И как ни странно, у нее не было ни малейшего желания использовать эту власть против него. Во всяком случае, здесь. И сейчас. Сдерживая дрожь в теле, Эванджелина протянула руку и обхватила его. Жезл вздрогнул от ее прикосновения.
– Ты… такой исключительный? – спросила она, пробегая пальцами по бархатистой коже.
– Исключительный? – Коннолл подался вперед, чтобы, стоя на коленях между ее бедер, снова ее поцеловать. – Надо мной никогда не подсмеивались по этому поводу.
Нет, она и предположить не могла, что над ним могли подсмеиваться.
– Тебе так приятно? – дрожащим голосом спросила она.
– Если ты хочешь, чтобы я продолжил, лучше будет, если ты перестанешь, это делать, – шепотом сказал он ей на ухо, и она почувствовала, что он тоже дышит неровно.
Она тут же разжала пальцы. Он опустился на нее, его жезл вжался между ее бедрами.
– Я никогда не спал с девственницей, Джилли, – сказал Коннолл, положив большую правую ладонь ей на грудь, словно не в силах перестать ее трогать, – но авторитетно заявляю, что будет больно. На короткое время, затем это не повторится.
Она приподняла подбородок.
– Я авторитетно заявляю, что если ты не поторопишься, то кто-нибудь придет сюда, разыскивая нас.
– Ммм… – Приподнявшись на локтях, он снова поцеловал ее, одновременно подтянув бедра вперед и вверх.
Эванджелина ахнула от удивления и от боли, когда он вошел в нее.
– О! – прошептала она.
Он замер, слегка дрожа и оставаясь внутри ее. Боль начала слабеть, и мышцы Джилли слегка расслабились. Ощущение, которое осталось, можно было назвать изысканно приятным.
– Прости, – пробормотал Коннолл, пощипывая ей ухо губами. Его бедра снова задвигались взад и вперед.
При каждом движении шезлонг под ними поскрипывал. Джилли вцепилась пальцами ему в плечи, как бы желая, чтобы они стали еще ближе друг к другу. В ней толчками, пружинисто нарастало напряжение по мере того, как он двигался внутри ее. Внезапно она содрогнулась и вскрикнула, поскольку все вокруг побелело. Время, звук и все, что их окружало, перестали существовать. Осталось только ощущение. Прекрасное и ошеломляющее.
Затем, спустя несколько мгновений, Коннолл крепко к ней прижался и снова поцеловал ее. Все еще, не выходя из нее, он повернулся и повернул Джилли так, что она оказалась лежащей у него на груди.
– В следующий раз ты должен снять с себя всю одежду, – тяжело дыша, проговорила она. В следующий раз. Она хотела, чтобы был «следующий раз». Очевидно, ее мать не сумела описать все стороны семейной жизни.
– Надеюсь, я хорошо продемонстрировал выгоды компромисса, – сказал он, и Джилли слышала, как энергично билось его сердце под ее щекой.
О да! В тот момент она хотела лишь лежать рядом с ним, чтобы он продолжал обнимать ее, как делал сейчас. И тут, словно трубный глас, возвещающий о приближении Страшного суда, зазвучали звуки кадрили.
Глава 9
Коннолл в последний раз проверил состояние наряда Джилли. Туфли, ленты, платье – все выглядело идеально, и все было на месте. Быстро поцеловав ей пальцы, он повел ее с террасы в бальный зал.
Лорд Редмонд стоял возле окон террасы, на его обычно бесстрастном лице читалось выражение, граничившее с раздражением. Еще более обеспокоенной выглядела леди Манроу, стоявшая рядом с графом.
– Наконец-то вы пришли, – коротко бросила мать, когда Джилли выступила впереди Коннолла и остановилась перед своим партнером по танцу.
– Приношу извинения, – непринужденно сказала Эванджелина. – Мы заговорились с одним из садовников о замечательных розах Хаулеттов.
– Это моя вина, – вставил слово Коннолл, хорошо понимая, что подобный разговор съедает время танца, и, испытывая желание отщипнуть от этого времени еще некоторую толику. – Я не потрудился взглянуть на часы.
– Не имеет значения, – сказал Редмонд, предлагая Эванджелине руку. – Я полагаю, у нас кадриль, мисс Манроу.
– Это действительно так. – Бросив взгляд на Коннолла, она взяла руку графа и направилась вместе с ним к танцевальному кругу.
Ранее Редмонд был легко переигранной фигурой загадки. Сейчас, однако, когда он и Джилли взялись за руки и заскользили в танце, Конноллу захотелось его буквально расплющить. Дело даже не в том, что этот болван дотрагивался до его Джилли, хотя это тоже имело значение. Важнее было другое. Он сделал все возможное, чтобы убедить ее, что союз с одним из этих двух партнеров будет не более интересным, чем союз правителя со слугой. И, тем не менее, он до сих пор не знал, кого она предпочтет.
