Пенкин сгреб сразу два и высосал в два присеста.
– Хорошо! Ф-фу, запарился я совсем, в душ хочу. Ларочка, узнай у Алены, когда нас поселят?
– Я думаю, не раньше чем через час, – отозвался Слава, и я проглотила неожиданную «Ларочку». – Обычно время заселения засчитывается с восемнадцати до восемнадцати часов, сейчас семнадцать. Час будем ждать, не меньше.
– Ален, когда нас начнут селить? – крикнула я, не поверив тому, что еще час надо сидеть в холле, хотя здесь и прохладненько.
– В шесть. – Алена поднялась из своего кресла и подошла к нам. – Этот жмот Саид решил не платить за лишнее время. Хотя назавтра я из него пять звезд и «все включено» выдавила. А то, ишь, развел тут экономию. Лар, к морю сбегаем?
– Ты куда? А за вещами кто будет смотреть? – задергал Пенкин усами.
– Вить, ты что? Кто тут возьмет? – уставилась на него Алена. – Здесь не воруют.
– И все равно я считаю, что Лариса не должна оставлять вещи без присмотра...
– Вить, не занудничай, а? С нами пойдешь? Нет? Ну вот и присмотришь за вещичками. – И Аленка потащила меня к окну, которое оказалось дверями и распахнулось прямо на залитую солнцем террасу.
– Ух ты, здорово! – Я зажмурилась, подставляя лицо солнцу и мгновенно забыв о недовольной физиономии Пенкина.
Терраса спускалась широкими ступенями к площадке с круглыми столиками и изящными скамейками на кованых ножках. Сразу за площадкой располагались бассейны, справа и слева изгибались крылья отеля, оставляя впереди просвет с видом на море. Туда мы и пошли.
Пляж был песчаным и очень чистым. Я разулась и подставила ноги прибою. Море оказалось прохладным.
– Африка, а море холодное!
– Средиземное потому что. Это в Египте Красное море всегда теплое, – объяснила Аленка.
Она тоже скинула свои шлепанцы на высокой платформе и трогала волну пальцами с ярким малиновым педикюром.
– А ты там была?
– Конечно. А ты нет? – Аленка уставилась на меня с таким удивлением, будто я призналась, что ни разу в жизни не ездила на метро.
– Нет. Я вообще впервые за границей.
– И откуда ты такая? – продолжала меня разглядывать Аленка.
– Из Челябинска.
– Почему же тогда с Пенкиным спать не хочешь?
– А какая связь? – Я отпрыгнула от неожиданно сильной волны.
– Ну, он ведь москвич. Квартира у него, бизнес. Зацепишься в столице.
– Он мне не нравится как мужчина.
– Да? – скептически посмотрела на меня Аленка, явно хотела что-то сказать, но передумала. – Пошли обратно, уже шесть скоро.
Когда мы вернулись в холл, на столиках уже белели бланки, и народ усердно их заполнял. Пенкин с брезгливым выражением смотрел на свой листок.
– Где ты ходишь? Я вместо того чтобы отдохнуть с дороги, должен ждать, пока ты нагуляешься?
– Виктор Алексеевич, сейчас все заполню, – присела я к столу.
Вот тоже развопился! Такое дивное настроение хочет испортить. Я быстренько внесла данные наших паспортов, написала, что прибыли из Москвы, и поставила сегодняшнюю дату. Всех дел на пять минут, и чего орал, спрашивается? Английский в школе надо было учить!
Портье за стойкой, получив от меня бланки, протянул ключ. Это он что, нас с Пенкиным в один номер селит?
– Нет, – замотала я головой. – Ноу. Алена, скажи ему, что мы с тобой в одном номере, а то он меня с Пенкиным хочет определить!
Аленка отдала свой бланк, поговорила с портье, и он, улыбнувшись, дал мне другой ключ.
– Вперед, подруга! Сумки можешь не тащить, принесут. Витя, иди, ключ от номера возьми, уже можно!
И мы пошли к роскошному лифту мимо ошарашенного Пенкина, смотревшего на нас обиженным взглядом. Так смотрят дети, которым пообещали катание на карусели и даже в парк привели, да так и оставили сидеть в сторонке на скамеечке.
– Ты знаешь, мне его даже жаль немного стало, – сказала я.
Лифт поднимался медленно и плавно. На гладкой серой стене было выцарапано русское слово из трех букв. Это в Тунисе-то, где еще, кроме нас и нашего гида, никто и слова не сказал по-русски!
– Иди, пожалей, он через три номера от нас жить будет, – подмигнула Аленка.
– Да ну тебя! Просто он с таким лицом сидел, будто его в лучших чувствах обманули.
– Переживет! Мужиков нельзя жалеть, они от этого на голову садятся. А портье-то как нам улыбался, а? Наверное, решил, что мы лесби. Ты с мужиком спать не хочешь, ко мне просишься.
Номер был очень красивый: светлый, с балконом, ванной комнатой. И огромной двуспальной кроватью под золотистым покрывалом. Вот это ложе любви!
