Уверен, вы недолюбливаете Райнера и легко бы убедили Сэма Кирка сделать это…
— А вы тем временем поставите меня под удар и бросите в самый трудный момент. Почему я должен верить вам?
Ле Гран развел руками.
— В таких делах никто не может гарантировать полную безопасность. Я не в состоянии сделать для вас все необходимое. Кое-что вы должны устроить самостоятельно.
— Почему вы так уверены, что Алиса согласится на выборы? Как вам удастся ее убедить вопреки советам Лаббэка? Она ведь не дурочка. С этим государственным секретарем ее трудно спровоцировать на необдуманные поступки. Может быть, вы просто пытаетесь заманить меня в ловушку?
— Перестаньте, Хальтон. Мне — сорок семь, Президенту — сорок шесть. Я знаю ее с пяти лет, поэтому ближе к ней, чем кто бы то ни было. Мне известны все нюансы ее натуры. Мои аргументы всегда были важны для нее.
— Да, но она никогда не соглашалась выйти за вас замуж, правда?
— А вы уверены, что я всегда стремился к этому? Она никогда не выйдет замуж ни за кого. Мне это слишком хорошо известно. В этом смысле у меня никаких перспектив. Больше всего мне хочется свергнуть Лаббэка. Именно ради этого я пойду на любой риск и добьюсь этого любой ценой.
— Да? — заговорщически усмехнулся Хенри.
— Вы согласны?
Глаза Хальтона сузились.
— Когда вы изложите ей суть дела? — спросил он.
— Как только вы подпишете документ об уничтожении корпорации «Халид». Естественно, все останется между нами, пока мы не начнем действовать.
Хенри еще сильнее заколебался.
— Вы хотите поместить меня между молотом и наковальней.
— Простите, но я не могу предложить другого плана.
— А что, если Алиса откажет и запретит выборы?
— Она этого не сделает.
— И все-таки?
Ле Гран вскипел от нетерпения, но вынужден был остудить свой пыл.
— Я не вижу другого способа. Но если она откажет — что из этого? Вам нечего бояться. Вы — вице-президент, государственный деятель, защитник высших интересов Американо, и ваш долг — открыто выражать эти интересы. Вы стремитесь только к общественному благу и делаете то, что предпринял бы на вашем месте каждый, обладай он подобной властью, влиянием и связями. Вы пытаетесь установить прочный и длительный мир с Ямато ради процветания Американо. Пойдите на телевидение, обратитесь к народу. Разве это преступление — желать мира и высказать это открыто? Нет! Неужели вы не видите, Хальтон, что все это не представляет для вас никакой опасности? Вы просто выльете ведро дерьма на чужую голову.
— Значит, это дерьмо уже приготовлено. Ну конечно.
Ле Гран пожал плечами.
— Тоже мне, государственный деятель! Именно таким образом делают политику.
— Мне что-то не нравится ваш тон, Отис.
Отчужденность в голосе Хальтона заставила Ле Грана на мгновение насторожиться. У него даже мелькнула мысль, что сейчас Хенри скажет о том, что разговор записывался на пленку, и он сам угодит в собственную паутину. Но ничего этого не произошло, и Ле Гран поспешно продолжил игру.
— Послушайте, Хальтон, извините меня за грубость, но я не хотел вас обидеть.
— Рад слышать это, Отис. Вам следовало бы знать, что со мной нельзя так себя вести. Мы очень отличаемся в этом отношении друг от друга. Мы ведь всегда были очень разными людьми, правда?
Ле Гран унял гордость в предвкушении будущей победы.
— Да, я думаю, вы правы. Но это не помешает нам закончить начатое дело.
— Я уже говорил, что цена, которую вы просите, слишком высока. Посудите сами: у Люсии есть отличная возможность занять президентский пост. Она популярна не меньше, чем Алиса. Но для предвыборной кампании понадобятся сотни миллионов кредитов. Между тем у меня имеется другой, более простой и надежный ход. Уотерс и Уэстерленд могут склонить на свою сторону армию. К тому же всегда есть барон Харуми. Как вы сами уже успели заметить, его присутствие на Гуаме значительно поднимает ставки.
Ле Гран зашипел на него.
— Вооруженный удар? Но это безумие! Мятеж ввергнет Американо в гражданскую войну и поставит сектор под агрессию Ямато! Угроза вторжения, конечно, может послужить оружием в вашем арсенале. Но американский народ никогда не поверит человеку, который приведет к ним убийцу Харуми… И пяти минут не поверит!
Хальтон презрительно и хрипло рассмеялся.
— Как вы заботитесь об американском народе, Отис. На меня бы произвело большее впечатление, если бы вы предложили мне открыто попросить Алису о помиловании, без разговора о семье Халид и подписания тайных контрактов.