– Вы действительно ищете руки моей дочери? – внезапно спросила леди Манроу, отвлекая его от нахлынувших мыслей.
Коннолл даже забыл, что она находится рядом.
– Да, – ответил он.
– Вы не будете иметь успеха. Вы относитесь не к тому сорту мужчин.
– Сорт мужчин, которых не хочет она или которых не хотите вы? – парировал Коннолл, глядя ей прямо в глаза. – Ведь если Эванджелина всего лишь откроет глаза, она обнаружит, что есть гораздо больше отвечающих ее вкусу мужчин, чем она полагала.
– Вы думаете, что знаете все? Думаете, что знаете Джилли? Но вы ее не знаете. – С этими словами виконтесса отплыла в сторону, вскинув подбородок.
Конноллу очень хотелось надеяться, что леди Манроу ошибалась. Ибо, несмотря на то, что он никогда не верил в глубокую и прочную любовь, последняя неделя во многом изменила его виды на будущее. Он хотел Эванджелину Манроу на всю жизнь. Но это могло произойти лишь в том случае, если она изменит свои взгляды.
Дополнительное время было бы, кстати, тогда у него была бы возможность, по крайней мере, снять рубашку и ботинки. Впрочем, не ради себя. Он никогда еще не встречал столь страстную от природы женщину, которая в то же время делала все, чтобы обречь себя на лишенное всяческих эмоций будущее.
Он отыскал ее взглядом среди танцующих. Стал ли сегодняшний вечер каким-то началом для нее? Или же она посмотрит на это всего лишь как на кратковременную экскурсию в то место, которое она больше не собирается посетить? Коннолл сжал пальцы в кулак. Наверное, проще сокрушить стены и задушить негодяев, чем ждать, как же она поступит. Но бесполезно размахивать сейчас шпагой, решение было за Джилли.
– Вы не могли бы угостить меня одной из этих сигар? Коннолл отвернулся от танцующих пар.
– Пожалуйста, – сказал он, вытаскивая сигару из кармана жилета и передавая ее лорду Манроу.
– Благодарю.
– Могу я задать вам вопрос? – спросил Коннолл, пока виконт прятал сигару в свой жилет.
– Пожалуйста.
– Леди Манроу, судя по всему, имеет отрицательное мнение о нашем поле.
– О, я это знаю, можете мне поверить!
– Я верю. Но мой вопрос заключается в следующем: почему?
– Ага. Не хотите ли пройти со мной?
Конноллу не хотелось оставлять Джилли вне поля зрения, тем не менее, он кивнул, и второй раз за вечер направился в сторону террасы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
– Ты… такой исключительный? – спросила она, пробегая пальцами по бархатистой коже.
– Исключительный? – Коннолл подался вперед, чтобы, стоя на коленях между ее бедер, снова ее поцеловать. – Надо мной никогда не подсмеивались по этому поводу.
Нет, она и предположить не могла, что над ним могли подсмеиваться.
– Тебе так приятно? – дрожащим голосом спросила она.
– Если ты хочешь, чтобы я продолжил, лучше будет, если ты перестанешь, это делать, – шепотом сказал он ей на ухо, и она почувствовала, что он тоже дышит неровно.
Она тут же разжала пальцы. Он опустился на нее, его жезл вжался между ее бедрами.
– Я никогда не спал с девственницей, Джилли, – сказал Коннолл, положив большую правую ладонь ей на грудь, словно не в силах перестать ее трогать, – но авторитетно заявляю, что будет больно. На короткое время, затем это не повторится.
Она приподняла подбородок.
– Я авторитетно заявляю, что если ты не поторопишься, то кто-нибудь придет сюда, разыскивая нас.
– Ммм… – Приподнявшись на локтях, он снова поцеловал ее, одновременно подтянув бедра вперед и вверх.
Эванджелина ахнула от удивления и от боли, когда он вошел в нее.
– О! – прошептала она.
Он замер, слегка дрожа и оставаясь внутри ее. Боль начала слабеть, и мышцы Джилли слегка расслабились. Ощущение, которое осталось, можно было назвать изысканно приятным.
– Прости, – пробормотал Коннолл, пощипывая ей ухо губами. Его бедра снова задвигались взад и вперед.
При каждом движении шезлонг под ними поскрипывал. Джилли вцепилась пальцами ему в плечи, как бы желая, чтобы они стали еще ближе друг к другу. В ней толчками, пружинисто нарастало напряжение по мере того, как он двигался внутри ее. Внезапно она содрогнулась и вскрикнула, поскольку все вокруг побелело. Время, звук и все, что их окружало, перестали существовать. Осталось только ощущение. Прекрасное и ошеломляющее.
Затем, спустя несколько мгновений, Коннолл крепко к ней прижался и снова поцеловал ее. Все еще, не выходя из нее, он повернулся и повернул Джилли так, что она оказалась лежащей у него на груди.
