для обсуждения было явно неподходящим.
— Я буду весьма признательна, если вы перестанете прикасаться ко мне, — сказала Амалия, вырвав руку из его цепких пальцев. — Поверьте, это очень неприятно. Думаю, с вас достаточно того, что вы заняли место Жюльена.
— Место Жюльена? — переспросил он. Чувствовалось, что в жилах Дая закипает задиристая ирландская кровь. — По-моему, я говорил вам, что женщины его не интересовали. А Виолетта всегда была моей. Я — первый и единственный мужчина в ее жизни. Но это не означает, что я против разнообразия. Ха-ха!
— Удивляюсь, что при ваших доходах вы позволяете себе содержать квартеронку, — заметила Амалия. — Или это часть платы за ваше молчание.
— Да-а, язычок у вас — будьте любезны!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105