И джинн всегда справлялся с любым делом. По крайней мере, до последнего раза.
— Если бы поблизости не было охраны…
— Не будет. Герцог сам идет нам на помощь. Он хочет на неделю вывезти нас в Ривенрок. Прекрасная возможность…
Натан вздохнул:
— Хотел бы я, чтобы нашелся другой путь.
— И я хотел бы, но ты сам видишь, его нет. Мы уже пробовали сделать по-твоему, а теперь будем действовать по моему плану.
— Я дал вам слово, — проворчал богатырь, ковыряя землю носком сапога.
Эдмунд кивнул.
— Мне пора. Можешь идти домой, сегодня мне твои услуги не понадобятся.
Натан кивнул и скрылся во тьме.
Эдмунд покачал головой. Видит Бог, как все это мерзко. Никогда он не пошел бы на такое, если бы, черт возьми, его жене и ребенку не улыбалась перспектива жить на объедки со стола графини Арундейл. Состояние самого Эдмунда находилось в плачевном состоянии. Что достанется младшему Эдди, когда тот вырастет?
Единственная возможность обеспечить достойную жизнь семьи — это убрать с дороги Кэтрин.
Жизнь иногда бывает чертовски трудна.
Глава 16
Прикрыв за собой дверь спальни, отведенной ей в Ривенроке, Кэтрин бессильно опустилась на кушетку.
— Боже праведный, он здесь.
— Кто здесь, госпожа?
— Доминик. Он словно тень. Где бы я ни появилась, он тут как тут. Я начинаю думать, что он меня преследует.
Кэтрин рассказала все Гэбби. Во-первых, близких подруг среди равных себе у Кэтрин не было, а во-вторых, девушка, безусловно, не выдаст секрет. Когда-то и Гэбби испытала губительное пламя страсти, и она очень хорошо понимала Кэтрин.
— Конечно, он специально ездит за вами. Иначе почему он здесь?
— Не знаю. Мне казалось, он должен меня избегать! Он странно себя ведет.
Кэтрин встала, подошла к окну. На холмах овцы щипали зеленую травку. По небу плыли белые кудрявые облачка.
— Может быть, его честь относится к вам не так, как вы думаете.
Кэтрин покачала головой:
— Нет, Гэбби, я нужна ему, но только для постели. Поскольку я не замужем, такие отношения опозорят и меня, и его. — Вздохнув, Кэтрин опустилась на кушетку. — Я должна поговорить с ним.
— Вы думаете, это мудро? Если дело обстоит так, как вы говорите, то вы можете навлечь на себя неприятности.
Кэтрин провела рукой по лицу.
— Наверное, ты права. Самое главное сейчас — добиться предложения Литчфилда. И чем скорее я уеду из Лондона (и от Доминика, прибавила про себя Кэтрин), — тем счастливее я буду.
К вечеру Кэтрин надела платье из кремового шелка с золотистой кружевной отделкой на юбке из воздушной органзы. Кэтрин решила поразить Литчфилда изумрудным гарнитуром — семейной реликвией Арундейлов, чтобы подчеркнуть необычный цвет глаз и богатство. Что-то из этих двух достоинств должно было подвигнуть Литчфилда наконец сделать предложение. На Доминика решено было внимания не обращать,
Однако все пошло не так.
Ричард провел ее в гостиную, а сам отошел, чтобы принести ей шерри. Доминика нигде не было видно.
Услышав шаги за спиной, Кэтрин обернулась, думая, что вернулся Ричард. И увидела Доминика.
— Какого черта ты тут делаешь? — вместо приветствия выпалил Грэвенвольд. — Я начинаю думать, что ты меня преследуешь.
— Что? Это ты преследуешь меня!
Доминик криво улыбнулся, но в глазах его была тоска.
— Неужели?
— Да. Мы с дядей уже давно собирались сюда. Уверяю, если бы я знала о том, что встречу здесь тебя, ни за что бы не поехала.
— Твой дядя сказал, что у вас дела в Лондоне и вы никуда не поедете.
— Странно, — нахмурилась Кэтрин. — Ну что же, может быть, он тогда еще не решил. В любом случае я уезжать не собираюсь. Если мое присутствие так раздражает тебя, почему бы тебе не уехать самому?
— Запомни, Катрина, запомни раз и навсегда, — проговорил сквозь зубы Доминик, — ни ты, ни другая женщина никогда не будут командовать мной. Я останусь здесь. Потому что я так хочу. А ты держись от меня подальше.
Кэтрин готова была дать ему пощечину.
— Ты самодовольный…
— Побереги силы, любовь моя. Мы с тобой оба прекрасно знаем, что я собой представляю. — Заметив Литчфилда, Доминик склонился над рукой Кэтрин и прошептал: — Держи себя в руках, малышка. Ты же не хочешь, чтобы его честь увидел тебя в истинном свете? — И Доминик вышел из комнаты.
Кэтрин еле заставила себя улыбнуться Литчфилду и взять бокал с шерри.
— Благодарю, милорд.
— Ричард, — поправил ее Литчфилд.
— Ричард, — нежно повторила Кэтрин, стараясь не смотреть на дверь, в которую вышел Доминик.
