Одна — Ясаман, а другой — мужчина. Рыбак благоразумно отвернулся. Хотя его и мучило любопытство, это было не его делом.
— Почему тот рыбак так близко подплыл к твоему дворцу? — спросил Салим у сестры.
Она вгляделась в быстро наступающую темноту.
— Это Али, тот человек, который три года назад спас Фу-Фу. Ты ведь знаешь, я разрешила ему ловить здесь рыбу.
— Я знаю, что ты еще больше похорошела, конечно, если это возможно, — ответил принц. Он крепко прижал ее к себе и пришел в волнение, почувствовав мягкие молодые груди.
— Мама Бегум собиралась поговорить с отцом о претендентах на мою руку, — проговорила Ясаман, глядя снизу вверх в его лицо, ее темные ресницы чуть заметно трепетали.
— Ты слишком юна, чтобы выходить замуж, — сердито проворчал он.
— Это не так, — спокойно ответила она. — Месячные у меня регулярные, как у всех женщин, способных рожать детей. Я готова к замужеству. Ты сам был не намного старше, когда женился в первый раз.
— Ты не знаешь мужчин, — пробормотал он, лаская ее шелковистые волосы. — Да я и не отпущу тебя. Я хочу, чтобы ты была рядом, когда я войду в наследство. Помнишь, как мы говорили об этом, когда ты была маленькой?
— Так, значит, ты признаешь, что я уже не ребенок? — съязвила девушка.
— Я ровным счетом ничего не признаю. Дражайшая сестрица, разве ты забыла правителей и правительниц Египта? — Он наклонился и нежно поцеловал ее в лоб.
— Тех, что женятся между собой, чтобы сохранить в чистоте свою кровь? Помню, братик. А ты помнишь, что бабушка назвала это нечистым? — Его руки одновременно и возбуждали, и пугали ее. Брат был на двадцать один год старше ее и казался таким опытным, умудренным знаниями.
— Она вздорная старая женщина! Что она знает о жизни. — Салим прижался губами к ее макушке. Аллах! Неужели он ее хочет? Он знал, что это безумие, но уже несколько лет сгорал от страсти, которая пугала его самого. Он не мог с ней справиться, страсть становилась все сильнее по мере того, как зрела Ясаман и становилась красивее.
Он имел трех жен: Ман Баи, Амару и изящную Hyp Яхан. Он их любил. И все же он хотел Ясаман. Ему была нестерпима мысль, что другой мужчина проникнет в ее сладкое лоно. Воображая это, он возбуждался сам. Ясаман! При мысли о ней яростное горячее желание переполняло его.
— Так что же мне оставаться старой девой, как Арам-Бану? — спросила Ясаман, нервно отодвигаясь, почувствовав у ноги незнакомый твердый предмет.
— Арам-Бану — ребенок, — возразил принц.
— Она старше меня, Салим, — живо ответила девушка.
— Годами — да, дорогая сестра, но умом она — ребенок. Она так наивна, что ее нельзя отдавать мужчине, иначе отец давно бы к своей выгоде выдал ее замуж. — Он заключил в ладони ее лицо. — Я не могу и подумать, что потеряю тебя, обезьянка. Скажи отцу, что не примешь сейчас никакого мужа, и оставайся со мной. — Он улыбнулся ей. — Ты ведь знаешь, что я обожаю тебя, Ясаман. — Он дотронулся большим пальцем до ее губ, и она шутливо пососала его палец. Салим чуть не потерял над собой власть, представив, как губы девочки приближаются к его более сокровенным местам. Но инстинкт подсказал ему, что она еще ребенок и не знает, какое сильное чувство внушает ему.
— Вот вы где оба, — окликнула их Ругайя Бегум, хотя они не слышали, как она подошла. — Ясаман, беги смени одежды. Только что прибыл гонец твоего отца и сообщил, что Акбар лишь в часе пути, отсюда.
Девушка легко выскользнула из объятий брата и, не оглянувшись, поспешила прочь, а принц и женщина долго и напряженно смотрели друг на друга, потом Ругайя Бегум прервала молчание.
— Пока здесь твой отец, мы собираемся обсудить с ним избранников для Ясаман. Пора подумать о ее выгодном замужестве.
— По закону она не может выйти замуж, пока ей не исполнится четырнадцать лет, — отозвался Салим. — Не слишком ли рано думать о ее обручении?
— Твой отец утверждает законы, он может их и отменить, Салим, — возразила принцу Ругайя Бегум. — Я не способна защитить Ясаман так, как может сделать это муж.
— А она нуждается в защите, госпожа? Кто может повредить дочери Великого Могола?
Она заметила! У стервы острый глаз, и она лучше, чем другие, судит о его характере. Когда бы он ни впадал в немилость отца, он всегда мог положиться на женщин из гарема Акбара. Ему помогали все, кроме Ругайи Бегум. Она любила его ради его матери, но надуть ее, как остальных, даже бабушку, он не мог.