– Ну может быть, все-таки к Пенкину пойдешь? – толкнула меня локотком Аленка и захохотала во весь голос, увидев мою возмущенную гримасу.
Глава 4
Всю ночь за окном гремела гроза – молнии сверкали неоновым светом не хуже, чем у нас в России. Аленка похрапывала, свернувшись клубочком под своей частью огромного одеяла, а я завидовала ее крепкому сну. И хотя вечером мы обе заснули сразу, уставшие от перелета и обилия новых впечатлений, сейчас, среди ночи, когда меня разбудила гроза, сна не было ни в одном глазу.
Я встала и подошла к окну. Ливень хлестал плотным потоком, судя по звуку, заливая балкон. Темнота за окном была абсолютная, глухая, черная. Про такую, наверное, говорят «тьма египетская»? А в данном случае – тьма тунисская. Надо же, первая майская гроза, и я встречаю ее в Африке.
Отгрохотав, гроза ушла куда-то дальше, шум ливня сменился на тихий шепот, и я уснула. А утром меня разбудили солнечные лучи, бьющие в лицо сквозь отодвинутую ночью штору. За окном виднелись какие-то деревья в фантастических малиновых и белых цветах и кусочек моря. Я быстро оделась и побежала фотографировать.
Свой цифровик, пожалуй, единственный доход от сетевого бизнеса, я купила еще в Челябинске за солидную для меня сумму и, конечно, взяла с собой в Москву. Наверное, хотела делать летопись своего знакомства со столицей. Новый город, новые впечатления. Если уж в Челябинске, где выросла и где все знакомо, я умудрялась такие моменты подмечать, что мама поражалась, а местная газета брала мои снимки на фотоконкурс «Город и горожане», то в столице столько будет всего «вкусненького»! Но со всеми моими хлопотами первых недель мне было не до фотографирования. Зато теперь!..
Первый снимок я сделала в отеле. Очень уж хорош был зимний сад: пальмы и кустарники росли в полную высоту на площадке, вокруг которой галереями располагались этажи с номерами. Яркая зелень изумительно сочеталась с бежево-шоколадной гаммой интерьеров. Особенно умиляли плафоны настенных светильников, напоминавшие половинки амфор из простой обожженной глины.
Я вышла на террасу и замерла, любуясь красотой утра. Сколько всего! Залитый дождем бежевый камень террасы и лужи, в которых отражаются небо и гнутые кованые ножки изящных стульев. Ступени, красиво сбегающие к нижней площадке, где сбились в кучку столики и скамьи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
– Хорошо! Ф-фу, запарился я совсем, в душ хочу. Ларочка, узнай у Алены, когда нас поселят?
– Я думаю, не раньше чем через час, – отозвался Слава, и я проглотила неожиданную «Ларочку». – Обычно время заселения засчитывается с восемнадцати до восемнадцати часов, сейчас семнадцать. Час будем ждать, не меньше.
– Ален, когда нас начнут селить? – крикнула я, не поверив тому, что еще час надо сидеть в холле, хотя здесь и прохладненько.
– В шесть. – Алена поднялась из своего кресла и подошла к нам. – Этот жмот Саид решил не платить за лишнее время. Хотя назавтра я из него пять звезд и «все включено» выдавила. А то, ишь, развел тут экономию. Лар, к морю сбегаем?
– Ты куда? А за вещами кто будет смотреть? – задергал Пенкин усами.
– Вить, ты что? Кто тут возьмет? – уставилась на него Алена. – Здесь не воруют.
– И все равно я считаю, что Лариса не должна оставлять вещи без присмотра...
– Вить, не занудничай, а? С нами пойдешь? Нет? Ну вот и присмотришь за вещичками. – И Аленка потащила меня к окну, которое оказалось дверями и распахнулось прямо на залитую солнцем террасу.
– Ух ты, здорово! – Я зажмурилась, подставляя лицо солнцу и мгновенно забыв о недовольной физиономии Пенкина.
Терраса спускалась широкими ступенями к площадке с круглыми столиками и изящными скамейками на кованых ножках. Сразу за площадкой располагались бассейны, справа и слева изгибались крылья отеля, оставляя впереди просвет с видом на море. Туда мы и пошли.
Пляж был песчаным и очень чистым. Я разулась и подставила ноги прибою. Море оказалось прохладным.
– Африка, а море холодное!
– Средиземное потому что. Это в Египте Красное море всегда теплое, – объяснила Аленка.
Она тоже скинула свои шлепанцы на высокой платформе и трогала волну пальцами с ярким малиновым педикюром.
– А ты там была?
– Конечно. А ты нет? – Аленка уставилась на меня с таким удивлением, будто я призналась, что ни разу в жизни не ездила на метро.
– Нет. Я вообще впервые за границей.
– И откуда ты такая? – продолжала меня разглядывать Аленка.
– Из Челябинска.
– Почему же тогда с Пенкиным спать не хочешь?
– А какая связь? – Я отпрыгнула от неожиданно сильной волны.