— Мне очень нравится, как вы произносите мое имя. Я так рад, что могу проводить здесь время с вами. Эта неделя будет волшебной. Мэйфилды никогда не скупятся.
Так оно и было. При всей грандиозности Лэвенхэма, Ривенрок был намного роскошнее. Комната, в которой они сейчас находились, представляла собой великолепный союз пурпура и золота. Полы из полированного мрамора покрывали шелковистые ковры с изображением батальных сцен времен завоевания Иерусалима крестоносцами.
— В среду будет охота, а завтра вечером — маскарад. И это только начало.
— Маскарад? — переспросила Кэтрин. — Но у меня нет костюма!
Подошла Джорджия.
— Не беспокойтесь насчет бала, — сказала она. — Папа, как всегда, обо всем позаботился. Некоторых мы успели предупредить заранее, но мысль о маскараде пришла нам в голову в последний момент. Поэтому мы решили сделать сюрприз и наняли белошвеек. Мастерицы сошьют костюм за пару часов. Вам нужно только решить, в кого вы хотите превратиться.
Кэтрин подумала о Доминике. Она уже знала, кем будет завтра.
— Я не совсем уверена в том, что это хорошая идея, госпожа, — осторожно заметила Гэбби, помогая хозяйке надеть белую крестьянскую блузу, богато расшитую бисером.
— Может быть. Но увидеть, как вытянется лицо Доминика, — ради этого стоит рискнуть!
Кэтрин надела широкую юбку из красного шелка, расшитую блестками. Гэбби помогла приладить юбку так, чтобы из-под нее чуть выглядывали нижние юбки.
— Да уж, он будет удивлен, не сомневаюсь, — сказала Гэбби. — Пойдемте, я сделаю вам прическу.
Кэтрин улыбнулась. Да, она будет настоящей цыганкой, Прическа ее — рыжая масса густых волос, ниспадающих на плечи, чуть приподнятых вверх с одной стороны и украшенных маленькими золотыми монетками, которые она хранила как память, — была тоже цыганской. Монисто на запястьях и золотая лента, стянувшая предплечье, довершали наряд. В ушах — золотые тонкие кольца, а вырез блузки — скандально глубокий.
— Mon Dieu, — всплеснула руками Гэбби, — его честь будет от вас без ума.
— Может быть, — протянула Кэтрин. Она отплатит негодяю. Она сведет его с ума. Она заставит его вспомнить все мгновения страсти, каждый горячий поцелуй. Пусть эта страсть спалит его дотла.
— Ты думаешь, я действительно ничего в этом платье?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87
— Если бы поблизости не было охраны…
— Не будет. Герцог сам идет нам на помощь. Он хочет на неделю вывезти нас в Ривенрок. Прекрасная возможность…
Натан вздохнул:
— Хотел бы я, чтобы нашелся другой путь.
— И я хотел бы, но ты сам видишь, его нет. Мы уже пробовали сделать по-твоему, а теперь будем действовать по моему плану.
— Я дал вам слово, — проворчал богатырь, ковыряя землю носком сапога.
Эдмунд кивнул.
— Мне пора. Можешь идти домой, сегодня мне твои услуги не понадобятся.
Натан кивнул и скрылся во тьме.
Эдмунд покачал головой. Видит Бог, как все это мерзко. Никогда он не пошел бы на такое, если бы, черт возьми, его жене и ребенку не улыбалась перспектива жить на объедки со стола графини Арундейл. Состояние самого Эдмунда находилось в плачевном состоянии. Что достанется младшему Эдди, когда тот вырастет?
Единственная возможность обеспечить достойную жизнь семьи — это убрать с дороги Кэтрин.
Жизнь иногда бывает чертовски трудна.
Глава 16
Прикрыв за собой дверь спальни, отведенной ей в Ривенроке, Кэтрин бессильно опустилась на кушетку.
— Боже праведный, он здесь.
— Кто здесь, госпожа?
— Доминик. Он словно тень. Где бы я ни появилась, он тут как тут. Я начинаю думать, что он меня преследует.
Кэтрин рассказала все Гэбби. Во-первых, близких подруг среди равных себе у Кэтрин не было, а во-вторых, девушка, безусловно, не выдаст секрет. Когда-то и Гэбби испытала губительное пламя страсти, и она очень хорошо понимала Кэтрин.
— Конечно, он специально ездит за вами. Иначе почему он здесь?
— Не знаю. Мне казалось, он должен меня избегать! Он странно себя ведет.
Кэтрин встала, подошла к окну. На холмах овцы щипали зеленую травку. По небу плыли белые кудрявые облачка.
— Может быть, его честь относится к вам не так, как вы думаете.
Кэтрин покачала головой:
— Нет, Гэбби, я нужна ему, но только для постели. Поскольку я не замужем, такие отношения опозорят и меня, и его. — Вздохнув, Кэтрин опустилась на кушетку. — Я должна поговорить с ним.
— Вы думаете, это мудро? Если дело обстоит так, как вы говорите, то вы можете навлечь на себя неприятности.
Кэтрин провела рукой по лицу.
