Как оно упруго и плотно обхватило его. И дал себе волю.
Он дал себе волю, и мир буквально взорвался.
– Я люблю тебя, – выдохнул он, содрогаясь в спазмах. Он думал, что за той гранью, которую он преодолел, нет места словам, но они там оказались.
Они стали его постоянными спутниками. Три коротких слова.
«Я люблю тебя».
Теперь они всегда будут с ним.
И это замечательно.
Глава 20,
в которой наш герой начинает день с большого разочарования
Время неслось вперед неумолимо. Близился рассвет, и Грегори, несмотря на твердое намерение жениться на Люси сразу, как только ему удастся добиться этого, решил уберечь ее от позора и не допустить, чтобы его застали у нее в постели в день ее свадьбы.
Не следовало забывать и о Хейзелби. Грегори знал его не очень хорошо, но всегда считал его добрым малым, который не заслужил публичного унижения.
– Люси, – прошептал Грегори и потерся носом о ее щеку, – скоро утро.
Люси что-то пробормотала во сне и повернула голову.
– Да, – сказала она.
Одно коротенькое «да». В этом была вся Люси. Она рассудительна и благоразумна. И он любит ее именно за это и за многое еще. Она не хочет менять мир. Просто она хочет сделать его прекрасным для всех, кого любит.
Она стремится к стабильности и заведенному порядку. Поэтому прыжок, который ей предстоит совершить, станет для нее...
Эта мысль ошеломила Грегори.
– Ты должна пойти со мной, – сказал он. – Сейчас. Мы должны уйти до того, как проснется челядь.
Люси слегка вывернула нижнюю губу и закатила глаза, как бы говоря «О Господи!». Это получилось у нее так забавно, что Грегори не удержался и поцеловал ее. Чмокнул в уголок рта – потому что на более долгий поцелуй времени не было. Легкость и сладость поцелуя были разрушены ее обескураживающим ответом:
– Не могу.
Грегори отпрянул.
– Тебе нельзя оставаться.
Но Люси покачала головой.
– Я... я должна поступить правильно.
Он устремил на нее непонимающий взгляд.
– Я не имею права сбежать, я не могу допустить, чтобы лорд Хейзелби тщетно ждал меня в церкви, – сказала она и подняла на него глаза, в которых отражалась мольба.
На мгновение.
И тут же отвернулась.
Грегори не видел ее лица, зато ему многое говорили ее движения, нервные, полные непонятной безысходности.
Люси тихо сказала:
– Надеюсь, ты понимаешь меня.
– Я подожду снаружи, – сказал он.
Люси резко подняла голову, и в ее глазах появилось вопросительное выражение.
– Тебе может понадобиться моя помощь, – тихо объяснил он.
– Нет, не понадобится. Уверена, я смогу сама...
– Я настаиваю, – с нажимом произнес он, перебив ее. – Сигнал будет таким. – Он поднял вверх ладонь со сдвинутыми пальцами, повернул ее к себе и обратно. – Я подожду снаружи. Если тебе понадобится моя помощь, подойди к окну и подай сигнал.
Люси открыла рот, как будто хотела снова запротестовать, но в конечном итоге просто кивнула.
Грегори подошел к окну и выглянул. Рассвет еще не наступил, но небо уже изготовилось к его встрече, на горизонте появилась узкая полоска света. Она сияла всеми оттенками пурпура и была так прекрасна, что Грегори жестом поманил к себе Люси, желая показать ей это поразительное зрелище. Он отвернулся, пока она надевала ночную сорочку. Босиком пройдя по полу, она подошла к нему, и он, прижав се к себе, уперся подбородком ей в макушку.
– Смотри, – прошептал он.
Казалось, что ночь кружится в каком-то странном танце, сверкающем и искрящемся, что в воздухе таится понимание – скоро все будет по-другому. Рассвет терпеливо ждал по ту сторону горизонта, а звезды уже стали меркнуть на темном небе.
Если бы можно было остановить время, Грегори обязательно это сделал бы. Впервые в жизни ему удалось ощутить все волшебство и полноту момента. Все вокруг было пронизано добром, в мире правили честь и правда. В это мгновение он наконец-то осознал разницу между счастьем и довольством. И понял, что ему безумно повезло, что ему подарили возможность испытать и то и другое, причем в огромнейших количествах.
И все это благодаря Люси. Именно она наполнила его этим ощущением. Привнесла в его жизнь все то, о чем он когда-то мечтал.
Неожиданно одна звездочка молнией пронеслась по небу. Она пролетела широкой плоской дугой, и Грегори показалось, что он даже услышал, как она с шипением рассыпает искры.
Появление звездочки вызвало у него желание поцеловать Люси. Вероятно, думал он, на него так же подействовала бы и радуга, и лист клевера, и даже снежинка, которая упала бы на рукав и не растаяла бы. Потому что невозможно удивляться маленьким чудесам природы и не целовать Люси. Он поцеловал ее в затылок, потом развернул лицом к себе и стал целовать в губы, в лоб и даже в нос.
