Но что с тобой?
— Ничего… А почему ты спрашиваешь?
— Мне кажется, ты выглядишь немного не так. Ты не устала?
Она с беспокойством посмотрела на меня, я покраснела. Она предполагает, что я беременна. Внезапно в моей голове пронеслась мысль о том, что это могло означать для меня, если бы оказалось правдой.
— Все нормально, — твердо произнесла я. — Со мной все в порядке.
Она легонько похлопала меня по руке:
— Хорошо, что Рождество бывает только раз в году, иногда я искренне рада этому.
С каждым днем я все больше осознавала, в какую передрягу я попала. Ревность к Миллисент, внезапный страх того, что могу иметь ребенка и придется спросить себя, чей он, обострили серьезность моего нелегкого положения.
С этим пора кончать. Я не должна снова давать выход своим страстям. Я преодолею эту одержимость. Я буду хорошей женой Дэвиду и постараюсь стереть из памяти этот низкий поступок.
На следующий день приехали Фаррингдоны. Гвендолин, Джон и их сын Гарри были очень обаятельными людьми. Гарри, молодой человек лет двадцати пяти с очень приятной внешностью, помогал отцу управлять поместьем, которое, я знала, было таким же большим, как Эверсли.
Утром в Сочельник молодежь: Дэвид, Джонатан, Гарри Фаррингдон, Миллисент Петтигрю и я — отправились прокатиться верхом. Я ехала между Дэвидом и Гарри, впереди были Джонатан с Миллисент. И вдруг я поняла, что внимательно слежу за ними. С этим следует кончать, увещевала я себя. Это может привести к несчастью. Ради нескольких минут поразительных ощущений ты рискуешь всем, что составляет смысл и достоинство твоей жизни. Я взглянула на Дэвида. У него был довольный вид, они с Гарри обсуждали поместья, сравнивая Эверсли с Фаррингдоном.
Неожиданно сырой и теплый для этого времени года опустился туман. Очевидно, мы так и не дождемся снега к Рождеству. Зимнее холодное солнце пыталось пробиться сквозь облака.
— Если на Рождество солнце светит сквозь ветви яблонь, — процитировал Дэвид, — значит, осенью они будут полны плодов.
— Тогда будем считать, что оно светит, — сказала я.
— Мне нравятся эти старые стихи, — заметил Гарри. — Описанное в них очень часто оправдывается.
— Неудивительно, ведь их истоки — в мудрости людей, веками наблюдавших погоду, — ответил Дэвид.
— Вероятно, такие же стихи есть и во Франции, — предположил Гарри, обратившись ко мне.
— Да, наверное, но не помню, чтобы я их слышала. Джонатан обернулся.
— Что же вы отстаете? — Наши глаза встретились, и все мои благие намерения рухнули.
— Мы говорили о погоде и старых стихах, — сказала я.
— Коль в ночь под Новый год подует ветер с юга, — прочитал Гарри, — то будет теплою и буйною весна.
— Скорее бы новогодняя ночь, — сказал Джонатан.
— ..При западном — обилье молока и рыбы в море, — невозмутимо продолжал Гарри, — а с севера несет он шторм и стужу, но если он задует с северо-востока, то прячься от него и зверь и человек.
— Прекрасно, — отметил Джонатан.
— И достаточно верно, — добавил Дэвид.
— Какое сочетание — правда и красота, — сказал Джонатан. — Но почему такой интерес к погоде?
— Если бы ты был землепашцем, тебя бы она заботила, — резко ответил Дэвид.
— Преклоняюсь перед твоей недосягаемой мудростью. По крайней мере, нынче не видно ни одного из тех романтических снежных рождественских дней. Никогда не мог понять, почему люди придают им такое значение.
— Потому что обычно боишься, не зная, доберешься до дома или нет, — сказала Миллисент.
— Путешествие всегда связано с риском, — прибавил Джонатан. — Ведь события не всегда развиваются так, как хотелось бы…
— Но теперь, надеюсь, все произойдет согласно мом планам, — заявила Миллисент.
— Что ж, если подчиниться моей милой Миллисент, то можно не сомневаться, что Рождество будет счастливым, — откликнулся Джонатан.
— Тебе нравится подтрунивать надо мной, — сказала Миллисент — Это немного развлекает меня.
— Едем же! — закричала Миллисент. — Какой дорогой?
— Прямо, — указала я. — Мы поедем по дороге мимо нового дома тети Софи.
— О, я бы очень хотела увидеть его.
— У нас нет ключа, — торопливо сказала я.
— Ну, тогда посмотрим снаружи.
Возможно, мы сможем еще сходить туда, пока гостим в Эверсли.
— Конечно, сможете, — уверил ее Джонатан. Миллисент тронула лошадь, и мы все последовали за ней.
Вот и он, этот дом, ставший для меня олицетворением греха.
— Выглядит впечатляюще, но мрачновато, — высказала свое мнение Миллисент.
— Думаю, это очень интересный дом, — обратился к ней Джонатан. Улыбаясь, он посмотрел на меня. — Тебе он нравится, правда, Клодина?
