Теперь у нее есть Том Ашбурн, и твоя любовь уже не кажется такой важной. И Жасмин чувствует, что у нее появляется надежная опора — Рован Линдли будет ей хорошим мужем. Еще до конца года мы с Адамом получим двух новых правнуков, а ты, Велвет, станешь бабушкой. — И Скай рассмеялась.
Солнечным утром 26 января 1607 года леди Сибилла Александра Мери Гордон вышла замуж за лорда Томаса Генри Кемпе. Невеста была в платье из белого бархата с серебряной нижней юбкой. Лиф платья был расшит жемчугом и горным хрусталем, переливавшимся в утренних лучах. Жених надел черный бархатный костюм. Солнце, не показывавшееся почти две недели, ради свадьбы вовсю сияло на небе, и гости по достоинству смогли оценить ожерелье невесты.
Молодых венчали в часовне Линмут-Хауса, а на свадебных торжествах присутствовали король и королева, придворная знать. Обрядом руководил личный англиканский священник короля. Узнав о помолвке племянницы и предстоящей свадьбе, граф Линмутский прежде всего послал весточку лорду Бурку. Патрик и Валентина жили в двух днях пути и старались пробиться сквозь зимнюю непогоду, чтобы вовремя оказаться в Лондоне.
И вот, ожидая поздравлений гостей, стоящий рядом с Сибиллой и широко улыбающийся Том Кемпе вдруг увидел Бурков.
— Откуда вы узнали? — воскликнул он.
— Робин нам сообщил, — ответил Патрик. — Ни за что бы не упустил возможности посмотреть, как ты женишься! Теперь, старый негодяй, ты уже не сможешь флиртовать с моей женой. Милейшая племянница Сибилла тебя тут же изничтожит, стоит тебе только попробовать. Мама говорила, ты без ума от девчонки.
— Не смейся над Томом, — остановила мужа Валентина и поцеловала графа в щеку. — Я всегда знала, что однажды ты найдешь себе замечательную жену. Как я рада, мой друг, что сегодня могу присутствовать на твоей свадьбе. — И, понизив голос, прошептала:
— Но почему Сибилла?
Том Ашбурн счастливо рассмеялся:
— Клянусь тебе, моя богиня, она мне лучшая пара. Без нее я бы вовсе пропал. — Он схватил руку невесты и, поднеся к губам, поцеловал.
Сибилла засияла от удовольствия, любовь засветилась в ее голубых глазах.
— Интересно, Велвет, когда ты станешь бабушкой? — игриво спросил Патрик и еле увернулся от ее шутливой оплеухи. — Что это, мадам, у тебя морщины? — И удалился с женой, прежде чем младшая сестра смогла серьезно взяться за него.
Маркиз Вестлей прогуливался по бальному залу Линмут-Хауса с невестой, выглядевшей просто ослепительно в оранжевом бархатном платье с золотистой парчовой нижней юбкой. Рукава украшали изящные парчовые банты, в середине которых сияли миниатюрные топазы, на шее искрилось ожерелье из желтых бриллиантов. Волосы цвета воронова крыла были разделены посередине на пробор, собраны на затылке в пучок с вплетенными в него золотыми розами.
— Смотри, как гордо она держится, — заметила мужу Скай. — Ей надо быть королевой!
— Она — вылитая ты, кроме бирюзовых глаз и этой чертовски привлекательной родинки, — ответил Адам де Мариско.
— Она намного красивее, чем я когда-либо была, — возразила Скай.
— Нет, самая красивая женщина — ты. И не спорь, девочка, со мной. Ты!
— Я никогда с тобой не спорю, — ответила Скай, и Адам рассмеялся.
После помолвки с маркизом Вестлеем Жасмин мало бывала при дворе. Незамужней женщине из хорошей семьи, если только она не специально выставляла себя напоказ, появляться там считалось нескромным, разве что в обществе родственников или будущего мужа. А Рован Линдли двор не любил.
— Там полно всяких прихлебателей и низких типов, — объяснил он. — Лучше я покажу тебе Лондон. Как только минует угроза сильных заносов, нам всем придется разъехаться по домам и начинать готовиться к свадьбе.
— А мы будем приезжать в Лондон, когда поженимся? — спросила его Жасмин. — Когда-нибудь Гринвуд станет моим, и мы сможем там останавливаться.
— Если захочешь, мы будем приезжать в Лондон, — ответил маркиз. — Но разве ты не деревенская девушка? Помнится, когда я встретил тебя первый раз, ты была босоногой, с охапкой полевых цветов, с которых еще не слетела роса. В ту женщину я и влюбился. Жасмин де Мариско.
— Не могу обещать, что всегда буду одинаковой, — честно призналась Жасмин.
