Пьеса Мольера «Ветренник» была поставлена только в 1653 году в Лионе, «Досада влюбленного» — в 1654-м в Безьере. 20 февраля 1662 года Мольер женился на сестре Магдалины Елизавете Бежар, в которую был уже давно влюблен.
Перейдем теперь к писателям, которые усердно старались расширить репертуар театра. Успехи французского театра можно разделить на три периода: от Этьенна Жоделя до Робера Гарнье, то есть от 1521 до 1573 года; от Робера Гарнье до Александра Гарди (1573 — 1630); от Александра Гарди до Пьера Корнеля (1630 — 1670). Поскольку мы в нашем рассказе оказались в середине третьего периода, то его мы рассмотрим, чем дополним картину французского общества второй половины XVII века.
Физиономию времени олицетворяли: Жорж Скюдери, Буаробер, Демаре, Кальпренед, Мере, Тристан л'Эрмит, Дюрие, Пюже де ла Сер, Колете, Бойе, Скаррон, Сирано де Бержерак, Ротру и, наконец, Корнель. Поговорим о важнейших из них.
Жорж Скюдери умом и талантом надел.ал много шума в первой половине века. Ему было под тридцать, когда в 1629 году он поставил свою первую трагикомедию «Лидамон и Лидиас» или «Сходство», основанную на романе «Астрея»; в 1631 году за ней последовала трагикомедия «Наказанный обманщик или Северная история». Скюдери так возгордился успехом этих пьес, что заказал свой портрет, гравированный на меди, со следующей надписью: «Как стихотворец и как воин лаврового венка достоин». Критика, естественно, предложила другое: «Как поэт и самохвал достоин палок, не похвал».
Можно представить себе гнев Скюдери, но автор остался неизвестным и избежал мщения. Надо сказать, что Жорж Скюдери утверждал, будто также хорошо владеет шпагой, как и пером, написав об этом в предисловии к собственным сочинениям:
«Я нисколько не затрудняюсь объявить свое мнение, что никто из умерших и никто из живых не имеют в себе ничего такого, что могло бы сравниться с силами этого великого гения, а если между последними найдется какой-нибудь сумасброд, который подумает, что я оскорбляю его мнимую славу, то, желая показать ему, что я столько же его боюсь, сколько уважаю, хочу, чтобы он знал мое имя — Жорж Скюдери». — Мы выписали эти строки как яркую характеристику человека и времени.
Когда после долгих хлопот Скюдери получил место коменданта замка Нотр-Дам-де-ла-Гард, помогавшая ему в этом маркиза Рамбулье заметила:
— Этот человек не захотел бы, конечно, быть военачальником в поле! Я воображаю, что мыслями он теперь вознесся до небес и с презрением смотрит вокруг себя!
Скюдери недолго оставался в этой должности, хотя после него ее никто не занял, что отразилось в следующих стихах:
Весьма легко там управлять,
Где вместо стражников довольно
Швейцарца с алебардой грозной
На дверях намалевать.
Несмотря на служебные обязанности, Скюдери не переставал заниматься литературой и написал для театра одну за другой пьесы «Великодушный вассал», «Комедия в комедии», «Орант», «Пдкидыш», «Переодетый принц», «Смерть Цезаря», «Дидона», «Щедрый любовник», «Несчастная любовь», «Евдокия», «Андромира», «Ибрагим и Арминий». Однако Скюдери был не только литератором, но и политиком — как сторонник принца Конде он оказался вынужденным удалиться в Нормандию, когда принц восстал против двора. Гордость Скюдери не заключалась в одних лишь словах, и в противоположность многим поэтам того времени, известным своими низкими, даже грязными, поступками, он был человеком благородным.
Скюдери собирался посвятить своего «Алариха» королеве Христине и получить за это золотую цепь в 1000 пистолей, однако пока поэму печатали, граф Делагарди, покровитель Жоржа Скюдери, впал в немилость королевы Христины и она потребовала вычеркнуть имя графа из предисловия к поэме.
— Передайте королеве, — заявил автор посланному королевы для переговоров об этом важном деле, — что если бы даже она вздумала подарить мне цепь, такую же тяжелую, как та, о которой говорится в «Истории инков», то я все равно не исполню ее требований!
Ответ не понравился Христине, и она не подарила обещанную цепь, а поэт не получил благодарности и от графа Делагарди, который еще питал надежды снова войти в милость. Скюдери упрекают в том, что он, по приказанию кардинала Ришелье, написал критический разбор «Сида», но прочитавший сочинения Скюдери простит ему это, ибо он просто нашел «Сида» весьма посредственной трагедией.