— Действительно, весьма необычный дом.
— Похоже, здесь требуется ремонт, — вступил в разговор Гарри, окидывая дом деловым взглядом.
— Ты попал в самую точку, — сказал Дэвид. — Однако удивительно, он такой старый и все еще крепкий. Лишь кое-где заметны следы разрушений… буквально в одном-двух местах. Удивительно, учитывая, как долго он пустовал.
— Странно, что в нем никто уже долго не живет, — отметил Гарри.
— О нем идет дурная слава.
— Привидения? — воскликнула Миллисент. — Шум по ночам? Потрясающе!
«И голоса в комнате на втором этаже, — подумала я, — в комнате, которая навсегда останется в моей памяти».
— Ну что ж, пожалуйста, — сказал Дэвид. — Пока ты не уехала, Миллисент, мы возьмем ключ и совершим небольшую экскурсию.
Я была рада, когда мы уехали оттуда.
Проезжая мимо Грассленда, мы встретили Эви с сестрой верхом на лошадях. Мы остановились.
— Привет, Эви, — сказала я. — Это мисс Эви Мэйфер и ее сестра Дороти. Эви и Долли, познакомьтесь с Миллисент Петтигрю и мистером Гарри Фаррингдоном.
И Гарри, и Миллисент были, думаю, немного озадачены видом сестер, точнее, контрастом между ними. Уродство Долли усугубляло красоту Эви.
— Гуляли? — спросила я. — Подходящий день для прогулок верхом.
— Уже возвращаемся, — ответила Эви.
— Правильно, скоро стемнеет.
— Может быть, зайдете выпить что-нибудь?
— Близится вечер, — ответила я. — Мы хотим вернуться до темноты.
— И нас слишком много, — прибавил Дэвид. Гарри посмотрел на Эви.
— Я бы не отказался…
Можно зайти ненадолго.
— Мне нужно возвращаться, — возразила Миллисент.
— Хорошо, — разрешил колебания Джонатан. — Вы втроем оставайтесь, а я провожу Милли домой.
Снова эта болезненная ревность. Я была раздосадована. Мне была ненавистна мысль о том, что Миллисент уедет с Джонатаном, а я отправлюсь в Грассленд, однако я не видела выхода.
— Аи revoir! — весело попрощался Джонатан. Довольная тем, что отделалась от нас, Миллисент улыбалась. Мы же спешились и направились в дом. Эвелина Трент вышла в холл поздороваться с нами.
— Вот так приятный сюрприз!
Я представила Гарри, и миссис Трент засуетилась перед ним.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98
— Ничего… А почему ты спрашиваешь?
— Мне кажется, ты выглядишь немного не так. Ты не устала?
Она с беспокойством посмотрела на меня, я покраснела. Она предполагает, что я беременна. Внезапно в моей голове пронеслась мысль о том, что это могло означать для меня, если бы оказалось правдой.
— Все нормально, — твердо произнесла я. — Со мной все в порядке.
Она легонько похлопала меня по руке:
— Хорошо, что Рождество бывает только раз в году, иногда я искренне рада этому.
С каждым днем я все больше осознавала, в какую передрягу я попала. Ревность к Миллисент, внезапный страх того, что могу иметь ребенка и придется спросить себя, чей он, обострили серьезность моего нелегкого положения.
С этим пора кончать. Я не должна снова давать выход своим страстям. Я преодолею эту одержимость. Я буду хорошей женой Дэвиду и постараюсь стереть из памяти этот низкий поступок.
На следующий день приехали Фаррингдоны. Гвендолин, Джон и их сын Гарри были очень обаятельными людьми. Гарри, молодой человек лет двадцати пяти с очень приятной внешностью, помогал отцу управлять поместьем, которое, я знала, было таким же большим, как Эверсли.
Утром в Сочельник молодежь: Дэвид, Джонатан, Гарри Фаррингдон, Миллисент Петтигрю и я — отправились прокатиться верхом. Я ехала между Дэвидом и Гарри, впереди были Джонатан с Миллисент. И вдруг я поняла, что внимательно слежу за ними. С этим следует кончать, увещевала я себя. Это может привести к несчастью. Ради нескольких минут поразительных ощущений ты рискуешь всем, что составляет смысл и достоинство твоей жизни. Я взглянула на Дэвида. У него был довольный вид, они с Гарри обсуждали поместья, сравнивая Эверсли с Фаррингдоном.
Неожиданно сырой и теплый для этого времени года опустился туман. Очевидно, мы так и не дождемся снега к Рождеству. Зимнее холодное солнце пыталось пробиться сквозь облака.
— Если на Рождество солнце светит сквозь ветви яблонь, — процитировал Дэвид, — значит, осенью они будут полны плодов.
— Тогда будем считать, что оно светит, — сказала я.
— Мне нравятся эти старые стихи, — заметил Гарри. — Описанное в них очень часто оправдывается.
— Неудивительно, ведь их истоки — в мудрости людей, веками наблюдавших погоду, — ответил Дэвид.
— Вероятно, такие же стихи есть и во Франции, — предположил Гарри, обратившись ко мне.
