Наклонившись к Магнусу, он прошептал:
— Необходимо сегодня вечером поговорить с братом Илларионом.
Магнус вздрогнул. Несколько ярких вспышек сверкнули в глубине облака, плывущего по дороге. Его глаза, привыкшие к любым неожиданностям войны, узнали оружейные выстрелы.
— Это, скорее всего Жан де Верт, — подумал он и направился к оруженосцу м-ль де Парделан.
Внимательно глядя на него, он тихо спросил:
— Вы сделали то, о чем я вас просил?
— Мне дан приказ подчиняться вам во всем, — ответил оруженосец также тихо.
— Хорошо! Сегодня ночью не спите и приготовьте двойную порцию еды лошадям, пусть они будут готовы к переезду в любую минуту.
В павильоне, предназначенном для приема гостей, мадам д`Игомер заняла комнату в изолированном крыле. Через неё можно было беспрепятственно проникнуть в сад, где росли огромные деревья.
Убедившись, что комната баронессы не имеет другого выхода, Магнус устроился в тени одного из деревьев, не сводя глаз с двери.
Наступил вечер. Франц расставил часовых вокруг павильона. Вдруг какой-то человек, в широком плаще и со шпагой в руке, появился у двери сада. Шляпа с широкими полями, надвинутая на глаза, не позволяла разглядеть его черты, но что-то неуловимое в его походке натолкнуло Магнуса на мысль, что он знает этого человека.
— Это Жан де Верт, — подумал Магнус и не ошибся. — Если завтра я не смогу вытянуть отсюда мадемуазель де Сувини и мадемуазель де Парделан, все будет кончено.
Текла встретила человека в плаще на пороге дома, взяла его за руку, затем оба тихо скрылись в павильоне.
Баронесса приняла у себя Жана де Верта (а это действительно был он); двери и окна её комнаты были закрыты тяжелыми шторами, снаружи сюда не проникал ни свет, ни шум. Мадам д`Игомер сидела в глубоком кресле, руки и плечи её были обнажены, цвет и богатство её платья подчеркивали красоту молодой женщины.
Текла не могла забыть, что она была женщиной, даже в присутствии мужчины, которого она не собиралась соблазнить. Поприветствовав Жана де Верта, баронесса милым жестом указала на соседнее кресло; восхищенный её красотой, граф взял эту милую ручку и поцеловал со словами:
— Вы прелестны, мадам, и даже, если я вас никогда бы не видел, то узнал бы из тысячи женщин.
Мадам д`Игомер улыбнулась:
— Мне конечно приятно слышать ваши комплименты, но сегодня и в Сан-Рупере мы будем говорить о серьезных вещах. Вы знаете, почему я вас вызвала?
— Ваше письмо со мной, — отвечал капитан, усаживаясь в кресло.
— Вы все ещё намерены жениться на мадемуазель де Сувини? — продолжила баронесса.
— Конечно, я её люблю также, как ненавижу господина де ла Герш и не собираюсь ему уступать. Согласие на женитьбу я получил у нашего папы.
— Отлично! Значит завтра мы сопроводим мадемуазель де Сувини в монастырь Сан-Рупер.
Жан де Верт внимательно посмотрел на баронессу:
— Я вам очень обязан, мадам, и прежде всего тем, что я победил соперника. Могу я в свою очередь что-нибудь сделать для вас?
— Послушайте! Мадемуазель де Сувини — не единственная моя узница, рядом с ней мадемуазель де Парделан.
— Я прекрасно осведомлен об этом.
— К тому же я питаю отвращение к маркизу де Шофонтену так же, как вы ненавидите графа де ла Герш.
— Я начинаю понимать.
— Я отдаю вам Адриен, которую вы любите, а вы, в свою очередь предоставляете мне одного из ваших лакеев для Дианы, которую я ненавижу.
При этих словах Жан де Верт вздрогнул. Несмотря на стойкую привычку к жестокости, такое проявление ненависти его удивило. Что случилось с такой милой и приятной женщиной прямо на глазах? Суровый и угрожающий вид ей совсем не шел.
— Одного из моих лакеев? — прошептал Жан де Верт.
— Да, первого попавшегося! Мы назовем его граф или маркиз, как пожелаете; отец Илларион, который благословит брак с мадемуазель де Сувини, не будет иметь никаких сомнений насчет мадемуазель де Парделан. И еще, я не хотела бы, чтобы были завистники.
— Я восхищаюсь тем, с какой изощренностью вы разрабатываете орудие мщения, но, если вам так нужен лакей, разве они все не в вашем распоряжении? Почему обязательно кто-то из моих слуг, а не один из тех, кого я видел у входа в павильон? Вы опасаетесь, что ваши люди вам не будут подчиняться. Ведь речь идет о замужестве с такой богатой и знатной дамой? Я думаю, что они не воспримут это, как оскорбление?
Облокотившись на колени и подперев подбородок рукой, мадам д`Игомер бросила на Жана де Верта металлический взгляд:
— Вот почему мне нужен сообщник! — произнесла она медленно.
— О! Сообщник!
