Я так удивилась, что не могла произнести ни слова. Граф заявил, что любит меня, что ничто не помешает ему любить меня всегда, и, чтобы быть со мной, он готов на все. Я поняла по его глазам, что он ни в чем не виноват. Это происки мадам д`Игомер. Это она отдала нас Жану де Верту и Паппенхейму. Теперь мы, как в тюрьме. Пусть Бог нас спасет!
Чутье подсказывало Адриен то, что Диана не ошибалась. Она поняла наконец, что в этих условиях, где все, казалось было подчинено удовольствиям, им, в конечном итоге, было приготовлено тяжелое испытание. Окружающий мир был закрыт для них; ни одни звук, ни одно слово не должно было ускользнуть от часовых Валленштейна. Одетые в шелка, покрытые бриллиантами, осыпанные золотом, на самом деле девушки вели жизнь рабынь. Они не знали, помнят ли о них за стенами дворца.
Однажды вечером, на балу, мадам д`Игомер подошла к Диане, которую вот уже несколько дней называла графиней Маммельсберг. В это время девушка, сидя на диване, грустным взглядом наблюдала за толпой куртизанов, фланирующей по залу, залитому огнями.
— Что произошло? — удивленно спросила д`Игомер, беря руку Дианы в свою. — Где же драгоценности на этой красивой ручке? Дорогая графиня, вы поступаете неподобающе. И, снимая с руки браслет с бриллиантами, продолжала: — Взгляните, вот браслет, доверенный мне графом де Паппенхеймом. Вручая его мне, он заверил, что эта красота предназначена вам. Он так красиво будет на вас смотреться.
Диана быстрым движением схватила драгоценность и бросила его прочь.
— Я не нуждаюсь в подарках графа! — гневно произнесла она.
— Молодец! — прошептала м-ль де Сувини, пожимая ей руку.
Несмотря на выдержку, мадам д`Игомер побледнела, но снова попыталась заговорить с Дианой:
— Я понимаю, вы отвергаете мое внимание, я могу это объяснить, это ваше право, но отвергать внимание другого, влюбленного в вас знатного человека — вот этого мне не понять! Через несколько дней вернется граф де Паппенхейм — и тогда мы посмотрим, посмеет ли графиня Маммельсберг отказаться от свадьбы!
Для Дианы эти слова были настоящим ударом.
— Вы говорите о замужестве с графом де Паппенхеймом?
— Мы ждем только курьера, который должен привезти согласие императора на эту свадьбу, и сразу начнем готовиться к церемонии.
В это время в галерее появился папский легат, посланный в Германию сражаться с еретиками и нести католическую веру в сердца верующих. Это был настоящий Князь Церкви, прославившийся твердостью характера и преданностью католической вере. Движимая неожиданным порывом, расталкивая толпу, м-ль де Парделан бросилась к нему и, падая на колени взмолилась:
— Монсиньор, вы защищаете слабых и помогаете отвергнутым. Взываю к вашей милости, пожалейте меня!
— Дочь моя, поднимитесь с колен и поведайте мне, что случилось! — ничего не понимая, сказал легат.
— Нет, только после того, как вы выслушаете меня! Вы — олицетворение Христоса на земле, могли ли вы дать разрешение на брак, к которому меня принуждают и который я отвергаю? Ведь я ещё совсем молода, я не хочу приносить себя в жертву. Ведь я была воспитана в другой вере! Поверьте, это не шутка! Графиня Маммельсберг по матери, я имею десять деревень и двадцать замков. Мое сердце отдано дворянину, католику, французу, сражающемуся за Швецию, мою родную страну. Я вольна свободно выбирать свою судьбу и отдам свою руку тому, кого люблю. Я взываю к вашей жалости, помогите мне, сделайте так, чтобы в один прекрасный момент я не стала графиней де Паппенхейм! Я не хочу соединять свою судьбу с тем, кого не люблю!
Папский легат сжал руку м-ль де Парделан:
— Во имя того, кто дал мне право соединять и разлучать и кто наделил меня властью, я накажу того священника, кто навредит этой женщине! Поднимитесь, дитя мое, и не бойтесь ничего. Мой брат, архиепископ Пражский, сделает все для вас! Пусть все, кто меня слышит, знает — графиня Маммельсберг находится под покровительством церкви!
Легат медленно обошел толпу, осеняя её крестным знамением. Присутствующие преклонили головы пред ним.
Сумев усилием воли изменить выражение своего лица, мадам д`Игомер не произнесла ни слова. Но в тот момент, когда глаза молодых женщин встретились, Текла тихо произнесла:
— Сейчас вы победили, но все проходит, легаты и время.
И, так как все смотрели на нее, баронесса д`Игомер предложила руку м-ль де Парделан.
— Вы так отчаянны, дитя мое! Возвращайтесь к себе и успокойтесь!
Диана и Адриен возвратились к себе, чтобы уже никогда не выходить из своих покоев; дни бежали за днями, недели за неделями, никто не навещал их, никто не разговаривал с ними, ничто не нарушало тишину их существования. Вокруг не было никого — ни лицемерных улыбок, ни насмешливых взглядов.
— Ох! Хоть бы Рено и Арман-Луи узнали о наших несчастьях! Хоть бы они нашли нас и спасли!
Приникнув к окнам, девушки наблюдали за облаками и птицами, парящими в небе. О, если бы у них была быстрота птиц и облаков!
В то время, как молодые женщины страдали вдали от мира в Пражском дворце, важные военные события, предвиденные мадам д`Игомер, призвали фельдмаршала Валленштейна на театр войны. После поражения под Лейпцигом 7 сентября 1631 года, графа Тилли постигла другая неудача. Он потерпел поражение под Лешем. Звезда Густава-Адольфа взошла на небосклоне.
Мадам д`Игомер была первая проинформирована о переговорах между герцогом Фринландом и Фердинандом, хотя сведения об этом держались в строжайшей тайне.
Фринланд желал наложить руку на Германию. Д`Игомер быстро догадалась, какой совет он ждет от нее.
— О! — говорила она с горечью в голосе. — Сейчас я хочу думать только о вас и забыть о своих желаниях. Империя идет к своему концу, враг готов нанести последний удар. Вы должны направить все усилия на победу! Никто не сможет противостоять Густаву-Адольфу, кроме вас. Вы — единственный защитник империи. Не думайте обо мне и отправляйтесь сражаться. Смотрите: солдаты, капитаны, генералы ждут вас и надеются на вас! Все готовы сражаться до конца! Принцы, выборщики, короли вам доверяют свои народы и свои короны. О! В тот день, когда вы покинете свой дворец, я одна буду плакать, а Германия будет приветствовать вас! Он будет надеяться на победу, отправляя вас на войну. Огромный кортеж дворян и сеньоров будет сопровождать вас к границам, осажденным шведами. Не сомневайтесь ни в чем и присоединяйтесь к отрядам де Паппенхейма! Завтра это уже будет настоящая армия, и пусть Европа изумится вашим победам, ведь вы — настоящий солдат!
— О! Вы одна меня любите, Текла! — вскричал Валленштейн.
Вскоре после этого разговора он отдал распоряжение приготовиться к отъезду. Накануне этого события мадам д`Игомер попросила разрешения дать некоторую свободу пленницам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148