– Высунь свой блестящий язычок и потри его о мой.
В первое мгновение Ева подумала, что ослышалась.
Рено принял молчание Евы за согласие. Он опустил голову еще ниже и хрипло застонал от удовольствия, снова коснувшись ее языка.
На миг Ева почувствовала себя той жемчужиной из ожерелья, которую деликатно держали могучие руки. Затем она вспомнила, где она, кто такой Рено и все предостережения донны относительно природы мужчин.
Ева отдернула голову, но уже после того как ощутила прикосновение его горячего языка к своему.
– Нет! – решительно сказала Ева, вновь испытывая страх.
Но на этот раз она испугалась себя, потому что испытала непонятную слабость.
Донна Лайэн предупреждала о том, чего хотят мужчины от женщин, но она никогда не говорила Еве, что желание может быть взаимным.
– Почему нет? – спросил Рено спокойно. – Тебе понравилось целовать меня.
– Нет.
– Не лги, gata. Я чувствую это.
– Ты… ты громила и вор.
– Ты наполовину права. Я воюю, я с ружьем. Но что касается воровства… Я беру только то, что является моим по праву, – жемчуг, кольцо, журнал – и девушку с золотыми глазами.
– Игра была нечестной, – проговорила Ева в отчаянии, когда Рено снова наклонился к ней.
– Это не моя вина. Не я сдавал карты.
Рено лениво прикоснулся ртом ко рту Евы, слушая, как ее напряженные губы пытаются что-то возразить.
– Но… – начала она.
– Тихо! – Рено пресек протест девушки тем, что куснул ее нижнюю губу. – Я выиграл тебя – и я намерен этим воспользоваться.
– Нет!.. Прошу, не надо!.
– Не беспокойся, – Рено медленно оторвался от губ Евы. – Тебе понравится. Я позабочусь об этом.
– Отпусти меня! – взволнованно воскликнула Ева.
– Ни в коем случае. Ты моя, пока я не решу по-другому.
Он улыбнулся и поцеловал бешено пульсирующую жилку у нее на горле.
– Если ты будешь по-настоящему хорошей, – сказал он негромко, – я отпущу тебя через несколько ночей.
– Мистер Моран, пожалуйста, поймите, я не собиралась проигрывать. Просто мистер Слейтер слишком пристально наблюдал за мной.
– И я тоже.
Рено поднял голову и с любопытством посмотрел на Еву.
– Ты все карты мне сдавала с низа колоды. Почему?
Ева заговорила быстро, стараясь убедить его и в то же время не глядя в знойную, чувственную глубину его глаз, которые жгли и сверкали, словно самоцветы.
– Я слишком хорошо знала Рейли Кинга и Слейтера. Тебя же я не знала.
– Значит, ты приготовила мне удел быть пристреленным, когда убегала с банком!
Появившийся на ее щеках румянец можно было рассматривать как признание своей вины.
– Я не думала, что все обернется таким образом, – пробормотала она.
– Но именно так все вышло, а ты ничего не сделала, чтобы помешать атому.
– Я стреляла в Стимера, когда он целился в тебя!
– Из чего? – насмешливо спросил Рено. – Бросила в него золотой монетой?
– Из короткоствольного пистолета. Я ношу его в кармане юбки.
– Удобно. И тебе часто приходится расчищать себе пулями дорогу после карточной игры? – поинтересовался Рено.
– Нет.
– Очень хорошая шулерша, да?
– Я не шулерша. Как правило, по крайней мере… Я только…
Ее голос дрогнул и замер.
Настроенный весьма скептически в отношении невиновности Евы, Рено приподнял черную бровь и с любопытством ожидал, когда она подыщет нужное слово.
– Я слишком поздно поняла, что Слейтер знает о моем шулерстве, – горестно призналась Ева. – Я знала, что он жульничает, но не могла его поймать. Поэтому я проиграла тебе, когда должна была выждать и дать похвалиться Слейтеру.
– Ну да, кольцо с изумрудами, – кивнул Рено. – С твоими картами тебе надо было пойти по крайней мере еще на один прикуп. Ты этого не сделала, и я выиграл кон, потому что у Слейтера не было времени добрать, чтобы иметь фуль.
Ева была поражена точностью рассуждений Рено.
– Ты игрок?
Он покачал головой.
– Тогда откуда ты знаешь про Слейтера?
– Очень просто. Когда он сдавал, он выигрывал. Затем ты начала выходить из игры слишком быстро, и я стал выигрывать, имея карты, которые выигрывать не должны.
– Кажется, твоя мама не имела привычки растить глупых детей, – пробормотала Ева.
– О, я один из самых бестолковых, – сказал Рено лениво. – Видела бы ты моих старших братьев, особенно Рейфа.
Ева прищурилась, пытаясь представить, как это можно быть проворнее Рено. Ей это не удалось.
– С объяснениями все? – вежливо осведомился Рено.
– А что?
– А вот что.
