Возможно, он опять ошибся и возвращался без искомого
оружия - возвращался в логово врага. Если дела обстояли таким образом, то
он лишь отсрочил свой приговор. Но все равно, остаться он не мог - ведь он
приобрел врагов и здесь. Он на миг задумался, не было ли какого-нибудь
скрытого предостережения, какого-то доступного ему предчувствия, которым
он пренебрег, и которое больше сказало бы ему о нем самом, чем о его
врагах. Если так, то оно от него ускользнуло.
Еще немного... Если бы у него было еще немного времени, он мог бы
проверить данные, еще раз сформулировать и при необходимости составить
программу заново. Сейчас времени уже не оставалось. Если бы это был
затупившийся меч, который он нес, то нельзя было вернуться и наточить его.
И потом, были и иные проблемы - личные, которые он хотел бы решить
оптимальным образом. Например, Клэр...
Потом дождь утих, хотя тучи по-прежнему были сплошными и выглядели
угрожающе. Тогда он рискнул прибавить скорость и еще раз попробовал
включить приемник. Все еще был слышен треск разрядов, но музыку стало
слышно лучше, и он оставил радио включенным.
Он съезжал с крутого холма, когда начался выпуск новостей, и только
Джек подумал, что услыхал свое имя, как звук настолько ослаб, что нельзя
было быть ни в чем уверенным.
Сейчас он был на дороге один. Он начал периодически оглядываться
через плечо и всматриваться во все ответвления дороги, мимо которых
проезжал. То, что у смертных все еще была прекрасная возможность поймать
его раньше, чем он обретет силу, приводила его в ярость. Заезжая на более
высокий холм, он увидел вдалеке слева завесу дождя и несколько слабых
вспышек молнии, но так далеко, что гром был не слышен. Продолжая
рассматривать небо, он заметил, что движения на дороге все еще не было, и
поблагодарил за это Короля Бурь. Закурив еще одну сигарету, он отыскал
станцию, которую было слышно лучше, и стал ждать выпуска новостей. Когда
он начался, о Джеке не было сказано ни слова.
Джек подумал о том далеком дне, когда он стоял у водоема с водой и
обсуждал со своим отражением, что должен сделать. Теперь он пытался
представить себе то свое "я", теперь уже мертвое, - усталое, истощенное,
замерзшее, голодное, с израненными ногами и дурно пахнущее. Теперь все это
сгладилось, стерлось, не считая легкого чувства голода, которое возникло
только что и вряд ли стоило того, чтобы равнять его с тем, прежним, больше
всего напоминавшим голодную смерть. Но все же, было ли полностью мертво
его прежнее "я"? Как изменилось его положение? Тогда он выбирался с
Западного полюса Мира, борясь за свою жизнь, стараясь убежать от
преследователей и добраться до Сумеречных Земель. Сейчас он бежал в
Сумеречные Земли с сияющего Восточного Полюса. Питаемая ненавистью и
отчасти любовью, в его сердце горела жажда мести, поддерживая и согревая
его. Да и сейчас она не исчезла. Он узнал науки и искусства дневной
стороны планеты, но это никоим образом не меняло того, кто тогда стоял у
водоема. Он все еще стоял там - внутри Джека - и мысли его были прежними.
- Утренняя Звезда, - сказал он, открывая окошко и адресуясь к небу, -
раз ты все слышишь, услышь и это: со времени нашей последней беседы я не
изменился.
Он рассмеялся.
- Хорошо это или плохо? - спросил он. Эта мысль пришла ему в голову
только что. Он закрыл окно и обдумал этот вопрос. Хотя Джек и не любил
самоанализ, тем не менее он был любознателен.
Во время работы в университете он замечал, как меняются люди. Лучше
всего это было заметно по студентам и происходило так быстро - за короткий
промежуток времени между поступлением и выпуском. Но и его коллеги тоже
менялись - в мелочах, например, в чувствах, оценках. Только он один не
изменился. Он подумал: что же это - нечто, присущее ему? Не в том ли одно
из основных различий между людьми тьмы и смертными? Они меняются, а мы -
нет. Важно ли это? Вероятно, хотя мне не понятно, почему. Нам нет
необходимости меняться, а им, похоже, есть. Отчего? Продолжительность
жизни? Разное отношение к ней? Возможно, и то, и другое. Но все-таки, чем
важны эти перемены?
Послушав еще один выпуск новостей, он свернул на дорогу, казавшуюся
заброшенной. На этот раз объявили, что он разыскивается, чтобы дать
показания в связи с убийством.