– Я люблю тебя, – прошептал он.
Люси прижалась щекой к его груди. Ее голос прозвучал хрипло, как-то придушенно, когда она произнесла:
– Я тоже тебя люблю.
– Ты точно сейчас не пойдешь со мной? – Грегори знал, каким будет ответ, но все равно спросил.
Как он и ожидал, Люси покачала головой:
– Я должна все сделать сама.
И Грегори ушел. Сунув сапоги под мышку, он выскользнул за дверь и пробрался наружу тем же путем, что пришел.
Было еще темно, когда он расположился в сквере напротив дома Люси. До свадьбы оставалось еще немало времени, поэтому у него будет масса времени, чтобы заехать домой и переодеться.
Но сейчас ехать домой он не мог. Потому что не мог рисковать. Он же сказал Люси, что защитит ее, а он никогда не нарушал обещаний.
Неожиданно его осенило: а зачем все делать одному? Ведь в этом нет никакой необходимости. Он может понадобиться Люси только в крайнем случае. И если придется применить силу, лишние руки не помешают.
Грегори никогда не обращался к братьям за помощью, никогда не просил их вытаскивать его из передряг.
До сегодняшнего дня.
Один из старших братьев живет неподалеку. Всего лишь в четверти мили, может, даже ближе. Ему хватит двадцати минут, чтобы добраться до Колина и вытащить его из кровати.
Сейчас же...
Да, все это романтично. Но вот никак не захватывающе.
Грегори потер окоченевшие руки.
Что-то уж больно холодно.
Он приказал себе не обращать на холод внимания. Получалось это плохо, и он оставил тщетные попытки. Что думать о посиневших от холода кончиках пальцев, когда на карту поставлена вся жизнь?
Он улыбнулся и поднял глаза к ее окну. Она там, сказал он себе. За теми шторами. И он любит ее.
Он любит ее.
– Ты хоть догадываешься, что я совсем не так собирался провести утро воскресенья!
Грегори в ответ лишь кивнул. Брат присоединился к нему четыре часа назад и поприветствовал его сдержанным: «Гм, забавно».
Грегори ничего не скрыл от Колина, даже событий этой ночи. Ему не очень нравилось рассказывать интимные подробности о Люси, но нельзя требовать, чтобы человек целых три часа ждал на холоде неизвестно чего, и не объяснять ему зачем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77
Он дал себе волю, и мир буквально взорвался.
– Я люблю тебя, – выдохнул он, содрогаясь в спазмах. Он думал, что за той гранью, которую он преодолел, нет места словам, но они там оказались.
Они стали его постоянными спутниками. Три коротких слова.
«Я люблю тебя».
Теперь они всегда будут с ним.
И это замечательно.
Глава 20,
в которой наш герой начинает день с большого разочарования
Время неслось вперед неумолимо. Близился рассвет, и Грегори, несмотря на твердое намерение жениться на Люси сразу, как только ему удастся добиться этого, решил уберечь ее от позора и не допустить, чтобы его застали у нее в постели в день ее свадьбы.
Не следовало забывать и о Хейзелби. Грегори знал его не очень хорошо, но всегда считал его добрым малым, который не заслужил публичного унижения.
– Люси, – прошептал Грегори и потерся носом о ее щеку, – скоро утро.
Люси что-то пробормотала во сне и повернула голову.
– Да, – сказала она.
Одно коротенькое «да». В этом была вся Люси. Она рассудительна и благоразумна. И он любит ее именно за это и за многое еще. Она не хочет менять мир. Просто она хочет сделать его прекрасным для всех, кого любит.
Она стремится к стабильности и заведенному порядку. Поэтому прыжок, который ей предстоит совершить, станет для нее...
Эта мысль ошеломила Грегори.
– Ты должна пойти со мной, – сказал он. – Сейчас. Мы должны уйти до того, как проснется челядь.
Люси слегка вывернула нижнюю губу и закатила глаза, как бы говоря «О Господи!». Это получилось у нее так забавно, что Грегори не удержался и поцеловал ее. Чмокнул в уголок рта – потому что на более долгий поцелуй времени не было. Легкость и сладость поцелуя были разрушены ее обескураживающим ответом:
– Не могу.
Грегори отпрянул.
– Тебе нельзя оставаться.
Но Люси покачала головой.
– Я... я должна поступить правильно.
Он устремил на нее непонимающий взгляд.
– Я не имею права сбежать, я не могу допустить, чтобы лорд Хейзелби тщетно ждал меня в церкви, – сказала она и подняла на него глаза, в которых отражалась мольба.
На мгновение.
И тут же отвернулась.
Грегори не видел ее лица, зато ему многое говорили ее движения, нервные, полные непонятной безысходности.
Люси тихо сказала:
– Надеюсь, ты понимаешь меня.