Рено наклонился и прижался ртом ко рту Евы. Когда он почувствовал, что Ева напряглась под ним, как бы собираясь сопротивляться, он прижал ее посильнее, напомнив о недавнем уроке. Когда дело касалось физической силы, у нее не было шансов против Рено Морана.
В порядке эксперимента Ева расслабилась, желая проверить, ослабит ли Рено давление на нее, если она не будет сопротивляться.
В тот же миг тяжесть куда-то улетучилась, и она ощущала только волнующий чувственный контакт с его телом, начиная от плеч и кончая ступнями.
– Теперь отдай мне поцелуй, – шепнул Рено.
– И после этого ты меня отпустишь?
– После этого мы и будем решать.
– А если я не поцелую тебя?
– Тогда я возьму то, что уже мое, и плевать мне на то, чего ты хочешь.
– Ты не сделаешь этого, – прошептала она неуверенно.
– Спорим?
Ева посмотрела в холодные зеленые глаза, которые были так близко от ее глаз, и поняла, что ей не следовало вступать в игру с Рено Мораном.
Она хорошо разбиралась в людях, но не могла понять этого человека.
В ушах Евы звучал совет дона Лайэна:
«Если ты не знаешь, блефует ли человек, и не можешь сделать первую ставку, сложи свои карты и жди, когда к тебе придут лучшие».
3
Ева приподняла голову и сложила трубочкой дрожащие губы, чтобы отдать Рено поцелуй, который он требовал. После быстрого прикосновения к его рту она отпрянула, чувствуя, как колотится сердце.
– Ты называешь это поцелуем? – спросил Рено.
Она кивнула, ибо была слишком взволнована, чтобы говорить.
– Я должен был сообразить, что в этом ты будешь жульничать, как и в картах, – сказал Рено с возмущением.
– Я поцеловала тебя!
– Так перепуганная девственница целует своего первого мальчишку. Ты же не девственница, а я не деревенский парень.
– Но я… я… – пролепетала она.
Рено что-то тихонько и неразборчиво пробормотал, затем отчеканил:
– Круглые глаза будешь делать щенку, у которого молоко на губах не обсохло. Мужчины моего возраста уже знают про женские трюки, и знания эти нам достались непросто.
– В таком случае ты знаешь недостаточно. Я не та, за которую ты меня принимаешь.
– Я тоже, – сухо парировал он. – Меня не обманет невинный взгляд твоих широко открытых глаз, потому что я сам был невинным. Это было давным-давно.
Ева открыла было рот, чтобы продолжить спор, но ей было достаточно одного взгляда, чтобы понять по лицу Рено:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
В первое мгновение Ева подумала, что ослышалась.
Рено принял молчание Евы за согласие. Он опустил голову еще ниже и хрипло застонал от удовольствия, снова коснувшись ее языка.
На миг Ева почувствовала себя той жемчужиной из ожерелья, которую деликатно держали могучие руки. Затем она вспомнила, где она, кто такой Рено и все предостережения донны относительно природы мужчин.
Ева отдернула голову, но уже после того как ощутила прикосновение его горячего языка к своему.
– Нет! – решительно сказала Ева, вновь испытывая страх.
Но на этот раз она испугалась себя, потому что испытала непонятную слабость.
Донна Лайэн предупреждала о том, чего хотят мужчины от женщин, но она никогда не говорила Еве, что желание может быть взаимным.
– Почему нет? – спросил Рено спокойно. – Тебе понравилось целовать меня.
– Нет.
– Не лги, gata. Я чувствую это.
– Ты… ты громила и вор.
– Ты наполовину права. Я воюю, я с ружьем. Но что касается воровства… Я беру только то, что является моим по праву, – жемчуг, кольцо, журнал – и девушку с золотыми глазами.
– Игра была нечестной, – проговорила Ева в отчаянии, когда Рено снова наклонился к ней.
– Это не моя вина. Не я сдавал карты.
Рено лениво прикоснулся ртом ко рту Евы, слушая, как ее напряженные губы пытаются что-то возразить.
– Но… – начала она.
– Тихо! – Рено пресек протест девушки тем, что куснул ее нижнюю губу. – Я выиграл тебя – и я намерен этим воспользоваться.
– Нет!.. Прошу, не надо!.
– Не беспокойся, – Рено медленно оторвался от губ Евы. – Тебе понравится. Я позабочусь об этом.
– Отпусти меня! – взволнованно воскликнула Ева.
– Ни в коем случае. Ты моя, пока я не решу по-другому.
Он улыбнулся и поцеловал бешено пульсирующую жилку у нее на горле.
– Если ты будешь по-настоящему хорошей, – сказал он негромко, – я отпущу тебя через несколько ночей.
– Мистер Моран, пожалуйста, поймите, я не собиралась проигрывать. Просто мистер Слейтер слишком пристально наблюдал за мной.
– И я тоже.
Рено поднял голову и с любопытством посмотрел на Еву.
– Ты все карты мне сдавала с низа колоды. Почему?
