Начали меня бить, прибежал тимардар, меня схватили, и вот… я здесь, — с достоинством ответил россиян.
— Арэ! Тимардара сюда! — Эмир хлопнул в ладоши.
— Я здесь, достославный! Я твой слуга! — с готовностью произнес тот, входя в зал и падая ниц перед эмиром. — Салам алейкум!
— Ладно, ладно, — поморщился эмир, — говори, что произошло.
— Хузур! Да будет имя твое благословенно, а мудрость и щедрость…
— Ну, довольно лести! Рассказывай о деле! — крикнул, перебивая, эмир. — Если мы убедимся, что ты верно нам служишь, будет и щедрость!
— Достославный! Так оно и было! Этот фаренги рассчитывался за товар с двумя инглиси фальшивыми монетами. Клянусь Аллахом! Вот одна! — Он положил монету в протянутую руку эмира.
Тот внимательно осмотрел ее, попробовал на зуб, потом вынул из-за пояса пробный камень, чиркнул по нему монетой несколько раз, хмыкнул, показал кази. Они пошептались немного, затем эмир произнес:
— Сомнений нет, это фальшивая монета. Что ты скажешь в свое оправдание? — Эмир недобро смотрел на Григория.
— Хузур! Это какая-то ошибка. Монеты я получил от Парвеза, твоего личного ювелира. Я продал ему бриллиант. Он ведь честный и уважаемый человек, не так ли?
— Тхик! — Эмир согласно кивнул.
Он еще раз вместе с кази и тимардаром проверил монету. Она была фальшивой.
— Ты лжешь! — произнес эмир резко. — Ты пытаешься опорочить моего ювелира, честнейшего из честнейших! Ты подрываешь устои моего государства. Ты знаешь, что я делаю с фальшивомонетчиками?
— Нет, хузур! — простодушно ответил россиянин. — Я честный человек.
— Я сажаю их на кол. Вон там, во дворе! Ты сам откуда?
— Я расейский, из России-матушки. Хорунжий, ну, сотник по-вашему. Подданный его величества императора Петра Алексеевича. Белым царем его прозывают тут, в восточных странах. А сейчас я задумал заняться купеческим делом.
Эмир вздрогнул. Белый царь Петр. Эмиру было известно о неудачном походе отряда князя Бековича-Черкасского на Хиву. Все правители Туркестана боялись мести Петра за это поражение. И хотя Кашмир был достаточно далеко от тех мест и надежно защищен горами с севера, эмир задумался. Дело принимало щекотливый оборот.
— Хузур! Я не виноват, это какая-то ошибка, — проговорил Григорий. — Я не виноват, — снова повторил он. — И я потерял котомку со всем имуществом.
— Ошибка, ошибка! — раздраженно буркнул эмир. — Можешь ли ты представить свидетелей своей невиновности и доказать, что у тебя не было фальшивых денег? Если нет, то Аллах один тебе судья. Недаром поэт сказал:
Где письменных и явных нет улик —
ищи свидетелей,
А этих нет — Всевышнего проси
о правосудии
Или огнем пройди божественную пытку.
Эмир был весьма образованным человеком и любил покрасоваться начитанностью на дворцовых мошаэрах, но особенно когда вершил суд.
— Нет, хузур! Нету у меня свидетелей.
Эмир усмехнулся:
— Ты совершил сразу три негодных поступка. Первое — ты пытался расплатиться фальшивыми монетами. Второе — ты лжешь, что это не твои деньги, и третье — ты пытаешься убедить нас, что фальшивые деньги ты будто бы получил от честнейшего Парвеза. Аллах велик и всемогущ! Его милость и справедливость безграничны! Мы выполняем лишь его волю и ради этого живем на нашей грешной земле.
Эмир пошептался с кази и потом сказал:
— Наше решение таково — поскольку ты все отрицаешь, мы подвергнем тебя завтра утром божественному испытанию огнем. Если ты его не выдержишь, то будешь посажен на кол. Уведите его! На сегодня суд закончен, все свободны!
