«Уайтс», самый привилегированный и закрытый мужской клуб в Англии, выглядел в точности как полтора года назад. Однако, переступив порог величественного здания, Джордан мгновенно понял, что какие-то неуловимые перемены все же произошли.
Правда, обстановка была все той же: удобные кресла, расставленные вокруг низких столов, дабы джентльмены смогли отдохнуть и расслабиться, выиграв или проиграв в карты целое состояние. Большая книга, где записывались пари, – вещь, такая же священная для игроков, как Библия для методиста, – лежала на прежнем месте. Но сегодня вокруг нее толпилось куда больше людей, чем обычно.
– Хоторн! – воскликнул кто-то сердечно… пожалуй, чересчур сердечно, и мужчины, собравшиеся у книги, словно по команде, встрепенулись и устремились к нему.
– Счастлив, что вы вернулись, Хок! – объявил лорд Харли, энергично пожимая руку Джордана.
– Рады видеть вас, Хок, – добавил кто-то, и все друзья и знакомые наперебой спешили поздравить его с благополучным прибытием в лоно семьи и общества, с пылом, показавшимся Джордану несколько преувеличенным.
– Выпьете что-нибудь, Джордан? – мрачно предложил Джон Камден и, бесцеремонно схватив бокал мадеры с подноса проходившего мимо лакея, втиснул его в пальцы друга.
Полностью сбитый с толку и ошеломленный столь странным поведением, Джордан отдал мадеру лакею.
– Виски, – коротко велел он и, извинившись, направился к книге пари. – Каким вздором забивает себе голову молодежь в наши дни? – осведомился он. – На что ставят? Надеюсь, не на свиные бега, как в прошлый раз?
Однако перед ним мгновенно возникли шесть человек, загородив дорогу, и выстроились полукругом возле книги. Все шестеро одновременно разразились взволнованными тирадами:
– Странная погода сегодня… Должно быть, вам чертовски тяжело пришлось… Расскажите нам о… Как поживает лорд Энтони?.. Надеюсь, ваша бабушка здорова?
За спиной Джордана Джон Камден покачал головой, давая знать благородным джентльменам, что их усилия бесплодны, и компания сочувствующих мужей в смущении расступилась.
– Моя бабушка здорова, Харли, – отозвался Джордан, шагнув к книге. – Как, впрочем, и Тони.
Опершись о спинку стула, он слегка наклонился вперед, быстро переворачивая страницы. Азартные игроки, как всегда, спорили обо всем – начиная с даты следующего снегопада до точного веса первенца старого Баскома.
Джордан с отвращением отметил, что восемь месяцев назад лорд Торнтон поставил тысячу фунтов на то, что его молодой друг граф Стенли сляжет в постель с желудочным недомоганием через два месяца, двадцатого декабря. Девятнадцатого декабря Торнтон побился об заклад на сто фунтов, что Стенли не сможет съесть две дюжины яблок в один присест. Стенли выиграл. Но на следующий день был вынужден выложить Торнтону тысячу фунтов. Джордан покачал головой и сухо заметил:
– Вижу, Стенли за это время ничуть не поумнел. Подобные замечания по поводу безрассудств молодежи были весьма традиционными среди умудренных жизнью членов клуба. Так поступали их отцы, деды и прадеды. Раньше друзья в ответ на реплику Джордана рассказали бы десятки других, не менее забавных историй или напомнили бы о его бесшабашных проделках.
Недоуменно покосившись на джентльменов, Джордан вновь обратился к книге. В клубе воцарилась мертвая тишина, и даже игроки отложили карты, чего-то выжидая. Минуту спустя Джордан посчитал, что обнаружил истинную причину столь странного поведения – страницы за май и июнь были заполнены условиями лишь одного пари: кто из поклонников леди Александры Таунсенд окажется счастливее остальных и получит руку недоступной дамы.
Раздраженный, но не удивленный, Джордан перевернул листок. На этот раз почти все члены клуба бились об заклад, повяжет ли леди Александра ленту на рукав мужа в день Королевских скачек.
Лениво проглядывая список имен, Джордан выяснил, что стал поистине фаворитом, хотя были и такие, кто не верил в него. Только сегодня Карстерз поставил тысячу фунтов! Впрочем, и неудивительно. Следующая ставка тоже против… большая, хотя весьма странная сумма – две тысячи семнадцать фунтов и два шиллинга, гарантированные Карстерзом и помещенные от имени…
До этого момента Джордан не подозревал, что такое настоящая ярость, неукротимая и первобытная, кровожадная и слепящая, когда в мозгу остается одна мысль, одна настоятельная потребность – убивать.
Пролетело несколько напряженных мгновений, прежде чем он сумел взять себя в руки и выпрямиться.
– Прошу простить, джентльмены, – зловеще-мягко процедил он. – Я только сейчас вспомнил, что должен быть в другом месте. – И, ни на кого не взглянув, быстро вышел.
Шестеро джентльменов, по-прежнему стоявших у книги, обменялись беспомощными взглядами.
– Он собирается разыскать Карстерза, – мрачно предсказал Джон Камден, и остальные молча кивнули.
Но они ошиблись. – Домой! – рявкнул Джордан, бросившись на сиденье экипажа.
К тому времени как карета остановилась перед домом номер три по Аппер-Брук-стрит, Джордан уже пребывал в состоянии убийственного спокойствия и успел продумать несколько весьма эффективных способов преподать своей возмутительно своевольной, заблудшей жене давно заслуженный незабываемый урок.
Он в жизни не поднимал руку на женщину, но сейчас со злорадным удовлетворением представлял, как входит в комнату Александры, перекидывает ее через колено, берет в руки трость и трудится со всем усердием, так чтобы она неделю не смогла сесть. Вполне подходящее наказание за столь ребяческую демонстрацию публичного неповиновения!
Ну а потом он швырнет ее на кровать и заставит выполнять данное Господом предназначение!
Возможно, что в своем нынешнем настроении Джордан так и поступил бы. Однако когда он, промчавшись мимо Хиггинса, устремился к лестнице, дворецкий уведомил его светлость, что Александры нет дома.
Минуту назад Джордан мог поклясться, что разозлить его больше уже невозможно. Но известие о том, что Александра и не подумала покориться его приказу и остаться дома, заставило кровь закипеть в жилах.
– Немедленно приведите ее горничную, – велел Джордан голосом, от которого Хиггинс на мгновение прижался к стене, прежде чем помчаться выполнять распоряжение.
Через пять минут, в половине одиннадцатого, карета Джордана вновь отъехала от дома.
А в этот миг дворецкий Линдуорти громко объявил о прибытии герцогини Хоторн.
Подчеркнуто не обращая внимания на поворачивающиеся головы и испытующие взгляды, Александра грациозно спустилась по мраморной лестнице. Она никогда еще не осмеливалась появиться в столь смелом туалете, но он идеально подходил ее настроению – Алекс чувствовала себя восхитительно-дерзкой и независимой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120