Но не написал, и его до сих пор мучает вопрос – почему?
А возможно, что она не понимает, возможно, предположила, что ему просто захотелось покататься верхом в такую рань.
Мартин заставил себя не думать об этом, забыть о сладостном томлении, терзающем его тело.
– Итак, до вторника. – А потом он будет свободен!
Аманда поклонилась ему и, не дожидаясь ответного поклона, поскакала прочь.
Мартин долго смотрел ей вслед, а потом, утвердившись в своем решении закончить эту непонятную игру, поехал домой.
Партер театра, освобожденный от кресел и заполненный веселящейся публикой, потряс Аманду. То, что предстало ее взору, превосходило самые буйные фантазии. Ее глаза разбегались, она не знала, куда смотреть, пока они с Мартином шли к ложе в первом ярусе.
Все были в масках, но многие дамы уже успели скинуть плащи и выставили напоказ свои платья. Аманда в жизни не видела таких туалетов. Сидя в ложе, она разглядывала их расширившимися от удивления глазами и мысленно поправляла себя: это не дамы, дама никогда не наденет такое вызывающее платье. Это полусвет во всем своем великолепии. Жрицы любви, куртизанки, танцовщицы из оперы, которые чаще появляются на сцене этого театра, там, где сейчас играет оркестр. Отовсюду слышались громкие возгласы и смех. Женщины бросали на мужчин многозначительные взгляды, волнуя и искушая их.
Мужчины же оказались ничем не примечательными, Аманда ежедневно видела толпы таких на великосветских балах. Отличало их только одно: поведение. Они открыто преклонялись перед женщинами, которые с наглостью и бесстыдством предлагали им свои прелести. Эта страстная игра – завлечение, соблазнение и обещание наслаждения – заинтриговала Аманду. Она чувствовала на себе недовольный взгляд Мартина, но продолжала наблюдать.
Наглядевшись вдоволь и убедившись, что в зале нет знакомых лиц, она спросила у Мартина:
– А мы можем спуститься вниз?
По его глазам она поняла, что он хочет сказать «нет». Он не надел маску, так как в ней не было надобности – его легко было узнать по цвету волос: каштановым с золотистым отливом. Таких больше ни у кого не было.
Мартин посмотрел вниз.
– Как пожелаете, – проговорил он.
И встал. Аманда оперлась на его руку. Он оценивающе оглядел ее наряд – платье из абрикосового шелка и черное домино. Она намеренно выбрала этот цвет, так как знала, что он оттеняет золото ее волос и подчеркивает белизну кожи.
Поколебавшись, Мартин запахнул домино так, чтобы скрыть платье.
– Постарайтесь сохранять инкогнито. Одного взгляда на платье достаточно, чтобы вас узнали.
«Ангел, спустившийся в ад». Аманда взяла его под руку, и он повел ее в фойе. Когда они вошли в зал, шум оглушил их. Мартин мысленно поправил себя: здесь не настоящий ад, если бы это было так, он никогда не согласился бы на эту авантюру. Однако все равно ей здесь не место, ей не надо смотреть на все это, это общество не для нее. Во всяком случае, по его мнению.
Он знал, что спорить бесполезно. Поэтому стиснул зубы и повел ее в толпу, полный решимости не допустить, чтобы она увидела что-то шокирующее. Он рассчитывал на то, что его присутствие исключит любые поползновения в ее адрес. Однако он ничего не мог поделать с заинтересованными взглядами и подмигиваниями, сопровождавшими Аманду. К его сожалению, она их тоже заметила.
И насторожилась. Мартин почувствовал, как ее рука сжала его локоть. Он покосился на нее, но ничего не увидел под маской.
Равнодушное отношение Аманды к дамам в толпе улетучилось в ту же минуту, когда она обнаружила, что их привлекает ее кавалер. Он же не проявлял к ним никакого интереса, все его внимание сосредоточилось на ней самой. Поэтому она решила повнимательнее приглядеться к оружию, которое использовали опытные соблазнительницы: жестам, взглядам, помахиваниям веером. Хотя для Мартина может понадобиться что-нибудь более изощренное – ведь их уловки на него не действуют.
Аманда раздумывала, чем таким – более изощренным – она могла бы привлечь его, когда их толкнула какая-то пара…
Мартин мгновенно притянул ее к себе. Прижатая к его широкой груди, она ощутила себя в полной безопасности. Как за каменной стеной.
Аманда подняла голову. Глаза Мартина метали молнии, у него был воинственный вид. Он весь подобрался, мышцы напряглись. Мужчина испуганно бормотал извинения. Аманде удалось лишь повернуть голову.
– Все в порядке, – сказала она. Видя, что Мартин собирается возразить, она улыбнулась и похлопала его ладонью по груди. – Я в порядке.
