И он ответил на ее поцелуй – с готовностью, с жаром.
Знакомство с Мартином обогатило Аманду довольно большим опытом, и теперь она понимала, что значит быть смелой. Поэтому она просунула свой язык между губ Мартина и принялась ласкать им его язык. Обняв его за шею, она чуть-чуть подтянулась вверх и приникла к нему всем телом.
Мартин хотел оттолкнуть Аманду, он уже взял ее за талию, но ее ласки разожгли в нем самый настоящий пожар… и момент был упущен. Он разжал руки, и они неуверенно, как будто заблудившись, опустились ниже, к округлой попке.
Итак, она получила преимущество и не упустит его, пока не расставит все точки над i, пока он не поймет, что именно она ему предлагает.
Саму себя.
Аманда вложила эту мысль в свой поцелуй, в то, как она прижималась к Мартину. Вероятно, Мартин не уяснил ее намек, он обращался с ней как с драгоценной фарфоровой статуэткой, словно боялся разбить. А Аманда все прижималась к нему, давая понять, что он ошибается.
И внезапно все изменилось.
Аманда оказалась в мире, наполненном вихрем чувственных удовольствий. Желание одержало над Мартином верх. Он перестал сопротивляться, хотя остались определенные барьеры – те, которые мешали им в полной мере удовлетворить и его, и ее страсть. Да и само его желание изменилось, вернее, оно осталось прежним, просто он дал ему волю. Аманда определила это по его жадным губам, по нежности объятий. И неожиданно она увидела… нет, поняла: его желание – не обычная сексуальная потребность, это более глубокая, полная жажда.
Открытие вдохновило Аманду. Решившись на следующий шаг, она обеими руками…
И все испортила. Мартин выскользнул из расставленной ловушки. Из ловушки, в которой наживкой была она сама.
Медленно, с неохотой, но решительно он отстранился.
– Нет, – прошептал он, отрываясь от ее губ.
Мартин не верил, что Аманда отважится на такое или хотя бы сделает попытку. Ее безмолвная мольба – он не мог притворяться, будто не понимает, – пробилась через все барьеры, которыми он окружил себя за последние десять лет. Он увидел западню в первую же встречу, но считал, что ему ничего не грозит, что его защита достаточно надежна для того, чтобы она могла серьезно повредить ее.
А оказалось, что Аманда превратила эту крепость в руины.
И Мартин стал судорожно собирать остатки, чтобы не чувствовать себя таким беззащитным.
Он заглянул Аманде в глаза. Место было довольно хорошо освещено, поэтому ему удалось увидеть всю гамму чувств, отражавшихся на ее лице: и смущение, и непонимание, и боль.
Именно ее боль вернула ему присутствие духа.
– Вы то, чего я никогда не буду иметь.
Аманда напряженно всматривалась в его лицо.
– Почему?
В ее вопросе не было ни возмущения, ни раздражения, она задала его исключительно из стремления понять.
Мартин никогда прежде не отвечал на этот вопрос даже тем женщинам, с которыми изредка делил постель. У них не было права знать, так как они не отдавали ему и доли того, что предлагала Аманда.
– Я убил человека. Во всяком случае, так считает свет.
Аманда даже не моргнула, она продолжала изучающе смотреть на него.
– А на самом деле?
Его губы изогнулись в горькой усмешке.
– Не убивал.
– Расскажите, – после секундной паузы попросила Аманда.
Мартин задумался, потом глубоко вздохнул.
– Давайте сядем, – предложил он, указывая на кованую скамейку.
Аманда села на краешек, так, чтобы видеть его лицо.
Мартин сложил руки на груди.
Он долго молчал, погруженный в мрачные воспоминания, и Аманда не выдержала:
– Я слышала, что вы совратили какую-то девушку.
– Это только часть истории, – поколебавшись, сказал Мартин, – но в ней нет и доли правды. В деревне недалеко от моего поместья жила девушка. Мы выросли вместе. Я был единственным ребенком в семье и воспринимал ее как сестру. Однажды она покончила с собой. А подтолкнул ее к этому отец, старый мерзавец, изображавший из себя борца за добродетель. Причиной ее самоубийства была беременность. В то время мне было девятнадцать, и я большей частью жил в Лондоне. Я узнал о ее смерти по приезде домой. Поклявшись отомстить, я отправился на поиски ее отца. И нашел его. Он лежал под утесом – кто-то столкнул его вниз, а потом размозжил голову камнем. Я подобрал этот самый камень… в таком положении жители деревни меня и увидели: над бездыханным телом, с камнем в руках.
– Они решили, что его убили вы?
– Кузнец видел, как какой-то мужчина боролся со стариком на краю утеса. Он принял его за меня, а когда увидел меня с камнем в руках, то убедился в своей правоте.
