— И чем же ты был так занят?
— Да ничем особенным: работой, школой... А что нового у тебя? Наверное, маленький Питер сильно подрос?
Девушка улыбнулась:
— О, да. Начал ходить. Вовсю лопочет, меня называет: «Я-я».
Майк долго расспрашивал ее о доме, и Мария заметила, что он ни разу не упомянул Питера, словно того вообще не было.
— Майк, как твоя работа? По-прежнему надрываешься?
— Приходится. Ничего не поделаешь.
Он молча смотрел, как девушка пьет кофе. Мария перехватила его взгляд:
— В чем дело, Майк? Ты ни к чему не притронулся.
— Я сыт.
Майк резко встал, швырнул на стол деньги:
— Пошли отсюда.
Ничего не понимая, Мария вышла вслед за ним на улицу.
— Что случилось, Майк?
— Я должен тебе кое-что передать.
— Мне? От кого?
— От Росса. Он просил сказать, что через месяц вернется домой.
Мария опустила голову.
— Так вот зачем ты позвонил. А я-то думала...
Он не ответил.
— Спасибо за радостное известие. Что мне прикажешь делать? Прыгать от счастья?
Майк неуверенно пожал плечами.
— Он все еще думает, что ты — его девушка.
Мария блеснула глазами:
— Ну, а что ты думаешь?
— Если честно, не знаю.
Девушка отступила в тень какого-то подъезда:
— Майк, иди сюда.
Он шагнул в темноту и почувствовал на своих плечах ее руки. Теплые губы Марии прижались к его губам. Несколько мгновений Майк стоял неподвижно, потом, словно оттаяв, крепко обнял девушку. Они долго стояли возле незнакомого подъезда.
Наконец, Мария разжала руки.
— А теперь что ты думаешь?
— Я о тебе ничего не знаю, Мария. Мне казалось, что ты не хочешь меня видеть. В прошлый раз я ждал тебя полночи. Помнишь? А ты обманула, поехала на какую-то вечеринку.
В темноте ее глаза вспыхивали зеленоватыми искрами, как у кошки.
— Я должна зарабатывать деньги, Майк. А за вечеринку мне хорошо заплатили.
— Значит, за деньги ты способна на все?
Мария не обиделась, лишь погрустнел голос:
— Ничего плохого я не делаю, запомни. Просто не хочу жить так, как жила моя мать. Ты видел, во что ее превратила нищета.
— Но разве это...
— Не надо.
Мария легонько зажала ему рот:
— Ты слишком любишь разговаривать и не любишь целоваться. Во всяком случае, со мной. Я уже подумываю, все ли у тебя в порядке?
Майк тихо рассмеялся счастливым смехом и, прижавшись лицом к лицу Марии, пошутил:
— Может, это и к лучшему. Но ты не сомневайся, я наверстаю упущенное.
Улица спала глубоким сном, когда они подошли к дому Марии и спрятались в подъезде от влажного мартовского ветра. Некоторое время Майк внимательно смотрел в ее лицо, потом прошептал:
— Мария, я люблю тебя. Ведь ты знаешь это?
Она кивнула.
— Я люблю тебя с той минуты, когда мы встретились в лифте. Но мне и во сне не могло присниться, что ты полюбишь меня. За какие такие достоинства? Ведь я сильно проигрываю рядом с Россом. У него есть все, а у меня — ничего.
— А мне ничего и не надо.
— Предположим... Но ты можешь иметь все, что захочешь. Стоит только тебе шевельнуть пальцем, и любой мужик разобьется в лепешку.
Мария тщеславно улыбнулась:
— Знаю. Но мне наплевать на этих козлов. Все они думают, что за деньги смогут от меня чего-нибудь добиться, но пока ни у кого ничего не получилось.
Майк лукаво улыбнулся:
— И я — козел?
— Самый большой из всех! Но ты мне нравишься. Очень.
Он притянул к себе Марию, и они затихли в долгом поцелуе.
Неожиданно девушка его оттолкнула и удивленно проговорила:
— Майк, ты сводишь меня с ума?!
— И очень этому радуюсь.
Мария задумчиво покачала головой:
— Ничего не понимаю. Ни с кем я себя не чувствовала так... чудесно.
Майк снова обнял ее:
— Сделай правильный вывод, крошка. И не шути со мной, ведь теперь у тебя действительно есть парень. Это — я.
20
Питер сидел в темной комнате возле открытого окна и злился: сегодня у Марии короткий рабочий день, а потому она давно должна быть дома. Он выглянул на улицу — по тротуару в обнимку шла молодая парочка. Питер сразу узнал Марию и этого... Майка, чтоб его черт побрал. Девчонка — дрянь, окончательно отбилась от рук. Шляется по городу с парнями, а он, Питер вынужден часами ожидать ее дома.
За короткое время из игривой девушки Мария превратилась в совсем взрослую, смелую и независимую женщину. И все из-за этой проклятой работы! На своем веку Питер предостаточно наслушался рассказов о том, чем занимаются девочки для танцев, а кое с кем из таких отпетых шлюх даже проводил время. Правда, это было давно, еще до женитьбы на Кэтти.
В голове Питера зашевелились сальные мысли, от которых он сразу взмок. Вот полуодетая Мария идет к умывальнику, и в вырезе халата белеет нежная кожа груди.
Питер облизал пересохшие губы, ладонью вытер мокрый лоб. Девчонка обнаглела и ведет себя так, словно его вообще нет в природе: крутит хвостом с другими мужчинами, разгуливает по квартире в открытых платьях. Может, она делает это нарочно? Дразнит?
Питер тяжело поднялся со стула, пошатываясь, доплелся до кухни. Пива в холодильнике не было. Последнюю банку он выпил час назад. Черт побери все на свете! Некоторое время Питер изрыгал ругательства в пустой холодильник, потом вспомнил о припрятанной в гардеробе бутылке сливовицы. Он быстренько отыскал ее за стопкой белья, трясущейся рукой вынул пробку и отхлебнул прямо из горлышка.
В желудке загорелось приятное тепло, а через минуту Питер почувствовал себя сильным и смелым. Сейчас он покажет этой поганке, кто здесь хозяин!
Осторожно неся перед собой недопитую бутылку, Питер вернулся в комнату и выглянул в окно — никого. Дом давно затих, на лестнице — ни звука. Он подождал минут десять, отпил еще несколько глотков.
Интересно, где сейчас болтается эта шлюшка? Наверняка в подъезде. С парнем. Уж кто-кто, а Питер знал, чем можно так долго заниматься в подъезде. У, тварь, всем дает, кроме Питера. В хмельной голове появилась прекрасная идея, и он немедленно ее осуществил. Прокравшись на лестничную площадку, Питер заглянул через перила вниз. Так и есть: целуются. В самом темном углу. Спина Майка заслоняла девушку, и до Питера долетал только ее тихий смех. Лишь дурак поверит, будто дело здесь ограничилось поцелуями, но Питер — не дурак.
Наконец, Мария легонько оттолкнула парня, и Питер сверху увидел улыбающееся девичье лицо с припухшими губами.
Майк спросил:
— До завтра?
Легко рассмеявшись, девушка повернулась к лестнице.
— Конечно, до завтра.
Питер на цыпочках влетел в квартиру и спрятался в темной гостиной напротив зеркала. С этого места он хорошо видел отражение кухни и детской. Питера сжигала ревность. Он поднес бутылку к губам, но руки так дрожали, что сливовица облила щеки.
Без скрипа открылась входная дверь, в желтом пятне тусклого света появилась Мария. Она заглянула в кухню, негромко окликнула:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76