Возможно, он никого не любит. Может, он просто не способен любить.
Эта мысль испугала Хена. Да, так уж распорядилась судьба, что он стал одиночкой. Но неужели придется до конца дней быть одному? Нет, он хотел бы провести остаток жизни рядом с Лорел. Значит ли это, что он влюблен, или просто он стосковался по человеческому обществу?
Хен подумал об Адаме. Он хотел находиться рядом, когда мальчуган впервые самостоятельно оседлает лошадь, когда повзрослеет и встретит первую любовь, когда станет мужчиной. Любовь ли это или всего лишь симпатия к мальчику, оставшемуся без отца? Те же чувства – растерянность и злость – испытывал и он после смерти матери.
Спустившись с настила, Хен направился в сторону узкого переулка между домами. Тени домов, стелясь по открытому пространству, тянулись к зарослям кустарников и смешивались с ними. Позади кустов виднелись нагромождения валунов, на некотором расстоянии от которых возвышались скалистые выступы. Все вокруг замерло, ни один звук не нарушал мертвую тишину.
Шериф повернулся и вышел на главную улицу.
За весь день он ни разу не видел Лорел. Закончив строительство канала, Хен потерял убедительную причину навещать ее. Но нужно ли искать другую? Перед глазами снова возник образ Лорел. Хен уже не сомневался в том, что нравился ей. В ее глазах стояла тоска. Женщина не смотрит так на мужчину, если не влюблена в него. Но как странно она встретила его в последний раз! Хен пришел в замешательство. Казалось, она и словами, и поступками пыталась перечеркнуть теплоту взгляда.
Нет, он не должен больше приходить в каньон без приглашения. Нужно ждать. Одно неосторожное слово – и тонкая ниточка, связывающая их с Лорел, порвется. И придется уйти. Навсегда.
Хен остановился перед зданием банка. Сквозь щели в ставнях сочились тонкие лучики света, окрашивая землю в янтарный цвет. Шериф обошел здание и постучал в заднюю дверь. Спустя несколько секунд дверь открыл Билл Нортон.
– Поздновато вы сегодня задержались, – заметил Хен.
– Да вот, пришлось. Перед самым закрытием поступило несколько вкладов. Старатели. Кажется, открыли новую жилу.
– Думаете, стоит ожидать наплыва золотоискателей?
– Вряд ли их появится столько, чтобы принести весомый доход городу.
– Но вполне достаточно, чтобы доставить уйму хлопот мне, – проронил Хен на прощанье и вышел на улицу.
Мыслями снова завладела Лорел. Но почему он постоянно думает о ней? Потому что хочет всегда быть рядом. Хочет знать, что ей ничего не угрожает. Как-то быстро и незаметно эта женщина стала важной и неотъемлемой частью его жизни. Встречались и более красивые женщины, но только к Лорел хотелось возвращаться снова и снова. Только ей удалось всецело завладеть мыслями. Лорел разбудила желание плоти, которое дремало мертвым сном все эти годы.
Хен приблизился к заново отстроенной конюшне Чака Уилсона.
Перемены, произошедшие в нем со дня знакомства с Лорел, поражали. Хен вспомнил Монти. Брат-близнец славился ненасытным аппетитом в отношении женщин и всю жизнь потворствовал своей похоти. Хен никогда не одобрял поведение Монти. Он не мог понять, как Монти мог отделять желание от женщин, которые удовлетворяли это желание. Что касалось его, Хена, то вся страсть, все физическое влечение мгновенно умирали, как только особа, вызвавшая эту страсть, оказывалась недостойной. Разве можно думать о слиянии тел, не думая о слиянии душ и сердец?
И вот сейчас, впервые в жизни все три желания сошлись на одной-единственной женщине. На Лорел.
Хен остановился у огромного резервуара с водой, который горожане соорудили позади конюшни. Именно сюда потечет свежая прохладная вода из каньона. Жители планировали окружить весь город кольцом из таких резервуаров. Заметив в маленьком окошке сарая свет, Хен усмехнулся. Лампа Джесси Мак-Кафферти. Суеверный малый всегда спал при свете лампы – чтобы к нему не подобрались злые духи и привидения, в которых он слепо верил.
Молодой человек повернул обратно. Возле салуна Скотта Элджина стояли несколько лошадей с низко, почти до земли, опущенными головами и били копытами о землю. Бедные животные, привязанные к перекладине, изнывали от многочасового ожидания, горя желанием поскорее вернуться в родной загон.
Из салуна вышел человек и направился в темную, уже заснувшую часть города.
– Доброй ночи, шериф, – заметил он, слегка покачиваясь на неустойчивых ногах.
