Однако...
– Люси.
Она заскрежетала зубами, злясь на то, что приходится признаваться во лжи.
– Хорошо, – мрачно проговорила она, – если хотите услышать стук, вам придется подняться по лестнице на этаж.
Мистер Бриджертон кивнул и последовал за ней, преодолев все семнадцать ступенек.
– Увидимся завтра, – сказал он на прощание.
Люси ничего не сказала – она чувствовала, что любые слова будут неуместны.
– Увидимся завтра, – повторил мистер Бриджертон.
Люси кивнула – отреагировать как-то надо было, к тому же она понимала, что ей от него никуда не деться.
Ей хотелось видеть его. Хотеть этого не следовало бы, и она это прекрасно понимала, но ничего не могла с собой поделать.
– Полагаю, мы завтра уедем, – сказала она. – Меня требует к себе дядя, а Ричард... В общем, у него масса дел.
Однако ее объяснение не изменило выражение его лица. Ею взгляд был настолько жестким и полным решимости, что Люси поежилась.
– Увидимся завтра утром, – сказал он еще раз.
Она снова кивнула и быстро пошла прочь, стараясь не сбиться на бег. Завернув за угол, она наконец-то увидела свою дверь, третью от начала коридора.
Но почему-то остановилась. У самого угла. Вне поля его зрения.
И постучала три раза.
Потому что обещала.
Глава 12,

в которой ничего не решается
Когда Грегори на следующее утро спустился к завтраку, Кейт, мрачная и усталая, уже была в столовой.
– Я сожалею, – сказала она, подсаживаясь к нему.
«К чему извиняться? – спросил себя Грегори. – Что-то в последнее время все только и делают, что извиняются».
– Я знаю, ты надеялся...
– Ничего страшного, – перебил он ее, бросив взгляд на полную тарелку, которую невестка оставила на противоположной стороне стола.
– Но...
– Кейт, – сказал Грегори и не узнал собственного голоса. Он звучал взрослее, если такое возможно. И жестче.
Кейт замолчала, но ее губы остались приоткрытыми, как будто слова замерзли на кончике языка.
– Ничего страшного, – повторил Грегори и сосредоточился на еде.
У него не было желания обсуждать все это и выслушивать объяснения. Что сделано, того уже не вернешь, и он ничего не может с этим поделать.
Он не знал, что делала Кейт, пока он был занят завтраком, – вероятно, оглядывалась по сторонам, прикидывая, кто из гостей мог слышать их разговор. То и дело до него доносился скрип ее стула – очевидно, она ерзала, горя желанием высказаться.
Он приступил к бекону.
И тут – он знал, что она не сможет долго держать рот на замке...
– Но ты же...
Он повернулся. Мрачно посмотрел на нее. И произнес два слова:
– Не надо.
Мгновение взгляд Кейт оставался невыразительным. Затем ее глаза расширились, и один уголок рта приподнялся. Чуть-чуть.
– Сколько тебе было, когда мы познакомились? – спросила она.
Проклятие, к чему она клонит?
– Не знаю, – нетерпеливо ответил он, пытаясь вспомнить свадьбу брата. Там была прорва цветов. Кажется, он чихал еще неделю после свадьбы.
– Наверное, тринадцать. Или двенадцать?
Кейт с любопытством оглядела его.
– Трудно, наверное, быть настолько младше своего брата.
Грегори отложил вилку.
– Энтони. Бенедикт и Колин – они идут друг за другом с небольшой разницей. Как утята. У меня всегда возникала такая ассоциация, но хватало ума не говорить об этом вслух. А потом... гм. Какая разница между тобой и Колином?
– Десять.
– Всего лишь? – Кейт была явно удивлена, хотя Грегори не мог понять, лестно это для него или нет.
– Между Колином и Энтони – полных шесть лет, – продолжала Кейт, подперев подбородок одним пальцем, – вероятно, это подразумевало глубокую задумчивость. – Может, чуть больше. Между ними Бенедикт, и все трое очень близки, несмотря на разницу.
Грегори выжидал.
– Ладно, не важно, – оживленно проговорила Кейт. – В конце концов, каждый находит свое место в жизни. А теперь...
Грегори в изумлении уставился на нее. Разве можно вот так менять тему? Не дав ему ни малейшего представления, о чем пойдет разговор.
– ...полагаю, мне следует рассказать тебе, как закончился вчерашний вечер. После твоего ухода. – Кейт вздохнула – чуть ли не застонала – и помотала головой. – Леди Уотсон была в некоторой степени выбита из колеи известием о том, что за дочерью не уследили. Хотя кто в этом виноват? Потом она расстроилась из-за того, что лондонский сезон для мисс Уотсон закончился еще до того, как у нее появилась возможность потратить деньги на новый гардероб. Потому что, судя по всему, дебютировать ей не придется.
Кейт замолчала, ожидая, что Грегори что-то скажет на это. Но Грегори лишь вскинул брови, давая тем самым понять, что ему нечего добавить.
Кейт дала ему еще секунду, потом продолжила:
– Леди Уотсон довольно быстро пришла в себя, когда ее внимание обратили на то, что Феннсуорт – граф, хоть и молодой.
Помолчав, она скривила губы.
– Ведь он действительно очень молод, не так ли?
– Ненамного младше меня, – сказал Грегори, хотя прошлой ночью считал Феннсуорта чуть ли не младенцем.
Кейт притворилась, будто обдумывает его слова.
– Нет, – медленно проговорила она, – разница есть. Он не... Ну, не знаю. Как бы то ни было...
Ну почему она меняет тему сразу, как только заговорит о том, что ему действительно интересно?
– ...помолвка осуществилась, – увлеченно продолжила она, – и, думаю, все стороны пришли к согласию.
Грегори предположил, что его, как постороннего, в расчет не брали. И разозлился. До чего же противно проигрывать. В чем угодно.
Ну, кроме стрельбы. Он уже давно отказался от мысли преуспеть в этом.
Как случилось, что ему ни разу не пришло в голову, что с мисс Уотсон он может потерпеть неудачу? Он признавал, что могут возникнуть трудности, но для него исход дела был решенным. Предопределенным.
И ведь он продвинулся с ней довольно далеко. Господи, она же смеялась над его шутками! Смеялась. Ведь это что-то да значило!
– Они сегодня уезжают, – сообщила Кейт. – Все. По отдельности, естественно. Леди и мисс Уотсон будут готовиться к свадьбе, а лорд Феннсуорт везет свою сестру домой. Ведь именно ради этого он и приехал.
Люси. Надо увидеться с Люси.
Грегори старался не думать о ней.
Что удавалось ему с переменным успехом.
Однако она все время присутствовала где-то на задворках его сознания, даже когда он сокрушался по поводу утраты мисс Уотсон.
Люси. Сейчас он не мог думать о ней как о леди Люсинде. Даже если бы он не поцеловал ее, она все равно осталась бы для него просто Люси. Ведь она была именно такой. И это имя идеально ей подходило.
Однако он ее поцеловал. И это было восхитительно.
И, что главное, неожиданно.
Все, что касалось ее, удивляло его, даже тот факт, что он поцеловал ее. Потому что она была Люси. А он не должен был целовать Люси.
Но он держал ее в своих объятиях. И ее глаза – что было в ее глазах?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77