Он постоянно повторял ее имя, она отвечала и сжимала ему руку.
Наконец пришло утро, когда он открыл глаза и обнаружил, что находится не в пустыне и не в лесу. Он заморгал: в висках гудело, в горле пересохло. Сил не хватало, даже чтобы поднять голову. Мигнув несколько раз, он огляделся — белые стены, тяжелые занавеси. Вокруг подушки…
Это дворец в Акре, понял он. Крепость Ричарда.
В его голове царила жуткая путаница мыслей. Он прикрыл глаза и попытался распутать их.
Постепенно он припоминал, что ехал рядом с женой, гадая, что за тайну она желает поведать ему, едва сдерживая нетерпение. Неужели она положит к его ногам сердце и душу, обнимет и скажет, что любит его больше всех на свете, что желает быть с ним до самой смерти?
Он ничего не замечал, пока из темноты не вылетели воины-арабы. Засада была неожиданной. Он дрался, и неплохо, пока…
Пока не увидел, что на нее напали. Пока не заметил, что она осталась беззащитной… Он понесся к ней, но тут страшная боль пронзила его бок, и он провалился во мрак, а затем оказался в мире теней.
Элиза…
Но она вновь ответила на его зов, и Брайан понял, что вспомнил еще один сон, в котором Элиза находится рядом с ним.
Кто-то прошел рядом, и его сердце переполнилось радостью. Собрав все силы, он сумел повернуться.
Сердце гулко загудело в груди, ясность мыслей вновь сменилась неразберихой.
Гвинет оперлась на локоть и с удивлением взглянула на него.
— Ты очнулся, Брайан! — воскликнула она. — Наконец-то очнулся!
Он попытался что-то сказать, но в горле было слишком сухо. Она вскочила с мягких подушек и принесла кувшин, быстро наполнила кубок и поднесла к его губам. Брайан ужаснулся, обнаружив, что не в силах поднять голову. Гвинет пришлось поддерживать его.
— Что случилось? — с трудом прохрипел он. Она беспокойно прикусила губу, но не ответила.
— Надо позвать лекаря, Брайан.
Она поспешно вышла из комнаты. Через минуту на Брайана уже глядело опаленное солнцем морщинистое лицо араба из его снов.
— Ты поборол болезнь, лорд Стед, — произнес араб на ломаном английском. — Но теперь тебе придется бороться за свое здоровье. Тебе нужен сон — покойный, глубокий, чтобы исцелиться душой и телом.
— Я хочу знать, что случилось! — воскликнул Брайан. Его голос дрожал, вместо крика получилось что-то слабое и жалобное. Араб не обратил внимания на его слова и подал Брайану еще воды.
— Спи, а когда ты снова проснешься, мы поговорим.
Но это было нелепо! Он не сможет заснуть! Внезапно веки отяжелели, Брайан почувствовал себя слабым стариком. Он прикрыл глаза и заснул.
Когда он вновь открыл глаза, араб был рядом с ним.
— Ты можешь поднять голову?
Брайан кивнул. Это оказалось трудной задачей, потребовалось собрать все силы, но голова все-таки оторвалась от подушки.
— Должно быть, тебе помогал ваш Бог, — заметил араб. — Ты чуть не умер.
— Кто ты? — спросил Брайан.
— Азфат Махзид. Египтянин, лекарь великого Саладина.
— Саладина! — воскликнул Брайан и рухнул в подушки. Египтянин слегка улыбнулся и ответил без излишнего смирения или похвальбы:
— Ты обязан жизнью не только своему Богу, но и моему искусству. Английские лекари — настоящие мясники! Они хотели пустить тебе кровь, хотя могли бы сообразить, что ты и без того истек кровью!
— Тогда я благодарен тебе, — произнес Брайан.
— Ты ничего мне не должен. Меня отправили сюда…
— Саладин? Значит, война…
— Она продолжается.
