Попытаться не показывать так явно свою одержимость.
Слово было неподходящим, но Люси это не заботило.
– Отлично, – проговорил мистер Бриджертон. Его тон из снисходительного стал покровительственным. – Если я не должен был игнорировать ее, то что конкретно, по-вашему, я должен был делать?
– Ну-у...
У Люси засвербело в затылке так, будто туда залетел целый рой агрессивных пчел. А может, это просто нервы? Она предпочла бы, чтобы это были пчелы.
Пока она размышляла над приемлемым ответом, в желудке появился и стал разрастаться ледяной ком, и это ощущение ей совсем не нравилось.
– Только не предлагайте то, что я уже сделал, – добавил мистер Бриджертон.
– Я не знаю, – пробормотала Люси. – У меня нет большого опыта в подобных делах.
– И все же ответьте мне.
– В общем, мой план стоило бы попробовать, – наконец сказала она. – Господь свидетель, ваш собственный план успеха вам не принес.
Губы мистера Бриджертона сжались в тонкую линию, и Люси, догадавшись, что задела его за живое, позволила себе удовлетворенно улыбнуться. Она никогда не была склонна к злорадству, но нынешняя ситуация была особенной, и она не смогла отказать себе в удовольствии поздравить себя. Держи себя королевой – и, возможно, с тобой станут обращаться как с королевой.
– У вас есть еще какие-нибудь блестящие идеи?
– Ну, – начала Люси, убеждая себя, что мистер Бриджертон задал вопрос специально для того, чтобы услышать ответ, – думаю, суть проблемы заключается не в том, что делать, а в том, почему не помогло то, что вы делали.
Он ошеломленно моргнул.
– Еще никто никогда не разочаровывался в Гермионе, – пояснила Люси с некоторым нетерпением в голосе. – Видя ее безразличие, мужчины только удваивают усилия. Честное слово, это только усложняет дело.
На лице мистера Бриджертона появилось обиженное выражение.
– Прошу прощения?
– Это не о вас, – поспешно заверила его Люси.
– Это для меня огромное облегчение.
Люси следовало бы обидеться на его сарказм, но она не смогла, потому что ей очень нравилось его чувство юмора, так похожее на ее собственное.
– Как я уже говорила, – продолжила она, так как никогда не любила уходить в сторону от главной темы, – никто ни разу не признал поражения и не переключил свое внимание на более достижимую даму. Когда мужчины понимают, что ее добиваются все, они буквально сходят с ума. Как будто она выигрышный приз.
– Но не для меня, – тихо проговорил мистер Бриджертон.
Люси внимательно вгляделась ему в лицо и вдруг осознала, что именно он имеет в виду: Гермиона для него гораздо больше, чем приз. Что она очень много значит для него. Что он действительно любит ее. Люси не понимала, почему так произошло и каким образом, – ведь он был едва знаком с ее подругой. А Гермиона не проявляла особой тяги к общению – она всегда так вела себя с джентльменами, которые ухаживали за ней. Но, как выясняется, для мистера Бриджертона важен внутренний мир женщины, а не красивая внешность. Во всяком случае, ему кажется, что это так.
Люси медленно кивнула, анализируя только что сделанное открытие.
– Я полагала, что, если кто-нибудь по-настоящему прекратит увиваться за ней, ее, вероятно, это заинтригует. Дело не в том, – поспешно заверила она мистера Бриджертона, – что Гермиона воспринимает внимание джентльменов как должное. Как раз наоборот. По большей части это для нее досадная неприятность.
– Ваша лесть не знает границ. – Он улыбался – чуть-чуть, – когда произносил эти слова.
– Я никогда не была искусным льстецом, – призналась Люси.
– Вероятно.
Она усмехнулась. Он не хотел обидеть ее, и она не будет воспринимать его слова как оскорбление.
– Она передумает.
– Вы так считаете?
– Да. Ей придется. Гермиона – романтик, но она прекрасно понимает, как устроен мир. Глубоко в душе она знает, что не может выйти за мистера Эдмондса. Что это просто неосуществимо. Родители откажутся от нее или по крайней мере пригрозят ей, а она не из тех, кто готов идти на риск.
– Если она действительно любит, – негромко проговорил мистер Бриджертон, – то вполне могла бы пойти на риск.
Люси застыла. В его голосе было нечто. Нечто жесткое, нечто властное. И от этого нечто у нее по спине бежали мурашки, оно буквально пригвождало ее к месту.
Но она должна была задать вопрос. Должна была, и все. Ей важно было узнать.
– А вы? – прошептала она. – Вы рискнули бы всем?
Мистер Бриджертон не пошевелился, но в его глазах вспыхнул огонь. И он ни секунды не колебался:
– Рискнул бы.