— Да, капитан, вы не ослышались, именно сообщник, и не такой слабохарактерный, которого может испугать малейшая опасность, а человек влиятельный и знатный. Вот почему я выбрала вас. Я вас знаю, знаю и то, как вы ненавидите господина де ла Герш, и я решила, что могу довериться вам. Мы живем во времена, когда все возможно. Скоро, быть может, вода и огонь, то есть король Густав-Адольф и император Фердинанд объединяться и, если вдруг мосье де Парделан пожалуется на меня, я хотела бы, чтобы имя более знатное меня защитило.
Под покровительством Жана де Верта имя мадам д`Игомер будет неприкосновенно. Рука мадемуазель д`Игомер этому будет ценой. Итак, вы согласны на это?
Жан де Верт колебался.
— Подумайте о том, что Адриен здесь в моей власти, что меня окружает тридцать преданных мне людей и, что если капитан будет обращать внимание на какие-то условности, найдутся другие, а уж они, поверьте мне, будут менее щепетильны. Скажем, например, граф де Паппенхейм, который ещё не забыл Адриен.
Произнеся великое имя маршала империи, д`Игомер знала, что делала.
Тайная вражда давно существовала между Жаном де Вертом и Паппенхеймом, военная слава которого затмевала баварца. Услышав это имя, Жан де Верт, наконец, решился.
— Я согласен! — произнес он.
— Итак, в добрый час! Наконец-то я узнаю в вас рыцаря шпаги, который в недавнем прошлом вооружил ею Франца!
Жан де Верт подкрутил усы:
— О! Вы знаете об этом?
— Женщина, которая живет с надеждой о мщении и эта её единственная мысль, единственная цель, должна знать все. Но это не последнее, о чем я хотела бы поговорить сегодня.
— Неужели лакея вам не достаточно? — проговорил Жан де Верт с оттенком презрения.
— Я занялась мадемуазель де Парделан после того, как решила судьбу мадемуазель де Сувини. Это дает мне право подумать о себе, — отвечала д`Игомер.
— Если я буду вам полезен в этом новом деле, прошу вас, не стесняйтесь, говорите!
— Благодарю, и я очень на вас рассчитываю. — Мадам д`Игомер уронила голову на руки и заговорила: — Я очень просила бы вас, чтобы вы сопроводили меня ко двору герцога Фринланда, фельдмаршала Валленштейна. Там я хочу показаться вместе с вами. Мне очень интересно, помнит ли фельдмаршал юную, белокурую девочку, жизнерадостную и веселую, за которой он наблюдал под сенью пражских садов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148
— Необходимо сегодня вечером поговорить с братом Илларионом.
Магнус вздрогнул. Несколько ярких вспышек сверкнули в глубине облака, плывущего по дороге. Его глаза, привыкшие к любым неожиданностям войны, узнали оружейные выстрелы.
— Это, скорее всего Жан де Верт, — подумал он и направился к оруженосцу м-ль де Парделан.
Внимательно глядя на него, он тихо спросил:
— Вы сделали то, о чем я вас просил?
— Мне дан приказ подчиняться вам во всем, — ответил оруженосец также тихо.
— Хорошо! Сегодня ночью не спите и приготовьте двойную порцию еды лошадям, пусть они будут готовы к переезду в любую минуту.
В павильоне, предназначенном для приема гостей, мадам д`Игомер заняла комнату в изолированном крыле. Через неё можно было беспрепятственно проникнуть в сад, где росли огромные деревья.
Убедившись, что комната баронессы не имеет другого выхода, Магнус устроился в тени одного из деревьев, не сводя глаз с двери.
Наступил вечер. Франц расставил часовых вокруг павильона. Вдруг какой-то человек, в широком плаще и со шпагой в руке, появился у двери сада. Шляпа с широкими полями, надвинутая на глаза, не позволяла разглядеть его черты, но что-то неуловимое в его походке натолкнуло Магнуса на мысль, что он знает этого человека.
— Это Жан де Верт, — подумал Магнус и не ошибся. — Если завтра я не смогу вытянуть отсюда мадемуазель де Сувини и мадемуазель де Парделан, все будет кончено.
Текла встретила человека в плаще на пороге дома, взяла его за руку, затем оба тихо скрылись в павильоне.
Баронесса приняла у себя Жана де Верта (а это действительно был он); двери и окна её комнаты были закрыты тяжелыми шторами, снаружи сюда не проникал ни свет, ни шум. Мадам д`Игомер сидела в глубоком кресле, руки и плечи её были обнажены, цвет и богатство её платья подчеркивали красоту молодой женщины.
Текла не могла забыть, что она была женщиной, даже в присутствии мужчины, которого она не собиралась соблазнить. Поприветствовав Жана де Верта, баронесса милым жестом указала на соседнее кресло; восхищенный её красотой, граф взял эту милую ручку и поцеловал со словами:
— Вы прелестны, мадам, и даже, если я вас никогда бы не видел, то узнал бы из тысячи женщин.
