Аманда сникла:
– И больше никому?
– Ну, больше никто не спрашивал. По дороге к леди Кардиган мы в парке встретили Эшфордов. Завязался разговор, и все как-то само собой получилось.
– Вот как? – встрепенулась Аманда. – А кто там был – из Эшфордов, я имею в виду.
– Как обычно, все четверо: Эмили, Энн, их мама и Эдвард.
Мартин незаметно сжал Аманде руку, призывая ее к осторожности.
– Амелия, постарайся вспомнить, что конкретно ты им сказала.
Амелия улыбнулась:
– Да что вспоминать! Перед уходом мы с мамой обо всем договорились. Мы решили отвечать расплывчато, что Аманда уехала на север на несколько дней. Вот и все.
В течение следующего часа Аманда и Мартин колесили по улицам, споря, возможно ли, что Эдвард – Эдвард! – и есть тот, кого они ищут.
– Ты не можешь – просто не можешь – утверждать, что это полностью исключено! – горячилась Аманда.
Амелию они оставили в парке. Они были настольно потрясены ее сообщением, что она заметила их состояние и заволновалась. Аманда успокоила сестру и пообещала рассказать все позже.
– Я допускаю, что это возможно, – глухо проговорил Мартин, и по его тону Аманда поняла, что он почти уверен в этом, однако…
– Если ты считаешь, что, разоблачив его, ты тем самым причинишь боль Люку, леди Калвертон и его сестрам, вспомни, что он сделал больно тем, кто уже не имеет возможности искать справедливости. – Взгляд Мартина свидетельствовал о том, что Аманда задела его за живое, и она поспешно продолжила: – А еще нельзя забывать о том, что он может в будущем совершить нечто подобное. Ты же не будешь убеждать меня в том, что половина мужчин в твоей семье являются завсегдатаями публичных домов. А Эдвард создал себе репутацию непоколебимого праведника, скучного и напыщенного зануды, который всегда прав… ты давно не бывал в обществе, поэтому не видел этого. Мы с Мелли всегда думали, что таким образом он компенсирует свой комплекс неполноценности – ведь, несмотря на красивую внешность, он проигрывает в сравнении с Люком. Или с тобой.
– В юности, – после паузы проговорил Мартин, – он всегда был в нашей тени.
Аманда промолчала: если ей трудно смириться с мыслью, что убийца – Эдвард, то каково Мартину!
Прошло немало времени, прежде чем она накрыла его руку своей и, дождавшись, когда он повернется к ней, сказала:
– Я вспомнила слова леди Озбалдестон. Не могу точно утверждать, к чему она клонила, но тебя разговор не касался. Она сказала, что даже в лучших семьях, в добром урожае всегда попадется одно червивое яблоко, и понять это можно, только надкусив. Она сказала, что в твоем случае никто не считал тебя этим самым червивым яблоком. Я тогда поняла, что долг семьи – выкинуть это яблоко. Я вот что подумала, – добавила она, пристально глядя ему в глаза, – ведь твой отец считал, что именно это и делает. Что, по его мнению, нужно было сделать для семьи? Выбросить червивое яблоко.
Мартин отвернулся и долго молчал.
– Одному Богу известно, где сейчас Люк, – наконец проговорил он.
– Мы же встречаемся с ним в четыре в Фалбридж-Хаусе, – напомнила Аманда, и Мартин кивнул. – А до четырех мы должны побывать на обеде на свежем воздухе у леди Хеттерингтон и на неофициальном приеме у леди Монтегю.
Мартин лишь тихо чертыхнулся.
Они побывали на обоих приемах. Мартин скрывал свое нетерпение под обходительностью, однако он знал, что надолго его не хватит. Аманда чувствовала, как он напряжен, и нервничала сама. Поэтому через десять минут после приезда к леди Монтагю, когда Мартин прошептал ей на ухо: «А теперь можно уходить?», она решила сослаться на головную боль, извинилась перед всеми, и они уехали.
Всю дорогу Мартин настегивал лошадей, торопясь попасть домой.
– Эдвард?! – воскликнул Реджи. – Тот мерзавец?! Гм, представляю, как он, с его занудством…
– Подождите! – перебил его Мартин, стоявший у окна библиотеки. И Аманда, и Реджи одновременно повернули головы в его сторону. – Мы не должны обвинять его без доказательств. А доказательств у нас нет.
– Нам известно только то, – согласилась с ним Аманда, – что он имел возможность это сделать.
– Во всех случаях, – вздохнул Мартин, – и с Сарой, и с Бакстоном, и с Реджи, Эдвард имел возможность совершить убийство и обладал информацией. Однако, пока у нас нет доказательств, нам придется держать свою точку зрения при себе.
Реджи за спиной у Мартина повернулся к Аманде, как всегда устроившейся на кушетке, и состроил рожу.
– Тот, кого ты видел, мог быть Эдвардом? – шепотом спросила она у Реджи.
– Да, черт побери! – прошептал он в ответ. – Я же сказал, что он походил на Декстера. Я знал, что это не Люк, так как ночью его волосы выглядят черными. Если бы Декстера не было рядом, я бы сказал, что видел Эдварда. – Реджи покосился на Мартина. – К сожалению, это не является доказательством.
Люк приехал, когда часы били четыре. Увидев лицо Мартина, он с порога спросил:
– Что?
Мартин пересказал то, что удалось выяснить у Амелии.
После Мартина эстафету приняла Аманда и поделилась с ним своими соображениями насчет противоречия в поведении Эдварда:
– Тот образ, который он постоянно рисует, фальшивка. Он отнюдь недобрый и заботливый брат и не честный джентльмен с высокими моральными принципами.
Пока она говорила, Люк, сидевший в кресле, внимательно смотрел на нее. Он был бледен, однако его лицо оставалось бесстрастным. Когда Аманда закончила, он перевел взгляд на Мартина и тяжело вздохнул:
– Я все еще помню Сару. – Он на мгновение прикрыл глаза. – Да, я могу поверить, что Эдвард на это способен.
Мартин, который меньше всего ожидал это услышать, был потрясен.
– Как?.. – Он подошел к нему. – Ты уверен?
– В том, что он это сделал? Нет. В том, что он на это способен, – да. Я знаю его – настоящего Эдварда – значительно лучше, чем любой из вас. Все, что говорила Аманда, правда. Образ, который Эдвард представляет свету, кардинально отличается от того, что есть на самом деле. И это проявилось в нем давно. – Люк нервно одернул рукава. – Я часто спрашивал себя, что это – зависть? Потому что мы с тобой всегда были… лучше, сильнее. А Эдвард никак не мог дотянуться до нужного уровня, даже если его судили по его же собственным меркам. Когда ему было семь, он мучил нашу кошку. Я спас ее, унес прочь. Папе ничего не рассказал и попытался объяснить Эдварду, что он поступает плохо. А он ничего не понял, ни тогда, ни потом. Возможно, ты не слышал, – обратился он к Мартину, – но у Эдварда были проблемы в школе – из-за издевательств над товарищами и грубости. Когда он приезжал домой, мы почти не общались. Он знал, что я не одобряю его, и делал все, чтобы я ничего не узнал. В конечном итоге у него сложился собственный взгляд на жизнь: мы – кучка избранных, титулованные и богатые – имеем значение, а все остальные, кто ниже по происхождению, существуют на свете исключительно ради нашего удобства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98