Ева заговорила быстро, стараясь убедить его и в то же время не глядя в знойную, чувственную глубину его глаз, которые жгли и сверкали, словно самоцветы.
– Я слишком хорошо знала Рейли Кинга и Слейтера. Тебя же я не знала.
– Значит, ты приготовила мне удел быть пристреленным, когда убегала с банком!
Появившийся на ее щеках румянец можно было рассматривать как признание своей вины.
– Я не думала, что все обернется таким образом, – пробормотала она.
– Но именно так все вышло, а ты ничего не сделала, чтобы помешать атому.
– Я стреляла в Стимера, когда он целился в тебя!
– Из чего? – насмешливо спросил Рено. – Бросила в него золотой монетой?
– Из короткоствольного пистолета. Я ношу его в кармане юбки.
– Удобно. И тебе часто приходится расчищать себе пулями дорогу после карточной игры? – поинтересовался Рено.
– Нет.
– Очень хорошая шулерша, да?
– Я не шулерша. Как правило, по крайней мере… Я только…
Ее голос дрогнул и замер.
Настроенный весьма скептически в отношении невиновности Евы, Рено приподнял черную бровь и с любопытством ожидал, когда она подыщет нужное слово.
– Я слишком поздно поняла, что Слейтер знает о моем шулерстве, – горестно призналась Ева. – Я знала, что он жульничает, но не могла его поймать. Поэтому я проиграла тебе, когда должна была выждать и дать похвалиться Слейтеру.
– Ну да, кольцо с изумрудами, – кивнул Рено. – С твоими картами тебе надо было пойти по крайней мере еще на один прикуп. Ты этого не сделала, и я выиграл кон, потому что у Слейтера не было времени добрать, чтобы иметь фуль.
Ева была поражена точностью рассуждений Рено.
– Ты игрок?
Он покачал головой.
– Тогда откуда ты знаешь про Слейтера?
– Очень просто. Когда он сдавал, он выигрывал. Затем ты начала выходить из игры слишком быстро, и я стал выигрывать, имея карты, которые выигрывать не должны.
– Кажется, твоя мама не имела привычки растить глупых детей, – пробормотала Ева.
– О, я один из самых бестолковых, – сказал Рено лениво. – Видела бы ты моих старших братьев, особенно Рейфа.
Ева прищурилась, пытаясь представить, как это можно быть проворнее Рено. Ей это не удалось.
– С объяснениями все? – вежливо осведомился Рено.
– А что?
– А вот что.
Рено наклонился и прижался ртом ко рту Евы. Когда он почувствовал, что Ева напряглась под ним, как бы собираясь сопротивляться, он прижал ее посильнее, напомнив о недавнем уроке. Когда дело касалось физической силы, у нее не было шансов против Рено Морана.
В порядке эксперимента Ева расслабилась, желая проверить, ослабит ли Рено давление на нее, если она не будет сопротивляться.
В тот же миг тяжесть куда-то улетучилась, и она ощущала только волнующий чувственный контакт с его телом, начиная от плеч и кончая ступнями.
– Теперь отдай мне поцелуй, – шепнул Рено.
– И после этого ты меня отпустишь?
– После этого мы и будем решать.
– А если я не поцелую тебя?
– Тогда я возьму то, что уже мое, и плевать мне на то, чего ты хочешь.
– Ты не сделаешь этого, – прошептала она неуверенно.
– Спорим?
Ева посмотрела в холодные зеленые глаза, которые были так близко от ее глаз, и поняла, что ей не следовало вступать в игру с Рено Мораном.
Она хорошо разбиралась в людях, но не могла понять этого человека.
В ушах Евы звучал совет дона Лайэна:
«Если ты не знаешь, блефует ли человек, и не можешь сделать первую ставку, сложи свои карты и жди, когда к тебе придут лучшие».
3
Ева приподняла голову и сложила трубочкой дрожащие губы, чтобы отдать Рено поцелуй, который он требовал. После быстрого прикосновения к его рту она отпрянула, чувствуя, как колотится сердце.
– Ты называешь это поцелуем? – спросил Рено.
Она кивнула, ибо была слишком взволнована, чтобы говорить.
– Я должен был сообразить, что в этом ты будешь жульничать, как и в картах, – сказал Рено с возмущением.
– Я поцеловала тебя!
– Так перепуганная девственница целует своего первого мальчишку. Ты же не девственница, а я не деревенский парень.
– Но я… я… – пролепетала она.
Рено что-то тихонько и неразборчиво пробормотал, затем отчеканил:
– Круглые глаза будешь делать щенку, у которого молоко на губах не обсохло. Мужчины моего возраста уже знают про женские трюки, и знания эти нам достались непросто.
– В таком случае ты знаешь недостаточно. Я не та, за которую ты меня принимаешь.
– Я тоже, – сухо парировал он. – Меня не обманет невинный взгляд твоих широко открытых глаз, потому что я сам был невинным. Это было давным-давно.
Ева открыла было рот, чтобы продолжить спор, но ей было достаточно одного взгляда, чтобы понять по лицу Рено:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74