— Ты переоденешься или предпочтешь нас покинуть? — спросила женщина, оставив вопрос без ответа. Затем повернулась и удалилась обратно в дом.
Ругайя Бегум прошла в покои дочери. Ясаман купалась в мраморном бассейне в ароматизированной воде. Ей помогали две служанки, ухаживающие за ее телом, — Рохана и Торамалли. Ругайя огляделась и вздохнула: ребенок был еще так невинен. Фу-Фу, обожаемый Ясаман длинношерстный белый кот, праздно развалился на шелковой кушетке, обезьяна Баба устроилась на ручке и жевала какой-то фрукт — сок изо рта стекал прямо на ткань. Попугай Хариман раздраженно расхаживал у бассейна и, нервно посматривая на принцессу, что есть духу кричал: «Вода! Вода!"
Ругайя Бегум покачала головой. Ясаман была слишком избалованной, ее слишком опекали. Ругайя винила себя, что девочка так незрела для замужества, и все же… От тревожной мысли она прикусила губу. Быть может, она ошиблась? Конечно же. Салим не испытывал желания к сестре. Должно быть, у старой женщины разыгралось воображение, и она увидела тени там, где ничего не было. И все же Акбар был нездоров. Он скрывал это от всех, кроме своего врача и ее. И тянуть с помолвкой Ясаман не следовало. Сегодняшний день ничуть не хуже, чем любой другой. Инстинкт никогда не обманывал ее, но Ругайя никак не хотела поверить, что Салим хотел сестру как женщину. Если Ясаман выйдет замуж, все разрешится лучшим образом для всех. Если она не ошибалась, страсть Салима мимолетна, и свадьба сестры охладит его пыл и приведет в чувство.
— Что ты решила надеть, дорогая? — спросила она у дочери.
— Переливчато-синие с золотом полосатые шаровары, блузку из золотой парчи, новые туфли и ожерелье, — ответила Ясаман, выходя из мраморного бассейна.
Ругайя Бегум впервые пристально посмотрела на дочь и с удивлением осознала, что у Ясаман — тело женщины. Острые высокие грудки, отливающие бледностью гладкой кожи, обещали с годами налиться соком. Ноги длинные и хорошей формы. С таким юным телом число ее поклонников с каждым днем будет только расти. Недаром она так очаровала Салима. Тело Ясаман созрело быстрее ее чувств, которые, конечно, смущали девушку, не знающую, что с ними делать.
— Прекрасный выбор, дорогая, — похвалила Ругайя Бегум. — У тебя есть вкус. — И серьезным тоном добавила:
— Нам надо поговорить, дочь. Ты сделала кое-что, зная, что это мне не понравится.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156
— Почему тот рыбак так близко подплыл к твоему дворцу? — спросил Салим у сестры.
Она вгляделась в быстро наступающую темноту.
— Это Али, тот человек, который три года назад спас Фу-Фу. Ты ведь знаешь, я разрешила ему ловить здесь рыбу.
— Я знаю, что ты еще больше похорошела, конечно, если это возможно, — ответил принц. Он крепко прижал ее к себе и пришел в волнение, почувствовав мягкие молодые груди.
— Мама Бегум собиралась поговорить с отцом о претендентах на мою руку, — проговорила Ясаман, глядя снизу вверх в его лицо, ее темные ресницы чуть заметно трепетали.
— Ты слишком юна, чтобы выходить замуж, — сердито проворчал он.
— Это не так, — спокойно ответила она. — Месячные у меня регулярные, как у всех женщин, способных рожать детей. Я готова к замужеству. Ты сам был не намного старше, когда женился в первый раз.
— Ты не знаешь мужчин, — пробормотал он, лаская ее шелковистые волосы. — Да я и не отпущу тебя. Я хочу, чтобы ты была рядом, когда я войду в наследство. Помнишь, как мы говорили об этом, когда ты была маленькой?
— Так, значит, ты признаешь, что я уже не ребенок? — съязвила девушка.
— Я ровным счетом ничего не признаю. Дражайшая сестрица, разве ты забыла правителей и правительниц Египта? — Он наклонился и нежно поцеловал ее в лоб.
— Тех, что женятся между собой, чтобы сохранить в чистоте свою кровь? Помню, братик. А ты помнишь, что бабушка назвала это нечистым? — Его руки одновременно и возбуждали, и пугали ее. Брат был на двадцать один год старше ее и казался таким опытным, умудренным знаниями.
— Она вздорная старая женщина! Что она знает о жизни. — Салим прижался губами к ее макушке. Аллах! Неужели он ее хочет? Он знал, что это безумие, но уже несколько лет сгорал от страсти, которая пугала его самого. Он не мог с ней справиться, страсть становилась все сильнее по мере того, как зрела Ясаман и становилась красивее.
Он имел трех жен: Ман Баи, Амару и изящную Hyp Яхан. Он их любил. И все же он хотел Ясаман. Ему была нестерпима мысль, что другой мужчина проникнет в ее сладкое лоно. Воображая это, он возбуждался сам. Ясаман! При мысли о ней яростное горячее желание переполняло его.