— Но как же…
— Тебе не стоит так много говорить, Стед. Ты должен вновь набраться сил, сейчас ты слаб, как дитя. Пройдет время, ты окрепнешь и будешь день ото дня становиться все сильнее.
Египтянин отошел.
— Где моя жена? — спросил Брайан вслед ему. Азфат остановился и произнес, не поворачивая головы:
— Я пришлю сюда женщину, которая ухаживала за тобой.
Брайан прикрыл глаза — веки вновь стали невыносимо тяжелыми, но не поддался сну. Им овладело страшное беспокойство. Услышав скрип двери, он открыл глаза.
На пороге стояла Гвинет. Она тревожно взглянула на него, затем подошла и села у постели.
— Где Элиза? — спросил Брайан.
Гвинет пошевелила губами, словно хотела что-то сказать, затем смутилась и опустила глаза так, что темные тени легли ей на щеки.
— Брайан, египтянин сказал, что тебе нельзя…
— Где Элиза? Что с ней случилось? Я должен знать! Я звал ее, я думал… Гвинет, расскажи мне! Она не умерла! Я знаю, она не могла умереть! Боже мой, Гвинет, скажи, что с ней стало!
— Брайан… — Гвинет вздохнула, беспокойно пожала плечами и взглянула ему в глаза. — Элиза во дворце Музхар.
Он безнадежно прикрыл глаза. Он знал свою жену: она должна была бороться до конца, и только Богу известно, что сделали с ней арабы…
— Пресвятая Дева! — пробормотал он. — Она пыталась ударить кого-нибудь кинжалом, и они…
— Нет, Брайан, не тревожься! Она отправилась туда по своей воле!
— По своей воле!
В его глазах появились такой ужас и боль, что Гвинет запнулась, подбирая слова.
— Нет, не совсем так, Брайан. Их вожак Джалахар приставил меч к твоему горлу. Тебя не оставили бы в живых, если бы твоя жена не последовала за Джалахаром. Она… решила спасти тебя.
Его охватила боль сильнее, чем от раны, мучительнее, чем лихорадка.
— Лучше бы я умер, — прошептал он.
— Тогда умерли бы все мы, — возразила Гвинет.
Он попытался подняться на постели.
— Надо седлать лошадей и уезжать отсюда. Может, мы успеем еще вовремя…
— Нет, нет, Брайан! — запротестовала Гвинет, ее огромные глаза наполнились слезами, и она уложила Брайана на подушки. Проклятие, он не мог справиться даже с Гвинет! — Брайан, из этого ничего хорошего не выйдет. Войско Ричарда осаждает дворец день за днем. И все это время их атаки отбивают…
— Все время? — Он помедлил. — Сколько же я здесь провалялся?
— Почти два месяца, Брайан.
— Два месяца!
Он прикрыл глаза. Два месяца… Элиза… Никакие кошмары не могли сравниться с тем, что он испытывал сейчас. Перед глазами всплывало лицо жены, ее белоснежное тело, стройное и гладкое, как шелк, в смуглых руках неверных…
Он открыл глаза. Гвинет испуганно вскрикнула, увидев в них ярость.
— Брайан!
— Я должен… найти ее… — прошептал он.
Ему удалось встать, но он тут же упал, тяжело ударившись об пол. Гвинет закричала, откуда-то сбежались люди, подняли его и уложили в постель.
Проходили дни, и он научился сдерживать нетерпение. Горечь не покидала его сердце, но слова Гвинет буквально пригвоздили его к постели:
— Брайан, ты никогда не увидишь ее и не сможешь ей помочь, если не выздоровеешь.
Он покорно ел, пил состряпанные лекарем снадобья из бычьей крови и козьего молока. Спустя несколько дней он уже свободно поднимал голову, а вскоре смог сидеть.