Воспользовавшись моментом, пара растворилась в толпе. Мартин посмотрел ей вслед. Он чувствовал себя так, будто его лишили законной добычи. Ему снова пришлось обуздывать свои инстинкты, успокаивать себя, чтобы разжать руки…
Проклятие! Пряча глаза, он выпустил Аманду из своих объятий и положил ее руку себе на локоть.
– Что сейчас? – Вряд ли этот вопрос можно было назвать вежливым, но… она сама захотела прийти сюда.
– Давайте пройдемся. Я хочу увидеть все.
Этого Мартин допустить не мог, поэтому он вел ее по залу так, чтобы держаться подальше от групп, чье поведение могло бы, по его мнению, шокировать ее нежную натуру.
Он постоянно напоминал себе, что привел ее сюда, так как она дала слово, что покончит со своими приключениями и вернется в приличное общество. Годы научили его мудрости, он знал, что она сдержит обещание. У нее, как и у него, есть собственный кодекс чести. После этой ночи он исчезнет из ее жизни. Обязательно исчезнет. Несмотря ни на что. От него требуется только пережить эту ночь, а потом все будет хорошо.
По громким крикам и возбужденным взвизгиваниям, звучавшим где-то в стороне, Аманда заключила, что от ее внимания ускользает многое из того, ради чего она сюда стремилась. Однако это ее не волновало. Игра, в которую она втянула Мартина, требовала от нее сосредоточенности. Эта ночь – последний шанс разрушить ограждавшую его стену. Пусть он и хороший игрок в карты, но в этой игре они равны. Ее главная задача – обратить все в свою пользу.
Толпа становилась все более неуправляемой, и Аманда выжидала, готовая ухватиться за любую возможность. Перед сценой, где вальсировали пары, она остановилась и спросила у Мартина:
– Мы можем потанцевать?
Он посмотрел сначала на нее, потом на танцующих. На его скулах заиграли желваки.
– Как пожелаете.
Улыбнувшись, Аманда положила руку ему на плечо. Он прижал ее к себе, и они закружились. Здесь вальс был совсем не таким, как на балах. Более медленным, интимным.
Мартин не раз прибегал к танцу как к способу обольщения. Вот и сейчас тело, вспомнив былые времена, легко двигалось в такт музыке, хотя его намерения были абсолютно противоположными. К тому же танцующих было так много, что он просто не мог держать Аманду на расстоянии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98
А возможно, что она не понимает, возможно, предположила, что ему просто захотелось покататься верхом в такую рань.
Мартин заставил себя не думать об этом, забыть о сладостном томлении, терзающем его тело.
– Итак, до вторника. – А потом он будет свободен!
Аманда поклонилась ему и, не дожидаясь ответного поклона, поскакала прочь.
Мартин долго смотрел ей вслед, а потом, утвердившись в своем решении закончить эту непонятную игру, поехал домой.
Партер театра, освобожденный от кресел и заполненный веселящейся публикой, потряс Аманду. То, что предстало ее взору, превосходило самые буйные фантазии. Ее глаза разбегались, она не знала, куда смотреть, пока они с Мартином шли к ложе в первом ярусе.
Все были в масках, но многие дамы уже успели скинуть плащи и выставили напоказ свои платья. Аманда в жизни не видела таких туалетов. Сидя в ложе, она разглядывала их расширившимися от удивления глазами и мысленно поправляла себя: это не дамы, дама никогда не наденет такое вызывающее платье. Это полусвет во всем своем великолепии. Жрицы любви, куртизанки, танцовщицы из оперы, которые чаще появляются на сцене этого театра, там, где сейчас играет оркестр. Отовсюду слышались громкие возгласы и смех. Женщины бросали на мужчин многозначительные взгляды, волнуя и искушая их.
Мужчины же оказались ничем не примечательными, Аманда ежедневно видела толпы таких на великосветских балах. Отличало их только одно: поведение. Они открыто преклонялись перед женщинами, которые с наглостью и бесстыдством предлагали им свои прелести. Эта страстная игра – завлечение, соблазнение и обещание наслаждения – заинтриговала Аманду. Она чувствовала на себе недовольный взгляд Мартина, но продолжала наблюдать.
Наглядевшись вдоволь и убедившись, что в зале нет знакомых лиц, она спросила у Мартина:
– А мы можем спуститься вниз?
По его глазам она поняла, что он хочет сказать «нет». Он не надел маску, так как в ней не было надобности – его легко было узнать по цвету волос: каштановым с золотистым отливом. Таких больше ни у кого не было.
Мартин посмотрел вниз.
– Как пожелаете, – проговорил он.