Кази и тимардар склонились ниц.
— Нет Бога, кроме Аллаха, и Мухаммед пророк его! — загнусил один.
— И достославный его наместник среди нас, благородный из благороднейших, самый справедливый, — подобострастно подхватил другой.
— Ступайте! — Эмир милостиво махнул рукой.
Сипаи подхватили упиравшегося Григория и поволокли из зала. Эмир поднялся с подушек и сунул ноги в туфли, чтобы удалиться, но в этот момент в дверь осторожно просунул голову дворецкий Бустан и сказал:
— Хузур! Прошла уже половина четвертой стражи, как ваш личный ювелир Парвез джи ожидает вашей аудиенции.
— Вах, вах! Парвез? Зови его, он как раз и нужен.
Бустан исчез и через минуту ввел Парвеза.
— Салам, салам, почтенный! Ты здесь весьма кстати, я выслушаю тебя, ибо как сказал один поэт:
Правитель тот всегда хорош,
Который прежде спросит друга
И лишь потом отдаст приказ.
— Ва алейкум ас-салам, достославный! — поклонился Парвез. — Я пришел к тебе с очень важным сообщением. Дело в том, что в твоем государстве, в твоем городе, на Бори-Базаре появился фальшивомонетчик, — торопливо говорил Парвез.
— Да что ты? Ну, рассказывай, рассказывай! — ответил Эмир с интересом. — Я внимательно тебя слушаю.
— Сегодня вечером на Бори-Базаре прогуливался мой гость фаренги по имени Григо, он из Северной державы белого царя Петра. — Парвез остановился переводя дух.
— Говори же, — нетерпеливо крикнул эмир, — или продолжать буду я.
— И этот фаренги хотел купить у двух инглиси одну кипу шафрана и в момент расплаты за товар… — От волнения Парвез опять остановился.
— Хватит, молчи! — взвизгнул эмир. — Дальше продолжать буду я.
Он топнул ногой:
— Слушай меня! Этот твой фаренги в момент расплаты за товар подсунул фальшивую монету, вот она! Он преступник. Мы завтра подвергнем его божественному испытанию огнем и, наверное, посадим на кол. И твой фаренги нагло все отрицает. Да еще пытается нас убедить, что фальшивые деньги якобы получил от тебя. И говорит, что нет свидетеля, который подтвердил бы его правоту.
— Достославный! Мой гость не фальшивомонетчик. Его честность может подтвердить, поклявшись на святом Коране, один свидетель. Он стоит перед воротами твоего дворца. Прикажи его впустить! Да благословит Аллах твое мудрое решение!
В глазах эмира мелькнуло удивление и тут же пропало. Затем он махнул рукой:
— Позвать!
— Бустан джи! Это нищий старик. Он стоит у Каты-Дарваза, — пояснил Парвез.
Через некоторое время открылась дверь, и в зал, согнувшись, робко вошел охваченный страхом старик.
— Иди, иди! — подбодрил его Бустан, подталкивая вперед.
— Салам алейкум! Салам алейкум! — едва слышно произнес нищий и остановился, непрестанно кланяясь.
— Подойди сюда, да не бойся! — громко сказал ему эмир, вновь расположившийся на подушках. — Ты в безопасности, бхикшу!
Нищий подошел, упал на колени и поклонился эмиру.
— Поведай-ка нам, что ты видел и слышал сегодня вечером на Бори-Базаре.
Старик взглянул на Парвеза.
— Рассказывай же, не бойся, — кивнул Парвез, — все то, что ты сообщил мне.
— Тебе будет хорошая награда за правду, — добавил Бустан.
Ободренный этими словами нищий начал рассказывать:
— Это случилось в четвертую дневную стражу, да хранит Аллах нашего господина, — он снова поклонился эмиру, — я сидел около тамбу двух инглиси и просил милостыню.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
— Арэ! Тимардара сюда! — Эмир хлопнул в ладоши.
