В дальнем углу стояли на построенном из застольных лавок возвышении Амос, трое его сыновей и еще один скрипач. Они играли нежную мелодию. Костлявый мужчина, которого Рэчел видела с Женевой Лумис, стоял перед ними и отстукивал ритм.
Пары выстраивались с правой стороны от дверей. Робби Стоктон замахал обеими руками.
– Нам нужна четвертая пара. – Рядом с ними стояла Мардель Лумис, а Симпкинсы и Беннеты выстроились по обе другие стороны.
– Пошли, – сказала Рэчел и подтолкнула Гарви в квадрат как раз когда долговязый на сцене, с чертами лица скелета, начал счет фигурам.
Сначала парень и милая малышка-леди спустились в центр, с легкостью бабочки перевернулись. Рэчел и все остальные хлопали, пока Робби и Мардель стояли на середине, кружились и возвращались на свое место.
Дамы направо, а джентльмены налево. И по кругу разошлись в стороны. Обходя кругом Гарви, она продевала руку в руку, оглядывая при этом помещение. Она заметила Диану Гриллз, Хлоу Лумис и двойняшек, вышагивающих под руку с молодыми людьми, которых Рэчел еще не видела.
Удивляясь, как Гарланд позволил Диане очутиться в руках другого, она взглянула на сцену. Уголки рта юноши опустились, он склонился над гармошкой, играл не пропуская ни одной нотки, а глаза следили за банановыми локонами Дианы, свисавшими вниз по спине и плечам.
Прогуливаемся с дамой. Прогуливаемся с дамой.
Прогуливаемся с дамой. По всему кругу. Потом она поймала взгляд Кайла Маклина, устремленный на нее над головами остальных. Он был выше других, и из-за цвета волос его ни с кем нельзя было спутать. На одной щеке появилась ямочка. Он держал за руки пожилую миссис Стоктон, двигаясь по квадрату, но смотрел на Сару Бет. Она двигалась игриво сразу перед ним, прогуливаясь с мужем Беном. «Теперь я понимаю, почему так драматично изменилось настроение Гарви», – думала Рэчел.
Она оглянулась на по-детски счастливого Гарви и никак не могла понять, почему Эдна считала его лучшим. Захваченный интригой танца, он высоко шагал с большим энтузиазмом под бравурную музыку. Она должна была признать, что весь день он вел себя восхитительно, впадая в снобизм только раз или два. Хороший знак. Солидный. Надежный.
«Второй парень и милая девушка», – продолжал дирижер, весело напевая.
«К центру, легко, как бабочка…»
Гарви довел Рэчел до середины квадрата и покружил. Видимо, мысль, что он вскоре станет президентом банка, ослабила его ум. Он смеялся гораздо громче, чем позволял вкус, когда они возвращались на свое место.
Когда закончились «Золотые туфельки», музыканты заиграли без остановки «Путешественник по Арканзасу», потом живую мелодию «Турки в Стро».
Вспотев и задыхаясь от бодрого темпа, Рэчел почувствовала, как нагрелось ее тело под платьем. Когда музыканты остановились, она стыдливо приложила руку к сердцу и сказала, улыбаясь Гарви в глаза:
– Знаешь, я хочу пить.
– И я тоже, – он достал платок и вытер со лба пот. – Я возьму немного пунша и тут же вернусь.
«Я знаю, что так и будет», – подумала снисходительно Рэчел, наблюдая, как он и многие другие сосредотачивались у сервированного стола.
Выглядевшая несколько вызывающе в сине-зеленой шотландке Эдна подошла к Рэчел. Самоуверенная улыбка украшала ее милые черты.
– Нет никаких сомнений, – она прикрыла рот рукой и следила за Гарви. – Никаких. Мистер Бест буквально сохнет по тебе.
Громкий лязгающий звук донесся со сцены, где добивался тишины старший Стоктон. Позади него стоял Кайл Маклин. Элис Стоктон подняла его руку.
– Народ! Леди и джентльмены! Мистер Маклин хочет сделать объявление.
Кайл вышел вперед.
– Я думаю, – начал он голосом, достаточно громким, чтобы было, слышно в дальнем углу помещения, – вы все уже видели мое недавнее приобретение – прекрасную чистокровную верховую лошадь – Пегаса. – Он достал листок бумаги из нагрудного кармана и, взмахнув им, раскрыл. – У меня здесь записка от Джейка Стоуна, вызывающего меня на соревнование… здесь, в Индепенденсе… Четвертого июля!
Рэчел побледнела, услышав упоминание о Джейке. Но, похоже, никто не заметил. Вместо этого публика взорвалась восклицаниями, аплодисментами, топанием. Рэчел заставила себя хлопнуть несколько раз, но не смогла улыбнуться.
– Хочу добавить, – продолжал Кайл, когда гром аплодисментов утих, – мы планируем отпраздновать открытие первого банка в Индепенденсе.
Снова послышался гул толпы.
