Она решила перевести разговор на другое и, не дожидаясь инициативы с его стороны, сказала:
– Почему ты уверен, что «Королевских шотландцев» непременно передислоцируют? В таком случае здесь почти не останется войск, которые могли бы нас защитить в случае опасности.
– Ну, говорят, что мы тут и так находимся слишком долго и в этом нет особого смысла. Если начнется война, то в Европе, и именно там, будут происходить главные военные действия. Так что нам дали понять, что нужно готовиться к возвращению в Англию. – Он взял из ее руки сигарету и затушил в пепельнице. – Я хочу, чтобы мы с тобой поженились, – сказал он, и по выступившему на его щеках румянцу можно было определить, как сильно он волнуется. – Понимаю, ты уверена, что прошло еще слишком мало времени после смерти твоего мужа. И что еще не время для такого важного шага. Но события заставляют спешить, Элен. Я не хочу вернуться в Англию, не надеясь когда-нибудь вновь тебя увидеть. – Он взял ее за руку. – Пожалуйста, Элен, – хрипло сказал он. – Ты знаешь, я не оратор, говорить не слишком-то умею. Но я люблю тебя и хочу заботиться о тебе.
У нее ком встал в горле. Она почувствовала, что к глазам подступили слезы. Алистер такой хороший, такой честный. Ей невыносимо было думать о том, что такого прекрасного мужчину она сейчас будет вынуждена расстроить.
– Извини, Алистер. – Она перевела взгляд с его лица на фото в серебряной рамке, стоявшее на полированной поверхности бюро. – Но я не могу решиться на такой шаг. Пожалуйста, постарайся меня понять.
Он с трудом сглотнул. Алистер говорил правду, он не был златоустом. Он вообще не относился к тем мужчинам, что легко и привычно чувствуют себя в женском обществе. Хотя ему было уже тридцать два года, до Элен у него было совсем немного женщин. И ни на одной из них он не хотел жениться. Поначалу в Элен его привлекли простота и естественность, нежелание казаться сложнее и утонченнее, чем на самом деле. Она была естественной и открытой, лишенной какого бы то ни было коварства.
– Я ведь не говорю, что нужно сломя голову бежать и регистрировать брак, Элен, – не унимался он. – Я понимаю, что если ты говоришь «рано», стало быть, для тебя еще рано. Но мне хочется услышать от тебя обещание, что рано или поздно мы обязательно поженимся. – Он вытащил из кармана обручальное кольцо и неловко добавил: – Не знаю, сможешь ли ты его надеть и вообще подойдет ли оно...
Кольцо было с внушительного размера бриллиантом. По лицу Элен покатились слезы, она не могла больше сдерживаться. Как это типично для Алистера: купить такую дорогую вещь в надежде сделать приятное, не подозревая, что хуже этого подарка едва ли можно придумать. Чтобы надеть на палец кольцо Алистера, ей пришлось бы снять перстень, подаренный Аланом. Элен отчаянно замотала головой.
– Нет, – сдавленным голосом произнесла она, – я не могу...
Он взял ее правую ладонь в свою и сказал:
– На эту руку, любимая...
То, что Алистер понял ее, потрясло Элен. Она уткнулась головой ему в грудь и разрыдалась, не в силах сдерживаться. Алистер знал, что она оплакивает Алана. Он крепко прижал Элен к себе. Когда ее рыдания стихли, он взял ее правую руку и надел кольцо на безымянный палец. Элен не противилась.
– А потом ты наденешь его на левую руку, – сказал он. – Как только будешь к этому готова.
Она сглотнула слезы и согласно кивнула. Элен сейчас впервые подумала о том, что она, наверное, настоящая дура – ведь только дура может отвергать такого мужчину.
– Давай-ка я напою тебя чаем, – глухим от слез голосом произнесла она и поспешила на кухню. Она сделала крепкий сладкий чай с молоком – именно такой и любил Алистер.
Жюльенна выгнула спину, кудрявые ярко-рыжие волосы упали ей на лицо. Ее глаза были смежены, рот приоткрыт, она стонала от наслаждения.
– О, это было замечательно, не так ли? – спросила она после того, как Дерри вошел в нее с победным криком. Жюльенна оперлась локтем о постель, ее глаза лихорадочно блестели.
Дерри не мог произнести ни слова, он лишь хмыкнул, выражая согласие. Сердце его бешено колотилось, как у человека, одолевшего милю менее чем за четыре минуты.
Жюльенна радостно рассмеялась, взяла прядь его волос и намотала себе на палец. Не такие, как у Ронни, прямые и гладкие, – у Дерри были непокорные вьющиеся волосы.
– Может, ты хотел бы еще разок? – весело спросила она.
Приоткрыв глаза, он посмотрел на нее. Сегодня они впервые занимались любовью. Он понятия не имел, какие прежде были у нее любовники и на какие подвиги они были способны, но он не собирался с ними тягаться. Смерть от разрыва сердца в постели не входила в ближайшие и отдаленные его планы.
