Вице-президент сделал два шага в его сторону.
— Ну?
— Хальтон…
— Вы были у Президента? Она собирается проводить выборы?
— Президент слушает пьесу своих крестников. Я только что от нее.
Хенри всматривался в Ле Грана в поисках ответа на мучавший его вопрос, но Отис неожиданно напустил на лицо выражение непробиваемой тупости.
— Вы сказали ей, как обещали?
— Я? Да… сказал.
Хенри разволновался еще больше.
— Продолжайте, Отис! Она собирается проводить выборы или нет?
Ле Гран тяжело вздохнул.
— Сожалею, Хальтон. Она не будет утруждать себя этим.
— Не будет утруждать себя этим?!
Хенри открыл рот, глаза его забегали и остановились на улыбающемся лице Ле Грана. Он невольно сделал шаг вперед и сжал тяжелую рукоятку пистолета. Но прежде чем Хенри успел излить свою ярость за предательство, Ле Гран поднял руку.
По этому сигналу из-под арок появились три синтетика с поросячьими лицами, одетые в небесно-голубые комбинезоны. Они подошли к своему господину с оружием в руках. Синтетики, казалось, были изготовлены специально для разделки туш в мясной лавке. Хальтон Хенри почувствовал, как стальные лезвия уперлись в его грудь. Он повернулся, не говоря ни слова, и направился обратно к самолету, зная, что ошибку еще не поздно исправить, если ему удастся убедить Уотерса и Уэстерленда в течение недели, и на помощь им придут полки Харуми.
«Если! Если! Если!» — слова отдавались в голове болью. Он пытался взять себя в руки и сосредоточиться. «Ле Гран заплатит за это собственной жизнью! — гневно говорил себе Хальтон. — Я уничтожу всю его семью, всех друзей и близких, ни для кого не сделаю исключения. Они все мне заплатят, как когда-то заплатила моя сестра».
Возле самолета у него начался приступ кашля. Чей-то далекий, холодный и пугающий голос как будто разговаривал с ним. Хенри задыхался, ловил воздух ртом, пытался заглушить его, не желая слушать. Но веселый голос, в котором он различил интонации Ле Грана, сообщил ему, что причина, по которой он не может дышать, в том, что он уже заперт внутри замороженного гроба.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Эллис Стрейкер лежал на мягкой траве. Он дремал, наслаждаясь тишиной, и держал в объятиях обнаженную Ребу Лаббэк. В этом уединенном уголке поместья Шатто над их головами идиллически покачивались тяжелые зеленые ветви каштана, пропуская теплые солнечные лучи, скользящие по их телам. «Наверное, так выглядит рай, — лениво думал Эллис. — Девушка и мужчина, не спавший с женщинами почти два года».
Ему казалось, что все тягостные мысли, все неразрешимые проблемы незаметно растворяются в волшебном золотом сиянии. Он нежно провел рукой по ее упругому телу и задумчиво посмотрел ей в глаза. Эллис чувствовал, что Реба хотела бы задержать это мгновение навсегда.
Но когда она укрылась и заговорила, очарование оказалось нарушенным, а слова вернули его обратно в реальность. Эллис вспомнил, что они — всего лишь незначительные фигуры в безумной игре, и что это не рай, а укромный уголок возле Лексингтона.
— Тебе грозит серьезная опасность, если Курт узнает о том, что произошло между нами.
— Он безобидный дурак.
— Курт редко руководствуется разумом, Эллис, но он далеко не дурак. Райнер сначала делает, а потом думает. Он уже ненавидит тебя за то, что ты с ним так расправился. Он тебе этого никогда не простит.
Эллис заметил грусть в глазах Ребы и взял ее за руку.
— Давай не будем о нем.
— Он может навредить тебе. Курт очень богат, у него могущественные союзники. Он может выследить тебя и в любое время нанести удар.
— Не беспокойся. Пока я живу в особняке Лаббэка, он мне ничего не сделает. Я ему уши оборву, если…
Реба не дала ему договорить. Она приподнялась и оперлась о локоть.
— Ты ничего не понимаешь! Отец может загнать тебя, как скаковую лошадь, или сослать на Юкон, если вообразит, что ты и я…
— Ты жалеешь, что мы пришли сюда?
— Нет. Как ты мог такое подумать… Но наша любовь — во власти могущественных сил. Многие сочли бы, что мы только что совершили страшное преступление.
Он стиснул зубы, лицо его напряглось.
— Я — мужчина, а ты — женщина. В чем же наше преступление?
— Я говорила тебе, что отец хочет, чтобы я вышла замуж за Райнера. Этого достаточно, чтобы сослать тебя на Юкон.
— Это невозможно. Во всяком случае, до тех пор, пока я ловлю в свои сети посла Ямато.