Труды Скюдери были оценены, и он стал членом Французской академии. Однако, довольно о нем, поговорим теперь о Буаробере. По смерти кардинала Ришелье, писатель хотел подружиться с Мазарини, но тот не обнаружил особой благосклонности. Тогда Буаробер объявил себя приверженцем Гонди, около которого собрались все наиболее умные люди, ненавидевшие кардинала. По непостоянству характера Буаробер, состоя в партии коадъютора, время от времени сочинял на него и его друзей вольные стишки. Поэт полагал, что Гонди не знает и однажды пригласил коадъютора на обед. Тот разговаривал с ним как всегда ласково, а после непродолжительного разговора вдруг спросил:
— Что же вы не покажете мне стихи, которые вы написали на меня и моих товарищей? Хотелось бы мне их прочесть! — Испуганный Буаробер ответил, что вовсе их не помнит.
Буаробер сочинил для театра пьесы «Соперники», «Два Алкандра», «Пален», «Три Оронта», «Коронование Дария», «Целомудренная Дидона», «Неизвестная» и «Великодушные враги». Ни одна из них не заслуживает особенного внимания, однако Буаробер был причислен к Академии, как и Колете, о котором мы скажем несколько слов.
Колете был сыном смотрителя замка и женился на служанке своего отца. Эта служанка, Мария Прюнель, была небогата и некрасива и жила в Рюнжи, в трех лье от Парижа. Однажды Колете сообщили, что его жена опасно захворала, поэт тотчас отправился из Парижа в Рюнжи и чтобы не терять время напрасно сочинил по дороге эпитафию для супруги, а так как он приехал в деревню с незаконченной работой, то стоял на крыльце, пока не сочинил последний стих. Впрочем, жена выздоровела, и эпитафия ожидала применения шесть лет.
От экс-служанки, которую Колете назвал Брюнель, подобно тому как Бартоло из Сюзанетты сделал Розинетту, поэт имел сына, осмеянного в первой сатире Буало.
После смерти Прюнель-Брюнель Колете женился на служанке своей жены, которой чуть было не пришлось похоронить поэта: во время одной прогулки ему на голову упал карниз старого дома. У лежавшего без чувств Колете нашли в кармане эпитафию для самого себя:
Лежит здесь Колете.
Чтоб оценить его
И прозу и стихи его хоть раз прочтите,
А если мнением других вы дорожите.
Прочтите написавших про пего.
Эпитафии Колете служили, так сказать, патентами на долгую жизнь, однако если он не умер от удара карнизом, то долгое время болел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238
Перейдем теперь к писателям, которые усердно старались расширить репертуар театра. Успехи французского театра можно разделить на три периода: от Этьенна Жоделя до Робера Гарнье, то есть от 1521 до 1573 года; от Робера Гарнье до Александра Гарди (1573 — 1630); от Александра Гарди до Пьера Корнеля (1630 — 1670). Поскольку мы в нашем рассказе оказались в середине третьего периода, то его мы рассмотрим, чем дополним картину французского общества второй половины XVII века.
Физиономию времени олицетворяли: Жорж Скюдери, Буаробер, Демаре, Кальпренед, Мере, Тристан л'Эрмит, Дюрие, Пюже де ла Сер, Колете, Бойе, Скаррон, Сирано де Бержерак, Ротру и, наконец, Корнель. Поговорим о важнейших из них.
Жорж Скюдери умом и талантом надел.ал много шума в первой половине века. Ему было под тридцать, когда в 1629 году он поставил свою первую трагикомедию «Лидамон и Лидиас» или «Сходство», основанную на романе «Астрея»; в 1631 году за ней последовала трагикомедия «Наказанный обманщик или Северная история». Скюдери так возгордился успехом этих пьес, что заказал свой портрет, гравированный на меди, со следующей надписью: «Как стихотворец и как воин лаврового венка достоин». Критика, естественно, предложила другое: «Как поэт и самохвал достоин палок, не похвал».
Можно представить себе гнев Скюдери, но автор остался неизвестным и избежал мщения. Надо сказать, что Жорж Скюдери утверждал, будто также хорошо владеет шпагой, как и пером, написав об этом в предисловии к собственным сочинениям:
«Я нисколько не затрудняюсь объявить свое мнение, что никто из умерших и никто из живых не имеют в себе ничего такого, что могло бы сравниться с силами этого великого гения, а если между последними найдется какой-нибудь сумасброд, который подумает, что я оскорбляю его мнимую славу, то, желая показать ему, что я столько же его боюсь, сколько уважаю, хочу, чтобы он знал мое имя — Жорж Скюдери». — Мы выписали эти строки как яркую характеристику человека и времени.