– Мы расскажем об этом вверх и вниз по реке, так что, леди, готовьте наряды. Этот день запомнится навсегда в истории этого прекрасного – если можно так сказать – города. Я заказал двадцать бочонков пива, и сейчас они на пути сюда.
На этот раз женщины не присоединились с громкими одобрениями к мужчинам. Кайл поднял руку, требуя тишины.
– Да, я думаю, 1843 будет знаменательным годом для Индепенденса. И, не делая каких-то авансов, в этом будет заслуга нашего нового жителя, миссис Рэчел.
Рот Рэчел открылся, но она тут же его закрыла, так как все глаза были устремлены на нее.
– Рэчел, не могла бы ты сюда подняться на минутку?
– Давай, Рэчел, – сказал кто-то и подтолкнул ее.
Она двинулась вперед. А потом, не видя удобного предлога к отступлению, она двинулась на деревянных ногах на сцену. Она взяла предложенную Кайлом руку и взобралась на помост. Он продолжал держать ее руку и когда проходил мимо улыбающихся сыновей Колфакса.
Амос стоял в стороне, пустая чашка из-под пунша висела у него на пальце. На лице отсутствовало какое-либо выражение, а это – верный признак неудовольствия. Рэчел чувствовала себя неимоверно виноватой.
– Я уверен, что теперь, – сказал Кайл, обращаясь еще раз ко всем внизу, – всем нравится, что в Индепенденсе есть человек, имеющий солидные медицинские навыки. И, я уверен, ее присутствие в Индепенденсе будет побуждать селиться у нас, а не в другом месте вдоль реки. Кто знает, может, не очень скоро сюда переведут столицу?
– Слушай, слушай, – закричал Коук Лайэнс.
Хохот заполнил хлев.
– Давай же покажем маленькой леди, как мы ее ценим, – все еще удерживая одну руку Рэчел, Маклин протянул откровенно и другую. – Как насчет больших аплодисментов?
Большинство людей хлопали от всего сердца, и смущенная улыбка заиграла на лице Рэчел. Она нервно оглянулась и увидела Сару Бет, державшую веер у самых глаз, сузившихся при этом до щелочек. По тому, как веер колыхался, Рэчел поняла, что Сара была зла.
Рэчел пробежала взглядом по окружавшим ее лицам и заметила Гарви. Его лицо выдавало муку, шея вытянулась, так как ему ничего не было видно из-за лысой головы Хомера Дорсета. Рэчел знала, что он волновался совсем не из-за двух пролитых чашек пунша, которые поднял повыше. Когда аплодисменты утихли, Рэчел кивнула несколько раз и самоуверенно произнесла:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87
Пары выстраивались с правой стороны от дверей. Робби Стоктон замахал обеими руками.
– Нам нужна четвертая пара. – Рядом с ними стояла Мардель Лумис, а Симпкинсы и Беннеты выстроились по обе другие стороны.
– Пошли, – сказала Рэчел и подтолкнула Гарви в квадрат как раз когда долговязый на сцене, с чертами лица скелета, начал счет фигурам.
Сначала парень и милая малышка-леди спустились в центр, с легкостью бабочки перевернулись. Рэчел и все остальные хлопали, пока Робби и Мардель стояли на середине, кружились и возвращались на свое место.
Дамы направо, а джентльмены налево. И по кругу разошлись в стороны. Обходя кругом Гарви, она продевала руку в руку, оглядывая при этом помещение. Она заметила Диану Гриллз, Хлоу Лумис и двойняшек, вышагивающих под руку с молодыми людьми, которых Рэчел еще не видела.
Удивляясь, как Гарланд позволил Диане очутиться в руках другого, она взглянула на сцену. Уголки рта юноши опустились, он склонился над гармошкой, играл не пропуская ни одной нотки, а глаза следили за банановыми локонами Дианы, свисавшими вниз по спине и плечам.
Прогуливаемся с дамой. Прогуливаемся с дамой.
Прогуливаемся с дамой. По всему кругу. Потом она поймала взгляд Кайла Маклина, устремленный на нее над головами остальных. Он был выше других, и из-за цвета волос его ни с кем нельзя было спутать. На одной щеке появилась ямочка. Он держал за руки пожилую миссис Стоктон, двигаясь по квадрату, но смотрел на Сару Бет. Она двигалась игриво сразу перед ним, прогуливаясь с мужем Беном. «Теперь я понимаю, почему так драматично изменилось настроение Гарви», – думала Рэчел.
Она оглянулась на по-детски счастливого Гарви и никак не могла понять, почему Эдна считала его лучшим. Захваченный интригой танца, он высоко шагал с большим энтузиазмом под бравурную музыку. Она должна была признать, что весь день он вел себя восхитительно, впадая в снобизм только раз или два. Хороший знак. Солидный. Надежный.
«Второй парень и милая девушка», – продолжал дирижер, весело напевая.
