Энни залилась краской, а Джеми только усмехнулся.
– Выходит, это были мисс Корнуэлл и я, – сказал он, подавая ей руку. – Теперь, как вы понимаете, у меня могут быть некоторые сложности с командой. Я рассчитываю, что вы мне поможете… поможете мисс Корнуэлл.
В кормовое окошко Энни наблюдала, как остров, их остров, медленно скрывался из виду. Хоть он почти месяц и был их домом, она оставили его без особых церемоний. У них не было ничего ценного, кроме того, что они привезли с собой, – ножа и огнива. А воспоминания у них и так останутся на всю жизнь.
После того как Кина с преподобным обещали свою поддержку, они недолго задерживались на острове. Джеми приветствовал остальных членов команды, сошедших на берег посмотреть на замеченную ими наспех сколоченную постройку. Как будто все они были рады видеть его живым… насколько пираты вообще могли радоваться чему-нибудь.
Потом он вывел ее вперед, представив как племянницу губернатора Либертии, и дал понять, что если они хотят получить обещанные ею деньги, то должны оставить ее в покое.
Конечно, не обошлось без ворчания, но Джеми умел склонить людей к своей точке зрения. К тому же он сказал им про драгоценности.
Энни со вздохом подумала о том, где теперь могут находиться драгоценности. Были ли они по-прежнему у де Порто, или он их продал, а деньги уже растратил на женщин и вино? И что сделает Джеми, узнав, что она ему солгала?
Девушка прижалась лбом к прохладному стеклу, охваченная невыразимой тоской. Ей надо было бы радоваться тому, что их спасли. Больше не придется спать на ложе из сухих водорослей и питаться только рыбой и кокосами. Она бросила взгляд на миску с едой, до которой не дотронулась, а ведь должна была бы прийти в восторг от солонины с бобами на ужин.
Энни вздохнула. Ей не хватало Джеми. Вот и все. На острове она привыкла к нему – к его присутствию, его неприличным шуточкам, к его прикосновениям.
Она любила его. У нее чуть не разорвалось сердце, когда она услышала резкий свист Люси, пока она подгребали к «Гиблому делу». Джеми ни единым движением не показал этого, но по его сжатым губам Энни видела, что он слышал прощание Люси.
Энни подобрала ноги под юбки, обнаруженные в одном из капитанских рундуков. Они были ярко-красными и слишком длинными для нее. Она решила никогда не спрашивать, откуда они у него, хотя ее любопытство и какое-то другое чувство, которому она не могла подобрать названия, были очень сильно затронуты.
Она так и сидела, положив щеку на колени, когда в каюту без стука вошел Джеми. Ведь они были близки почти целый месяц.
Его поразило, как изменила ее женская одежда. Несмотря на кричащий цвет и фасон платья она выглядела до кончиков ногтей леди, какой и была на самом деле. А он чувствовал себя до мозга костей пиратом. Он почти готов был поверить, что месяца, проведенного на острове, вообще не было. Как будто это был просто сон.
Он откашлялся.
– Вам не понравилась еда? – Он кивнул в сторону нетронутой тарелки.
Энни уставилась на него широко открытыми глазами. Ей хотелось, чтобы он подошел ближе, и она не понимала, почему он этого не делает. Но он продолжал стоять у открытой двери, расставив ноги и скрестив на груди руки. Он больше походил на пирата, чем на вольного дикаря, каким казался на острове. Энни тяжело вздохнула.
– Мне хочется жареной рыбы, – с вожделением сказала она, подумав, догадывается ли он, чего еще ей хочется.
На мгновение его взгляд потеплел, но он не сдвинулся с места, и Энни решила, что ей это почудилось, потому что теперь, казалось, он едва узнавал ее.
– Де Порто собирается вернуться на Либертию.
– Что? – Энни выпутала ноги из-под юбок и вскочила. – Откуда вы знаете?
Пират пожал плечами и прислонился к двери.
– «Шлюха Франции» и «Гиблое дело» какое-то время шли вместе. Часть моей команды была с ним. Некоторым он даже доверял или, во всяком случае, мирился с их присутствием. Кине, например. А преподобный его забавлял.
– И он сказал им про Либертию?
– Он упоминал о ней.
– Тогда мы должны что-то делать.
– Мы?
Она резко обернулась:
– Не хотите ли вы сказать, что собираетесь позволить ему это сделать? Что пальцем не шевельнете, чтобы ему помешать?
– Не понимаю, Энни, почему вам так трудно в это поверить. – Джеми покачал головой. – Но на этот раз вы не ошиблись.
Энни с облегчением выдохнула:
– Значит, вы собираетесь что-то сделать?
– Да. Теперь это уже мое личное дело.
Энни хотелось думать, что он имел в виду ее, но в это как-то не верилось. И его следующие слова только сильнее убедили ее в этом.
– После того, что он сделал, я должен отомстить ему. Ей должно быть безразлично, почему капитан Маккейд решил сразиться с де Порто, главное – что он решил. Во всяком случае, Энни пыталась убедить себя в этом. Она расправила плечи.
– И что вы собираетесь делать?
– Еще не знаю. – Он помедлил, решая, говорить ли ей все, но потом подумал, что она должна знать. – Честно говоря, может получиться так, что мы уже опоздали.
– Опоздали? – Энни пыталась поймать его взгляд, но он отвел глаза.
– Кина с преподобным не сразу нас нашли.
– Значит, де Порто мог уже напасть на Либертию? Джеми пытался не обращать внимания на охватившую ее панику. Но у него сжалось сердце, и ему захотелось упасть на колени и поклясться всегда ее защищать.
– Вряд ли, – сказал он, надеясь, что говорит правду. – Де Порто потерял довольно много людей, когда моя команда захватила «Гиблое дело». Возможно, ему надо набрать еще матросов.
– И как он это сделает?
– Есть разные способы. – Джеми подошел к окну. Их остров казался чуть больше неясного пятнышка на горизонте. – Зная де Порто, я могу предположить, что он нападет на торговый корабль и перебьет половину команды и тем самым убедит другую половину перейти на сторону пиратов.
– Какой мерзавец!
– Да уж. – Он помолчал. – Из-за него у пиратов плохая репутация.
Несмотря на страх за Либертию и судьбу дяди, Энни улыбнулась.
– Сомневаюсь, что он один такой. Завороженный ее улыбкой, Джеми подошел ближе.
– И на что вы намекаете, мисс Корнуэлл? – спросил он игриво.
– Совершенно ни на что, капитан Маккейд.
Пульс Энни участился. Она едва могла дышать от исходящих от него флюидов. Ей стоило огромных усилий не броситься в его объятия.
О чем он только думает? Джеми быстро отдернул руку. Еще немного, и она лежала бы под ним, освобожденная от этих алых шелков. А дверь в проход была бы широко открыта, и любой матрос мог зайти и увидеть их.
И замыслить что-нибудь свое.
Джеми и так еле удалось убедить команду, что с потерявшей девственность Энни Корнуэлл им мало толку. Убедить, что он сам ею не воспользовался.
Повернувшись на каблуках, Джеми прошел обратно к двери. Отойдя на безопасное расстояние, он посмотрел на нее:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77