Бирюзовые глаза Ясаман вспыхнули гневом.
— Твоих провинций ? — еле слышно переспросила она. — На троне еще сидит наш отец. Он вовсе не призрак. Или пока мы тут празднуем пятидесятилетие его правления, ты задумал очередной домашний путч? — Она вырвала руку.
— Женщина, способная на великий гнев, должна быть способной на великую страсть, — пробормотал принц.
— Твои слова неприличны, братец. — И, повернувшись, она отошла прочь.
Он догнал ее и схватил за плечо. Из-за жары она не надела блузки, и пальцы больно впились в обнаженное тело.
— Я должен познакомиться с твоим мужем, сестра.
— Что ты хочешь от меня, Салим? — спросила Ясаман, не глядя на брата.
— Чтобы ты была рядом, когда я унаследую трон. Ты знаешь, я всегда этого хотел.
— Я твоя сестра, Салим. Мое место — рядом с мужем, — терпеливо ответила она, не способная поверить в услышанное.
— Я хочу тебя! — почти выкрикнул он. Не удержавшись, она взглянула ему в лицо и до глубины души была поражена страстью, стоявшей в его глазах:
— Салим, — повторила она, — я твоя сестра.
— В Древнем Египте царствующие братья и сестры вступали в брак, — напомнил он ей. — Ты не забыла, как в детстве я рассказывал тебе об этом, любимая?
Внезапно Ясаман оттаяла. Она подумала, что любовь к ней Салима поможет ему понять, насколько непристойна его страсть.
— Я больше не ребенок, братец. И мы оба знаем: то, что ты предлагаешь, — грех против природы и против всех верований в мире. То, что ты хочешь, не может случиться. Прошу тебя, брат, выкинь это из сердца и из головы. Взгляни на отца. Мне больно это признавать, но он умирает. Вскоре ты будешь Великим Моголом. А мы с мужем от твоего имени будем верно править Кашмиром. — Она успокаивающе погладила его по щеке. — А теперь, брат, пойдем, я тебя познакомлю с Ямал-ханом. Обещаю, тебе он понравится. Можешь ему верить. Пойдем.
Снова взяв его руку, она повела брата через комнату туда, где стоял и разговаривал с приглашенными на праздник братьями и отцом Ямал-хан. Увидев ее, Юзеф-хан сложил в приветствии руки.
— Нет, нет, — запротестовала Ясаман, — не отец мужа должен приветствовать меня, а я его. — Сложив ладони, она поклонилась свекру и улыбнулась Якубу и Хайдеру. Прежде она лишь раз виделась с ними мельком, но почему-то они ей не понравились. Но ради Ямала она решила обходиться с ними любезно.
Отец и оба старших сына склонились в приветствии перед Салимом, и тот ответил вежливым поклоном.
— Брат, — проговорила Ясаман, — познакомься с моим мужем Ямалом. — Она повернулась к молодому человеку. — Господин, это мой обожаемый брат Салим, о котором я тебе так много рассказывала.
Ямал-хан почтительно приветствовал родственника, который в один прекрасный день должен был стать его господином.
— Счастлив познакомиться с тобой, милостивый господин, и перед Аллахом клянусь в своей верности.
Салим изучал симпатичного, вежливого, обходительного молодого человека, который украл у него сердце Ясаман, и горькая ревность закипела в его душе.
Больше всего на свете ему хотелось раздавить Ямал-хана. Но будь он так глуп, он бы не дожил до сей поры. И губы сами собой сложились в сердечную улыбку. Он протянул руки к кашмирскому принцу:
— Юный брат, это я рад наконец встретиться с человеком, который сделал счастливой мою маленькую обезьянку. С признательностью принимаю твою клятву в верности и обещаю: то, что пожаловал тебе отец, останется с тобой до конца жизни, даже если имя Могола сотрется из памяти.
Мужчины пожали друг другу руки, а Юзеф-хан возрадовался в глубине души — Кашмир снова принадлежал его семье и был завоеван без единой капли крови. Ямал приглянулся такому сложному человеку, как принц Салим, и тот публично обещал, что сын останется правителем Кашмира даже после смерти Могола. Юзеф-хан радостно улыбался принцу, троим сыновьям и обожаемой невестке, которая сделала все это возможным. В его судьбе было много поворотов, но сейчас он был удовлетворен. Он не заметил, какими горькими взглядами обменялись его старшие сыновья. А Салим Мухамад заметил и удовлетворенно ухмыльнулся про себя.
— Твой брат Салим был необыкновенно сердечен со мной, — сказал жене Ямал-хан, когда вечером они вернулись в домик для гостей. «Да, — думал он. — Салим обошелся любезно». Но инстинкт подсказывал, что надо поберечься. И юноша никак не мог избавиться от этого чувства.
— Салим тяжелый человек даже для тех, кого он любит, — предупредила Ясаман, растягивая слова. — Он мой брат и нравится мне, но ты никогда не должен доверять ему до конца.
— Но я должен сохранять его расположение, любовь моя, — ответил муж. — Ведь то, что дает господин Акбар, господин Салим может отнять.
— Когда Салим станет Моголом, у него будет другое имя, — сказала Ямал-хану принцесса. — Давным-давно он решил взять себе имя Джахангир, что значит Завоеватель Мира. Оно ему подходит. Тетя Иодх Баи говорила, что он с детства хватал все, до чего мог дотянуться руками.
Принц рассмеялся:
— Ты не так носишься с ним, как другие женщины в доме твоего отца. Почему? — Я люблю брата, но знаю, что в нем нет ничего особенного: мужчина, как все другие, — осторожно попыталась объяснить Ясаман.
— Не совсем как другие, мой цветок, — возразил Ямал-хан. — Твой брат унаследует великое государство, и жизни всех нас — в его руках. Нет, он не ровня другим мужчинам.
Ночь была знойной, особенно для ранней весны. Под домашним нарядом у Ясаман ничего не было. И Ямал-хан тоже снял праздничные одежды и облачился в дхоти.
— Не хочу больше говорить о брате. — Ясаман провела по груди мужа рукой. — Здесь жарко. Давай выйдем на террасу. Может быть, ветерок с реки принесет прохладу.
Небо было чистым и черным, как шелк. Полная яркая луна освещала все вокруг, как днем. На небосклоне были видны только самые крупные звезды. Терраса нависала над рекой, хотя справа и слева сады сбегали к самой воде. Где-то неподалеку на дереве, обманутая светом луны, щебетала птица. В терпком воздухе разливался аромат роз. Река под ногами струилась почти неслышно, с легким шелестящим звуком.
Изредка из какой-то таверны легкий ветерок доносил обрывок музыкальной фразы.
Ногами Ясаман ощущала тепло мозаичного пола. Она сбросила полупрозрачную накидку.
— Как я ненавижу жару так рано весной, — пожаловалась она. — Этот влажный зной совсем не похож на лето в Кашмире. Там даже в месяц моего дня рождения не так жарко. А ведь до лета еще далеко. Представляешь, что здесь будет через пару месяцев? Совершенно непереносимо.
— Твой отец говорил, что у тебя здоровье матери. — Аллах! Как она была красива.
За время, пока они гостили в Агре, он видел много симпатичных женщин, но ни одной такой, как Ясаман Кама Бегум. Его чресла напряглись в предвкушении любви.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156