– Да это просто жалкий фаре! – сообщила Александра Мэри Эллен, в бессильной ярости топая ногой и награждая уничтожающим взглядом швею, только что закончившую подравнивать подол ее лимонно-желтого муслинового платья.
– Постойте хоть минуту спокойно, юная леди, и прекратите устраивать спектакль! – ледяным тоном велела герцогиня, входя в комнату. Все это время она не сказала Александре ни одного доброго слова, если не считать того, что постоянно критиковала, наставляла, приказывала или поучала.
– Спектакль?! – взорвалась девушка, чувствуя, как ярость, живая, горячая, долгожданная, вырывается наружу буйной волной. – Если вы считаете это театральным представлением, подождите, пока не выслушаете все, что я должна сказать!
Герцогиня повернулась, словно намереваясь покинуть комнату, и этот величественный жест оказался последней каплей – терпение девушки лопнуло.
– Я прошу вас задержаться на минуту, мадам, и позволить мне договорить.
Герцогиня молча подняла тонкие брови. Невероятное высокомерие этой застывшей фигуры так обозлило Александру, что голос ее задрожал.
– Будьте добры передать своему невидимому внуку, что ни о какой свадьбе не может быть и речи, а если он все-таки предпочтет появиться, пошлите его ко мне, я сама попытаюсь все ему объяснить!
Боясь, что сейчас зальется слезами, над которыми старуха лишь поиздевается, она выбежала из комнаты на балкон и спустилась вниз.
– Что мне сказать его светлости, – спросил дворецкий, открывая ей дверь, – если он осведомится о вашем местопребывании?
Девушка, на миг остановившись, взглянула ему в глаза и не задумалась передразнить его изысканную речь:
– Сообщите ему, что у меня неотложные дела!
Целый час она бродила по розарию, и за это время истерика улеглась, превратившись в стальную решимость. Девушка раздраженно сорвала прелестный бутон, поднесла к носу, вдыхая нежный аромат, и стала рассеянно обрывать лепестки, занятая невеселыми мыслями. Нежные розовые хлопья медленно скользили по юбке и падали на землю, присоединяясь к белым, красным и желтым, которые до этого уже успела уничтожить Алекс.
– Судя по тому, что сказал Рамзи, вы, кажется, чем-то недовольны? – раздался за спиной глубокий невозмутимый баритон.
Александра в полном изумлении повернулась, но облегчение от того, что она наконец может поговорить с Джорданом, мгновенно сменилось нарастающей паникой, которую она безуспешно старалась подавить все эти дни.
– Я недовольна всем.
Его веселый взгляд скользнул по горе розовых лепестков.
– Включая розы, вероятно, – заметил Джордан, чувствуя некоторую вину из-за того, что совершенно игнорировал ее последнее время.
Александра проследила за его взглядом, побагровела от смущения и с некоторым раздражением пробормотала:
– Розы прекрасны, но…
– …Но вам не понравилось, как они выглядят, если все лепестки на месте, не так ли?
Сообразив, что ее втягивают в бессмысленный разговор о цветах, когда на карту поставлена вся жизнь, Александра выпрямилась и, не повышая голоса, твердо объявила:
– Ваша светлость, я не собираюсь выходить за вас замуж.
Джордан сунул руки в карманы и с легким любопытством уставился на девушку.
– В самом деле? Почему же? Пытаясь собраться с мыслями, Александра дрожащей рукой пригладила темные локоны, и Джордан, невольно отметив бессознательную грацию этого жеста, впервые присмотрелся к ней. Солнечное сияние зажгло ее волосы, играя В них золотистыми отблесками, и превратило ее глаза в ошеломляюще прекрасные бирюзовые озера. Желтое платье красиво оттеняло сливочно-белую кожу и нежный румянец.
– Не будете ли вы так добрая – страдальчески попросила Александра, – перестать смотреть так непристойно-оценивающе, будто хотите разобрать меня по косточкам и обнаружить все мои недостатки!
– Неужели я способен на такое? – рассеянно осведомился Джордан, только сейчас заметивший высокие, красиво вылепленные скулы и нежные губы. Глядя на это необычайно притягательное точеное лицо с разлетающимися, словно крылья птицы, бровями и длинными черными мохнатыми ресницами, он был не в силах поверить, что когда-то принимал ее за мальчика.
– Вы пытаетесь стать моим Пигмалионом , и мне это не нравится.
– Кем? – встрепенулся Джордан, мгновенно вернувшись к действительности.
– Это из греческой мифологии. Пигмалион был…
– Я знаю, кем он был; просто удивлен, что женщина может увлекаться классической литературой.
– Наверное, у вас просто мало опыта в общении с противоположным полом, – удивилась Александра. – Мой дедушка утверждал, что женщины по большей части так же умны, как и мужчины.
И, заметив, как смешливо блеснули глаза герцога, ошибочно предположила, что его позабавило суждение о женском уме, а не замечание насчет неопытности в общении с дамами.
– Пожалуйста, прекратите обращаться со мной как с пустоголовой куклой! Все в вашем доме, кажется, именно так и считают – даже слуги едва цедят слова сквозь зубы!
– Я велю дворецкому заткнуть уши ватой и притвориться глухим, – насмешливо пробормотал Джордан, – и прикажу лакеям надеть шоры. Надеюсь, тогда вы почувствуете себя как дома?
– Может быть, вы все-таки попробуете принять меня всерьез?! – повелительно потребовала девушка.
Джордан мгновенно нахмурился.
– Я собираюсь жениться на вас, – холодно заметил он. – Что может быть серьезнее?
Теперь, когда Александра объявила о том, что не желает выходить замуж, острая боль в сердце, вызванная принятым решением, немного смягчилась от сознания, что она больше не чувствует себя запуганной и неловкой в его присутствии.
– Вы сами, – произнесла она с обворожительной улыбкой, – тотчас мрачнеете, стоит мне лишь произнести слово «женитьба».
Джордан ничего не ответил, и девушка дружески коснулась его рукава, пристально глядя в непроницаемые серые глаза, и впервые заметила цинизм, таившийся в их глубине.
– Я не хочу вмешиваться в чужие дела, ваша светлость, но вы счастливы… я имею в виду, довольны жизнью?
– Не особенно, – раздраженно поморщился Джордан.
– Вот видите! Между нами не может быть ничего общего! Вы разочарованы в жизни, а я нет.
Спокойная внутренняя убежденность, неукротимая воля, которые распознал Джордан в ночь их первой встречи, сейчас звенели в мелодичном голосе. Александра подняла глаза к голубому небу, всем своим существом излучая оптимизм, невинность и надежду.
– Я люблю жизнь и, даже когда случается беда, все равно не унываю.
Джордан зачарованно воззрился на девушку, словно сошедшую с картины и стоявшую на фоне переливающихся всеми красками роз и отдаленных зеленых холмов, – языческую принцессу, самозабвенно обращавшуюся к небесам.
– Каждое время года таит обещание чего-то неведомого, необыкновенного, чудесного, что обязательно должно произойти со мной в один прекрасный день.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120