– Но это были не вы, – убежденно проговорила Аманда и положила руку ему на локоть.
– Нет, и, разумеется, я им так и сказал. – Он опять глубоко вздохнул. – Мне никто не поверил. – Это, несмотря на давность, до сих пор причиняло ему особую боль. – Мой отец, – он помолчал, чтобы пересилить дрожь в голосе, – тоже мне не поверил. Он хотел отречься от меня, но из-за наследства и продолжения рода лишь выгнал из дома. Вместо того чтобы участвовать в расследовании, я уехал за границу.
Аманда долго молчала. У Мартина не хватало сил и не находилось слов для того, чтобы закончить их свидание и расстаться навсегда.
– Вы так никогда и не пытались восстановить истинное положение вещей?
– По приказу отца я не имел права возвращаться в Англию до тех пор, пока он жив. Я выполнил его требование.
– И даже больше, насколько я слышала.
– Прошло десять лет с тех пор, как он осудил меня. Все шансы восстановить истину давным-давно умерли. – А также его шанс стать достойной партией для такой девушки, как Аманда, хотя до последнего времени этот вопрос не сильно беспокоил его.
Мартин встал и протянул руку Аманде.
– Пойдемте. Я отвезу вас домой.
Аманда подняла на него глаза. Она размышляла, решая, как действовать дальше. Отмахиваться от его доводов нельзя: она слишком хорошо знает высший свет и слишком хорошо понимает ситуацию, в которой он оказался. Она догадывалась, что он намерен расстаться с ней, и не хотела мириться с этим. Однако спорить нельзя, во всяком случае, до тех пор, пока у нее не будет более веских оснований.
Аманда подала Мартину руку, и они пошли к выходу.
Когда впереди показалась карета, девушка вдруг остановилась и, повернувшись к нему лицом, прижалась губами к его губам. Мартин насторожился, но не отстранился.
Поцелуй Аманды был сладостным, томным, но лишь слабым отголоском того, что столь решительно оборвал Мартин.
– Спасибо, что рассказали, – прошептала она, отрываясь от его губ.
Мартин довольно долго смотрел на нее, и по его лицу ничего нельзя было понять. Внезапно он сильно сжал ее руку и тут же отпустил, а затем повел к карете.
Глава 7
Итак, ей удалось заманить в ловушку своего льва, но лев оказался раненым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98
Знакомство с Мартином обогатило Аманду довольно большим опытом, и теперь она понимала, что значит быть смелой. Поэтому она просунула свой язык между губ Мартина и принялась ласкать им его язык. Обняв его за шею, она чуть-чуть подтянулась вверх и приникла к нему всем телом.
Мартин хотел оттолкнуть Аманду, он уже взял ее за талию, но ее ласки разожгли в нем самый настоящий пожар… и момент был упущен. Он разжал руки, и они неуверенно, как будто заблудившись, опустились ниже, к округлой попке.
Итак, она получила преимущество и не упустит его, пока не расставит все точки над i, пока он не поймет, что именно она ему предлагает.
Саму себя.
Аманда вложила эту мысль в свой поцелуй, в то, как она прижималась к Мартину. Вероятно, Мартин не уяснил ее намек, он обращался с ней как с драгоценной фарфоровой статуэткой, словно боялся разбить. А Аманда все прижималась к нему, давая понять, что он ошибается.
И внезапно все изменилось.
Аманда оказалась в мире, наполненном вихрем чувственных удовольствий. Желание одержало над Мартином верх. Он перестал сопротивляться, хотя остались определенные барьеры – те, которые мешали им в полной мере удовлетворить и его, и ее страсть. Да и само его желание изменилось, вернее, оно осталось прежним, просто он дал ему волю. Аманда определила это по его жадным губам, по нежности объятий. И неожиданно она увидела… нет, поняла: его желание – не обычная сексуальная потребность, это более глубокая, полная жажда.
Открытие вдохновило Аманду. Решившись на следующий шаг, она обеими руками…
И все испортила. Мартин выскользнул из расставленной ловушки. Из ловушки, в которой наживкой была она сама.
Медленно, с неохотой, но решительно он отстранился.
– Нет, – прошептал он, отрываясь от ее губ.
Мартин не верил, что Аманда отважится на такое или хотя бы сделает попытку. Ее безмолвная мольба – он не мог притворяться, будто не понимает, – пробилась через все барьеры, которыми он окружил себя за последние десять лет. Он увидел западню в первую же встречу, но считал, что ему ничего не грозит, что его защита достаточно надежна для того, чтобы она могла серьезно повредить ее.
А оказалось, что Аманда превратила эту крепость в руины.