— Пожалуйста, — холодно проговорил Ле Гран. — Выбирайте сами, захватить ли президентское кресло силой или пойти по тому пути, который предлагаю вам я. Вы можете взять Линкольн штурмом, а можете спокойно войти в него, пользуясь народной любовью. Выбирайте то, что вам больше по вкусу.
Наступила короткая пауза.
— Дайте мне контракт, — решительно проговорил Хенри.
Они уселись и начали обсуждать детали. Разрушение корпорации — с одной стороны и контроль за голосами избирателей — с другой. Ле Гран с трудом верил своим глазам, когда Хальтон подписывал контракт. Он едва смел мечтать об этом. Ле Гран вспомнил эту встречу со злорадством. Тем не менее его пугала альтернатива, о которой говорил ему Хенри. «Что, если он действительно пойдет другим путем? Мятеж во внешних системах сектора Американо. Армия грабителей, приобретающая мощную поддержку по пути в Линкольн! Господи! Что за жуткая перспектива!»
Ле Гран представил, как главнокомандующий армии Уотерс стучит в его дверь, делает его, Ле Грана, публичным «козлом отпущения», устраивает показательный суд за измену, а затем — такая редкая смертная казнь… Душу его поглотил холодный черный вакуум, пот заструился по виску, и Ле Гран заставил себя вернуться к действительности. Он еще раз все хорошо взвесил и понял, что его страхи напрасны. Подписав соглашение, Хенри становился всего лишь беспомощным астматиком, а не властелином мира. Он никого не мог вдохновить на un coup d’etat.
Поставив подпись под контрактом, Хальтон подписал себе смертный приговор. Остальное становилось не сложнее игры в куклы.
Ле Гран увидел Хенри. Он шел один, не взял с собой ни генерала Уотерса, ни Курта Райнера, которые могли бы оказать ему поддержку. Лицо Хенри заметно покраснело, когда он поднялся с сиденья пилота и выбрался из своего самолета. Он хлопнул дверью в форме крыла чайки и зашагал по дорожке, бросив взгляд вверх, на декоративные часы сторожевой башни. Хенри нервно мял лайковые перчатки и заходился судорожным кашлем.
Вице-президент своим появлением разбудил охотничью собаку в ярко-красном ошейнике. Она завиляла хвостом; Хенри погладил ее по спине, а затем отодвинул ногой. Не в силах больше сдерживать нетерпение, Ле Гран собрался с мыслями и вышел навстречу Хальтону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106
— А вы тем временем поставите меня под удар и бросите в самый трудный момент. Почему я должен верить вам?
Ле Гран развел руками.
— В таких делах никто не может гарантировать полную безопасность. Я не в состоянии сделать для вас все необходимое. Кое-что вы должны устроить самостоятельно.
— Почему вы так уверены, что Алиса согласится на выборы? Как вам удастся ее убедить вопреки советам Лаббэка? Она ведь не дурочка. С этим государственным секретарем ее трудно спровоцировать на необдуманные поступки. Может быть, вы просто пытаетесь заманить меня в ловушку?
— Перестаньте, Хальтон. Мне — сорок семь, Президенту — сорок шесть. Я знаю ее с пяти лет, поэтому ближе к ней, чем кто бы то ни было. Мне известны все нюансы ее натуры. Мои аргументы всегда были важны для нее.
— Да, но она никогда не соглашалась выйти за вас замуж, правда?
— А вы уверены, что я всегда стремился к этому? Она никогда не выйдет замуж ни за кого. Мне это слишком хорошо известно. В этом смысле у меня никаких перспектив. Больше всего мне хочется свергнуть Лаббэка. Именно ради этого я пойду на любой риск и добьюсь этого любой ценой.
— Да? — заговорщически усмехнулся Хенри.
— Вы согласны?
Глаза Хальтона сузились.
— Когда вы изложите ей суть дела? — спросил он.
— Как только вы подпишете документ об уничтожении корпорации «Халид». Естественно, все останется между нами, пока мы не начнем действовать.
Хенри еще сильнее заколебался.
— Вы хотите поместить меня между молотом и наковальней.
— Простите, но я не могу предложить другого плана.
— А что, если Алиса откажет и запретит выборы?
— Она этого не сделает.
— И все-таки?
Ле Гран вскипел от нетерпения, но вынужден был остудить свой пыл.
— Я не вижу другого способа. Но если она откажет — что из этого? Вам нечего бояться. Вы — вице-президент, государственный деятель, защитник высших интересов Американо, и ваш долг — открыто выражать эти интересы. Вы стремитесь только к общественному благу и делаете то, что предпринял бы на вашем месте каждый, обладай он подобной властью, влиянием и связями. Вы пытаетесь установить прочный и длительный мир с Ямато ради процветания Американо. Пойдите на телевидение, обратитесь к народу. Разве это преступление — желать мира и высказать это открыто? Нет! Неужели вы не видите, Хальтон, что все это не представляет для вас никакой опасности? Вы просто выльете ведро дерьма на чужую голову.