– Ну, он ведь москвич. Квартира у него, бизнес. Зацепишься в столице.
– Он мне не нравится как мужчина.
– Да? – скептически посмотрела на меня Аленка, явно хотела что-то сказать, но передумала. – Пошли обратно, уже шесть скоро.
Когда мы вернулись в холл, на столиках уже белели бланки, и народ усердно их заполнял. Пенкин с брезгливым выражением смотрел на свой листок.
– Где ты ходишь? Я вместо того чтобы отдохнуть с дороги, должен ждать, пока ты нагуляешься?
– Виктор Алексеевич, сейчас все заполню, – присела я к столу.
Вот тоже развопился! Такое дивное настроение хочет испортить. Я быстренько внесла данные наших паспортов, написала, что прибыли из Москвы, и поставила сегодняшнюю дату. Всех дел на пять минут, и чего орал, спрашивается? Английский в школе надо было учить!
Портье за стойкой, получив от меня бланки, протянул ключ. Это он что, нас с Пенкиным в один номер селит?
– Нет, – замотала я головой. – Ноу. Алена, скажи ему, что мы с тобой в одном номере, а то он меня с Пенкиным хочет определить!
Аленка отдала свой бланк, поговорила с портье, и он, улыбнувшись, дал мне другой ключ.
– Вперед, подруга! Сумки можешь не тащить, принесут. Витя, иди, ключ от номера возьми, уже можно!
И мы пошли к роскошному лифту мимо ошарашенного Пенкина, смотревшего на нас обиженным взглядом. Так смотрят дети, которым пообещали катание на карусели и даже в парк привели, да так и оставили сидеть в сторонке на скамеечке.
– Ты знаешь, мне его даже жаль немного стало, – сказала я.
Лифт поднимался медленно и плавно. На гладкой серой стене было выцарапано русское слово из трех букв. Это в Тунисе-то, где еще, кроме нас и нашего гида, никто и слова не сказал по-русски!
– Иди, пожалей, он через три номера от нас жить будет, – подмигнула Аленка.
– Да ну тебя! Просто он с таким лицом сидел, будто его в лучших чувствах обманули.
– Переживет! Мужиков нельзя жалеть, они от этого на голову садятся. А портье-то как нам улыбался, а? Наверное, решил, что мы лесби. Ты с мужиком спать не хочешь, ко мне просишься.
Номер был очень красивый: светлый, с балконом, ванной комнатой. И огромной двуспальной кроватью под золотистым покрывалом. Вот это ложе любви!
– Ну может быть, все-таки к Пенкину пойдешь? – толкнула меня локотком Аленка и захохотала во весь голос, увидев мою возмущенную гримасу.
Глава 4
Всю ночь за окном гремела гроза – молнии сверкали неоновым светом не хуже, чем у нас в России. Аленка похрапывала, свернувшись клубочком под своей частью огромного одеяла, а я завидовала ее крепкому сну. И хотя вечером мы обе заснули сразу, уставшие от перелета и обилия новых впечатлений, сейчас, среди ночи, когда меня разбудила гроза, сна не было ни в одном глазу.
Я встала и подошла к окну. Ливень хлестал плотным потоком, судя по звуку, заливая балкон. Темнота за окном была абсолютная, глухая, черная. Про такую, наверное, говорят «тьма египетская»? А в данном случае – тьма тунисская. Надо же, первая майская гроза, и я встречаю ее в Африке.
Отгрохотав, гроза ушла куда-то дальше, шум ливня сменился на тихий шепот, и я уснула. А утром меня разбудили солнечные лучи, бьющие в лицо сквозь отодвинутую ночью штору. За окном виднелись какие-то деревья в фантастических малиновых и белых цветах и кусочек моря. Я быстро оделась и побежала фотографировать.
Свой цифровик, пожалуй, единственный доход от сетевого бизнеса, я купила еще в Челябинске за солидную для меня сумму и, конечно, взяла с собой в Москву. Наверное, хотела делать летопись своего знакомства со столицей. Новый город, новые впечатления. Если уж в Челябинске, где выросла и где все знакомо, я умудрялась такие моменты подмечать, что мама поражалась, а местная газета брала мои снимки на фотоконкурс «Город и горожане», то в столице столько будет всего «вкусненького»! Но со всеми моими хлопотами первых недель мне было не до фотографирования. Зато теперь!..
Первый снимок я сделала в отеле. Очень уж хорош был зимний сад: пальмы и кустарники росли в полную высоту на площадке, вокруг которой галереями располагались этажи с номерами. Яркая зелень изумительно сочеталась с бежево-шоколадной гаммой интерьеров. Особенно умиляли плафоны настенных светильников, напоминавшие половинки амфор из простой обожженной глины.
Я вышла на террасу и замерла, любуясь красотой утра. Сколько всего! Залитый дождем бежевый камень террасы и лужи, в которых отражаются небо и гнутые кованые ножки изящных стульев. Ступени, красиво сбегающие к нижней площадке, где сбились в кучку столики и скамьи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60