– Доброй ночи, – ответил Хен. Затем подошел к салуну и заглянул в дверь. В заведении царила тишина и покой. Посетители были всецело поглощены картами и выпивкой. Зато из следующего салуна доносился оглушительный шум. Распевая непристойные песенки, среди посетителей крутились несколько женщин. К ним то и дело тянулись руки подвыпивших мужчин, но женщины ловко избегали их. Временами ветер доносил сердитые выкрики и звуки игривых пощечин.
Хен, не заходя, миновал этот салун. Наконец он дошел до противоположного конца города. Итак, привычный ночной обход закончен. Пора идти домой и проверить, вымыл ли Джорди руки и ноги прежде, чем лечь в постель. Мальчик, который большую часть жизни спал на сене или прямо на голой земле, трудно привыкал к необходимости соблюдать чистоту. Хен вспомнил об Адаме и улыбнулся. Мальчуган во всем старался подражать Джорди. Уговаривая (с огромным трудом!) Лорел отпустить сына на ночь к другу, Хен понимал, насколько важно это для мальчика.
Беспокойство охватило Хена. Идти домой совсем не хотелось. Стены дома, казалось, подавляли и угнетали. В конце концов, какое ему дело до того, что из-за грязных ног Джорди простыни станут землисто-серого цвета. Хену хотелось излить душу. Но только с одним человеком он мог и хотел поделиться наболевшим.
С Лорел.
Молодой человек посмотрел в сторону каньона. Уже поздно. Она, должно быть, давно спит. Хен направился было к дому, но ноги отказывались повиноваться.
Он должен увидеть Лорел. И немедленно!
Глава 18
Все вокруг окутала сплошная тьма, не было видно ни зги. На небе слабо мерцал узкий рожок месяца. Хену пришлось почти наощупь искать дорогу.
Добравшись, наконец, до дворика перед домом, молодой человек в нерешительности приостановился: он не должен быть здесь. Если его кто-нибудь увидит, уже к утру по городу расползутся слухи. Но не было сил повернуть назад. Он должен увидеть Лорел.
– Лорел, – позвал Хен, оставаясь на почтительном расстоянии от дома. В горячке, напугавшись, она могла по ошибке и застрелить его, поэтому молодой человек решил пока не подходить ближе.
– Лорел. Это Хен. Мне нужно поговорить с вами.
Он застыл в ожидании ответа, окидывая взглядом двор. Огромной черной змеей двор пересекал канал. На земле лежали тазы и ведра, напоминая в темноте шляпки гигантских грибов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100
Эта мысль испугала Хена. Да, так уж распорядилась судьба, что он стал одиночкой. Но неужели придется до конца дней быть одному? Нет, он хотел бы провести остаток жизни рядом с Лорел. Значит ли это, что он влюблен, или просто он стосковался по человеческому обществу?
Хен подумал об Адаме. Он хотел находиться рядом, когда мальчуган впервые самостоятельно оседлает лошадь, когда повзрослеет и встретит первую любовь, когда станет мужчиной. Любовь ли это или всего лишь симпатия к мальчику, оставшемуся без отца? Те же чувства – растерянность и злость – испытывал и он после смерти матери.
Спустившись с настила, Хен направился в сторону узкого переулка между домами. Тени домов, стелясь по открытому пространству, тянулись к зарослям кустарников и смешивались с ними. Позади кустов виднелись нагромождения валунов, на некотором расстоянии от которых возвышались скалистые выступы. Все вокруг замерло, ни один звук не нарушал мертвую тишину.
Шериф повернулся и вышел на главную улицу.
За весь день он ни разу не видел Лорел. Закончив строительство канала, Хен потерял убедительную причину навещать ее. Но нужно ли искать другую? Перед глазами снова возник образ Лорел. Хен уже не сомневался в том, что нравился ей. В ее глазах стояла тоска. Женщина не смотрит так на мужчину, если не влюблена в него. Но как странно она встретила его в последний раз! Хен пришел в замешательство. Казалось, она и словами, и поступками пыталась перечеркнуть теплоту взгляда.
Нет, он не должен больше приходить в каньон без приглашения. Нужно ждать. Одно неосторожное слово – и тонкая ниточка, связывающая их с Лорел, порвется. И придется уйти. Навсегда.
Хен остановился перед зданием банка. Сквозь щели в ставнях сочились тонкие лучики света, окрашивая землю в янтарный цвет. Шериф обошел здание и постучал в заднюю дверь. Спустя несколько секунд дверь открыл Билл Нортон.
– Поздновато вы сегодня задержались, – заметил Хен.
– Да вот, пришлось. Перед самым закрытием поступило несколько вкладов. Старатели. Кажется, открыли новую жилу.
– Думаете, стоит ожидать наплыва золотоискателей?
– Вряд ли их появится столько, чтобы принести весомый доход городу.