У Люси приоткрылись губы. От удивления? От благоговейного восторга? Или от чего-то другого?
– А вы? – спросил мистер Бриджертон.
– Я... я не знаю, – замотала головой Люси.
У нее вдруг возникло странное ощущение, будто она совсем не знает себя. Ведь по сути это был простой вопрос. Был бы простым несколько дней назад. Тогда она ответила бы: «Естественно, нет» – и добавила бы, что она слишком практична для подобной чепухи.
А еще она наверняка заявила бы, что такой любви не существует.
Однако что-то изменилось, и она не понимала, что именно. Что-то сдвинулось у нее внутри и лишило ее душевного равновесия.
Наполнило неопределенностью.
– Я не знаю, – повторила она. – Вероятно, это зависело бы от многого.
– От чего? – Его голос зазвучал тише. Он звучал до невозможности тихо, но Люси слышала каждое слово.
– От... – Она не знала. Ну откуда ей знать, от чего это может зависеть? Ей вдруг показалось, что она заблудилась, что земля ушла из-под ног, что... что... и неожиданно слова нашлись. Легко сорвались с ее губ: – От любви, наверное.
– От любви?
– Да.
Боже, до чего же трудный разговор! Неужели люди действительно обсуждают подобные вещи? И есть ли хоть какие-то ответы на эти вопросы?
У Люси неожиданно сдавило горло, и она почувствовала себя страшно одинокой в своем незнании. Он знает, Гермиона знает, все поэты утверждают, что знают. Такое впечатление, что она – единственная на свете пропащая душа, единственный человек, который не понимает, что такое любовь, который сомневается в ее существовании или, если она существует, в том, что она придет именно к нему.
– От того, как она влияет, – наконец нарушила тишину Люси – просто потому, что не знала, что еще сказать. – От того, как влияет любовь. На человека.
Его глаза встретились с ее глазами.
– Вы думаете, есть варианты?
Люси не ожидала нового вопроса. Она еще размышляла над предыдущим.
– Того, как влияет любовь? – уточнил мистер Бриджертон. – Вы думаете, на разных людей любовь влияет по-разному?
Люси не знала, что ответить.
– А вы? Если вы полюбите кого-то искренне и глубоко, разве для вас она не будет значить... все?
Мистер Бриджертон отвернулся и сделал несколько шагов к окну.
– Она поглотит вас, – сказал он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77
Слово было неподходящим, но Люси это не заботило.
– Отлично, – проговорил мистер Бриджертон. Его тон из снисходительного стал покровительственным. – Если я не должен был игнорировать ее, то что конкретно, по-вашему, я должен был делать?
– Ну-у...
У Люси засвербело в затылке так, будто туда залетел целый рой агрессивных пчел. А может, это просто нервы? Она предпочла бы, чтобы это были пчелы.
Пока она размышляла над приемлемым ответом, в желудке появился и стал разрастаться ледяной ком, и это ощущение ей совсем не нравилось.
– Только не предлагайте то, что я уже сделал, – добавил мистер Бриджертон.
– Я не знаю, – пробормотала Люси. – У меня нет большого опыта в подобных делах.
– И все же ответьте мне.
– В общем, мой план стоило бы попробовать, – наконец сказала она. – Господь свидетель, ваш собственный план успеха вам не принес.
Губы мистера Бриджертона сжались в тонкую линию, и Люси, догадавшись, что задела его за живое, позволила себе удовлетворенно улыбнуться. Она никогда не была склонна к злорадству, но нынешняя ситуация была особенной, и она не смогла отказать себе в удовольствии поздравить себя. Держи себя королевой – и, возможно, с тобой станут обращаться как с королевой.
– У вас есть еще какие-нибудь блестящие идеи?
– Ну, – начала Люси, убеждая себя, что мистер Бриджертон задал вопрос специально для того, чтобы услышать ответ, – думаю, суть проблемы заключается не в том, что делать, а в том, почему не помогло то, что вы делали.
Он ошеломленно моргнул.
– Еще никто никогда не разочаровывался в Гермионе, – пояснила Люси с некоторым нетерпением в голосе. – Видя ее безразличие, мужчины только удваивают усилия. Честное слово, это только усложняет дело.
На лице мистера Бриджертона появилось обиженное выражение.
– Прошу прощения?
– Это не о вас, – поспешно заверила его Люси.
– Это для меня огромное облегчение.
Люси следовало бы обидеться на его сарказм, но она не смогла, потому что ей очень нравилось его чувство юмора, так похожее на ее собственное.
– Как я уже говорила, – продолжила она, так как никогда не любила уходить в сторону от главной темы, – никто ни разу не признал поражения и не переключил свое внимание на более достижимую даму. Когда мужчины понимают, что ее добиваются все, они буквально сходят с ума. Как будто она выигрышный приз.