Он развел небольшой костер и сжег все документы, какие у него были.
Пока они горели, он открыл сумку и переложил в бумажник новые документы,
которые заготовил несколько семестров назад. Джек пошевелил пепел и
развеял его.
Перейдя через поле, он разорвал плащ Квилиэна в нескольких местах и
затолкал в канаву, по которой текла грязная вода. Возвращаясь к машине, он
решил побыстрее сменить ее.
Потом, торопливо двигаясь по шоссе, он обдумал ситуацию - так, как
понимал ее в данный момент. Боршин убил Квилиэна и удрал - несомненно, так
же как и пришел, через окно. Властям было известно, почему Квилиэн там
оказался, а Пойндекстер подтвердит, что он был в университете, и скажет,
где именно. Клэр и многие другие засвидетельствуют, что они с Квилиэном не
жаловали друг друга. Вывод ясен. Хотя при необходимости Джек мог бы убить
Квилиэна, он возмутился при мысли, что пострадает за то, чего не совершал.
Ситуация напомнила ему происшествие в Иглесе, и он, почти не сознавая, что
делает, потер шею. Несправедливость причиняла боль.
Он удивился: думал ли Боршин, неистовствуя от боли, что убивает
Джека, или же просто хотел защититься, зная, что он сбежал. Как сильно он
был ранен? Джек ничего не знал о способности этой твари к
самовосстановлению. Может быть, она и сейчас искала его след, по которому
так долго шла? Послал ли его Повелитель Нетопырей, или Боршина вело
собственное чувство ненависти к Джеку? Вздрогнув, он прибавил скорость.
Стоит мне вернуться, это станет безразлично, сказал он себе.
Но он задумался.
На окраине следующего города, через который он проезжал, Джек взял
другую машину. На ней он поспешил в Сумеречные Земли, туда, где распевала
яркая птица.
Он долго сидел на вершине холма, скрестив ноги, и читал. Его одежда
была пыльной, под мышками - пятна пота, под ногтями - грязь. Глаза
закрывались сами собой. Он все время вздыхал и делал пометки в своих
бумагах. На западе над горами слабо светили звезды.
Свою последнюю машину он бросил за много миль от этого холма, на
западе, и пришел сюда пешком. Машина, прежде чем остановиться
окончательно, сперва начала работать с перебоями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
оружия - возвращался в логово врага. Если дела обстояли таким образом, то
он лишь отсрочил свой приговор. Но все равно, остаться он не мог - ведь он
приобрел врагов и здесь. Он на миг задумался, не было ли какого-нибудь
скрытого предостережения, какого-то доступного ему предчувствия, которым
он пренебрег, и которое больше сказало бы ему о нем самом, чем о его
врагах. Если так, то оно от него ускользнуло.
Еще немного... Если бы у него было еще немного времени, он мог бы
проверить данные, еще раз сформулировать и при необходимости составить
программу заново. Сейчас времени уже не оставалось. Если бы это был
затупившийся меч, который он нес, то нельзя было вернуться и наточить его.
И потом, были и иные проблемы - личные, которые он хотел бы решить
оптимальным образом. Например, Клэр...
Потом дождь утих, хотя тучи по-прежнему были сплошными и выглядели
угрожающе. Тогда он рискнул прибавить скорость и еще раз попробовал
включить приемник. Все еще был слышен треск разрядов, но музыку стало
слышно лучше, и он оставил радио включенным.
Он съезжал с крутого холма, когда начался выпуск новостей, и только
Джек подумал, что услыхал свое имя, как звук настолько ослаб, что нельзя
было быть ни в чем уверенным.
Сейчас он был на дороге один. Он начал периодически оглядываться
через плечо и всматриваться во все ответвления дороги, мимо которых
проезжал. То, что у смертных все еще была прекрасная возможность поймать
его раньше, чем он обретет силу, приводила его в ярость. Заезжая на более
высокий холм, он увидел вдалеке слева завесу дождя и несколько слабых
вспышек молнии, но так далеко, что гром был не слышен. Продолжая
рассматривать небо, он заметил, что движения на дороге все еще не было, и
поблагодарил за это Короля Бурь. Закурив еще одну сигарету, он отыскал
станцию, которую было слышно лучше, и стал ждать выпуска новостей. Когда
он начался, о Джеке не было сказано ни слова.