— Я здесь, достославный! Я твой слуга! — с готовностью произнес тот, входя в зал и падая ниц перед эмиром. — Салам алейкум!
— Ладно, ладно, — поморщился эмир, — говори, что произошло.
— Хузур! Да будет имя твое благословенно, а мудрость и щедрость…
— Ну, довольно лести! Рассказывай о деле! — крикнул, перебивая, эмир. — Если мы убедимся, что ты верно нам служишь, будет и щедрость!
— Достославный! Так оно и было! Этот фаренги рассчитывался за товар с двумя инглиси фальшивыми монетами. Клянусь Аллахом! Вот одна! — Он положил монету в протянутую руку эмира.
Тот внимательно осмотрел ее, попробовал на зуб, потом вынул из-за пояса пробный камень, чиркнул по нему монетой несколько раз, хмыкнул, показал кази. Они пошептались немного, затем эмир произнес:
— Сомнений нет, это фальшивая монета. Что ты скажешь в свое оправдание? — Эмир недобро смотрел на Григория.
— Хузур! Это какая-то ошибка. Монеты я получил от Парвеза, твоего личного ювелира. Я продал ему бриллиант. Он ведь честный и уважаемый человек, не так ли?
— Тхик! — Эмир согласно кивнул.
Он еще раз вместе с кази и тимардаром проверил монету. Она была фальшивой.
— Ты лжешь! — произнес эмир резко. — Ты пытаешься опорочить моего ювелира, честнейшего из честнейших! Ты подрываешь устои моего государства. Ты знаешь, что я делаю с фальшивомонетчиками?
— Нет, хузур! — простодушно ответил россиянин. — Я честный человек.
— Я сажаю их на кол. Вон там, во дворе! Ты сам откуда?
— Я расейский, из России-матушки. Хорунжий, ну, сотник по-вашему. Подданный его величества императора Петра Алексеевича. Белым царем его прозывают тут, в восточных странах. А сейчас я задумал заняться купеческим делом.
Эмир вздрогнул. Белый царь Петр. Эмиру было известно о неудачном походе отряда князя Бековича-Черкасского на Хиву. Все правители Туркестана боялись мести Петра за это поражение. И хотя Кашмир был достаточно далеко от тех мест и надежно защищен горами с севера, эмир задумался. Дело принимало щекотливый оборот.
— Хузур! Я не виноват, это какая-то ошибка, — проговорил Григорий. — Я не виноват, — снова повторил он. — И я потерял котомку со всем имуществом.
— Ошибка, ошибка! — раздраженно буркнул эмир. — Можешь ли ты представить свидетелей своей невиновности и доказать, что у тебя не было фальшивых денег? Если нет, то Аллах один тебе судья. Недаром поэт сказал:
Где письменных и явных нет улик —
ищи свидетелей,
А этих нет — Всевышнего проси
о правосудии
Или огнем пройди божественную пытку.
Эмир был весьма образованным человеком и любил покрасоваться начитанностью на дворцовых мошаэрах, но особенно когда вершил суд.
— Нет, хузур! Нету у меня свидетелей.
Эмир усмехнулся:
— Ты совершил сразу три негодных поступка. Первое — ты пытался расплатиться фальшивыми монетами. Второе — ты лжешь, что это не твои деньги, и третье — ты пытаешься убедить нас, что фальшивые деньги ты будто бы получил от честнейшего Парвеза. Аллах велик и всемогущ! Его милость и справедливость безграничны! Мы выполняем лишь его волю и ради этого живем на нашей грешной земле.
Эмир пошептался с кази и потом сказал:
— Наше решение таково — поскольку ты все отрицаешь, мы подвергнем тебя завтра утром божественному испытанию огнем. Если ты его не выдержишь, то будешь посажен на кол. Уведите его! На сегодня суд закончен, все свободны!
