— Она напомнила мне маленького Перси, — произнесла Гвинет.
Элиза печально улыбнулась ей.
— Разве ты не скучаешь по нему каждую минуту, Гвинет? Как тебе удается переносить разлуку?
— Не знаю, — тихо ответила Гвинет, укачивая ребенка. — Я люблю его, по-настоящему люблю… но я была вынуждена покинуть Корнуолл вместе с тобой. Мне казалось, я должна что-то найти, не знаю, что именно. — Она взглянула на Элизу и задумчиво усмехнулась. — Ни о чем не тревожься, Элиза. Спи.
Исполнить этот приказ оказалось очень просто. Элиза не стала задумываться о будущем, о близком или отдаленном. Она прикрыла глаза и погрузилась в блаженный сон.
Глубокой ночью они с Гвинет вновь разглядывали ребенка, восхищаясь им, поражаясь его совершенству.
— Она будет высокой, — уверенно заметила Гвинет. — Взгляни на ее пальчики — какие они длинные! Длинные и гибкие!
— И личико у нее совсем не сморщенное! — с материнской гордостью подхватила Элиза. — Она просто прелесть!
Внезапно дверь распахнулась, и обе женщины испуганно подняли головы.
На пороге стоял Джалахар. Его лицо было напряженным, глаза устремлены на Элизу. Не поворачиваясь к Гвинет, он сделал жест рукой, кратко приказав. «Вон!»
Гвинет была не из тех женщин, что подчиняются приказам любого мужчины. Она взглянула на Элизу, пожала плечами и направилась к двери, но по пути задержалась и слегка коснулась щеки Джалахара ладонью.
— Твое желание — закон для меня, — с заметным сарказмом произнесла она, Джалахар схватил ее за запястье, и его глаза вспыхнули от раздражения.
— Не испытывай мое терпение, женщина, если ты хочешь вернуться в эту комнату.
Гвинет отдернула руку и вышла. Джалахар подошел к постели и сел рядом с Элизой, протягивая к ней руки.
— Я хочу взглянуть на ребенка.
Нелепая паника охватила Элизу; она была слаба, никогда еще не чувствовала себя такой беззащитной, но никогда не испытывала столь сильного желания защищаться. Она была не в силах выпустить из рук ребенка.
Джалахар обнажил зубы в нетерпеливой усмешке.
— Разве я когда-нибудь причинял тебе вред? — сердито спросил он. — Ты считаешь, что я способен повредить невинному ребенку?
Элиза с трудом глотнула и протянула ему ребенка. Ей не следовало опасаться. Он осторожно принял драгоценный сверток, бережно поддерживая головку ребенка, долго смотрел на крошечное личико, затем разжал кулачок, как делала сама Элиза. Ребенок нахмурился. Джалахар улыбнулся и вернул девочку Элизе.
— Она и вправду красива. Как ты назовешь ее?
— Я… я пока еще не решила, — тихо ответила Элиза, опуская глаза. Как она могла дать ребенку имя, не посоветовавшись с Брайаном?
— Это следует решить как можно скорее. Думаю, ты захочешь окрестить ее по христианскому обычаю. Завтра приедет священник.
Элиза кивнула, прижимая к себе ребенка.
— Ленора, — вдруг произнесла она и добавила: — В честь королевы.
— А, да — Элеоноры Аквитанской. Королевы Франции, затем Англии. Еще до моего рождения она бывала здесь вместе со старым французским королем, но легенды о ней живут до сих пор. Хорошо, что ты выбрала дочери это имя.
Но Ленору, названную в честь королевы, эти слова не убедили. Она продолжала хныкать, несмотря на старания матери успокоить ее.
— Она голодна, — заметил Джалахар.
Элизе не хотелось кормить ребенка у него на глазах, но Джалахар был неумолим, и Элиза поняла: несмотря на то что он никогда не причинит ей вреда, он не покинет комнату.
Опустив глаза, она распахнула ворот рубашки и приложила ребенка к груди. Джалахар молча наблюдал за ней, его лицо было мрачным. Элиза не отрывала глаз от золотистой головки ребенка. Не обращая внимания на Джалахара, она поцеловала эту головку и прижалась к ней щекой, ощущая новый прилив любви.
— Хотел бы я знать, — наконец проговорил Джалахар, — будешь ли ты так же нежно любить нашего ребенка?
Тревога заставила Элизу на время забыть обо всем. Она вскинула голову и обнаружила, что темные глаза Джалахара налились пугающей решимостью.
— Брайан уже собирает войско, — прошептала она.
— Да, я слышал об этом. Но стены Музхара неприступны.
— Это не остановит его…
— Может быть. Я уже говорил, что нам с ним придется сразиться. Но твое время бежит, как крупинки в песочных часах.
Элиза с трудом глотнула.
— Ты говорил, что никогда не станешь… принуждать меня.
— Разве это понадобится? — тихо спросил он, склоняясь к ней. Он отвел волосы со лба Элизы и провел ладонью по ее щеке, стараясь не задеть ребенка, жадно припавшего к груди. — Разве ты не захочешь отплатить мне за заботу?
Элиза затаила дыхание, сдерживая слезы от его ласки и пугаясь страстного желания в его голосе.
— Я люблю Брайана, — тихо произнесла она, крепко прижимая к себе дочь Брайана, как последнее, что ей осталось.
Джалахар печально улыбнулся.
— Я слишком долго ждал, — произнес он и поднялся. — Твое время еще не истекло: Азфат говорит, что до нового полнолуния к тебе нельзя прикасаться.
Элиза задрожала. Месяц — как долго и как мало! Она провела во дворце уже семь месяцев, каждый день ожидая, что появится Брайан…
Джалахар прервал ее мысли:
— Английский король болен, Элиза. Львиное Сердце воюет, не вставая с ложа. Он удерживает приморские города, но никогда не захватит Иерусалим. Вряд ли ему удастся взять этот дворец. Но и мы никогда не победим Львиное Сердце. Советники — и наши, и его, мудрые воины настаивают, что пора заключить перемирие. Твой муж — достойный противник, великий и храбрый рыцарь, но и ему не захватить такую крепость, как мой дворец. Тебе пора решать, хочешь ли ты оставить ребенка у себя или отошлешь его к отцу. Поскольку у тебя родилась дочь, а не сын, вероятно, Стед не будет против, если ты оставишь ее здесь. Наследниками могут быть только сыновья.
— Но я унаследовала владения своего отца! — возразила Элиза.
Джалахар пожал плечами:
— Тогда, вероятно, ты отдашь ребенка ему. Ты должна как можно скорее принять решение.
Он вышел из комнаты, прежде чем она смогла ответить. Элиза взглянула на свою крошечную дочь, которая уже заснула, прижимаясь головкой к ее груди. Ребенок тихо вздохнул и сжал кулачок. Элиза ощущала легкое дыхание девочки, тепло ее тельца, доверчивое прикосновение.
— Я не могу расстаться с тобой! — прошептала она. — Никогда… я слишком люблю тебя. Ты — все, что осталось мне от Брайана…
Она прикрыла глаза. Блаженство рождения ребенка ушло, муки вспыхнули с новой силой.
Джалахар никогда не лгал ей. По-видимому, Ричард и в самом деле болен, и болезнь удерживает его от боя. Христиане ведут долгую и бесплодную войну, наверняка они уже тоскуют по родине.
Что же будет дальше? Не может же Брайан штурмовать дворец в одиночку!
Время… время истекает.
— Элиза, иди сюда!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131