Ввиду этого обстоятельства парижский народ разошелся по домам, и коадъютор смог спокойно вернуться к себе, где сразу лег в постель и приказал пустить ему кровь, дабы избегнуть последствий, которые могли бы случиться от полученного им в голову удара камнем.
Мы, впрочем, не расстаемся еще с коадъютором, поскольку в событиях, о которых пойдет далее рассказ, он будет главным действующим лицом.
ГЛАВА XVI. 1648
Коадъютор и его приятели. — Совещание. — Честолюбие Гонди. — Приготовления к междуусобной войне. — Распоряжения коадъютора. — Бунт. — Баррикады. — Предположения двора. — Члены парламента предстают перед королевой. — Опасности для депутатов. — Новая депутация в Пале Рояле. — Королева освобождает Брусселя. — Тревоги двора. — Торжество Брусселя. — Указ парламента. — Снятие баррикад. — Стихи против фрондеров.
Коадъютор вернулся домой недовольный и расстроенный душой более, чем телом, хотя и распорядился о кровопускании. Теперь он уже не сомневался в том, что был игрушкой в руках Мазарини и королевы, что они толкали его вперед с намерением не исполнить ни одного из тех
Обещаний, которые через него давали парижскому народу, предполагая, что коадъютор потеряет любовь Парижа, добытую такими усилиями и деньгами.
Во время этих размышлений пришел граф Монтрезор, этот вечно недовольный человек, который участвовал вместе с Сен-Маром в заговоре против Ришелье и с коадъютором против Мазарини.
— Ну что, любезнейший, — пошутил входя в комнату Монтрезор, — ведь вы совершили сегодня славную кампанию!
— Разве? — спросил коадъютор.
— Разумеется! — заявил Монтрезор. — Что, скажете мне, выиграли вы вашими сегодняшними двумя представлениями королеве?
— Я этим выиграл то, — отвечал коадъютор, выходя из себя, поскольку слова графа очень хорошо соответствовали тому, что он сам себе говорил, — я выиграл то, что доказал королеве свою благодарность за достоинство коадъютора, которое она изволила мне дать.
— Так вы думаете, — спросил, засмеявшись Монтрезор, — что королева вами довольна?
— Надеюсь, — коротко ответил коадъютор.
— Ну, нет! Разуверьтесь, приятель, ибо сегодня она сказала своим статс-дамам де Навайль и де Моттвиль, что хотя вам вовсе не следовало возмущать народ, вы сделали все для этого, что только от вас зависело!
Это замечание полностью соответствовало происходившему в душе коадъютора, и хотя он с сомнением покачал головой, граф Монтрезор ясно видел, что удар нанесен верно. На помощь к нему подоспел маркиз Лег, капитан гвардии герцога Орлеанского и один из вернейших друзей коадъютора.
— А, прошу пожаловать, г-н маркиз! — приветствовал его коадъютор. — Знаете ли, что мне сказал сейчас граф Монтрезор?
— Право, нет, — отвечал маркиз, — не знаю.
— Он сказал, что при дворе надо мной смеются и думают, будто все, что я сегодня делал, было только комедией, целью которой было возмутить народ!
— Ну что же, — сухо заметил Лег, — Монтрезор прав.
— Можете ли вы представить мне какие-нибудь доказательства этому? — спросил коадъютор, чувствуя, как гнев начинает волновать его кровь.
— Я приехал к вам прямо с ужина у королевы, — отвечал Лег.
— Ну, что же вы там видели? Что слышали? — быстро спросил коадъютор.
— Я там видел, — стал говорить маркиз, — людей, весьма радующихся тому, что дела приняли лучший, нежели они ожидали, оборот. Слышал я там и множество едких насмешек над каким-то коадъютором, который хотел взбунтовать народ, и не успев в этом притворился раненым, хотя ничего подобного с ним не случилось, который, выходя из дома, рассчитывал, что ему будут рукоплескать, как в театре на представлении трагедий Расина, а вернулся домой освистанный, как фарс Буаробера. Наконец, этот самый коадъютор, о котором я вам говорю, составлял предмет всех разговоров и в продолжение целых двух часов был осыпаем утонченными насмешками Ботрю, колкостями ла Ривьера, сопровождаемыми ложным состраданием кардинала и громким смехом королевы.
— Г-н коадъютор, — сказал Монтрезор, — разве вы не читали известное сочинение «Заговор Фиески», которое было написано лет пятнадцать тому назад одним моим знакомым, аббатом Гонди?
— Читал, граф, — отвечал коадъютор, — и вы знаете, что Фиески — мой любимый герой, но я нигде не читал, что Фиески был обязан своим титулом графа Лаванья дожу, против которого он возмутился.
— Хорошо, — сказал Монтрезор, поднимаясь, — засните сегодня с этими прекрасными чувствами, а завтра, пожалуй, вы пробудитесь в Бастилии.