Кази и тимардар склонились ниц.
— Нет Бога, кроме Аллаха, и Мухаммед пророк его! — загнусил один.
— И достославный его наместник среди нас, благородный из благороднейших, самый справедливый, — подобострастно подхватил другой.
— Ступайте! — Эмир милостиво махнул рукой.
Сипаи подхватили упиравшегося Григория и поволокли из зала. Эмир поднялся с подушек и сунул ноги в туфли, чтобы удалиться, но в этот момент в дверь осторожно просунул голову дворецкий Бустан и сказал:
— Хузур! Прошла уже половина четвертой стражи, как ваш личный ювелир Парвез джи ожидает вашей аудиенции.
— Вах, вах! Парвез? Зови его, он как раз и нужен.
Бустан исчез и через минуту ввел Парвеза.
— Салам, салам, почтенный! Ты здесь весьма кстати, я выслушаю тебя, ибо как сказал один поэт:
Правитель тот всегда хорош,
Который прежде спросит друга
И лишь потом отдаст приказ.
— Ва алейкум ас-салам, достославный! — поклонился Парвез. — Я пришел к тебе с очень важным сообщением. Дело в том, что в твоем государстве, в твоем городе, на Бори-Базаре появился фальшивомонетчик, — торопливо говорил Парвез.
— Да что ты? Ну, рассказывай, рассказывай! — ответил Эмир с интересом. — Я внимательно тебя слушаю.
— Сегодня вечером на Бори-Базаре прогуливался мой гость фаренги по имени Григо, он из Северной державы белого царя Петра. — Парвез остановился переводя дух.
— Говори же, — нетерпеливо крикнул эмир, — или продолжать буду я.
— И этот фаренги хотел купить у двух инглиси одну кипу шафрана и в момент расплаты за товар… — От волнения Парвез опять остановился.
— Хватит, молчи! — взвизгнул эмир. — Дальше продолжать буду я.
Он топнул ногой:
— Слушай меня! Этот твой фаренги в момент расплаты за товар подсунул фальшивую монету, вот она! Он преступник. Мы завтра подвергнем его божественному испытанию огнем и, наверное, посадим на кол. И твой фаренги нагло все отрицает. Да еще пытается нас убедить, что фальшивые деньги якобы получил от тебя. И говорит, что нет свидетеля, который подтвердил бы его правоту.
— Достославный! Мой гость не фальшивомонетчик. Его честность может подтвердить, поклявшись на святом Коране, один свидетель. Он стоит перед воротами твоего дворца. Прикажи его впустить! Да благословит Аллах твое мудрое решение!
В глазах эмира мелькнуло удивление и тут же пропало. Затем он махнул рукой:
— Позвать!
— Бустан джи! Это нищий старик. Он стоит у Каты-Дарваза, — пояснил Парвез.
Через некоторое время открылась дверь, и в зал, согнувшись, робко вошел охваченный страхом старик.
— Иди, иди! — подбодрил его Бустан, подталкивая вперед.
— Салам алейкум! Салам алейкум! — едва слышно произнес нищий и остановился, непрестанно кланяясь.
— Подойди сюда, да не бойся! — громко сказал ему эмир, вновь расположившийся на подушках. — Ты в безопасности, бхикшу!
Нищий подошел, упал на колени и поклонился эмиру.
— Поведай-ка нам, что ты видел и слышал сегодня вечером на Бори-Базаре.
Старик взглянул на Парвеза.
— Рассказывай же, не бойся, — кивнул Парвез, — все то, что ты сообщил мне.
— Тебе будет хорошая награда за правду, — добавил Бустан.
Ободренный этими словами нищий начал рассказывать:
— Это случилось в четвертую дневную стражу, да хранит Аллах нашего господина, — он снова поклонился эмиру, — я сидел около тамбу двух инглиси и просил милостыню.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81