Гвинет постоянно находилась рядом и, набираясь сил, Брайан все чаще с признательностью поглядывал на нее, благодарный за заботу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131
Наконец пришло утро, когда он открыл глаза и обнаружил, что находится не в пустыне и не в лесу. Он заморгал: в висках гудело, в горле пересохло. Сил не хватало, даже чтобы поднять голову. Мигнув несколько раз, он огляделся — белые стены, тяжелые занавеси. Вокруг подушки…
Это дворец в Акре, понял он. Крепость Ричарда.
В его голове царила жуткая путаница мыслей. Он прикрыл глаза и попытался распутать их.
Постепенно он припоминал, что ехал рядом с женой, гадая, что за тайну она желает поведать ему, едва сдерживая нетерпение. Неужели она положит к его ногам сердце и душу, обнимет и скажет, что любит его больше всех на свете, что желает быть с ним до самой смерти?
Он ничего не замечал, пока из темноты не вылетели воины-арабы. Засада была неожиданной. Он дрался, и неплохо, пока…
Пока не увидел, что на нее напали. Пока не заметил, что она осталась беззащитной… Он понесся к ней, но тут страшная боль пронзила его бок, и он провалился во мрак, а затем оказался в мире теней.
Элиза…
Но она вновь ответила на его зов, и Брайан понял, что вспомнил еще один сон, в котором Элиза находится рядом с ним.
Кто-то прошел рядом, и его сердце переполнилось радостью. Собрав все силы, он сумел повернуться.
Сердце гулко загудело в груди, ясность мыслей вновь сменилась неразберихой.
Гвинет оперлась на локоть и с удивлением взглянула на него.
— Ты очнулся, Брайан! — воскликнула она. — Наконец-то очнулся!
Он попытался что-то сказать, но в горле было слишком сухо. Она вскочила с мягких подушек и принесла кувшин, быстро наполнила кубок и поднесла к его губам. Брайан ужаснулся, обнаружив, что не в силах поднять голову. Гвинет пришлось поддерживать его.
— Что случилось? — с трудом прохрипел он. Она беспокойно прикусила губу, но не ответила.
— Надо позвать лекаря, Брайан.
Она поспешно вышла из комнаты. Через минуту на Брайана уже глядело опаленное солнцем морщинистое лицо араба из его снов.
— Ты поборол болезнь, лорд Стед, — произнес араб на ломаном английском. — Но теперь тебе придется бороться за свое здоровье. Тебе нужен сон — покойный, глубокий, чтобы исцелиться душой и телом.
— Я хочу знать, что случилось! — воскликнул Брайан. Его голос дрожал, вместо крика получилось что-то слабое и жалобное. Араб не обратил внимания на его слова и подал Брайану еще воды.
— Спи, а когда ты снова проснешься, мы поговорим.
Но это было нелепо! Он не сможет заснуть! Внезапно веки отяжелели, Брайан почувствовал себя слабым стариком. Он прикрыл глаза и заснул.
Когда он вновь открыл глаза, араб был рядом с ним.
— Ты можешь поднять голову?
Брайан кивнул. Это оказалось трудной задачей, потребовалось собрать все силы, но голова все-таки оторвалась от подушки.
— Должно быть, тебе помогал ваш Бог, — заметил араб. — Ты чуть не умер.
— Кто ты? — спросил Брайан.
— Азфат Махзид. Египтянин, лекарь великого Саладина.
— Саладина! — воскликнул Брайан и рухнул в подушки. Египтянин слегка улыбнулся и ответил без излишнего смирения или похвальбы:
— Ты обязан жизнью не только своему Богу, но и моему искусству. Английские лекари — настоящие мясники! Они хотели пустить тебе кровь, хотя могли бы сообразить, что ты и без того истек кровью!
— Тогда я благодарен тебе, — произнес Брайан.
— Ты ничего мне не должен. Меня отправили сюда…
— Саладин? Значит, война…
— Она продолжается.