— А что вы об этом думаете, Лег? — спросил коадъютор маркиза.
— Я, — отвечал тот, — совершенно согласен с графом и если бы был на вашем месте, то после всего, что слышал, клянусь вам, или бы решился на открытое сопротивление, или непременно бежал и не в эту ночь, а сию же минуту!
Дверь отворилась в третий раз, и граф д'Аржанте, который прежде служил у графа Суассона и у него познакомился с аббатом Гонди, вошел в комнату с бледным и встревоженным лицом.
— Вы пропали! — обратился он к коадъютору, не дав тому н рта раскрыть. — Маршал ла Мейльере послал меня сказать вам, что он не знает, какой бес овладел Пале Роялем! При дворе говорят, будто это вы затеяли бунт и всеми силами поддерживаете его, и как ни защищал вас маршал, его никто не слушал и, быть может, в эту же ночь против вас будут приняты самые насильственные меры!
— Какие же? — поинтересовался коадъютор.
— Послушайте же, — снова начал д'Аржанте, — все это пока только предположения, но со временем скрытые намерения могут быть исполнены. Это говорят в Лувре, и ла Мейльере поручил мне вам передать, что вы должны быть арестованы и отправлены в Кампер-Корантен, Бруссель — отправлен в Гавр-де-Грас, и на рассвете канцлер закроет парламент и удалит его в Монтаржи.
— Ну! — в один голос воскликнули Монтрезор и Лег. — Что вы скажете на это?
— Народ не допустит этого! — твердо заявил коадъютор.
— Народ! — повторил граф д'Аржанте. — А где, вы думаете, народ теперь находится?
— Разве он не на улицах? — удивился прелат.
— Как же! — вскричал граф. — Что кардинал и королева предполагали, то и случилось — ночь прекратила мятеж, народ разошелся по домам. Маршал ла Мейльере, которого посылали узнать, в каком положении Париж, вернулся и объявил, что в этот час из всей многочисленной толпы, наводнявшей улицы и переулки, осталось не более сотни, что огни везде потушены, так что ежели кто-нибудь приехал издалека, то он и не заподозрит о происходившем днем.
— Так это, любезный мой д'Аржанте, — спросил коадъютор, — маршал и поручил вам мне сообщить?
— Да, — отвечал граф, — чтобы вы подумали о своей безопасности, г-н коадъютор.
— А маршал Вильруа ничего не говорил? — поинтересовался коадъютор.
— Ну, да! Он не посмел, — улыбнулся граф, — вы же знаете, какой он трус!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238
Мы, впрочем, не расстаемся еще с коадъютором, поскольку в событиях, о которых пойдет далее рассказ, он будет главным действующим лицом.
ГЛАВА XVI. 1648
Коадъютор и его приятели. — Совещание. — Честолюбие Гонди. — Приготовления к междуусобной войне. — Распоряжения коадъютора. — Бунт. — Баррикады. — Предположения двора. — Члены парламента предстают перед королевой. — Опасности для депутатов. — Новая депутация в Пале Рояле. — Королева освобождает Брусселя. — Тревоги двора. — Торжество Брусселя. — Указ парламента. — Снятие баррикад. — Стихи против фрондеров.
Коадъютор вернулся домой недовольный и расстроенный душой более, чем телом, хотя и распорядился о кровопускании. Теперь он уже не сомневался в том, что был игрушкой в руках Мазарини и королевы, что они толкали его вперед с намерением не исполнить ни одного из тех
Обещаний, которые через него давали парижскому народу, предполагая, что коадъютор потеряет любовь Парижа, добытую такими усилиями и деньгами.
Во время этих размышлений пришел граф Монтрезор, этот вечно недовольный человек, который участвовал вместе с Сен-Маром в заговоре против Ришелье и с коадъютором против Мазарини.
— Ну что, любезнейший, — пошутил входя в комнату Монтрезор, — ведь вы совершили сегодня славную кампанию!
— Разве? — спросил коадъютор.
— Разумеется! — заявил Монтрезор. — Что, скажете мне, выиграли вы вашими сегодняшними двумя представлениями королеве?
— Я этим выиграл то, — отвечал коадъютор, выходя из себя, поскольку слова графа очень хорошо соответствовали тому, что он сам себе говорил, — я выиграл то, что доказал королеве свою благодарность за достоинство коадъютора, которое она изволила мне дать.
— Так вы думаете, — спросил, засмеявшись Монтрезор, — что королева вами довольна?
— Надеюсь, — коротко ответил коадъютор.
— Ну, нет! Разуверьтесь, приятель, ибо сегодня она сказала своим статс-дамам де Навайль и де Моттвиль, что хотя вам вовсе не следовало возмущать народ, вы сделали все для этого, что только от вас зависело!