– Я подожду снаружи, – сказал он.
Люси резко подняла голову, и в ее глазах появилось вопросительное выражение.
– Тебе может понадобиться моя помощь, – тихо объяснил он.
– Нет, не понадобится. Уверена, я смогу сама...
– Я настаиваю, – с нажимом произнес он, перебив ее. – Сигнал будет таким. – Он поднял вверх ладонь со сдвинутыми пальцами, повернул ее к себе и обратно. – Я подожду снаружи. Если тебе понадобится моя помощь, подойди к окну и подай сигнал.
Люси открыла рот, как будто хотела снова запротестовать, но в конечном итоге просто кивнула.
Грегори подошел к окну и выглянул. Рассвет еще не наступил, но небо уже изготовилось к его встрече, на горизонте появилась узкая полоска света. Она сияла всеми оттенками пурпура и была так прекрасна, что Грегори жестом поманил к себе Люси, желая показать ей это поразительное зрелище. Он отвернулся, пока она надевала ночную сорочку. Босиком пройдя по полу, она подошла к нему, и он, прижав се к себе, уперся подбородком ей в макушку.
– Смотри, – прошептал он.
Казалось, что ночь кружится в каком-то странном танце, сверкающем и искрящемся, что в воздухе таится понимание – скоро все будет по-другому. Рассвет терпеливо ждал по ту сторону горизонта, а звезды уже стали меркнуть на темном небе.
Если бы можно было остановить время, Грегори обязательно это сделал бы. Впервые в жизни ему удалось ощутить все волшебство и полноту момента. Все вокруг было пронизано добром, в мире правили честь и правда. В это мгновение он наконец-то осознал разницу между счастьем и довольством. И понял, что ему безумно повезло, что ему подарили возможность испытать и то и другое, причем в огромнейших количествах.
И все это благодаря Люси. Именно она наполнила его этим ощущением. Привнесла в его жизнь все то, о чем он когда-то мечтал.
Неожиданно одна звездочка молнией пронеслась по небу. Она пролетела широкой плоской дугой, и Грегори показалось, что он даже услышал, как она с шипением рассыпает искры.
Появление звездочки вызвало у него желание поцеловать Люси. Вероятно, думал он, на него так же подействовала бы и радуга, и лист клевера, и даже снежинка, которая упала бы на рукав и не растаяла бы. Потому что невозможно удивляться маленьким чудесам природы и не целовать Люси. Он поцеловал ее в затылок, потом развернул лицом к себе и стал целовать в губы, в лоб и даже в нос.
– Я люблю тебя, – прошептал он.
Люси прижалась щекой к его груди. Ее голос прозвучал хрипло, как-то придушенно, когда она произнесла:
– Я тоже тебя люблю.
– Ты точно сейчас не пойдешь со мной? – Грегори знал, каким будет ответ, но все равно спросил.
Как он и ожидал, Люси покачала головой:
– Я должна все сделать сама.
И Грегори ушел. Сунув сапоги под мышку, он выскользнул за дверь и пробрался наружу тем же путем, что пришел.
Было еще темно, когда он расположился в сквере напротив дома Люси. До свадьбы оставалось еще немало времени, поэтому у него будет масса времени, чтобы заехать домой и переодеться.
Но сейчас ехать домой он не мог. Потому что не мог рисковать. Он же сказал Люси, что защитит ее, а он никогда не нарушал обещаний.
Неожиданно его осенило: а зачем все делать одному? Ведь в этом нет никакой необходимости. Он может понадобиться Люси только в крайнем случае. И если придется применить силу, лишние руки не помешают.
Грегори никогда не обращался к братьям за помощью, никогда не просил их вытаскивать его из передряг.
До сегодняшнего дня.
Один из старших братьев живет неподалеку. Всего лишь в четверти мили, может, даже ближе. Ему хватит двадцати минут, чтобы добраться до Колина и вытащить его из кровати.
Сейчас же...
Да, все это романтично. Но вот никак не захватывающе.
Грегори потер окоченевшие руки.
Что-то уж больно холодно.
Он приказал себе не обращать на холод внимания. Получалось это плохо, и он оставил тщетные попытки. Что думать о посиневших от холода кончиках пальцев, когда на карту поставлена вся жизнь?
Он улыбнулся и поднял глаза к ее окну. Она там, сказал он себе. За теми шторами. И он любит ее.
Он любит ее.
– Ты хоть догадываешься, что я совсем не так собирался провести утро воскресенья!
Грегори в ответ лишь кивнул. Брат присоединился к нему четыре часа назад и поприветствовал его сдержанным: «Гм, забавно».
Грегори ничего не скрыл от Колина, даже событий этой ночи. Ему не очень нравилось рассказывать интимные подробности о Люси, но нельзя требовать, чтобы человек целых три часа ждал на холоде неизвестно чего, и не объяснять ему зачем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77