– В следующий раз ты должен снять с себя всю одежду, – тяжело дыша, проговорила она. В следующий раз. Она хотела, чтобы был «следующий раз». Очевидно, ее мать не сумела описать все стороны семейной жизни.
– Надеюсь, я хорошо продемонстрировал выгоды компромисса, – сказал он, и Джилли слышала, как энергично билось его сердце под ее щекой.
О да! В тот момент она хотела лишь лежать рядом с ним, чтобы он продолжал обнимать ее, как делал сейчас. И тут, словно трубный глас, возвещающий о приближении Страшного суда, зазвучали звуки кадрили.
Глава 9
Коннолл в последний раз проверил состояние наряда Джилли. Туфли, ленты, платье – все выглядело идеально, и все было на месте. Быстро поцеловав ей пальцы, он повел ее с террасы в бальный зал.
Лорд Редмонд стоял возле окон террасы, на его обычно бесстрастном лице читалось выражение, граничившее с раздражением. Еще более обеспокоенной выглядела леди Манроу, стоявшая рядом с графом.
– Наконец-то вы пришли, – коротко бросила мать, когда Джилли выступила впереди Коннолла и остановилась перед своим партнером по танцу.
– Приношу извинения, – непринужденно сказала Эванджелина. – Мы заговорились с одним из садовников о замечательных розах Хаулеттов.
– Это моя вина, – вставил слово Коннолл, хорошо понимая, что подобный разговор съедает время танца, и, испытывая желание отщипнуть от этого времени еще некоторую толику. – Я не потрудился взглянуть на часы.
– Не имеет значения, – сказал Редмонд, предлагая Эванджелине руку. – Я полагаю, у нас кадриль, мисс Манроу.
– Это действительно так. – Бросив взгляд на Коннолла, она взяла руку графа и направилась вместе с ним к танцевальному кругу.
Ранее Редмонд был легко переигранной фигурой загадки. Сейчас, однако, когда он и Джилли взялись за руки и заскользили в танце, Конноллу захотелось его буквально расплющить. Дело даже не в том, что этот болван дотрагивался до его Джилли, хотя это тоже имело значение. Важнее было другое. Он сделал все возможное, чтобы убедить ее, что союз с одним из этих двух партнеров будет не более интересным, чем союз правителя со слугой. И, тем не менее, он до сих пор не знал, кого она предпочтет.
– Вы действительно ищете руки моей дочери? – внезапно спросила леди Манроу, отвлекая его от нахлынувших мыслей.
Коннолл даже забыл, что она находится рядом.
– Да, – ответил он.
– Вы не будете иметь успеха. Вы относитесь не к тому сорту мужчин.
– Сорт мужчин, которых не хочет она или которых не хотите вы? – парировал Коннолл, глядя ей прямо в глаза. – Ведь если Эванджелина всего лишь откроет глаза, она обнаружит, что есть гораздо больше отвечающих ее вкусу мужчин, чем она полагала.
– Вы думаете, что знаете все? Думаете, что знаете Джилли? Но вы ее не знаете. – С этими словами виконтесса отплыла в сторону, вскинув подбородок.
Конноллу очень хотелось надеяться, что леди Манроу ошибалась. Ибо, несмотря на то, что он никогда не верил в глубокую и прочную любовь, последняя неделя во многом изменила его виды на будущее. Он хотел Эванджелину Манроу на всю жизнь. Но это могло произойти лишь в том случае, если она изменит свои взгляды.
Дополнительное время было бы, кстати, тогда у него была бы возможность, по крайней мере, снять рубашку и ботинки. Впрочем, не ради себя. Он никогда еще не встречал столь страстную от природы женщину, которая в то же время делала все, чтобы обречь себя на лишенное всяческих эмоций будущее.
Он отыскал ее взглядом среди танцующих. Стал ли сегодняшний вечер каким-то началом для нее? Или же она посмотрит на это всего лишь как на кратковременную экскурсию в то место, которое она больше не собирается посетить? Коннолл сжал пальцы в кулак. Наверное, проще сокрушить стены и задушить негодяев, чем ждать, как же она поступит. Но бесполезно размахивать сейчас шпагой, решение было за Джилли.
– Вы не могли бы угостить меня одной из этих сигар? Коннолл отвернулся от танцующих пар.
– Пожалуйста, – сказал он, вытаскивая сигару из кармана жилета и передавая ее лорду Манроу.
– Благодарю.
– Могу я задать вам вопрос? – спросил Коннолл, пока виконт прятал сигару в свой жилет.
– Пожалуйста.
– Леди Манроу, судя по всему, имеет отрицательное мнение о нашем поле.
– О, я это знаю, можете мне поверить!
– Я верю. Но мой вопрос заключается в следующем: почему?
– Ага. Не хотите ли пройти со мной?
Конноллу не хотелось оставлять Джилли вне поля зрения, тем не менее, он кивнул, и второй раз за вечер направился в сторону террасы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75