— Хорошо, тогда и я не буду этого обещать, — улыбнулся маркиз, и они рассмеялись. Он провел ее по Лондонскому мосту в Саутуорк, где располагался театр «Глобус», одним из владельцев которого был знаменитый драматург Уильям Шекспир. Они посмотрели несколько пьес:
"Макбета», «Генриха V», «Короля Лира». Но хотя они ярко воссоздавали былые страницы английской и шотландской истории, Жасмин больше понравились комедии Шекспира «Много шума из ничего» и «Сон в летнюю ночь».
Сам «Глобус» был грязным, шумным местом и находился сразу за Вер-Гарденом. Рован всегда покупал кресла на самой сцене, внизу же шевелилось сплошное людское месиво, а театралы были людьми не только респектабельными. Лоточницы торговали фруктами из Испании, а за большие деньги предлагали и себя. Ни одна приличная женщина не рискнула бы появиться в ложах: там открыто зазывали ухажеров из партера дорогие проститутки, а за портьерами прятались со своими любовниками хорошо известные дамы света.
— Хочешь посмотреть медвежью травлю? — как-то спросил Рован.
— Медвежью травлю? — вслух удивилась Жасмин.
Он рассказал ей, в чем дело, и с облегчением заметил на лице невесты отвращение. Рован и сам не любил медвежью травлю.
— Как ужасно! — воскликнула Жасмин. — Как жестоко! Охота — другое дело. Но заставлять животных драться друг с другом ради забавы — бесчеловечно. Нет уж, спасибо, милорд!
— Так ты охотишься? — спросил маркиз, меняя тему.
— Я бывала на охоте с отцом и братьями. На тигров, антилоп, газелей. Иногда мы скакали на лошадях, иногда преследовали добычу на спине слона. Я довольно прилично стреляю из ружья и лука и, если понадобится, могу владеть и Копьем. А ты охотишься, милорд? И на кого?
— Олени, кролики, дичь к столу. Я не считаю, что убийство животных может быть только спортом. Тогда в нем нет смысла.
Они сидели в библиотеке Гринвуд-Хауса, решая, чем бы заняться.
— С каждым днем я узнаю о тебе все больше и больше, — сказала Жасмин, — и начинаю думать, что бабушка была права, когда говорила о тебе.
— А что говорила обо мне эта удивительная женщина? — улыбнулся Рован.
— Что ты хороший человек и будешь мне замечательным мужем, — откровенно ответила Жасмин.
— Таков я и есть, — согласился маркиз. — Но и мне, мадам, хотелось бы узнать тебя получше, хоть ты и не даешь мне возможности. Иди ко мне. Жасмин.
Она удивленно поднялась и направилась к нему, но от неожиданности вскрикнула, когда он потянул ее к себе и усадил на колени — юбки пузырем вздулись на ногах:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156
Солнечным утром 26 января 1607 года леди Сибилла Александра Мери Гордон вышла замуж за лорда Томаса Генри Кемпе. Невеста была в платье из белого бархата с серебряной нижней юбкой. Лиф платья был расшит жемчугом и горным хрусталем, переливавшимся в утренних лучах. Жених надел черный бархатный костюм. Солнце, не показывавшееся почти две недели, ради свадьбы вовсю сияло на небе, и гости по достоинству смогли оценить ожерелье невесты.
Молодых венчали в часовне Линмут-Хауса, а на свадебных торжествах присутствовали король и королева, придворная знать. Обрядом руководил личный англиканский священник короля. Узнав о помолвке племянницы и предстоящей свадьбе, граф Линмутский прежде всего послал весточку лорду Бурку. Патрик и Валентина жили в двух днях пути и старались пробиться сквозь зимнюю непогоду, чтобы вовремя оказаться в Лондоне.
И вот, ожидая поздравлений гостей, стоящий рядом с Сибиллой и широко улыбающийся Том Кемпе вдруг увидел Бурков.
— Откуда вы узнали? — воскликнул он.
— Робин нам сообщил, — ответил Патрик. — Ни за что бы не упустил возможности посмотреть, как ты женишься! Теперь, старый негодяй, ты уже не сможешь флиртовать с моей женой. Милейшая племянница Сибилла тебя тут же изничтожит, стоит тебе только попробовать. Мама говорила, ты без ума от девчонки.
— Не смейся над Томом, — остановила мужа Валентина и поцеловала графа в щеку. — Я всегда знала, что однажды ты найдешь себе замечательную жену. Как я рада, мой друг, что сегодня могу присутствовать на твоей свадьбе. — И, понизив голос, прошептала:
— Но почему Сибилла?
Том Ашбурн счастливо рассмеялся:
— Клянусь тебе, моя богиня, она мне лучшая пара. Без нее я бы вовсе пропал. — Он схватил руку невесты и, поднеся к губам, поцеловал.
Сибилла засияла от удовольствия, любовь засветилась в ее голубых глазах.
— Интересно, Велвет, когда ты станешь бабушкой? — игриво спросил Патрик и еле увернулся от ее шутливой оплеухи. — Что это, мадам, у тебя морщины? — И удалился с женой, прежде чем младшая сестра смогла серьезно взяться за него.
