— Вина, — заревел Салим. — Я требую принести мне вина! Слуги скрутили принца и придавили его к матрасу. Сначала он неистовствовал и требовал, потом умолял и плакал и наконец стал угрожать самыми невероятными пытками, если они немедленно не подчинятся. Сидящий рядом доктор Сали-Вахан принялся читать ему из Корана.
В следующие несколько дней гнев и отчаяние сменялись в душе Салима. Временами им овладевала жалость к себе, когда, вынужденный взглянуть на самого себя, он понимал, насколько виноват в смерти Ман Баи. Он оплакивал ее и себя, думал об их сыне Хушрау, вспоминал, как в день рождения мальчика жена проливала слезы счастья, гордая, что подарила мужу здорового сына и наследника. Вспоминал, какой верной она была. Он всегда шел к ней первой. Однажды он вообразил, что отец недостаточно внимателен к нему.
— Твой отец — это Индия, — сказала ему жена. — Когда-нибудь, когда Индией станешь ты, ты будешь поступать по-другому.
Вот урок, который он усвоил в темнице. Индия прежде всего. Об этом говорила Ман Баи, об этом говорил отец. Это должно быть правдой.
Пришла навестить сына Иодх Баи и была поражена его внешностью.
— Что с ним случилось? — спросила она у врача.
— Не беспокойтесь, милостивая госпожа, — ответил доктор Сали-Вахан матери принца. — Он стал зависим от тех восторгов, которые дает вино. Теперь он их лишен, и тело его восстает. Скоро он вновь придет с телом в гармонию, и когда это произойдет, принц начнет прибавлять в весе и расцветет.
— От этого лечения я умру, мама, — пожаловался Салим. — Мне лишь один глоточек вина, чтобы себя поддержать! Но Иодх Баи не вняла просьбам сына.
— Вино вредит тебе. Салим, нам всем это известно, — И, просветлев, добавила:
— Уже начались приготовления к пятидесятилетнему юбилею отца. Из Кашмира приедет Ясаман с мужем.
— Ясаман приезжает? — Глаза принца засветились.
— Да, — ответила мать. — К приезду сестры ты должен поправиться и быть в хорошем состоянии. Ты ведь не хочешь, чтобы она расстроилась, увидев тебя таким. Кстати, тебя должно обрадовать: ее брак с принцем Ямалом оказался очень счастливым. — Иодх Баи пристально посмотрела на сына, стараясь понять, питает ли он тайную страсть к Ясаман, в чем однажды обвинила его Ругайя Бегум. Но теперь к приезду сестры Салим проявил чисто братский интерес.
— Приятно будет увидеть сестричку, — ответил он, — и познакомиться с ее мужем. Если моя обезьянка полюбила его, значит, он хороший юноша. Иодх Баи вздохнула с облегчением: какие бы романтические мечты ни питал Салим к своей единокровной сестре, они давно улетучились.
— Скажи, доктор, — спросила она врача, — а другие женщины гарема могут посещать сына?
— Думаю, их приход благоприятно скажется на нем, — согласился Сали-Вахан.
Спустя некоторое время Акбар заметил, что, как только он входил на женскую половину дворца, его тут же окружали женщины — жены, дочери, рабыни, умоляя выпустить Салима из его заточения. Принц уже все осознал, уверяли они правителя, жестокое обращение может сломать его. Его надо освободить, в один голос просили женщины.
Наконец Акбар сдался, утомившись от постоянных просьб. Женщины не могли понять, что он хотел Салиму добра. Принца выпустили под честное слово и отправили на другую сторону реки Ямуна в его собственный дворец. Правитель наказал ему жить там в тишине и трезвости, в противном случае грозил лишить престола: «Еще один случай, и я это сделаю!» Салим божился, что стал другим человеком, и все же Акбар отправил с ним соглядатаев.
Заключение пошло на пользу, и Салим решил держать себя в руках, потому что его время близилось. Женщины в гареме болтливы. Отец нездоров, хотя и пытается это скрыть. «Скоро Моголом буду я», — думал принц. И Ясаман приезжает! Он не хотел превратиться в такого же алкоголика, как брат Даниял, который не может бросить пить. Человек, не способный держать себя в руках, не в состоянии насладиться властью Моголов. И Ясаман побрезговала бы пьяницей.
Делегация из Кашмира приехала в Агру в первую неделю марта. Их разместили в гостевом домике на территории дворца. Окна выходили на реку Ямуна, к которой террасами спускались сады. Проживший всю жизнь в Кашмире и никогда не видевший большого города, Ямал-хан был поражен Агрой, с которой его столица не шла ни в какое сравнение.
Это был древний город с тысячелетней историей. Он был плотно застроен трех — и четырехэтажными зданиями, перенаселен и грязен. В жарком климате все, что валялось на улицах, тут же начинало распространять запах гниения.
Стен вокруг города не было, но его окружал ров, перейти который можно было лишь у шести ворот, возведенных Акбаром.
Все ремесла процветали в Агре: кузнецы, ювелиры, миниатюристы, золотых дел мастера, купцы, готовые купить и продать что угодно, переполняли многочисленные базары. Толпы пешеходов, всадников безостановочно сновали по улицам.
Ясаман ненавидела Агру, но на Ямал-хана она произвела впечатление, и принц вдруг понял, какую власть держал в своих руках его тесть. До этого он не осознавал реальной мощи Акбара. Теперь он стал побаиваться этого человека, который так тепло пригласил его, назвав в письме «своим сыном».
Особенно потрясла Ямала красная крепость из песчаника, которую Акбар приказал выстроить на западном берегу реки. Она была возведена на фундаменте старого форта. Могол сам с гордостью показывал ее зятю.
— Основание залегает очень глубоко, а внешняя стена достигает девяти футов, — объяснял он кашмирскому принцу.
— А как высоки стены? — спросил юноша, запрокинув голову.
— Сто восемьдесят футов, — ответил правитель. — Их нельзя проломить. Войти в крепость можно лишь через два входа: с юга личные семейные ворота и с запада — Делийские для горожан.
Делийские ворота восхитили Ямал-хана. Их образовывали две восьмиугольные башни и арочный проход. Над красивым фасадом со стороны крепости возносились крытые галереи, беседки и островерхие шпили, украшенные узорами из песчаника по белому мрамору. Над воротами нависали стены с боевыми площадками, поручнями и бойницами для лучников.
При строительстве крепости использовался песчаник из Фатах-пур-Сикри и известняк из окрестностей Дели. Укрепления окружал ров шестидесяти футов шириной и тридцати глубиной. Внутри крепости располагались пять сотен домов в бенгальском и гуджаратском стиле для правителей и двора.
— Никогда ничего подобного не видел, — признался Ямал-хан тестю. — Великолепно!
— А Ясаман не нравится, — сказал Акбар. — Поэтому она и провела большую часть жизни в Кашмире и Лахоре. Здоровье она унаследовала от матери и не любит жаркой и влажной погоды в Агре. — Я обнаружил, она вообще не любит городов, — ответил Ямал-хан.
— Так ты влюбился в мою дочь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156