«К центру, легко, как бабочка…»
Гарви довел Рэчел до середины квадрата и покружил. Видимо, мысль, что он вскоре станет президентом банка, ослабила его ум. Он смеялся гораздо громче, чем позволял вкус, когда они возвращались на свое место.
Когда закончились «Золотые туфельки», музыканты заиграли без остановки «Путешественник по Арканзасу», потом живую мелодию «Турки в Стро».
Вспотев и задыхаясь от бодрого темпа, Рэчел почувствовала, как нагрелось ее тело под платьем. Когда музыканты остановились, она стыдливо приложила руку к сердцу и сказала, улыбаясь Гарви в глаза:
– Знаешь, я хочу пить.
– И я тоже, – он достал платок и вытер со лба пот. – Я возьму немного пунша и тут же вернусь.
«Я знаю, что так и будет», – подумала снисходительно Рэчел, наблюдая, как он и многие другие сосредотачивались у сервированного стола.
Выглядевшая несколько вызывающе в сине-зеленой шотландке Эдна подошла к Рэчел. Самоуверенная улыбка украшала ее милые черты.
– Нет никаких сомнений, – она прикрыла рот рукой и следила за Гарви. – Никаких. Мистер Бест буквально сохнет по тебе.
Громкий лязгающий звук донесся со сцены, где добивался тишины старший Стоктон. Позади него стоял Кайл Маклин. Элис Стоктон подняла его руку.
– Народ! Леди и джентльмены! Мистер Маклин хочет сделать объявление.
Кайл вышел вперед.
– Я думаю, – начал он голосом, достаточно громким, чтобы было, слышно в дальнем углу помещения, – вы все уже видели мое недавнее приобретение – прекрасную чистокровную верховую лошадь – Пегаса. – Он достал листок бумаги из нагрудного кармана и, взмахнув им, раскрыл. – У меня здесь записка от Джейка Стоуна, вызывающего меня на соревнование… здесь, в Индепенденсе… Четвертого июля!
Рэчел побледнела, услышав упоминание о Джейке. Но, похоже, никто не заметил. Вместо этого публика взорвалась восклицаниями, аплодисментами, топанием. Рэчел заставила себя хлопнуть несколько раз, но не смогла улыбнуться.
– Хочу добавить, – продолжал Кайл, когда гром аплодисментов утих, – мы планируем отпраздновать открытие первого банка в Индепенденсе.
Снова послышался гул толпы.
– Мы расскажем об этом вверх и вниз по реке, так что, леди, готовьте наряды. Этот день запомнится навсегда в истории этого прекрасного – если можно так сказать – города. Я заказал двадцать бочонков пива, и сейчас они на пути сюда.
На этот раз женщины не присоединились с громкими одобрениями к мужчинам. Кайл поднял руку, требуя тишины.
– Да, я думаю, 1843 будет знаменательным годом для Индепенденса. И, не делая каких-то авансов, в этом будет заслуга нашего нового жителя, миссис Рэчел.
Рот Рэчел открылся, но она тут же его закрыла, так как все глаза были устремлены на нее.
– Рэчел, не могла бы ты сюда подняться на минутку?
– Давай, Рэчел, – сказал кто-то и подтолкнул ее.
Она двинулась вперед. А потом, не видя удобного предлога к отступлению, она двинулась на деревянных ногах на сцену. Она взяла предложенную Кайлом руку и взобралась на помост. Он продолжал держать ее руку и когда проходил мимо улыбающихся сыновей Колфакса.
Амос стоял в стороне, пустая чашка из-под пунша висела у него на пальце. На лице отсутствовало какое-либо выражение, а это – верный признак неудовольствия. Рэчел чувствовала себя неимоверно виноватой.
– Я уверен, что теперь, – сказал Кайл, обращаясь еще раз ко всем внизу, – всем нравится, что в Индепенденсе есть человек, имеющий солидные медицинские навыки. И, я уверен, ее присутствие в Индепенденсе будет побуждать селиться у нас, а не в другом месте вдоль реки. Кто знает, может, не очень скоро сюда переведут столицу?
– Слушай, слушай, – закричал Коук Лайэнс.
Хохот заполнил хлев.
– Давай же покажем маленькой леди, как мы ее ценим, – все еще удерживая одну руку Рэчел, Маклин протянул откровенно и другую. – Как насчет больших аплодисментов?
Большинство людей хлопали от всего сердца, и смущенная улыбка заиграла на лице Рэчел. Она нервно оглянулась и увидела Сару Бет, державшую веер у самых глаз, сузившихся при этом до щелочек. По тому, как веер колыхался, Рэчел поняла, что Сара была зла.
Рэчел пробежала взглядом по окружавшим ее лицам и заметила Гарви. Его лицо выдавало муку, шея вытянулась, так как ему ничего не было видно из-за лысой головы Хомера Дорсета. Рэчел знала, что он волновался совсем не из-за двух пролитых чашек пунша, которые поднял повыше. Когда аплодисменты утихли, Рэчел кивнула несколько раз и самоуверенно произнесла:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87