– Но не для меня, – тихо проговорил мистер Бриджертон.
Люси внимательно вгляделась ему в лицо и вдруг осознала, что именно он имеет в виду: Гермиона для него гораздо больше, чем приз. Что она очень много значит для него. Что он действительно любит ее. Люси не понимала, почему так произошло и каким образом, – ведь он был едва знаком с ее подругой. А Гермиона не проявляла особой тяги к общению – она всегда так вела себя с джентльменами, которые ухаживали за ней. Но, как выясняется, для мистера Бриджертона важен внутренний мир женщины, а не красивая внешность. Во всяком случае, ему кажется, что это так.
Люси медленно кивнула, анализируя только что сделанное открытие.
– Я полагала, что, если кто-нибудь по-настоящему прекратит увиваться за ней, ее, вероятно, это заинтригует. Дело не в том, – поспешно заверила она мистера Бриджертона, – что Гермиона воспринимает внимание джентльменов как должное. Как раз наоборот. По большей части это для нее досадная неприятность.
– Ваша лесть не знает границ. – Он улыбался – чуть-чуть, – когда произносил эти слова.
– Я никогда не была искусным льстецом, – призналась Люси.
– Вероятно.
Она усмехнулась. Он не хотел обидеть ее, и она не будет воспринимать его слова как оскорбление.
– Она передумает.
– Вы так считаете?
– Да. Ей придется. Гермиона – романтик, но она прекрасно понимает, как устроен мир. Глубоко в душе она знает, что не может выйти за мистера Эдмондса. Что это просто неосуществимо. Родители откажутся от нее или по крайней мере пригрозят ей, а она не из тех, кто готов идти на риск.
– Если она действительно любит, – негромко проговорил мистер Бриджертон, – то вполне могла бы пойти на риск.
Люси застыла. В его голосе было нечто. Нечто жесткое, нечто властное. И от этого нечто у нее по спине бежали мурашки, оно буквально пригвождало ее к месту.
Но она должна была задать вопрос. Должна была, и все. Ей важно было узнать.
– А вы? – прошептала она. – Вы рискнули бы всем?
Мистер Бриджертон не пошевелился, но в его глазах вспыхнул огонь. И он ни секунды не колебался:
– Рискнул бы.
У Люси приоткрылись губы. От удивления? От благоговейного восторга? Или от чего-то другого?
– А вы? – спросил мистер Бриджертон.
– Я... я не знаю, – замотала головой Люси.
У нее вдруг возникло странное ощущение, будто она совсем не знает себя. Ведь по сути это был простой вопрос. Был бы простым несколько дней назад. Тогда она ответила бы: «Естественно, нет» – и добавила бы, что она слишком практична для подобной чепухи.
А еще она наверняка заявила бы, что такой любви не существует.
Однако что-то изменилось, и она не понимала, что именно. Что-то сдвинулось у нее внутри и лишило ее душевного равновесия.
Наполнило неопределенностью.
– Я не знаю, – повторила она. – Вероятно, это зависело бы от многого.
– От чего? – Его голос зазвучал тише. Он звучал до невозможности тихо, но Люси слышала каждое слово.
– От... – Она не знала. Ну откуда ей знать, от чего это может зависеть? Ей вдруг показалось, что она заблудилась, что земля ушла из-под ног, что... что... и неожиданно слова нашлись. Легко сорвались с ее губ: – От любви, наверное.
– От любви?
– Да.
Боже, до чего же трудный разговор! Неужели люди действительно обсуждают подобные вещи? И есть ли хоть какие-то ответы на эти вопросы?
У Люси неожиданно сдавило горло, и она почувствовала себя страшно одинокой в своем незнании. Он знает, Гермиона знает, все поэты утверждают, что знают. Такое впечатление, что она – единственная на свете пропащая душа, единственный человек, который не понимает, что такое любовь, который сомневается в ее существовании или, если она существует, в том, что она придет именно к нему.
– От того, как она влияет, – наконец нарушила тишину Люси – просто потому, что не знала, что еще сказать. – От того, как влияет любовь. На человека.
Его глаза встретились с ее глазами.
– Вы думаете, есть варианты?
Люси не ожидала нового вопроса. Она еще размышляла над предыдущим.
– Того, как влияет любовь? – уточнил мистер Бриджертон. – Вы думаете, на разных людей любовь влияет по-разному?
Люси не знала, что ответить.
– А вы? Если вы полюбите кого-то искренне и глубоко, разве для вас она не будет значить... все?
Мистер Бриджертон отвернулся и сделал несколько шагов к окну.
– Она поглотит вас, – сказал он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77