— Но как же…
— Тебе не стоит так много говорить, Стед. Ты должен вновь набраться сил, сейчас ты слаб, как дитя. Пройдет время, ты окрепнешь и будешь день ото дня становиться все сильнее.
Египтянин отошел.
— Где моя жена? — спросил Брайан вслед ему. Азфат остановился и произнес, не поворачивая головы:
— Я пришлю сюда женщину, которая ухаживала за тобой.
Брайан прикрыл глаза — веки вновь стали невыносимо тяжелыми, но не поддался сну. Им овладело страшное беспокойство. Услышав скрип двери, он открыл глаза.
На пороге стояла Гвинет. Она тревожно взглянула на него, затем подошла и села у постели.
— Где Элиза? — спросил Брайан.
Гвинет пошевелила губами, словно хотела что-то сказать, затем смутилась и опустила глаза так, что темные тени легли ей на щеки.
— Брайан, египтянин сказал, что тебе нельзя…
— Где Элиза? Что с ней случилось? Я должен знать! Я звал ее, я думал… Гвинет, расскажи мне! Она не умерла! Я знаю, она не могла умереть! Боже мой, Гвинет, скажи, что с ней стало!
— Брайан… — Гвинет вздохнула, беспокойно пожала плечами и взглянула ему в глаза. — Элиза во дворце Музхар.
Он безнадежно прикрыл глаза. Он знал свою жену: она должна была бороться до конца, и только Богу известно, что сделали с ней арабы…
— Пресвятая Дева! — пробормотал он. — Она пыталась ударить кого-нибудь кинжалом, и они…
— Нет, Брайан, не тревожься! Она отправилась туда по своей воле!
— По своей воле!
В его глазах появились такой ужас и боль, что Гвинет запнулась, подбирая слова.
— Нет, не совсем так, Брайан. Их вожак Джалахар приставил меч к твоему горлу. Тебя не оставили бы в живых, если бы твоя жена не последовала за Джалахаром. Она… решила спасти тебя.
Его охватила боль сильнее, чем от раны, мучительнее, чем лихорадка.
— Лучше бы я умер, — прошептал он.
— Тогда умерли бы все мы, — возразила Гвинет.
Он попытался подняться на постели.
— Надо седлать лошадей и уезжать отсюда. Может, мы успеем еще вовремя…
— Нет, нет, Брайан! — запротестовала Гвинет, ее огромные глаза наполнились слезами, и она уложила Брайана на подушки. Проклятие, он не мог справиться даже с Гвинет! — Брайан, из этого ничего хорошего не выйдет. Войско Ричарда осаждает дворец день за днем. И все это время их атаки отбивают…
— Все время? — Он помедлил. — Сколько же я здесь провалялся?
— Почти два месяца, Брайан.
— Два месяца!
Он прикрыл глаза. Два месяца… Элиза… Никакие кошмары не могли сравниться с тем, что он испытывал сейчас. Перед глазами всплывало лицо жены, ее белоснежное тело, стройное и гладкое, как шелк, в смуглых руках неверных…
Он открыл глаза. Гвинет испуганно вскрикнула, увидев в них ярость.
— Брайан!
— Я должен… найти ее… — прошептал он.
Ему удалось встать, но он тут же упал, тяжело ударившись об пол. Гвинет закричала, откуда-то сбежались люди, подняли его и уложили в постель.
Проходили дни, и он научился сдерживать нетерпение. Горечь не покидала его сердце, но слова Гвинет буквально пригвоздили его к постели:
— Брайан, ты никогда не увидишь ее и не сможешь ей помочь, если не выздоровеешь.
Он покорно ел, пил состряпанные лекарем снадобья из бычьей крови и козьего молока. Спустя несколько дней он уже свободно поднимал голову, а вскоре смог сидеть.
Гвинет постоянно находилась рядом и, набираясь сил, Брайан все чаще с признательностью поглядывал на нее, благодарный за заботу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131