Маркиз Вестлей прогуливался по бальному залу Линмут-Хауса с невестой, выглядевшей просто ослепительно в оранжевом бархатном платье с золотистой парчовой нижней юбкой. Рукава украшали изящные парчовые банты, в середине которых сияли миниатюрные топазы, на шее искрилось ожерелье из желтых бриллиантов. Волосы цвета воронова крыла были разделены посередине на пробор, собраны на затылке в пучок с вплетенными в него золотыми розами.
— Смотри, как гордо она держится, — заметила мужу Скай. — Ей надо быть королевой!
— Она — вылитая ты, кроме бирюзовых глаз и этой чертовски привлекательной родинки, — ответил Адам де Мариско.
— Она намного красивее, чем я когда-либо была, — возразила Скай.
— Нет, самая красивая женщина — ты. И не спорь, девочка, со мной. Ты!
— Я никогда с тобой не спорю, — ответила Скай, и Адам рассмеялся.
После помолвки с маркизом Вестлеем Жасмин мало бывала при дворе. Незамужней женщине из хорошей семьи, если только она не специально выставляла себя напоказ, появляться там считалось нескромным, разве что в обществе родственников или будущего мужа. А Рован Линдли двор не любил.
— Там полно всяких прихлебателей и низких типов, — объяснил он. — Лучше я покажу тебе Лондон. Как только минует угроза сильных заносов, нам всем придется разъехаться по домам и начинать готовиться к свадьбе.
— А мы будем приезжать в Лондон, когда поженимся? — спросила его Жасмин. — Когда-нибудь Гринвуд станет моим, и мы сможем там останавливаться.
— Если захочешь, мы будем приезжать в Лондон, — ответил маркиз. — Но разве ты не деревенская девушка? Помнится, когда я встретил тебя первый раз, ты была босоногой, с охапкой полевых цветов, с которых еще не слетела роса. В ту женщину я и влюбился. Жасмин де Мариско.
— Не могу обещать, что всегда буду одинаковой, — честно призналась Жасмин.
— Хорошо, тогда и я не буду этого обещать, — улыбнулся маркиз, и они рассмеялись. Он провел ее по Лондонскому мосту в Саутуорк, где располагался театр «Глобус», одним из владельцев которого был знаменитый драматург Уильям Шекспир. Они посмотрели несколько пьес:
"Макбета», «Генриха V», «Короля Лира». Но хотя они ярко воссоздавали былые страницы английской и шотландской истории, Жасмин больше понравились комедии Шекспира «Много шума из ничего» и «Сон в летнюю ночь».
Сам «Глобус» был грязным, шумным местом и находился сразу за Вер-Гарденом. Рован всегда покупал кресла на самой сцене, внизу же шевелилось сплошное людское месиво, а театралы были людьми не только респектабельными. Лоточницы торговали фруктами из Испании, а за большие деньги предлагали и себя. Ни одна приличная женщина не рискнула бы появиться в ложах: там открыто зазывали ухажеров из партера дорогие проститутки, а за портьерами прятались со своими любовниками хорошо известные дамы света.
— Хочешь посмотреть медвежью травлю? — как-то спросил Рован.
— Медвежью травлю? — вслух удивилась Жасмин.
Он рассказал ей, в чем дело, и с облегчением заметил на лице невесты отвращение. Рован и сам не любил медвежью травлю.
— Как ужасно! — воскликнула Жасмин. — Как жестоко! Охота — другое дело. Но заставлять животных драться друг с другом ради забавы — бесчеловечно. Нет уж, спасибо, милорд!
— Так ты охотишься? — спросил маркиз, меняя тему.
— Я бывала на охоте с отцом и братьями. На тигров, антилоп, газелей. Иногда мы скакали на лошадях, иногда преследовали добычу на спине слона. Я довольно прилично стреляю из ружья и лука и, если понадобится, могу владеть и Копьем. А ты охотишься, милорд? И на кого?
— Олени, кролики, дичь к столу. Я не считаю, что убийство животных может быть только спортом. Тогда в нем нет смысла.
Они сидели в библиотеке Гринвуд-Хауса, решая, чем бы заняться.
— С каждым днем я узнаю о тебе все больше и больше, — сказала Жасмин, — и начинаю думать, что бабушка была права, когда говорила о тебе.
— А что говорила обо мне эта удивительная женщина? — улыбнулся Рован.
— Что ты хороший человек и будешь мне замечательным мужем, — откровенно ответила Жасмин.
— Таков я и есть, — согласился маркиз. — Но и мне, мадам, хотелось бы узнать тебя получше, хоть ты и не даешь мне возможности. Иди ко мне. Жасмин.
Она удивленно поднялась и направилась к нему, но от неожиданности вскрикнула, когда он потянул ее к себе и усадил на колени — юбки пузырем вздулись на ногах:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156