— Да. На некоторое время это обезопасит тебя. Но такое положение недолговечно. Что, если…
Она внезапно замолчала, увидев, что он смотрит на нее и протягивает руку к ее лицу. Она позволила ему дотронуться пальцем до ее бледных веснушек на переносице. Эллис почувствовал, что она действительно боится за него.
— Это бессмысленный разговор, — мягко сказал он. — Вся твоя жизнь ограничена предположениями «что, если». Астронавты учат, что бытие пронизано пси, течение его приносит события. Во всех нас есть сила. Если мы ее увидим, она поможет нам преодолеть трудности и достичь цели.
Она доверчиво посмотрела на него.
— Ты веришь в это?
— Да.
Она, казалось, была изумлена.
— Значит, мужчины и женщины встречаются не случайно?..
Он улыбнулся в ответ и нежно провел ладонью по ее гладкому телу, которое чуть вздрагивало от его ласк.
— Нет ничего случайного в мире. Все предопределено в космических пространствах, среди звезд, мимо которых я веду корабль.
— Тот корабль, который вскоре разлучит нас?
— И это тоже не случайно.
Эллис замолчал. Мысли его обратились к брату и к клятве, которую он себе дал. Течение пси стремилось перенести Эллиса обратно в Нейтральную Зону. Он чувствовал силу этого течения, ощущал его правоту и знал, что если будет все время думать об опасности, то начнет противоборствовать этой силе. «Не сопротивляйся, — слышал он иногда по ночам спокойный голос, напоминавший голос его матери. — Ты разделил свою верность на несколько частей. Не надо было этого делать».
В последнее время Эллисом овладело нетерпение. После нескольких месяцев ожидания нужно было действовать — лететь в Нейтральную Зону и идти навстречу судьбе — разыскать брата, искупить свою вину за его плен. Он рассказал Ребе о том, как Дюваль спас его от смерти в последний момент, а сам остался на Садо. Она поняла его желание найти брата и прониклась силой и страстью, которые руководили Эллисом.
— На кого похож твой брат? — спросила она, ласково положив руку ему на грудь; ее душистые волосы коснулись его лица.
— Он брюнет. Моложе меня и на фут ниже. Дюваль пошел в мать, а я — в отца.
— Наверное, Дюваль мягкий человек?
Эллис улыбнулся.
— Он настоящий мужчина и всегда готов это доказать. Но ты отчасти права. Он спокойнее, чем я, более терпелив с дураками и изощреннее в хитростях.
— Я вижу, ты его очень любишь.
— Да. Он — единственный из всех моих родственников, оставшийся в живых.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106
— Ну?
— Хальтон…
— Вы были у Президента? Она собирается проводить выборы?
— Президент слушает пьесу своих крестников. Я только что от нее.
Хенри всматривался в Ле Грана в поисках ответа на мучавший его вопрос, но Отис неожиданно напустил на лицо выражение непробиваемой тупости.
— Вы сказали ей, как обещали?
— Я? Да… сказал.
Хенри разволновался еще больше.
— Продолжайте, Отис! Она собирается проводить выборы или нет?
Ле Гран тяжело вздохнул.
— Сожалею, Хальтон. Она не будет утруждать себя этим.
— Не будет утруждать себя этим?!
Хенри открыл рот, глаза его забегали и остановились на улыбающемся лице Ле Грана. Он невольно сделал шаг вперед и сжал тяжелую рукоятку пистолета. Но прежде чем Хенри успел излить свою ярость за предательство, Ле Гран поднял руку.
По этому сигналу из-под арок появились три синтетика с поросячьими лицами, одетые в небесно-голубые комбинезоны. Они подошли к своему господину с оружием в руках. Синтетики, казалось, были изготовлены специально для разделки туш в мясной лавке. Хальтон Хенри почувствовал, как стальные лезвия уперлись в его грудь. Он повернулся, не говоря ни слова, и направился обратно к самолету, зная, что ошибку еще не поздно исправить, если ему удастся убедить Уотерса и Уэстерленда в течение недели, и на помощь им придут полки Харуми.
«Если! Если! Если!» — слова отдавались в голове болью. Он пытался взять себя в руки и сосредоточиться. «Ле Гран заплатит за это собственной жизнью! — гневно говорил себе Хальтон. — Я уничтожу всю его семью, всех друзей и близких, ни для кого не сделаю исключения. Они все мне заплатят, как когда-то заплатила моя сестра».
Возле самолета у него начался приступ кашля. Чей-то далекий, холодный и пугающий голос как будто разговаривал с ним. Хенри задыхался, ловил воздух ртом, пытался заглушить его, не желая слушать. Но веселый голос, в котором он различил интонации Ле Грана, сообщил ему, что причина, по которой он не может дышать, в том, что он уже заперт внутри замороженного гроба.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Эллис Стрейкер лежал на мягкой траве. Он дремал, наслаждаясь тишиной, и держал в объятиях обнаженную Ребу Лаббэк. В этом уединенном уголке поместья Шатто над их головами идиллически покачивались тяжелые зеленые ветви каштана, пропуская теплые солнечные лучи, скользящие по их телам. «Наверное, так выглядит рай, — лениво думал Эллис. — Девушка и мужчина, не спавший с женщинами почти два года».