— Значит, это дерьмо уже приготовлено. Ну конечно.
Ле Гран пожал плечами.
— Тоже мне, государственный деятель! Именно таким образом делают политику.
— Мне что-то не нравится ваш тон, Отис.
Отчужденность в голосе Хальтона заставила Ле Грана на мгновение насторожиться. У него даже мелькнула мысль, что сейчас Хенри скажет о том, что разговор записывался на пленку, и он сам угодит в собственную паутину. Но ничего этого не произошло, и Ле Гран поспешно продолжил игру.
— Послушайте, Хальтон, извините меня за грубость, но я не хотел вас обидеть.
— Рад слышать это, Отис. Вам следовало бы знать, что со мной нельзя так себя вести. Мы очень отличаемся в этом отношении друг от друга. Мы ведь всегда были очень разными людьми, правда?
Ле Гран унял гордость в предвкушении будущей победы.
— Да, я думаю, вы правы. Но это не помешает нам закончить начатое дело.
— Я уже говорил, что цена, которую вы просите, слишком высока. Посудите сами: у Люсии есть отличная возможность занять президентский пост. Она популярна не меньше, чем Алиса. Но для предвыборной кампании понадобятся сотни миллионов кредитов. Между тем у меня имеется другой, более простой и надежный ход. Уотерс и Уэстерленд могут склонить на свою сторону армию. К тому же всегда есть барон Харуми. Как вы сами уже успели заметить, его присутствие на Гуаме значительно поднимает ставки.
Ле Гран зашипел на него.
— Вооруженный удар? Но это безумие! Мятеж ввергнет Американо в гражданскую войну и поставит сектор под агрессию Ямато! Угроза вторжения, конечно, может послужить оружием в вашем арсенале. Но американский народ никогда не поверит человеку, который приведет к ним убийцу Харуми… И пяти минут не поверит!
Хальтон презрительно и хрипло рассмеялся.
— Как вы заботитесь об американском народе, Отис. На меня бы произвело большее впечатление, если бы вы предложили мне открыто попросить Алису о помиловании, без разговора о семье Халид и подписания тайных контрактов.
— Пожалуйста, — холодно проговорил Ле Гран. — Выбирайте сами, захватить ли президентское кресло силой или пойти по тому пути, который предлагаю вам я. Вы можете взять Линкольн штурмом, а можете спокойно войти в него, пользуясь народной любовью. Выбирайте то, что вам больше по вкусу.
Наступила короткая пауза.
— Дайте мне контракт, — решительно проговорил Хенри.
Они уселись и начали обсуждать детали. Разрушение корпорации — с одной стороны и контроль за голосами избирателей — с другой. Ле Гран с трудом верил своим глазам, когда Хальтон подписывал контракт. Он едва смел мечтать об этом. Ле Гран вспомнил эту встречу со злорадством. Тем не менее его пугала альтернатива, о которой говорил ему Хенри. «Что, если он действительно пойдет другим путем? Мятеж во внешних системах сектора Американо. Армия грабителей, приобретающая мощную поддержку по пути в Линкольн! Господи! Что за жуткая перспектива!»
Ле Гран представил, как главнокомандующий армии Уотерс стучит в его дверь, делает его, Ле Грана, публичным «козлом отпущения», устраивает показательный суд за измену, а затем — такая редкая смертная казнь… Душу его поглотил холодный черный вакуум, пот заструился по виску, и Ле Гран заставил себя вернуться к действительности. Он еще раз все хорошо взвесил и понял, что его страхи напрасны. Подписав соглашение, Хенри становился всего лишь беспомощным астматиком, а не властелином мира. Он никого не мог вдохновить на un coup d’etat.
Поставив подпись под контрактом, Хальтон подписал себе смертный приговор. Остальное становилось не сложнее игры в куклы.
Ле Гран увидел Хенри. Он шел один, не взял с собой ни генерала Уотерса, ни Курта Райнера, которые могли бы оказать ему поддержку. Лицо Хенри заметно покраснело, когда он поднялся с сиденья пилота и выбрался из своего самолета. Он хлопнул дверью в форме крыла чайки и зашагал по дорожке, бросив взгляд вверх, на декоративные часы сторожевой башни. Хенри нервно мял лайковые перчатки и заходился судорожным кашлем.
Вице-президент своим появлением разбудил охотничью собаку в ярко-красном ошейнике. Она завиляла хвостом; Хенри погладил ее по спине, а затем отодвинул ногой. Не в силах больше сдерживать нетерпение, Ле Гран собрался с мыслями и вышел навстречу Хальтону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106