Жил был некто граф Оржвилье, которому однажды по возвращении с охоты пришла фантазия войти в комнату, находившуюся над главными воротами его замка и давно не отпиравшуюся. Он нашел в ней женщину, лежавшую на кровати превосходной работы и застланной удивительно тонким бельем. Женщина была удивительно красивой, и так как она спала или притворялась спящей, то он остался в комнате.
Прекрасная незнакомка не рассердилась на графа за то, что он ее потревожил, напротив, она обещала являться в этой комнате каждый понедельник, а это случилось именно в понедельник, но требовала, чтобы это оставалось тайной и предупреждала, что если кто-нибудь узнает об их любви, то он навсегда ее потеряет.
Связь продолжалась пятнадцать лет, а красавица оставалась молодой и прелестной. Но на земле нет прочного счастья, и счастье графа кончилось, как все кончается на этом свете! Граф тщательно хранил тайну, но графиня, заметившая, что каждый понедельник ее муж уходит куда-то на ночлег, решила, наконец, узнать в чем дело. Она подстерегла его, увидела, как он вошел в известную комнату, велела сделать к двери другой ключ и, дождавшись следующего понедельника, сама вошла в комнату и увидела графа с соперницей. Графиня не захотела разбудить графа, но сняв свой ночной чепец, положила его на виду в ногах постели и вышла без шума.
Фея — красавица была, несомненно, феей, проснувшись, громко вскрикнула, увидев чепец. Проснулся и граф и узнал чепец своей супруги. Тогда фея, обливаясь слезами, сказала, что все кончено, что они не будут видеться более никогда, так как судьба повелевает ей удалиться от графа. Но так как у графа были три дочери, то она подарила ему три талисмана, которые были драгоценнее самого богатого приданого, так как каждый талисман обещал счастье тому семейству, которое будет им обладать, и, напротив, если кто-нибудь похитит талисман, то подвергнется всевозможным несчастьям. Обняв графа в последний раз, фея исчезла.
Тремя талисманами, оставленными феей, были бокал, кольцо и ложка.
Граф выдал замуж своих дочерей и каждой дал по имению и талисману. Старшая вышла замуж за г-на де Круа, получила бокал и имение Фенестранж; вторая — за г-на де Сальма, получила кольцо и землю Фислинг; третья сделалась супругой Бассомпьера, получила ложку и землю Оржвилье. Талисманы хранились в трех аббатствах, пока дети сестер были маленькими; в Нивеле хранился талисман де Круа, в Ремиркуре — талисман Сальма, в Эпинале — талисман Бассомпьера.
Однажды г-н де Панж, зная эту историю, похитил кольцо у де Сальма во время пирушки и надел себе на палец. Тогда сбылось предсказание феи. Де Панж, имевший прекрасную жену, трех красавиц дочерей, вышедших замуж и любивших своих мужей, и кроме прочего 40 000 ливров годового дохода, по возвращении из Испании, куда он ездил сватать своему государю дочь короля Филиппа II, нашел свое имение разоренным, дочерей — оставленных мужьями, а жену — беременной от иезуита. Де Панж умер от горя, но перед смертью сознался в воровстве и отослал кольцо его владельцу.
Маркиза д’Арве из дома де Круа, показывая однажды бокал, уронила его и он разбился вдребезги. Маркиза собрала осколки и положила их в футляр, сказав: «Если я не могу иметь его целым, сберегу, по крайней мере, его осколки». На другой день, открыв футляр, она нашла бокал снова целым.
Бассомпьер, как мы сказали, обладал ложкой, и так как в то время все очень верили всяким чудесам, то счастье, сопровождавшее его как на войне, так и в любви, объясняли этим талисманом. Впрочем, Бассомпьер был одним из самых умных, самых страстных в отношении к женщинам и самых благородных вельмож своего времени.
Однажды, когда Бассомпьер играл в карты с Анри IV, заметили, что некоторое количество полупистолей положено на стол вместо пистолей.
— Государь, — сказал Бассомпьер, — это вы положили эти полупистоли?
— Черт возьми! — воскликнул король. — Да это вы, клянусь вам, а не я!
Бассомпьер, не говоря ни слова, взял со стола деньги,
Подошел к окну и выбросил их находившейся во дворе прислуге. Возвратясь к столу, он вынул из кармана кошелек, высыпал на стол пистоли и сел на свое место.
— Вот как! — заметила Мария Медичи. — Бассомпьер представляет из себя короля, а король Бассомпьера!
— Это правда, мой дружок, — отвечал Анри IV на ухо своей супруге, — а вам, вероятно, хочется, чтобы он был королем?.. Что же! Тогда у вас будет муж моложе меня!
Бассомпьер был не только хорошим игроком, но постоянно счастливым в игре и так как он любил играть по-крупному, то каждый раз выигрывал у герцога де Гиза до 50 000 экю. Однажды супруга герцога предложила Бассомпьеру пожизненный пенсион в 10 000 экю с тем, чтобы он не играл более с ее мужем.
— Ах, сударыня, — отвечал Бассомпьер, — я от этого много потеряю!
Анри IV, несмотря на то, что ревновал Бассомпьера к своей супруге, очень любил и уважал его, поэтому, вероятно из ревности, отправил посланником в Мадрид. По возвращении в Париж посланник говорил, что имел торжественный въезд в испанскую столицу на муле, которого ему выслал испанский король.
— О, как было бы любопытно, — заметил Беарнец, — посмотреть на осла, сидящего на муле!
— Очень любопытно, ваше величество, — согласился Бассомпьер, — но вы забываете, государь, что я, как посланник, представлял собой вашу особу.
Чувствительность не составляла характерной черты графа Бассомпьера. Однажды, когда он одевался, чтобы ехать на балет, ему сообщили, что его мать умерла.
— Вы ошибаетесь, — холодно сказал он, — она не должна умереть ранее окончания балета.
Этот стоицизм тем замечательнее, что танцы были единственным телесным упражнением, которым Бассомпьер не овладел в совершенстве. По этому поводу герцог Анри II Монморанси, тот самый, которому отрубили голову в Тулузе, однажды посмеялся над ним на бале.
— Правда, — заметил Бассомпьер, — что у вас в ногах ума больше, нежели у меня, зато у меня в голове его больше, нежели у вас!
— Если у меня нет особой остроты в словах, зато у меня есть острая шпага, — отвечал герцог.
— Да, я это знаю, — сказал Бассомпьер, — ее вам передал великий Ан.
Бассомпьер обыграл одинаковое звучание слов Anne (Анн — одно из имен герцога Монморанси) и ane (осел). Противники пошли было драться, но их остановили.
В то время, когда герцог де Гиз хотел вступить в заговор против двора, герцог Вандом сказал графу Бассомпьеру:
— Вы, как обожатель сестры герцога де Гиза, герцогини Конти, без сомнения, возьмете его сторону.
— О, это ничего не значит! — отвечал Бассомпьер. — Я был любовником всех ваших тетушек, однако же из этого не следует заключать, что я люблю вас!
Уверяют, что Бассомпьер был столь же счастлив в любви к супруге Анри IV, как и в любви ко всем его фавориткам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238