Отец Феодор, подоткнув за ремень полы черной рясы, возился возле носовой пушки. Он заменил раненого пушкаря и отлично вел стрельбу.
Корма на «Доминиканце» скоро оказалась разрушенной тяжелыми ядрами «Царицы Анастасии». Потеряв управление, королевский корабль стал бортом против ветра. Паруса заполоскали. Ветер, не надувая парусов, рвал их и бил о мачты. От ядер, обмазанных горючей смесью, на «Доминиканце» возник пожар. Пушки, заряженные ядрами и брошенные матросами, разогревшись, стреляли сами собой куда ни попало… Пожар, раздуваемый ветром, разгорался все больше и больше. Люди, обезумев от страха, бросались в воду.
И остальные корабли Карстена Роде ударили по королевским корсарам. Бой длился еще два часа. Гремели пушки, раздавались яростные крики озверевших людей, бросавшихся друг на друга. Вопили раненые.
Несколько ядер попало в «Веселую невесту». Одно из них расщепило кормовой поручень, обломки полетели в разные стороны. Куском дерева зацепило Степана Гурьева, стрелявшего из пушки вместо убитого пушечного мастера. Левая рука его покрылась кровью. Перевязав рану, капитан продолжал командовать боем. Другим ядром проломило борт, появилась течь…
Со всех сторон слышались громкие команды капитанов, их отборная ругань.
Бой кончился. Семь кораблей королевских корсаров сдались в плен. Поднявшийся ветер осложнил дело. Раскачиваясь на вдруг возникшей зыби, корабли бились друг о друга бортами. С северо-запада наполз туман со слякотью.
Капитаны Карстена Роде оказались отличными мореходами. Они быстро привели в порядок свои корабли. Исправили повреждения и на плененных судах.
Всех оставшихся в живых королевских корсаров согнали на один из взятых в плен кораблей, закрыли в трюм и поставили охрану.
Тех, кто попал в воду и не утонул, люди Карстена Роде и английские купцы выловили и оказали им помощь.
После удачного боя корабли наказного капитана снова вошли в бухту на острове Борнхольм, и мореходы под охраной пушек крепости Хамерсхус отдыхали и готовились к предстоящему сражению.
Карстен Роде собирался снова выйти в море в первый вторник сентября.
Глава двадцать пятая. «ДОРОГА МОРСКАЯ — БОЖЬЯ, НИКТО ЕЕ ЗАСТУПИТЬ НЕ МОЖЕТ»
Быстро прошли недели спокойной стоянки в тихой бухте острова Борнхольм. Корабли в порядке. Команды отдохнули, настало время выполнить обещание, данное городу Любеку, прорвать заслон вражеских кораблей у Нарвы.
Над морем начинался рассвет. Звезды побледнели, на востоке возникла ярко-желтая полоса. Штурман, спустившись в каюту Степана Гурьева, тронул его за плечо..
— Я видел неприятельские корабли, господин капитан, — сказал он, — много, больше десятка.
Степан Гурьев окончательно проснулся, посмотрел на бледное небо за окном.
— Мы подходим к ним с наветра, — добавил штурман.
— Видны ли наши корабли?
— Позади, в полмиле, идет «Золотая овца», господин капитан.
— Хорошо, ступай на свое место, Шульц.
Натянув сапоги, накинув на плечи плащ, Степан поднялся на корму. Корабли противника держались в дрейфе против ветра длинной чередой, один за другим. Кормовые фонари не горели. Степан Гурьев прикинул расстояние: оставалось не больше двух верст. Море было спокойным, северо-западный ветер только рябил воду.
— Спустить лодку и держать за кормой на канате! — приказал Степан.
На этот раз «Веселой невесте» предназначалась почетная, но печальная участь. Подобравшись вплотную к адмиральскому кораблю, надо взорвать три десятка бочек пороха у себя в трюме. Таким способом Карстен Роде хотел обезглавить королевских корсаров, нагнать страху, а потом всеми силами напасть на них.
Прислонившись к мачте, Степан Гурьев задумался. Может быть, он живет сегодня последний день? Ради чего он умрет в далеком Варяжском море? Если бы его спросили об этом полгода назад, когда он не знал всей напряженности борьбы, ведущейся против Русской земли, он не смог бы ответить на этот вопрос. Но сейчас Степан Гурьев чувствовал, что умрет недаром. Ему вспомнилась Москва. Перед глазами встали кремлевские стены, цветные купола нового храма. «Мою родину хотят оторвать от моря, обескровить, — подумал он. — „Руссия пересыщена своими товарами, — пришли в голову слова Аникея Строганова, — если не дать им выход в другие страны, она задохнется, товары ее задушат“. Да, с такими соседями жить — нельзя не огрызаться. Все они хотят поживиться за наш счет». Эти корабли, что черными тенями выстроились впереди, закрывают свободный путь к Нарве, путь к богатству и славе Русской земли. Корабли казались ему живыми чудовищами, о которых в детстве он много слышал сказок от матери. Он чувствовал себя богатырем, которому под силу отрубить головы крылатым драконам.
Снова Степан Гурьев с тоской вспомнил жену Анфису и вдруг мысленным взором увидел ее. Анфиса стояла рядом и улыбалась. «Я жива, милый, и жду тебя, — прошептала она, — помни, я жива». Степан протянул руки.
— Ты здесь, женка? Подожди…
Анфиса исчезла. Степан тяжело вздохнул.
На большом вражеском корабле, державшемся посередине, стал виден обвисший на мачте белый адмиральский флаг.
— Правь к большому трехмачтовому паруснику с высокой кормой, оставим его левее… Ого! Рядом с ним, совсем близко, еще один корабль.
Капитан оглянулся. Лодка давно спущена и тащится вслед. На корме около него собралась вся команда. Оставалось самое трудное и опасное.
«Веселая невеста», управляемая умелыми руками, легко прислонилась к королевскому корсару. Матросы прицепили к его борту веревки с крючками на конце, надежно закрепили их у железных стоек на своей палубе и бросились к лодке.
Сотрясение при подходе «Веселой невесты», хотя и легкое, не осталось незамеченным. На адмиральском корабле показались люди, послышалась команда, тревожно зазвонил колокол, с мачты раздался рев сигнального рога…
В лодку сошла вся команда «Веселой невесты», кроме двоих.
Степан Гурьев, оставив боцмана Твердякова у веревочной лестницы, побежал в пороховой трюм, прихватив медную жаровню с раскаленными углями. В трюме все было готово к действию, тяжелая дверь, окованная железом, всегда строго охранявшаяся, открыта, от нее к бочкам тянулись две дорожки зернистого пороха. У трех бочек выбиты крышки. Капитан Гурьев проверил, не рассыпались ли пороховые дорожки от сотрясения, и положил на них красные угли. Порох задымился, синие огоньки пламени быстро поползли к бочкам. Капитан, не теряя времени, выбежал на палубу. Вместе с боцманом они спустились в лодку, перерезали ножами канат, гребцы рванули весла, и лодка помчалась прочь от обреченного корабля.
Прогремел взрыв. Из трюма «Веселой невесты» вырвался огненный столб, корабль подпрыгнул и развалился на две части.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120