Мадам д`Игомер улыбнулась:
— Мне конечно приятно слышать ваши комплименты, но сегодня и в Сан-Рупере мы будем говорить о серьезных вещах. Вы знаете, почему я вас вызвала?
— Ваше письмо со мной, — отвечал капитан, усаживаясь в кресло.
— Вы все ещё намерены жениться на мадемуазель де Сувини? — продолжила баронесса.
— Конечно, я её люблю также, как ненавижу господина де ла Герш и не собираюсь ему уступать. Согласие на женитьбу я получил у нашего папы.
— Отлично! Значит завтра мы сопроводим мадемуазель де Сувини в монастырь Сан-Рупер.
Жан де Верт внимательно посмотрел на баронессу:
— Я вам очень обязан, мадам, и прежде всего тем, что я победил соперника. Могу я в свою очередь что-нибудь сделать для вас?
— Послушайте! Мадемуазель де Сувини — не единственная моя узница, рядом с ней мадемуазель де Парделан.
— Я прекрасно осведомлен об этом.
— К тому же я питаю отвращение к маркизу де Шофонтену так же, как вы ненавидите графа де ла Герш.
— Я начинаю понимать.
— Я отдаю вам Адриен, которую вы любите, а вы, в свою очередь предоставляете мне одного из ваших лакеев для Дианы, которую я ненавижу.
При этих словах Жан де Верт вздрогнул. Несмотря на стойкую привычку к жестокости, такое проявление ненависти его удивило. Что случилось с такой милой и приятной женщиной прямо на глазах? Суровый и угрожающий вид ей совсем не шел.
— Одного из моих лакеев? — прошептал Жан де Верт.
— Да, первого попавшегося! Мы назовем его граф или маркиз, как пожелаете; отец Илларион, который благословит брак с мадемуазель де Сувини, не будет иметь никаких сомнений насчет мадемуазель де Парделан. И еще, я не хотела бы, чтобы были завистники.
— Я восхищаюсь тем, с какой изощренностью вы разрабатываете орудие мщения, но, если вам так нужен лакей, разве они все не в вашем распоряжении? Почему обязательно кто-то из моих слуг, а не один из тех, кого я видел у входа в павильон? Вы опасаетесь, что ваши люди вам не будут подчиняться. Ведь речь идет о замужестве с такой богатой и знатной дамой? Я думаю, что они не воспримут это, как оскорбление?
Облокотившись на колени и подперев подбородок рукой, мадам д`Игомер бросила на Жана де Верта металлический взгляд:
— Вот почему мне нужен сообщник! — произнесла она медленно.
— О! Сообщник!
— Да, капитан, вы не ослышались, именно сообщник, и не такой слабохарактерный, которого может испугать малейшая опасность, а человек влиятельный и знатный. Вот почему я выбрала вас. Я вас знаю, знаю и то, как вы ненавидите господина де ла Герш, и я решила, что могу довериться вам. Мы живем во времена, когда все возможно. Скоро, быть может, вода и огонь, то есть король Густав-Адольф и император Фердинанд объединяться и, если вдруг мосье де Парделан пожалуется на меня, я хотела бы, чтобы имя более знатное меня защитило.
Под покровительством Жана де Верта имя мадам д`Игомер будет неприкосновенно. Рука мадемуазель д`Игомер этому будет ценой. Итак, вы согласны на это?
Жан де Верт колебался.
— Подумайте о том, что Адриен здесь в моей власти, что меня окружает тридцать преданных мне людей и, что если капитан будет обращать внимание на какие-то условности, найдутся другие, а уж они, поверьте мне, будут менее щепетильны. Скажем, например, граф де Паппенхейм, который ещё не забыл Адриен.
Произнеся великое имя маршала империи, д`Игомер знала, что делала.
Тайная вражда давно существовала между Жаном де Вертом и Паппенхеймом, военная слава которого затмевала баварца. Услышав это имя, Жан де Верт, наконец, решился.
— Я согласен! — произнес он.
— Итак, в добрый час! Наконец-то я узнаю в вас рыцаря шпаги, который в недавнем прошлом вооружил ею Франца!
Жан де Верт подкрутил усы:
— О! Вы знаете об этом?
— Женщина, которая живет с надеждой о мщении и эта её единственная мысль, единственная цель, должна знать все. Но это не последнее, о чем я хотела бы поговорить сегодня.
— Неужели лакея вам не достаточно? — проговорил Жан де Верт с оттенком презрения.
— Я занялась мадемуазель де Парделан после того, как решила судьбу мадемуазель де Сувини. Это дает мне право подумать о себе, — отвечала д`Игомер.
— Если я буду вам полезен в этом новом деле, прошу вас, не стесняйтесь, говорите!
— Благодарю, и я очень на вас рассчитываю. — Мадам д`Игомер уронила голову на руки и заговорила: — Я очень просила бы вас, чтобы вы сопроводили меня ко двору герцога Фринланда, фельдмаршала Валленштейна. Там я хочу показаться вместе с вами. Мне очень интересно, помнит ли фельдмаршал юную, белокурую девочку, жизнерадостную и веселую, за которой он наблюдал под сенью пражских садов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148