— Да, наверное, но не помню, чтобы я их слышала. Джонатан обернулся.
— Что же вы отстаете? — Наши глаза встретились, и все мои благие намерения рухнули.
— Мы говорили о погоде и старых стихах, — сказала я.
— Коль в ночь под Новый год подует ветер с юга, — прочитал Гарри, — то будет теплою и буйною весна.
— Скорее бы новогодняя ночь, — сказал Джонатан.
— ..При западном — обилье молока и рыбы в море, — невозмутимо продолжал Гарри, — а с севера несет он шторм и стужу, но если он задует с северо-востока, то прячься от него и зверь и человек.
— Прекрасно, — отметил Джонатан.
— И достаточно верно, — добавил Дэвид.
— Какое сочетание — правда и красота, — сказал Джонатан. — Но почему такой интерес к погоде?
— Если бы ты был землепашцем, тебя бы она заботила, — резко ответил Дэвид.
— Преклоняюсь перед твоей недосягаемой мудростью. По крайней мере, нынче не видно ни одного из тех романтических снежных рождественских дней. Никогда не мог понять, почему люди придают им такое значение.
— Потому что обычно боишься, не зная, доберешься до дома или нет, — сказала Миллисент.
— Путешествие всегда связано с риском, — прибавил Джонатан. — Ведь события не всегда развиваются так, как хотелось бы…
— Но теперь, надеюсь, все произойдет согласно мом планам, — заявила Миллисент.
— Что ж, если подчиниться моей милой Миллисент, то можно не сомневаться, что Рождество будет счастливым, — откликнулся Джонатан.
— Тебе нравится подтрунивать надо мной, — сказала Миллисент — Это немного развлекает меня.
— Едем же! — закричала Миллисент. — Какой дорогой?
— Прямо, — указала я. — Мы поедем по дороге мимо нового дома тети Софи.
— О, я бы очень хотела увидеть его.
— У нас нет ключа, — торопливо сказала я.
— Ну, тогда посмотрим снаружи.
Возможно, мы сможем еще сходить туда, пока гостим в Эверсли.
— Конечно, сможете, — уверил ее Джонатан. Миллисент тронула лошадь, и мы все последовали за ней.
Вот и он, этот дом, ставший для меня олицетворением греха.
— Выглядит впечатляюще, но мрачновато, — высказала свое мнение Миллисент.
— Думаю, это очень интересный дом, — обратился к ней Джонатан. Улыбаясь, он посмотрел на меня. — Тебе он нравится, правда, Клодина?
— Действительно, весьма необычный дом.
— Похоже, здесь требуется ремонт, — вступил в разговор Гарри, окидывая дом деловым взглядом.
— Ты попал в самую точку, — сказал Дэвид. — Однако удивительно, он такой старый и все еще крепкий. Лишь кое-где заметны следы разрушений… буквально в одном-двух местах. Удивительно, учитывая, как долго он пустовал.
— Странно, что в нем никто уже долго не живет, — отметил Гарри.
— О нем идет дурная слава.
— Привидения? — воскликнула Миллисент. — Шум по ночам? Потрясающе!
«И голоса в комнате на втором этаже, — подумала я, — в комнате, которая навсегда останется в моей памяти».
— Ну что ж, пожалуйста, — сказал Дэвид. — Пока ты не уехала, Миллисент, мы возьмем ключ и совершим небольшую экскурсию.
Я была рада, когда мы уехали оттуда.
Проезжая мимо Грассленда, мы встретили Эви с сестрой верхом на лошадях. Мы остановились.
— Привет, Эви, — сказала я. — Это мисс Эви Мэйфер и ее сестра Дороти. Эви и Долли, познакомьтесь с Миллисент Петтигрю и мистером Гарри Фаррингдоном.
И Гарри, и Миллисент были, думаю, немного озадачены видом сестер, точнее, контрастом между ними. Уродство Долли усугубляло красоту Эви.
— Гуляли? — спросила я. — Подходящий день для прогулок верхом.
— Уже возвращаемся, — ответила Эви.
— Правильно, скоро стемнеет.
— Может быть, зайдете выпить что-нибудь?
— Близится вечер, — ответила я. — Мы хотим вернуться до темноты.
— И нас слишком много, — прибавил Дэвид. Гарри посмотрел на Эви.
— Я бы не отказался…
Можно зайти ненадолго.
— Мне нужно возвращаться, — возразила Миллисент.
— Хорошо, — разрешил колебания Джонатан. — Вы втроем оставайтесь, а я провожу Милли домой.
Снова эта болезненная ревность. Я была раздосадована. Мне была ненавистна мысль о том, что Миллисент уедет с Джонатаном, а я отправлюсь в Грассленд, однако я не видела выхода.
— Аи revoir! — весело попрощался Джонатан. Довольная тем, что отделалась от нас, Миллисент улыбалась. Мы же спешились и направились в дом. Эвелина Трент вышла в холл поздороваться с нами.
— Вот так приятный сюрприз!
Я представила Гарри, и миссис Трент засуетилась перед ним.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98