И Мартин стал судорожно собирать остатки, чтобы не чувствовать себя таким беззащитным.
Он заглянул Аманде в глаза. Место было довольно хорошо освещено, поэтому ему удалось увидеть всю гамму чувств, отражавшихся на ее лице: и смущение, и непонимание, и боль.
Именно ее боль вернула ему присутствие духа.
– Вы то, чего я никогда не буду иметь.
Аманда напряженно всматривалась в его лицо.
– Почему?
В ее вопросе не было ни возмущения, ни раздражения, она задала его исключительно из стремления понять.
Мартин никогда прежде не отвечал на этот вопрос даже тем женщинам, с которыми изредка делил постель. У них не было права знать, так как они не отдавали ему и доли того, что предлагала Аманда.
– Я убил человека. Во всяком случае, так считает свет.
Аманда даже не моргнула, она продолжала изучающе смотреть на него.
– А на самом деле?
Его губы изогнулись в горькой усмешке.
– Не убивал.
– Расскажите, – после секундной паузы попросила Аманда.
Мартин задумался, потом глубоко вздохнул.
– Давайте сядем, – предложил он, указывая на кованую скамейку.
Аманда села на краешек, так, чтобы видеть его лицо.
Мартин сложил руки на груди.
Он долго молчал, погруженный в мрачные воспоминания, и Аманда не выдержала:
– Я слышала, что вы совратили какую-то девушку.
– Это только часть истории, – поколебавшись, сказал Мартин, – но в ней нет и доли правды. В деревне недалеко от моего поместья жила девушка. Мы выросли вместе. Я был единственным ребенком в семье и воспринимал ее как сестру. Однажды она покончила с собой. А подтолкнул ее к этому отец, старый мерзавец, изображавший из себя борца за добродетель. Причиной ее самоубийства была беременность. В то время мне было девятнадцать, и я большей частью жил в Лондоне. Я узнал о ее смерти по приезде домой. Поклявшись отомстить, я отправился на поиски ее отца. И нашел его. Он лежал под утесом – кто-то столкнул его вниз, а потом размозжил голову камнем. Я подобрал этот самый камень… в таком положении жители деревни меня и увидели: над бездыханным телом, с камнем в руках.
– Они решили, что его убили вы?
– Кузнец видел, как какой-то мужчина боролся со стариком на краю утеса. Он принял его за меня, а когда увидел меня с камнем в руках, то убедился в своей правоте.
– Но это были не вы, – убежденно проговорила Аманда и положила руку ему на локоть.
– Нет, и, разумеется, я им так и сказал. – Он опять глубоко вздохнул. – Мне никто не поверил. – Это, несмотря на давность, до сих пор причиняло ему особую боль. – Мой отец, – он помолчал, чтобы пересилить дрожь в голосе, – тоже мне не поверил. Он хотел отречься от меня, но из-за наследства и продолжения рода лишь выгнал из дома. Вместо того чтобы участвовать в расследовании, я уехал за границу.
Аманда долго молчала. У Мартина не хватало сил и не находилось слов для того, чтобы закончить их свидание и расстаться навсегда.
– Вы так никогда и не пытались восстановить истинное положение вещей?
– По приказу отца я не имел права возвращаться в Англию до тех пор, пока он жив. Я выполнил его требование.
– И даже больше, насколько я слышала.
– Прошло десять лет с тех пор, как он осудил меня. Все шансы восстановить истину давным-давно умерли. – А также его шанс стать достойной партией для такой девушки, как Аманда, хотя до последнего времени этот вопрос не сильно беспокоил его.
Мартин встал и протянул руку Аманде.
– Пойдемте. Я отвезу вас домой.
Аманда подняла на него глаза. Она размышляла, решая, как действовать дальше. Отмахиваться от его доводов нельзя: она слишком хорошо знает высший свет и слишком хорошо понимает ситуацию, в которой он оказался. Она догадывалась, что он намерен расстаться с ней, и не хотела мириться с этим. Однако спорить нельзя, во всяком случае, до тех пор, пока у нее не будет более веских оснований.
Аманда подала Мартину руку, и они пошли к выходу.
Когда впереди показалась карета, девушка вдруг остановилась и, повернувшись к нему лицом, прижалась губами к его губам. Мартин насторожился, но не отстранился.
Поцелуй Аманды был сладостным, томным, но лишь слабым отголоском того, что столь решительно оборвал Мартин.
– Спасибо, что рассказали, – прошептала она, отрываясь от его губ.
Мартин довольно долго смотрел на нее, и по его лицу ничего нельзя было понять. Внезапно он сильно сжал ее руку и тут же отпустил, а затем повел к карете.
Глава 7
Итак, ей удалось заманить в ловушку своего льва, но лев оказался раненым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98