— Так что же мне оставаться старой девой, как Арам-Бану? — спросила Ясаман, нервно отодвигаясь, почувствовав у ноги незнакомый твердый предмет.
— Арам-Бану — ребенок, — возразил принц.
— Она старше меня, Салим, — живо ответила девушка.
— Годами — да, дорогая сестра, но умом она — ребенок. Она так наивна, что ее нельзя отдавать мужчине, иначе отец давно бы к своей выгоде выдал ее замуж. — Он заключил в ладони ее лицо. — Я не могу и подумать, что потеряю тебя, обезьянка. Скажи отцу, что не примешь сейчас никакого мужа, и оставайся со мной. — Он улыбнулся ей. — Ты ведь знаешь, что я обожаю тебя, Ясаман. — Он дотронулся большим пальцем до ее губ, и она шутливо пососала его палец. Салим чуть не потерял над собой власть, представив, как губы девочки приближаются к его более сокровенным местам. Но инстинкт подсказал ему, что она еще ребенок и не знает, какое сильное чувство внушает ему.
— Вот вы где оба, — окликнула их Ругайя Бегум, хотя они не слышали, как она подошла. — Ясаман, беги смени одежды. Только что прибыл гонец твоего отца и сообщил, что Акбар лишь в часе пути, отсюда.
Девушка легко выскользнула из объятий брата и, не оглянувшись, поспешила прочь, а принц и женщина долго и напряженно смотрели друг на друга, потом Ругайя Бегум прервала молчание.
— Пока здесь твой отец, мы собираемся обсудить с ним избранников для Ясаман. Пора подумать о ее выгодном замужестве.
— По закону она не может выйти замуж, пока ей не исполнится четырнадцать лет, — отозвался Салим. — Не слишком ли рано думать о ее обручении?
— Твой отец утверждает законы, он может их и отменить, Салим, — возразила принцу Ругайя Бегум. — Я не способна защитить Ясаман так, как может сделать это муж.
— А она нуждается в защите, госпожа? Кто может повредить дочери Великого Могола?
Она заметила! У стервы острый глаз, и она лучше, чем другие, судит о его характере. Когда бы он ни впадал в немилость отца, он всегда мог положиться на женщин из гарема Акбара. Ему помогали все, кроме Ругайи Бегум. Она любила его ради его матери, но надуть ее, как остальных, даже бабушку, он не мог.
— Ты переоденешься или предпочтешь нас покинуть? — спросила женщина, оставив вопрос без ответа. Затем повернулась и удалилась обратно в дом.
Ругайя Бегум прошла в покои дочери. Ясаман купалась в мраморном бассейне в ароматизированной воде. Ей помогали две служанки, ухаживающие за ее телом, — Рохана и Торамалли. Ругайя огляделась и вздохнула: ребенок был еще так невинен. Фу-Фу, обожаемый Ясаман длинношерстный белый кот, праздно развалился на шелковой кушетке, обезьяна Баба устроилась на ручке и жевала какой-то фрукт — сок изо рта стекал прямо на ткань. Попугай Хариман раздраженно расхаживал у бассейна и, нервно посматривая на принцессу, что есть духу кричал: «Вода! Вода!"
Ругайя Бегум покачала головой. Ясаман была слишком избалованной, ее слишком опекали. Ругайя винила себя, что девочка так незрела для замужества, и все же… От тревожной мысли она прикусила губу. Быть может, она ошиблась? Конечно же. Салим не испытывал желания к сестре. Должно быть, у старой женщины разыгралось воображение, и она увидела тени там, где ничего не было. И все же Акбар был нездоров. Он скрывал это от всех, кроме своего врача и ее. И тянуть с помолвкой Ясаман не следовало. Сегодняшний день ничуть не хуже, чем любой другой. Инстинкт никогда не обманывал ее, но Ругайя никак не хотела поверить, что Салим хотел сестру как женщину. Если Ясаман выйдет замуж, все разрешится лучшим образом для всех. Если она не ошибалась, страсть Салима мимолетна, и свадьба сестры охладит его пыл и приведет в чувство.
— Что ты решила надеть, дорогая? — спросила она у дочери.
— Переливчато-синие с золотом полосатые шаровары, блузку из золотой парчи, новые туфли и ожерелье, — ответила Ясаман, выходя из мраморного бассейна.
Ругайя Бегум впервые пристально посмотрела на дочь и с удивлением осознала, что у Ясаман — тело женщины. Острые высокие грудки, отливающие бледностью гладкой кожи, обещали с годами налиться соком. Ноги длинные и хорошей формы. С таким юным телом число ее поклонников с каждым днем будет только расти. Недаром она так очаровала Салима. Тело Ясаман созрело быстрее ее чувств, которые, конечно, смущали девушку, не знающую, что с ними делать.
— Прекрасный выбор, дорогая, — похвалила Ругайя Бегум. — У тебя есть вкус. — И серьезным тоном добавила:
— Нам надо поговорить, дочь. Ты сделала кое-что, зная, что это мне не понравится.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156