– Мы это понимали. Нас волнует не Генрих. – Элизабет задумалась, подыскивая правильные слова. – Все дело в нашем отце. Двоих дочерей он уже пытался сторговать. Та же судьба угрожает и Джеми. Она счастлива с нами, и мы в состоянии позаботиться о ней. Она ни в чем не нуждается. И ей лучше с Мэри и со мной, чем было бы при английском дворе, – в голосе Элизабет вдруг послышались умоляющие нотки. – Пожалуйста, пойми. Я не могу рисковать ее жизнью!
Что он мог здесь не понять? Эмрис прекрасно знал, что может ожидать внебрачных отпрысков при дворе. Незавидная судьба.
Общаясь с девочкой на протяжении всего путешествия на барке, Эмрис немного изучил ее характер. Она была очень похожа на Элизабет. То же стремление к независимости, умение постоять за себя.
– Да, вам лучше держать ее как можно дальше от королевского двора.
Элизабет не зря доверилась ему. Она знала, что он сможет ее понять.
– Спасибо, – тихо прошептала она.
Их губы слились в нежном поцелуе.
– Джеми повезло, – он ласково провел рукой по ее шелковистой коже, – ей повезло, что у нее есть ты.
Элизабет легко качнула головой, как бы отвергая незаслуженный комплимент.
– Эмрис, – обратилась она к нему, – у меня к тебе вопрос. Или, вернее сказать, я хочу спросить твоего разрешения…
Эмрис рассмеялся.
– Элизабет, что я слышу! Ты спрашиваешь моего разрешения? – Он, улыбаясь, откинулся на подушки. – Ушам своим не верю.
Элизабет свирепо посмотрела на него.
– Ну ладно. Забудь, что я сказала! Считай это вопросом.
– Ну, это уже ближе. Больше похоже на тебя.
– Кольцо. – Она протянула руку, чтобы взять со столика лежащее там кольцо с изумрудом.
– Перстень Генриха. А что?
Элизабет на минуту заколебалась, потом призналась.
– Эмрис, все эти годы я носила его у сердца, оно было для меня напоминанием о тебе, залогом нашей будущей встречи. Оно было мне дорого. – Она подняла на него глаза. – Но сейчас, теперь, мне хотелось бы… хотелось бы передать его Джеми.
Он пристально взглянул в ее глаза.
– Девочка не знает, кто ее отец. И скорее всего никогда этого не узнает. Но на всякий случай, мне кажется, будет правильно, если оно будет у нее. Как ты думаешь?
– По-моему, замечательно. – Эмрис положил руку ей на плечо и серьезно взглянул на нее. – Но у меня есть одно условие.
– Опять условие?
– Да. Возможно, это последнее и основное условие.
– Хорошо. И какое же?
– Ты никогда не оставишь меня.
Элизабет широко улыбнулась.
– Никогда!
Легкий ветерок, залетевший в окно, едва заметным дуновением ласково коснулся их обнаженных тел.
Элизабет остановилась, прислушиваясь к доносившейся снаружи звонкой песне жаворонка, и, приподнявшись, задорно посмотрела на лежащего рядом Эмриса.
– Ну что? Еще разочек?
– Элизабет Болейн, ты настоящая ведьма! – отозвался Эмрис, притворно нахмурившись.
С рычанием, исходящим, казалось, из самого нутра, он приподнялся и, опрокинув Элизабет на спину, возлег на нее сверху. В момент первого взрыва их страсти Эмрис дал себе слово, что это больше не повторится, что в следующий раз он даст возможность ей насладиться изысканными и утонченными любовными играми, а не будет набрасываться на нее как обезумевший дикарь.
Однако следующий раз последовал очень скоро и был полон того же дикого накала, что и первый.
И все-таки он собирался выполнить обещание, данное себе. Наклонившись над ней, Эмрис начал медленно-медленно ласкать ее грудь.
Это была фантастическая ночь, к концу которой он потерял счет своим невыполненным обещаниям.
Эмрису пришлось смириться с фактом, что с женщиной подобной Элизабет просто невозможно заниматься любовью неторопливо. В постели она вела себя как сущая тигрица. Она зажигалась от малейшего его прикосновения. И сейчас тоже он с наслаждением наблюдал, как она страстно извивается под напором его ласк. Он оторвался от одной груди и перенес свое внимание на другую. Элизабет ответила на ласку глухим стоном.
Он разбудил ее совсем недавно, нежно лаская и шепча на ушко соблазнительнейшие вещи. Ему действительно хотелось научить ее многому – самым различным способам доставить наслаждение друг другу. И к тому же он хотел доказать ей, что близость мужчины и женщины – это не просто утоление страсти. Ему хотелось показать ей романтическую прелюдию любовной игры.
Но она немедленно включилась в нее и, горя от возбуждения, стала брать инициативу на себя. Любознательная по природе, она в прошедшую ночь сбросила с себя все сдерживающие оковы и с энтузиазмом осваивала все, что он преподавал ей. Она ласкала его, дразнила, прикасаясь кончиком языка к его горящей от желания плоти, счастливая и довольная тем возбуждающим эффектом, которого она достигала таким способом. Элизабет доставила ему неимоверное наслаждение, и теперь наступил его черед.
Нежась на пуховой постели, подобно какому-нибудь божеству, Элизабет пребывала в неизъяснимом блаженстве. Эмрис лелеял ее тело, ласкал и целовал, и на все ее попытки включиться и тоже проявить активность спокойно укладывал обратно.
Продолжая целовать ее грудь, он нежно поглаживал рукой ее все ниже и ниже, пока не добрался до курчавого черного треугольника. Застонав от удовольствия, она попыталась приподняться, но он ей не позволил.
– Просто лежи спокойно, любовь моя, – приказал он, склоняясь над ней. – Теперь мой черед доставить тебе удовольствие.
– Но это просто нечестно, – смущенно улыбнулась Элизабет. – Я тоже хочу доставлять тебе удовольствие.
Нежно целуя раскрасневшиеся щечки и соблазнительные пухлые губы, он продолжил свои ласки. Вскоре Элизабет уже была не в состоянии возражать. И, лежа после очередного взрыва страсти, разгоряченная и удовлетворенная, она чувствовала, что с каждым разом все больше расцветает под напором его любви.
– Милая леди, – заговорщически прошептал он, – вы доставите мне наивысшее удовольствие, если всегда будете оставаться такой, как сейчас.
Элизабет откинулась на подушки и расслабилась. Она доверчиво смотрела на него. Эмрис знал, о чем говорит ее взгляд. Только он один знал, что в этой женщине соединялись воедино нежная мягкость и пылающий внутри огонь.
У них оставалось совсем немного времени. Скоро придется покинуть обитель их любви и присоединиться к спутникам. Они должны продолжить свой путь в Шотландию. И, выйдя за стены этого дома, Элизабет вновь превратится в Филиппа из Анжу, флорентийского художника. «А что потом?» – подумал Эмрис. Возможно, она и дальше предпочтет оставаться в этой роли.
А как же он? Эмрис пробежал пальцами по ее нежной коже и удовлетворенно улыбнулся, заметив, как чутко реагирует она на его прикосновения. А как же он? Ему придется мечтать о ней или ждать ее.
Эмрис вздохнул. Лицо его приняло серьезное выражение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93