— Наверное, ты права. Самое главное сейчас — добиться предложения Литчфилда. И чем скорее я уеду из Лондона (и от Доминика, прибавила про себя Кэтрин), — тем счастливее я буду.
К вечеру Кэтрин надела платье из кремового шелка с золотистой кружевной отделкой на юбке из воздушной органзы. Кэтрин решила поразить Литчфилда изумрудным гарнитуром — семейной реликвией Арундейлов, чтобы подчеркнуть необычный цвет глаз и богатство. Что-то из этих двух достоинств должно было подвигнуть Литчфилда наконец сделать предложение. На Доминика решено было внимания не обращать,
Однако все пошло не так.
Ричард провел ее в гостиную, а сам отошел, чтобы принести ей шерри. Доминика нигде не было видно.
Услышав шаги за спиной, Кэтрин обернулась, думая, что вернулся Ричард. И увидела Доминика.
— Какого черта ты тут делаешь? — вместо приветствия выпалил Грэвенвольд. — Я начинаю думать, что ты меня преследуешь.
— Что? Это ты преследуешь меня!
Доминик криво улыбнулся, но в глазах его была тоска.
— Неужели?
— Да. Мы с дядей уже давно собирались сюда. Уверяю, если бы я знала о том, что встречу здесь тебя, ни за что бы не поехала.
— Твой дядя сказал, что у вас дела в Лондоне и вы никуда не поедете.
— Странно, — нахмурилась Кэтрин. — Ну что же, может быть, он тогда еще не решил. В любом случае я уезжать не собираюсь. Если мое присутствие так раздражает тебя, почему бы тебе не уехать самому?
— Запомни, Катрина, запомни раз и навсегда, — проговорил сквозь зубы Доминик, — ни ты, ни другая женщина никогда не будут командовать мной. Я останусь здесь. Потому что я так хочу. А ты держись от меня подальше.
Кэтрин готова была дать ему пощечину.
— Ты самодовольный…
— Побереги силы, любовь моя. Мы с тобой оба прекрасно знаем, что я собой представляю. — Заметив Литчфилда, Доминик склонился над рукой Кэтрин и прошептал: — Держи себя в руках, малышка. Ты же не хочешь, чтобы его честь увидел тебя в истинном свете? — И Доминик вышел из комнаты.
Кэтрин еле заставила себя улыбнуться Литчфилду и взять бокал с шерри.
— Благодарю, милорд.
— Ричард, — поправил ее Литчфилд.
— Ричард, — нежно повторила Кэтрин, стараясь не смотреть на дверь, в которую вышел Доминик.
— Мне очень нравится, как вы произносите мое имя. Я так рад, что могу проводить здесь время с вами. Эта неделя будет волшебной. Мэйфилды никогда не скупятся.
Так оно и было. При всей грандиозности Лэвенхэма, Ривенрок был намного роскошнее. Комната, в которой они сейчас находились, представляла собой великолепный союз пурпура и золота. Полы из полированного мрамора покрывали шелковистые ковры с изображением батальных сцен времен завоевания Иерусалима крестоносцами.
— В среду будет охота, а завтра вечером — маскарад. И это только начало.
— Маскарад? — переспросила Кэтрин. — Но у меня нет костюма!
Подошла Джорджия.
— Не беспокойтесь насчет бала, — сказала она. — Папа, как всегда, обо всем позаботился. Некоторых мы успели предупредить заранее, но мысль о маскараде пришла нам в голову в последний момент. Поэтому мы решили сделать сюрприз и наняли белошвеек. Мастерицы сошьют костюм за пару часов. Вам нужно только решить, в кого вы хотите превратиться.
Кэтрин подумала о Доминике. Она уже знала, кем будет завтра.
— Я не совсем уверена в том, что это хорошая идея, госпожа, — осторожно заметила Гэбби, помогая хозяйке надеть белую крестьянскую блузу, богато расшитую бисером.
— Может быть. Но увидеть, как вытянется лицо Доминика, — ради этого стоит рискнуть!
Кэтрин надела широкую юбку из красного шелка, расшитую блестками. Гэбби помогла приладить юбку так, чтобы из-под нее чуть выглядывали нижние юбки.
— Да уж, он будет удивлен, не сомневаюсь, — сказала Гэбби. — Пойдемте, я сделаю вам прическу.
Кэтрин улыбнулась. Да, она будет настоящей цыганкой, Прическа ее — рыжая масса густых волос, ниспадающих на плечи, чуть приподнятых вверх с одной стороны и украшенных маленькими золотыми монетками, которые она хранила как память, — была тоже цыганской. Монисто на запястьях и золотая лента, стянувшая предплечье, довершали наряд. В ушах — золотые тонкие кольца, а вырез блузки — скандально глубокий.
— Mon Dieu, — всплеснула руками Гэбби, — его честь будет от вас без ума.
— Может быть, — протянула Кэтрин. Она отплатит негодяю. Она сведет его с ума. Она заставит его вспомнить все мгновения страсти, каждый горячий поцелуй. Пусть эта страсть спалит его дотла.
— Ты думаешь, я действительно ничего в этом платье?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87