– Шутишь? – с выражением произнес он.
В ответ Жюльенна весело рассмеялась и уткнулась лицом в его грудь, покрытую обильным потом.
Когда он смог наконец восстановить дыхание, то спросил:
– А Ронни знает, где ты сейчас? Жюльенна пожала плечами.
– Понятия не имею. Может, думает, что я в клубе... Хожу по магазинам, может быть...
Облокотившись о подушки, он взобрался повыше и протянул руку за сигаретами и зажигалкой на ночном столике.
– Черт знает что у вас за брак. Неужели он никогда не пытается узнать, где ты бываешь, как проводишь время?
Жюльенна вздохнула. Всегда одно и то же. Рано или поздно ее любовники непременно принимаются выяснять, что у нее за брак. В отличие от других Дерри проявил интерес с самого начала. Встав коленями на смятую простыню, она пристально посмотрела на него. Ее грудь была полной, с красивыми розовыми сосками.
– Я ни с кем не намерена обсуждать свою семейную жизнь, – сказала она, и эти слова прозвучали с такой необычной для нее серьезностью, что Дерри вопросительно приподнял брови. – Я очень счастлива с мужем. Я люблю Ронни. И Ронни меня тоже любит. И если я и позволяю себе иногда поразвлечься, это ни в коей мере не влияет на мой брак и отношения с мужем. Ты понимаешь?
– Умру – не пойму! – искренне ответил Дерри. Она чуть нахмурилась, но Дерри обнял ее и притянул к себе.
– О'кей, дорогая. Если тебе хочется, пусть так оно и будет. Никаких разговоров о Ронни. Но о чем же, черт побери, мы будем в таком случае разговаривать?
– О Мелиссе, – подсказала она. – Ты, случайно, не знаешь, где она сейчас может быть? Ведь если Риф и вправду держит ее взаперти – а судя по всему, так оно и есть, – почему бы тебе что-то не предпринять?
На этот раз пришел черед Дерри нахмуриться. Мелисса приходилась ему сестрой, ему были отвратительны и судебное разбирательство, и сплетни, которые оно вызвало. Ему так же, как и его отцу, претило то, что стали известны некоторые подробности жизни Мелиссы.
– С Мелиссой все в порядке, – резко ответил он. – Конечно, для нее суд оказался серьезным испытанием, но что поделаешь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164
– Почему ты уверен, что «Королевских шотландцев» непременно передислоцируют? В таком случае здесь почти не останется войск, которые могли бы нас защитить в случае опасности.
– Ну, говорят, что мы тут и так находимся слишком долго и в этом нет особого смысла. Если начнется война, то в Европе, и именно там, будут происходить главные военные действия. Так что нам дали понять, что нужно готовиться к возвращению в Англию. – Он взял из ее руки сигарету и затушил в пепельнице. – Я хочу, чтобы мы с тобой поженились, – сказал он, и по выступившему на его щеках румянцу можно было определить, как сильно он волнуется. – Понимаю, ты уверена, что прошло еще слишком мало времени после смерти твоего мужа. И что еще не время для такого важного шага. Но события заставляют спешить, Элен. Я не хочу вернуться в Англию, не надеясь когда-нибудь вновь тебя увидеть. – Он взял ее за руку. – Пожалуйста, Элен, – хрипло сказал он. – Ты знаешь, я не оратор, говорить не слишком-то умею. Но я люблю тебя и хочу заботиться о тебе.
У нее ком встал в горле. Она почувствовала, что к глазам подступили слезы. Алистер такой хороший, такой честный. Ей невыносимо было думать о том, что такого прекрасного мужчину она сейчас будет вынуждена расстроить.
– Извини, Алистер. – Она перевела взгляд с его лица на фото в серебряной рамке, стоявшее на полированной поверхности бюро. – Но я не могу решиться на такой шаг. Пожалуйста, постарайся меня понять.
Он с трудом сглотнул. Алистер говорил правду, он не был златоустом. Он вообще не относился к тем мужчинам, что легко и привычно чувствуют себя в женском обществе. Хотя ему было уже тридцать два года, до Элен у него было совсем немного женщин. И ни на одной из них он не хотел жениться. Поначалу в Элен его привлекли простота и естественность, нежелание казаться сложнее и утонченнее, чем на самом деле. Она была естественной и открытой, лишенной какого бы то ни было коварства.
– Я ведь не говорю, что нужно сломя голову бежать и регистрировать брак, Элен, – не унимался он. – Я понимаю, что если ты говоришь «рано», стало быть, для тебя еще рано. Но мне хочется услышать от тебя обещание, что рано или поздно мы обязательно поженимся. – Он вытащил из кармана обручальное кольцо и неловко добавил: – Не знаю, сможешь ли ты его надеть и вообще подойдет ли оно...
