И поняла.
Вот оно. Нечто чудесное. Свершилось. Этот великолепный, загадочный, утонченный, умный человек и есть обещанный дар судьбы. И ей позволено любить его!
Храбро отбросив мучительные воспоминания о том, как относился к ней когда-то такой же красивый, загадочный, утонченный человек, ее отец, Александра приняла этот дар со смиренной благодарностью своего преданного сердечка. Не замечая, что к Джордану вновь вернулся рассудок и страсть сменилась раздражением, Александра, просияв бездонными очами, спокойно, даже невыразительно, без стыда и притворного смущения громко сказала:
– Я люблю вас.
Джордан ожидал чего-то подобного.
– Спасибо, – откликнулся он, пытаясь выдать ее слова скорее за обычный комплимент, чем за нежелательное признание, которого он не хотел слышать. Трудно представить, насколько она невероятно, обезоруживающе романтична! И к тому же не понимает, что испытывает всего-навсего вожделение. Ничего больше. Такого чувства, как любовь, не существует – есть лишь различные степени сладострастия или желания, которые именуют любовью начитавшиеся дурацких романов дамы и глупые мужчины.
Он должен немедленно покончить с ее детским увлечением, откровенно объяснив, что не может ответить ей тем же и вовсе не требует от нее столь пылких чувств. Однако проклятая совесть не позволила ранить девочку. Даже он, закоренелый циник, не был настолько жесток, чтобы намеренно причинить боль ребенку, глядевшему на него со щенячьим обожанием.
Алекс действительно так напомнила ему щенка, что Джордан машинально взъерошил ее густые шелковистые волосы и с шутливой торжественностью объявил:
– Вы избалуете меня чрезмерной лестью.
Снова погладив ее по голове, он шагнул к выходу, торопясь вернуться к работе.
– Сегодня мне нужно срочно проверить счетные книги бабушки, – резко бросил он. – Увидимся утром.
Александра кивнула и осталась стоять, глядя вслед широко шагавшему Джордану. Утром она станет его женой.
Когда Алекс сказала ему, что любит, Джордан отнесся к этому совсем не так, как она ожидала, но не важно. В ее сердце кипит любовь, которой хватило на двоих.
– Алекс! – В беседку ворвалась сгорающая от любопытства Мэри Эллен. – Я все это время не отходила от окна! Вы так долго пробыли здесь! Он поцеловал тебя?
Александра рухнула на белую скамью с витыми железными ножками.
– Да…
Мэри Эллен тотчас уселась рядом.
– И ты сказала ему, что любишь?
– Да.
– Что он сделал? – жадно допытывалась девушка. – Что сказал?
Александра с печальной улыбкой пожала плечами.
– Поблагодарил меня.
В камине весело плясал огонь, прогоняя прохладу весенней ночи и отбрасывая тени, причудливо изгибающиеся и мелькающие на стенах, словно эльфы на осеннем празднике. Александра, обложенная подушками, сидела на гигантской кровати и задумчиво наблюдала за игрой света. Назавтра назначено венчание. Неужели время пролетело так быстро?
Девушка подтянула колени к подбородку и обняла их руками, не сводя глаз с огня. Несмотря на ошеломляющее открытие, что она влюблена в своего будущего мужа, Алекс была, однако, не настолько глупа, чтобы считать, будто понимает его, и не столь наивна, чтобы верить, будто она одна знает, как сделать его счастливым.
Александра не сомневалась только в одном: она хочет дать ему счастье и когда-нибудь обязательно осуществит свою мечту. Она чувствовала тяжкий груз этой новой ответственности и горячо жалела, что почти не имеет понятия, каково это – быть женой одного из самых знатных людей королевства. И вообще ее знания о семейной жизни были крайне ограниченны. Отец казался очаровательным, элегантным, страстно ожидаемым незнакомцем, которого всегда встречали с пылким обожанием жена и дочь и чьи редкие визиты считались огромным событием.
Девушка с мимолетной горечью вспомнила, как они с матерью всегда носились с ним, ловили каждое слово, словно оно исходило из уст Господа. Какими же унылыми, доверчивыми провинциалками казались они с матерью! Как он, должно быть, смеялся над их благоговейной любовью!
Александра, тряхнув головой, решительно прогнала неприятные мысли и попыталась думать о собственном будущем. Она была совершенно уверена, что герцогу не понравится слепое почитание, которое мать неизменно выказывала отцу. Его светлость, кажется, предпочитает, чтобы она не скрывала своего мнения, каким бы возмутительным или вызывающим оно ни было. Иногда ей даже удавалось рассмешить его. Но как прожить с ним до конца жизни?
До сих пор единственными семейными парами, которые ей доводилось наблюдать, были деревенские жители, причем жена обычно стряпала, шила и стирала. Ей почему-то ужасно захотелось точно так же заботиться о герцоге, хотя Алекс понимала, насколько глупо-сентиментальными были эти фантазии. В доме полно слуг, предугадывающих любое желание хозяев и со всех ног бросающихся исполнять их.
Громко вздохнув, Александра решила смириться с тем, что герцог Хоторн не нуждается в той заботе и внимании, какие деревенские женщины уделяют своим мужьям. Но в непокорном воображении тут же всплыло видение: вот она сидит напротив мужа у очага, ловко зашивая рукав белоснежной сорочки. Девушка мечтательно представила выражение благодарности и удовольствия на безупречно красивом лице герцога, созерцавшего, как жена штопает рубашку. Он будет так горд…
Но тут Алекс тихо захихикала. Ведь она совершенно не умеет управляться с иглой! Если она не уколет палец и не зальет кровью белый батист, значит, наверняка наглухо зашьет рукав или сотворит что-нибудь столь же ужасное. Картина безмятежного супружеского счастья поблекла, и Александра свела брови. Интуиция подсказывала ей, что герцог – человек крайне сложный, и она мгновенно возненавидела собственную юношескую неопытность. С другой стороны, Алекс нельзя назвать легкомысленной, несмотря на то что его светлость, кажется, предпочитает считать ее милым ребенком. Но при необходимости Александра становилась воплощением здравого смысла и практичности. Разве не она с четырнадцати лет вела хозяйство?!
И вот теперь перед ней новое нелегкое испытание. Алекс должна стать достойной женой герцога Хоторна. За эти несколько дней его бабушка успела сделать сотню критических замечаний относительно манер и поведения Александры, и хотя девушку выводила из себя чрезмерная приверженность вдовствующей герцогини к условностям и этикету, она все же твердо решила учиться всему, что необходимо знать. Нужно постараться, чтобы у мужа никогда не было причин стыдиться ее.
«Мой муж», – подумала она, зарываясь в одеяла. Этот красавец великан, элегантный аристократ будет ее мужем…
Глава 8
На следующее утро Энтони, развалившись во внушительном мягком кресле, изучал кузена со смесью восхищения и недоверия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120