– Но вполне достаточно, чтобы доставить уйму хлопот мне, – проронил Хен на прощанье и вышел на улицу.
Мыслями снова завладела Лорел. Но почему он постоянно думает о ней? Потому что хочет всегда быть рядом. Хочет знать, что ей ничего не угрожает. Как-то быстро и незаметно эта женщина стала важной и неотъемлемой частью его жизни. Встречались и более красивые женщины, но только к Лорел хотелось возвращаться снова и снова. Только ей удалось всецело завладеть мыслями. Лорел разбудила желание плоти, которое дремало мертвым сном все эти годы.
Хен приблизился к заново отстроенной конюшне Чака Уилсона.
Перемены, произошедшие в нем со дня знакомства с Лорел, поражали. Хен вспомнил Монти. Брат-близнец славился ненасытным аппетитом в отношении женщин и всю жизнь потворствовал своей похоти. Хен никогда не одобрял поведение Монти. Он не мог понять, как Монти мог отделять желание от женщин, которые удовлетворяли это желание. Что касалось его, Хена, то вся страсть, все физическое влечение мгновенно умирали, как только особа, вызвавшая эту страсть, оказывалась недостойной. Разве можно думать о слиянии тел, не думая о слиянии душ и сердец?
И вот сейчас, впервые в жизни все три желания сошлись на одной-единственной женщине. На Лорел.
Хен остановился у огромного резервуара с водой, который горожане соорудили позади конюшни. Именно сюда потечет свежая прохладная вода из каньона. Жители планировали окружить весь город кольцом из таких резервуаров. Заметив в маленьком окошке сарая свет, Хен усмехнулся. Лампа Джесси Мак-Кафферти. Суеверный малый всегда спал при свете лампы – чтобы к нему не подобрались злые духи и привидения, в которых он слепо верил.
Молодой человек повернул обратно. Возле салуна Скотта Элджина стояли несколько лошадей с низко, почти до земли, опущенными головами и били копытами о землю. Бедные животные, привязанные к перекладине, изнывали от многочасового ожидания, горя желанием поскорее вернуться в родной загон.
Из салуна вышел человек и направился в темную, уже заснувшую часть города.
– Доброй ночи, шериф, – заметил он, слегка покачиваясь на неустойчивых ногах.
– Доброй ночи, – ответил Хен. Затем подошел к салуну и заглянул в дверь. В заведении царила тишина и покой. Посетители были всецело поглощены картами и выпивкой. Зато из следующего салуна доносился оглушительный шум. Распевая непристойные песенки, среди посетителей крутились несколько женщин. К ним то и дело тянулись руки подвыпивших мужчин, но женщины ловко избегали их. Временами ветер доносил сердитые выкрики и звуки игривых пощечин.
Хен, не заходя, миновал этот салун. Наконец он дошел до противоположного конца города. Итак, привычный ночной обход закончен. Пора идти домой и проверить, вымыл ли Джорди руки и ноги прежде, чем лечь в постель. Мальчик, который большую часть жизни спал на сене или прямо на голой земле, трудно привыкал к необходимости соблюдать чистоту. Хен вспомнил об Адаме и улыбнулся. Мальчуган во всем старался подражать Джорди. Уговаривая (с огромным трудом!) Лорел отпустить сына на ночь к другу, Хен понимал, насколько важно это для мальчика.
Беспокойство охватило Хена. Идти домой совсем не хотелось. Стены дома, казалось, подавляли и угнетали. В конце концов, какое ему дело до того, что из-за грязных ног Джорди простыни станут землисто-серого цвета. Хену хотелось излить душу. Но только с одним человеком он мог и хотел поделиться наболевшим.
С Лорел.
Молодой человек посмотрел в сторону каньона. Уже поздно. Она, должно быть, давно спит. Хен направился было к дому, но ноги отказывались повиноваться.
Он должен увидеть Лорел. И немедленно!
Глава 18
Все вокруг окутала сплошная тьма, не было видно ни зги. На небе слабо мерцал узкий рожок месяца. Хену пришлось почти наощупь искать дорогу.
Добравшись, наконец, до дворика перед домом, молодой человек в нерешительности приостановился: он не должен быть здесь. Если его кто-нибудь увидит, уже к утру по городу расползутся слухи. Но не было сил повернуть назад. Он должен увидеть Лорел.
– Лорел, – позвал Хен, оставаясь на почтительном расстоянии от дома. В горячке, напугавшись, она могла по ошибке и застрелить его, поэтому молодой человек решил пока не подходить ближе.
– Лорел. Это Хен. Мне нужно поговорить с вами.
Он застыл в ожидании ответа, окидывая взглядом двор. Огромной черной змеей двор пересекал канал. На земле лежали тазы и ведра, напоминая в темноте шляпки гигантских грибов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100