Кольцо было с внушительного размера бриллиантом. По лицу Элен покатились слезы, она не могла больше сдерживаться. Как это типично для Алистера: купить такую дорогую вещь в надежде сделать приятное, не подозревая, что хуже этого подарка едва ли можно придумать. Чтобы надеть на палец кольцо Алистера, ей пришлось бы снять перстень, подаренный Аланом. Элен отчаянно замотала головой.
– Нет, – сдавленным голосом произнесла она, – я не могу...
Он взял ее правую ладонь в свою и сказал:
– На эту руку, любимая...
То, что Алистер понял ее, потрясло Элен. Она уткнулась головой ему в грудь и разрыдалась, не в силах сдерживаться. Алистер знал, что она оплакивает Алана. Он крепко прижал Элен к себе. Когда ее рыдания стихли, он взял ее правую руку и надел кольцо на безымянный палец. Элен не противилась.
– А потом ты наденешь его на левую руку, – сказал он. – Как только будешь к этому готова.
Она сглотнула слезы и согласно кивнула. Элен сейчас впервые подумала о том, что она, наверное, настоящая дура – ведь только дура может отвергать такого мужчину.
– Давай-ка я напою тебя чаем, – глухим от слез голосом произнесла она и поспешила на кухню. Она сделала крепкий сладкий чай с молоком – именно такой и любил Алистер.
Жюльенна выгнула спину, кудрявые ярко-рыжие волосы упали ей на лицо. Ее глаза были смежены, рот приоткрыт, она стонала от наслаждения.
– О, это было замечательно, не так ли? – спросила она после того, как Дерри вошел в нее с победным криком. Жюльенна оперлась локтем о постель, ее глаза лихорадочно блестели.
Дерри не мог произнести ни слова, он лишь хмыкнул, выражая согласие. Сердце его бешено колотилось, как у человека, одолевшего милю менее чем за четыре минуты.
Жюльенна радостно рассмеялась, взяла прядь его волос и намотала себе на палец. Не такие, как у Ронни, прямые и гладкие, – у Дерри были непокорные вьющиеся волосы.
– Может, ты хотел бы еще разок? – весело спросила она.
Приоткрыв глаза, он посмотрел на нее. Сегодня они впервые занимались любовью. Он понятия не имел, какие прежде были у нее любовники и на какие подвиги они были способны, но он не собирался с ними тягаться. Смерть от разрыва сердца в постели не входила в ближайшие и отдаленные его планы.
– Шутишь? – с выражением произнес он.
В ответ Жюльенна весело рассмеялась и уткнулась лицом в его грудь, покрытую обильным потом.
Когда он смог наконец восстановить дыхание, то спросил:
– А Ронни знает, где ты сейчас? Жюльенна пожала плечами.
– Понятия не имею. Может, думает, что я в клубе... Хожу по магазинам, может быть...
Облокотившись о подушки, он взобрался повыше и протянул руку за сигаретами и зажигалкой на ночном столике.
– Черт знает что у вас за брак. Неужели он никогда не пытается узнать, где ты бываешь, как проводишь время?
Жюльенна вздохнула. Всегда одно и то же. Рано или поздно ее любовники непременно принимаются выяснять, что у нее за брак. В отличие от других Дерри проявил интерес с самого начала. Встав коленями на смятую простыню, она пристально посмотрела на него. Ее грудь была полной, с красивыми розовыми сосками.
– Я ни с кем не намерена обсуждать свою семейную жизнь, – сказала она, и эти слова прозвучали с такой необычной для нее серьезностью, что Дерри вопросительно приподнял брови. – Я очень счастлива с мужем. Я люблю Ронни. И Ронни меня тоже любит. И если я и позволяю себе иногда поразвлечься, это ни в коей мере не влияет на мой брак и отношения с мужем. Ты понимаешь?
– Умру – не пойму! – искренне ответил Дерри. Она чуть нахмурилась, но Дерри обнял ее и притянул к себе.
– О'кей, дорогая. Если тебе хочется, пусть так оно и будет. Никаких разговоров о Ронни. Но о чем же, черт побери, мы будем в таком случае разговаривать?
– О Мелиссе, – подсказала она. – Ты, случайно, не знаешь, где она сейчас может быть? Ведь если Риф и вправду держит ее взаперти – а судя по всему, так оно и есть, – почему бы тебе что-то не предпринять?
На этот раз пришел черед Дерри нахмуриться. Мелисса приходилась ему сестрой, ему были отвратительны и судебное разбирательство, и сплетни, которые оно вызвало. Ему так же, как и его отцу, претило то, что стали известны некоторые подробности жизни Мелиссы.
– С Мелиссой все в порядке, – резко ответил он. – Конечно, для нее суд оказался серьезным испытанием, но что поделаешь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164