И встал. Аманда оперлась на его руку. Он оценивающе оглядел ее наряд – платье из абрикосового шелка и черное домино. Она намеренно выбрала этот цвет, так как знала, что он оттеняет золото ее волос и подчеркивает белизну кожи.
Поколебавшись, Мартин запахнул домино так, чтобы скрыть платье.
– Постарайтесь сохранять инкогнито. Одного взгляда на платье достаточно, чтобы вас узнали.
«Ангел, спустившийся в ад». Аманда взяла его под руку, и он повел ее в фойе. Когда они вошли в зал, шум оглушил их. Мартин мысленно поправил себя: здесь не настоящий ад, если бы это было так, он никогда не согласился бы на эту авантюру. Однако все равно ей здесь не место, ей не надо смотреть на все это, это общество не для нее. Во всяком случае, по его мнению.
Он знал, что спорить бесполезно. Поэтому стиснул зубы и повел ее в толпу, полный решимости не допустить, чтобы она увидела что-то шокирующее. Он рассчитывал на то, что его присутствие исключит любые поползновения в ее адрес. Однако он ничего не мог поделать с заинтересованными взглядами и подмигиваниями, сопровождавшими Аманду. К его сожалению, она их тоже заметила.
И насторожилась. Мартин почувствовал, как ее рука сжала его локоть. Он покосился на нее, но ничего не увидел под маской.
Равнодушное отношение Аманды к дамам в толпе улетучилось в ту же минуту, когда она обнаружила, что их привлекает ее кавалер. Он же не проявлял к ним никакого интереса, все его внимание сосредоточилось на ней самой. Поэтому она решила повнимательнее приглядеться к оружию, которое использовали опытные соблазнительницы: жестам, взглядам, помахиваниям веером. Хотя для Мартина может понадобиться что-нибудь более изощренное – ведь их уловки на него не действуют.
Аманда раздумывала, чем таким – более изощренным – она могла бы привлечь его, когда их толкнула какая-то пара…
Мартин мгновенно притянул ее к себе. Прижатая к его широкой груди, она ощутила себя в полной безопасности. Как за каменной стеной.
Аманда подняла голову. Глаза Мартина метали молнии, у него был воинственный вид. Он весь подобрался, мышцы напряглись. Мужчина испуганно бормотал извинения. Аманде удалось лишь повернуть голову.
– Все в порядке, – сказала она. Видя, что Мартин собирается возразить, она улыбнулась и похлопала его ладонью по груди. – Я в порядке.
Воспользовавшись моментом, пара растворилась в толпе. Мартин посмотрел ей вслед. Он чувствовал себя так, будто его лишили законной добычи. Ему снова пришлось обуздывать свои инстинкты, успокаивать себя, чтобы разжать руки…
Проклятие! Пряча глаза, он выпустил Аманду из своих объятий и положил ее руку себе на локоть.
– Что сейчас? – Вряд ли этот вопрос можно было назвать вежливым, но… она сама захотела прийти сюда.
– Давайте пройдемся. Я хочу увидеть все.
Этого Мартин допустить не мог, поэтому он вел ее по залу так, чтобы держаться подальше от групп, чье поведение могло бы, по его мнению, шокировать ее нежную натуру.
Он постоянно напоминал себе, что привел ее сюда, так как она дала слово, что покончит со своими приключениями и вернется в приличное общество. Годы научили его мудрости, он знал, что она сдержит обещание. У нее, как и у него, есть собственный кодекс чести. После этой ночи он исчезнет из ее жизни. Обязательно исчезнет. Несмотря ни на что. От него требуется только пережить эту ночь, а потом все будет хорошо.
По громким крикам и возбужденным взвизгиваниям, звучавшим где-то в стороне, Аманда заключила, что от ее внимания ускользает многое из того, ради чего она сюда стремилась. Однако это ее не волновало. Игра, в которую она втянула Мартина, требовала от нее сосредоточенности. Эта ночь – последний шанс разрушить ограждавшую его стену. Пусть он и хороший игрок в карты, но в этой игре они равны. Ее главная задача – обратить все в свою пользу.
Толпа становилась все более неуправляемой, и Аманда выжидала, готовая ухватиться за любую возможность. Перед сценой, где вальсировали пары, она остановилась и спросила у Мартина:
– Мы можем потанцевать?
Он посмотрел сначала на нее, потом на танцующих. На его скулах заиграли желваки.
– Как пожелаете.
Улыбнувшись, Аманда положила руку ему на плечо. Он прижал ее к себе, и они закружились. Здесь вальс был совсем не таким, как на балах. Более медленным, интимным.
Мартин не раз прибегал к танцу как к способу обольщения. Вот и сейчас тело, вспомнив былые времена, легко двигалось в такт музыке, хотя его намерения были абсолютно противоположными. К тому же танцующих было так много, что он просто не мог держать Аманду на расстоянии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98