Джек подумал о том далеком дне, когда он стоял у водоема с водой и
обсуждал со своим отражением, что должен сделать. Теперь он пытался
представить себе то свое "я", теперь уже мертвое, - усталое, истощенное,
замерзшее, голодное, с израненными ногами и дурно пахнущее. Теперь все это
сгладилось, стерлось, не считая легкого чувства голода, которое возникло
только что и вряд ли стоило того, чтобы равнять его с тем, прежним, больше
всего напоминавшим голодную смерть. Но все же, было ли полностью мертво
его прежнее "я"? Как изменилось его положение? Тогда он выбирался с
Западного полюса Мира, борясь за свою жизнь, стараясь убежать от
преследователей и добраться до Сумеречных Земель. Сейчас он бежал в
Сумеречные Земли с сияющего Восточного Полюса. Питаемая ненавистью и
отчасти любовью, в его сердце горела жажда мести, поддерживая и согревая
его. Да и сейчас она не исчезла. Он узнал науки и искусства дневной
стороны планеты, но это никоим образом не меняло того, кто тогда стоял у
водоема. Он все еще стоял там - внутри Джека - и мысли его были прежними.
- Утренняя Звезда, - сказал он, открывая окошко и адресуясь к небу, -
раз ты все слышишь, услышь и это: со времени нашей последней беседы я не
изменился.
Он рассмеялся.
- Хорошо это или плохо? - спросил он. Эта мысль пришла ему в голову
только что. Он закрыл окно и обдумал этот вопрос. Хотя Джек и не любил
самоанализ, тем не менее он был любознателен.
Во время работы в университете он замечал, как меняются люди. Лучше
всего это было заметно по студентам и происходило так быстро - за короткий
промежуток времени между поступлением и выпуском. Но и его коллеги тоже
менялись - в мелочах, например, в чувствах, оценках. Только он один не
изменился. Он подумал: что же это - нечто, присущее ему? Не в том ли одно
из основных различий между людьми тьмы и смертными? Они меняются, а мы -
нет. Важно ли это? Вероятно, хотя мне не понятно, почему. Нам нет
необходимости меняться, а им, похоже, есть. Отчего? Продолжительность
жизни? Разное отношение к ней? Возможно, и то, и другое. Но все-таки, чем
важны эти перемены?
Послушав еще один выпуск новостей, он свернул на дорогу, казавшуюся
заброшенной. На этот раз объявили, что он разыскивается, чтобы дать
показания в связи с убийством.
Он развел небольшой костер и сжег все документы, какие у него были.
Пока они горели, он открыл сумку и переложил в бумажник новые документы,
которые заготовил несколько семестров назад. Джек пошевелил пепел и
развеял его.
Перейдя через поле, он разорвал плащ Квилиэна в нескольких местах и
затолкал в канаву, по которой текла грязная вода. Возвращаясь к машине, он
решил побыстрее сменить ее.
Потом, торопливо двигаясь по шоссе, он обдумал ситуацию - так, как
понимал ее в данный момент. Боршин убил Квилиэна и удрал - несомненно, так
же как и пришел, через окно. Властям было известно, почему Квилиэн там
оказался, а Пойндекстер подтвердит, что он был в университете, и скажет,
где именно. Клэр и многие другие засвидетельствуют, что они с Квилиэном не
жаловали друг друга. Вывод ясен. Хотя при необходимости Джек мог бы убить
Квилиэна, он возмутился при мысли, что пострадает за то, чего не совершал.
Ситуация напомнила ему происшествие в Иглесе, и он, почти не сознавая, что
делает, потер шею. Несправедливость причиняла боль.
Он удивился: думал ли Боршин, неистовствуя от боли, что убивает
Джека, или же просто хотел защититься, зная, что он сбежал. Как сильно он
был ранен? Джек ничего не знал о способности этой твари к
самовосстановлению. Может быть, она и сейчас искала его след, по которому
так долго шла? Послал ли его Повелитель Нетопырей, или Боршина вело
собственное чувство ненависти к Джеку? Вздрогнув, он прибавил скорость.
Стоит мне вернуться, это станет безразлично, сказал он себе.
Но он задумался.
На окраине следующего города, через который он проезжал, Джек взял
другую машину. На ней он поспешил в Сумеречные Земли, туда, где распевала
яркая птица.
Он долго сидел на вершине холма, скрестив ноги, и читал. Его одежда
была пыльной, под мышками - пятна пота, под ногтями - грязь. Глаза
закрывались сами собой. Он все время вздыхал и делал пометки в своих
бумагах. На западе над горами слабо светили звезды.
Свою последнюю машину он бросил за много миль от этого холма, на
западе, и пришел сюда пешком. Машина, прежде чем остановиться
окончательно, сперва начала работать с перебоями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40