Она кивнула:
– Обещаю. Коннолл улыбнулся:
– Спасибо. Я собираю произведения искусства. В большинстве своем это картины, но есть также и скульптуры. Обычно я очень разборчив, приобретаю одну или две работы в год. Однако в начале этого года один из моих людей сообщил мне, что на его студию в Париже нагрянули люди Бонапарта и продали ему картины по цене гораздо ниже их стоимости за наличные.
– Наличные. Разве это не обычно…
– Бонапарту нужны были наличные для покупки оружия. До меня дошли также слухи, что Веллингтон начал засылать шпионов, чтобы уничтожить ценные картины и лишить Бонапарта возможности укрепить свое положение во Франции. И тогда я отправился в Париж и приобрел около шестидесяти картин у различных художников и даже в музеях. Я не хотел, чтобы они были уничтожены или потеряны для истории.
– Шестьдесят полотен? – переспросила Эванджелина.
– Я бы приобрел и больше, но за мной шли по пятам люди Бонапарта. Я не хотел, чтобы меня сочли предателем или идиотом дворянином, которого нужно с помощью выкупа вызволять в Англию, поэтому я упаковал десять ящиков и ускользнул домой.
Что-то подсказывало ей, что он опускает добрую порцию опасных приключений и интриг, случившихся при этом, но она была согласна, что бальный зал Хаулеттов – не самое удобное место для того, чтобы подробно говорить о подобных вещах.
– И где они сейчас? Я имею в виду картины.
– Большинство ютится в залах моего Аддисон-Хауса. Лорд Айви предлагал мне, чтобы я одолжил их Британскому музею, и, может быть, я это проделаю с наиболее известными картинами. Они заслуживают того, чтобы их видели, в особенности с учетом того, что я пытался спасти их от гибели и безвестности.
– Я хотела бы посмотреть эти картины, – сказала Эванджелина.
– Потому что ты не веришь мне? – Он вскинул бровь.
– Потому что я люблю искусство, – усмехнулась Эванджелина.
– Для меня будет большим удовольствием показать их тебе.
Ей нравилось, как он смотрел на нее, нравились веселость и интерес в его взгляде. Редмонд и Дэпни тратили столько времени на поклоны и расшаркивания перед ней, что она даже точно не знала, какого цвета у них глаза.
– Лорд Айви твой друг, – сказала она тихо, – но ты и леди Эпплгейт были…
– Айви не знал… не знает, и это было до того, как они познакомились друг с другом, – перебил он Эванджелину. – И должен сказать откровенно, я более заинтересован в сохранении дружбы, чем в продолжении или возобновлении каких-либо отношений с Дейзи. – Он улыбнулся. – Должен сказать, что за последние несколько дней я благодарен Дейзи за то, что она нашла кого-то другого.
– А ты нашел?
Его улыбка смягчилась.
– Да, нашел.
Вальс закончился раньше, чем она оказалась к этому готова, и Коннолл снова положил ее руку на свою.
– Я думаю, нам требуется глоток свежего воздуха, – шепнул он, касаясь губами ее уха.
Она почувствовала, что у нее прерывается дыхание.
– Я не…
Чья-то рука схватила его свободную руку и резко потянула к себе, так что они оба едва не потеряли равновесие.
– Держитесь на подобающем расстоянии от моей дочери, сэр, – прошипел голос ее матери. – Я не хочу, чтобы она подверглась осуждению общества.
Коннолл выпрямился:
– Эванджелина и я обсуждали вопрос, в какое время я подам свой фаэтон завтра для нашей прогулки в парке. В десять часов, Джилли?
Выражение его лица оставалось веселым, но его голубые глаза казались холоднее льда. Эванджелина сглотнула, переведя взгляд с него на мать. Она никогда не видела такого Коннолла раньше, и, несмотря на то, что его самоуверенность и надменность противоречили тому, что она хотела бы видеть в мужчине, она была поражена тем фактом, что ей это понравилось.
– Десять часов будет в самый раз, – услышала она свой голос.
– На завтрашнее утро у тебя есть договоренность о встрече, Эванджелина, – напомнила ей мать.
И даже помолвка, судя по намекам ее матери и обрывочным фразам лорда Редмонда, которые он обронил в этот вечер.
– Я ни с кем не договаривалась о встрече, – сказала Эванджелина, делая удивленное лицо и задавая себе вопрос, как будет реагировать мать на то, что она ведет себя столь вызывающе. – Если кто-то хочет прийти завтра, пусть сделает это после обеда.
– После обеда. – Мать посмотрела на людей, стоявших в пределах слышимости, и коротко кивнула: – Да, конечно. Я поговорю с… И обо всем условлюсь.
– Спасибо, мама.
Бриллиант блеснул на шее матери. Коннолл считал, что бриллиант действительно несет проклятие, но она все еще сомневалась. Тем не менее, сегодня все шло так, как хотел он, и отнюдь не так, как того хотела виконтесса. И с учетом того, что он заставил ее почувствовать, как отнестись к прогулке, о которой она даже не подозревала еще пять минут назад, Эванджелина решила, что она не станет носить бриллиант в ближайшем обозримом будущем. А скорее, в совершенно непредсказуемом будущем.
Глава 10
– Вы уверены, что не хотите, чтобы она сопровождала вас, милорд? – спросил Уинтерс.
Коннолл перестал почесывать Электру за ушами.
– Не сегодня, – ответил он, взглянув на дворецкого. – Надеюсь, ты не боишься ее?
– Она способна забраться куда угодно, милорд. Этим утром она едва не до смерти напугала меня, когда выскочила из серебряного шкафа.
– Возможно, я приведу кого-нибудь для беседы с ней. – Надевая пальто, Коннолл погладил подбородок Электры носком сапога. – А ты распорядись, чтобы у всех сегодня был выходной день.
Дворецкий кивнул:
– Останутся только я, Квиллинг и миссис Дули, милорд.
Он не был полностью уверен, насколько ему понадобится камердинер, но своими действиями он уже показал, что речь идет о чем-то тайном.
– И не показывайся до тех пор, пока я не позову тебя. Позаботься о том, чтобы миссис Дули приготовила сандвичи к одиннадцати.
– Непременно, сэр.
Уинтерс открыл входную дверь, и Коннолл спустился по пологим ступенькам к ожидающему его фаэтону. Как только Коннолл уселся на верхнем сиденье, Квиллинг отпустил упряжку и отошел в сторону, после чего фаэтон тут же двинулся по улице.
План, который задумал Коннолл, способен был погубить репутацию Джилли. Но если она уже забеременела прошлой ночью, то в этом случае худшее он уже совершил. И хотя он был намерен жениться на ней независимо ни от чего, он видел изнанку своего плана. Джилли могла иметь иное мнение, и он хотел услышать его.
Упряжке гнедых хотелось быстрого бега, и Коннолл не мог осуждать их за нетерпение. По всей видимости, ему удалось опередить Редмонда на день, но он не исключал, что леди Манроу поспособствует тому, что граф появится на заре вместе с пастором. Виконтесса определенно представляла собой проблему, тем более что он не хотел делать из нее врага с учетом того, что он намеревался с ней породниться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75