Это замечание полностью соответствовало происходившему в душе коадъютора, и хотя он с сомнением покачал головой, граф Монтрезор ясно видел, что удар нанесен верно. На помощь к нему подоспел маркиз Лег, капитан гвардии герцога Орлеанского и один из вернейших друзей коадъютора.
— А, прошу пожаловать, г-н маркиз! — приветствовал его коадъютор. — Знаете ли, что мне сказал сейчас граф Монтрезор?
— Право, нет, — отвечал маркиз, — не знаю.
— Он сказал, что при дворе надо мной смеются и думают, будто все, что я сегодня делал, было только комедией, целью которой было возмутить народ!
— Ну что же, — сухо заметил Лег, — Монтрезор прав.
— Можете ли вы представить мне какие-нибудь доказательства этому? — спросил коадъютор, чувствуя, как гнев начинает волновать его кровь.
— Я приехал к вам прямо с ужина у королевы, — отвечал Лег.
— Ну, что же вы там видели? Что слышали? — быстро спросил коадъютор.
— Я там видел, — стал говорить маркиз, — людей, весьма радующихся тому, что дела приняли лучший, нежели они ожидали, оборот. Слышал я там и множество едких насмешек над каким-то коадъютором, который хотел взбунтовать народ, и не успев в этом притворился раненым, хотя ничего подобного с ним не случилось, который, выходя из дома, рассчитывал, что ему будут рукоплескать, как в театре на представлении трагедий Расина, а вернулся домой освистанный, как фарс Буаробера. Наконец, этот самый коадъютор, о котором я вам говорю, составлял предмет всех разговоров и в продолжение целых двух часов был осыпаем утонченными насмешками Ботрю, колкостями ла Ривьера, сопровождаемыми ложным состраданием кардинала и громким смехом королевы.
— Г-н коадъютор, — сказал Монтрезор, — разве вы не читали известное сочинение «Заговор Фиески», которое было написано лет пятнадцать тому назад одним моим знакомым, аббатом Гонди?
— Читал, граф, — отвечал коадъютор, — и вы знаете, что Фиески — мой любимый герой, но я нигде не читал, что Фиески был обязан своим титулом графа Лаванья дожу, против которого он возмутился.
— Хорошо, — сказал Монтрезор, поднимаясь, — засните сегодня с этими прекрасными чувствами, а завтра, пожалуй, вы пробудитесь в Бастилии.
— А что вы об этом думаете, Лег? — спросил коадъютор маркиза.
— Я, — отвечал тот, — совершенно согласен с графом и если бы был на вашем месте, то после всего, что слышал, клянусь вам, или бы решился на открытое сопротивление, или непременно бежал и не в эту ночь, а сию же минуту!
Дверь отворилась в третий раз, и граф д'Аржанте, который прежде служил у графа Суассона и у него познакомился с аббатом Гонди, вошел в комнату с бледным и встревоженным лицом.
— Вы пропали! — обратился он к коадъютору, не дав тому н рта раскрыть. — Маршал ла Мейльере послал меня сказать вам, что он не знает, какой бес овладел Пале Роялем! При дворе говорят, будто это вы затеяли бунт и всеми силами поддерживаете его, и как ни защищал вас маршал, его никто не слушал и, быть может, в эту же ночь против вас будут приняты самые насильственные меры!
— Какие же? — поинтересовался коадъютор.
— Послушайте же, — снова начал д'Аржанте, — все это пока только предположения, но со временем скрытые намерения могут быть исполнены. Это говорят в Лувре, и ла Мейльере поручил мне вам передать, что вы должны быть арестованы и отправлены в Кампер-Корантен, Бруссель — отправлен в Гавр-де-Грас, и на рассвете канцлер закроет парламент и удалит его в Монтаржи.
— Ну! — в один голос воскликнули Монтрезор и Лег. — Что вы скажете на это?
— Народ не допустит этого! — твердо заявил коадъютор.
— Народ! — повторил граф д'Аржанте. — А где, вы думаете, народ теперь находится?
— Разве он не на улицах? — удивился прелат.
— Как же! — вскричал граф. — Что кардинал и королева предполагали, то и случилось — ночь прекратила мятеж, народ разошелся по домам. Маршал ла Мейльере, которого посылали узнать, в каком положении Париж, вернулся и объявил, что в этот час из всей многочисленной толпы, наводнявшей улицы и переулки, осталось не более сотни, что огни везде потушены, так что ежели кто-нибудь приехал издалека, то он и не заподозрит о происходившем днем.
— Так это, любезный мой д'Аржанте, — спросил коадъютор, — маршал и поручил вам мне сообщить?
— Да, — отвечал граф, — чтобы вы подумали о своей безопасности, г-н коадъютор.
— А маршал Вильруа ничего не говорил? — поинтересовался коадъютор.
— Ну, да! Он не посмел, — улыбнулся граф, — вы же знаете, какой он трус!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238