Когда после долгих хлопот Скюдери получил место коменданта замка Нотр-Дам-де-ла-Гард, помогавшая ему в этом маркиза Рамбулье заметила:
— Этот человек не захотел бы, конечно, быть военачальником в поле! Я воображаю, что мыслями он теперь вознесся до небес и с презрением смотрит вокруг себя!
Скюдери недолго оставался в этой должности, хотя после него ее никто не занял, что отразилось в следующих стихах:
Весьма легко там управлять,
Где вместо стражников довольно
Швейцарца с алебардой грозной
На дверях намалевать.
Несмотря на служебные обязанности, Скюдери не переставал заниматься литературой и написал для театра одну за другой пьесы «Великодушный вассал», «Комедия в комедии», «Орант», «Пдкидыш», «Переодетый принц», «Смерть Цезаря», «Дидона», «Щедрый любовник», «Несчастная любовь», «Евдокия», «Андромира», «Ибрагим и Арминий». Однако Скюдери был не только литератором, но и политиком — как сторонник принца Конде он оказался вынужденным удалиться в Нормандию, когда принц восстал против двора. Гордость Скюдери не заключалась в одних лишь словах, и в противоположность многим поэтам того времени, известным своими низкими, даже грязными, поступками, он был человеком благородным.
Скюдери собирался посвятить своего «Алариха» королеве Христине и получить за это золотую цепь в 1000 пистолей, однако пока поэму печатали, граф Делагарди, покровитель Жоржа Скюдери, впал в немилость королевы Христины и она потребовала вычеркнуть имя графа из предисловия к поэме.
— Передайте королеве, — заявил автор посланному королевы для переговоров об этом важном деле, — что если бы даже она вздумала подарить мне цепь, такую же тяжелую, как та, о которой говорится в «Истории инков», то я все равно не исполню ее требований!
Ответ не понравился Христине, и она не подарила обещанную цепь, а поэт не получил благодарности и от графа Делагарди, который еще питал надежды снова войти в милость. Скюдери упрекают в том, что он, по приказанию кардинала Ришелье, написал критический разбор «Сида», но прочитавший сочинения Скюдери простит ему это, ибо он просто нашел «Сида» весьма посредственной трагедией.
Труды Скюдери были оценены, и он стал членом Французской академии. Однако, довольно о нем, поговорим теперь о Буаробере. По смерти кардинала Ришелье, писатель хотел подружиться с Мазарини, но тот не обнаружил особой благосклонности. Тогда Буаробер объявил себя приверженцем Гонди, около которого собрались все наиболее умные люди, ненавидевшие кардинала. По непостоянству характера Буаробер, состоя в партии коадъютора, время от времени сочинял на него и его друзей вольные стишки. Поэт полагал, что Гонди не знает и однажды пригласил коадъютора на обед. Тот разговаривал с ним как всегда ласково, а после непродолжительного разговора вдруг спросил:
— Что же вы не покажете мне стихи, которые вы написали на меня и моих товарищей? Хотелось бы мне их прочесть! — Испуганный Буаробер ответил, что вовсе их не помнит.
Буаробер сочинил для театра пьесы «Соперники», «Два Алкандра», «Пален», «Три Оронта», «Коронование Дария», «Целомудренная Дидона», «Неизвестная» и «Великодушные враги». Ни одна из них не заслуживает особенного внимания, однако Буаробер был причислен к Академии, как и Колете, о котором мы скажем несколько слов.
Колете был сыном смотрителя замка и женился на служанке своего отца. Эта служанка, Мария Прюнель, была небогата и некрасива и жила в Рюнжи, в трех лье от Парижа. Однажды Колете сообщили, что его жена опасно захворала, поэт тотчас отправился из Парижа в Рюнжи и чтобы не терять время напрасно сочинил по дороге эпитафию для супруги, а так как он приехал в деревню с незаконченной работой, то стоял на крыльце, пока не сочинил последний стих. Впрочем, жена выздоровела, и эпитафия ожидала применения шесть лет.
От экс-служанки, которую Колете назвал Брюнель, подобно тому как Бартоло из Сюзанетты сделал Розинетту, поэт имел сына, осмеянного в первой сатире Буало.
После смерти Прюнель-Брюнель Колете женился на служанке своей жены, которой чуть было не пришлось похоронить поэта: во время одной прогулки ему на голову упал карниз старого дома. У лежавшего без чувств Колете нашли в кармане эпитафию для самого себя:
Лежит здесь Колете.
Чтоб оценить его
И прозу и стихи его хоть раз прочтите,
А если мнением других вы дорожите.
Прочтите написавших про пего.
Эпитафии Колете служили, так сказать, патентами на долгую жизнь, однако если он не умер от удара карнизом, то долгое время болел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238