Ему казалось, что все тягостные мысли, все неразрешимые проблемы незаметно растворяются в волшебном золотом сиянии. Он нежно провел рукой по ее упругому телу и задумчиво посмотрел ей в глаза. Эллис чувствовал, что Реба хотела бы задержать это мгновение навсегда.
Но когда она укрылась и заговорила, очарование оказалось нарушенным, а слова вернули его обратно в реальность. Эллис вспомнил, что они — всего лишь незначительные фигуры в безумной игре, и что это не рай, а укромный уголок возле Лексингтона.
— Тебе грозит серьезная опасность, если Курт узнает о том, что произошло между нами.
— Он безобидный дурак.
— Курт редко руководствуется разумом, Эллис, но он далеко не дурак. Райнер сначала делает, а потом думает. Он уже ненавидит тебя за то, что ты с ним так расправился. Он тебе этого никогда не простит.
Эллис заметил грусть в глазах Ребы и взял ее за руку.
— Давай не будем о нем.
— Он может навредить тебе. Курт очень богат, у него могущественные союзники. Он может выследить тебя и в любое время нанести удар.
— Не беспокойся. Пока я живу в особняке Лаббэка, он мне ничего не сделает. Я ему уши оборву, если…
Реба не дала ему договорить. Она приподнялась и оперлась о локоть.
— Ты ничего не понимаешь! Отец может загнать тебя, как скаковую лошадь, или сослать на Юкон, если вообразит, что ты и я…
— Ты жалеешь, что мы пришли сюда?
— Нет. Как ты мог такое подумать… Но наша любовь — во власти могущественных сил. Многие сочли бы, что мы только что совершили страшное преступление.
Он стиснул зубы, лицо его напряглось.
— Я — мужчина, а ты — женщина. В чем же наше преступление?
— Я говорила тебе, что отец хочет, чтобы я вышла замуж за Райнера. Этого достаточно, чтобы сослать тебя на Юкон.
— Это невозможно. Во всяком случае, до тех пор, пока я ловлю в свои сети посла Ямато.
— Да. На некоторое время это обезопасит тебя. Но такое положение недолговечно. Что, если…
Она внезапно замолчала, увидев, что он смотрит на нее и протягивает руку к ее лицу. Она позволила ему дотронуться пальцем до ее бледных веснушек на переносице. Эллис почувствовал, что она действительно боится за него.
— Это бессмысленный разговор, — мягко сказал он. — Вся твоя жизнь ограничена предположениями «что, если». Астронавты учат, что бытие пронизано пси, течение его приносит события. Во всех нас есть сила. Если мы ее увидим, она поможет нам преодолеть трудности и достичь цели.
Она доверчиво посмотрела на него.
— Ты веришь в это?
— Да.
Она, казалось, была изумлена.
— Значит, мужчины и женщины встречаются не случайно?..
Он улыбнулся в ответ и нежно провел ладонью по ее гладкому телу, которое чуть вздрагивало от его ласк.
— Нет ничего случайного в мире. Все предопределено в космических пространствах, среди звезд, мимо которых я веду корабль.
— Тот корабль, который вскоре разлучит нас?
— И это тоже не случайно.
Эллис замолчал. Мысли его обратились к брату и к клятве, которую он себе дал. Течение пси стремилось перенести Эллиса обратно в Нейтральную Зону. Он чувствовал силу этого течения, ощущал его правоту и знал, что если будет все время думать об опасности, то начнет противоборствовать этой силе. «Не сопротивляйся, — слышал он иногда по ночам спокойный голос, напоминавший голос его матери. — Ты разделил свою верность на несколько частей. Не надо было этого делать».
В последнее время Эллисом овладело нетерпение. После нескольких месяцев ожидания нужно было действовать — лететь в Нейтральную Зону и идти навстречу судьбе — разыскать брата, искупить свою вину за его плен. Он рассказал Ребе о том, как Дюваль спас его от смерти в последний момент, а сам остался на Садо. Она поняла его желание найти брата и прониклась силой и страстью, которые руководили Эллисом.
— На кого похож твой брат? — спросила она, ласково положив руку ему на грудь; ее душистые волосы коснулись его лица.
— Он брюнет. Моложе меня и на фут ниже. Дюваль пошел в мать, а я — в отца.
— Наверное, Дюваль мягкий человек?
Эллис улыбнулся.
— Он настоящий мужчина и всегда готов это доказать. Но ты отчасти права. Он спокойнее, чем я, более терпелив с дураками и изощреннее в хитростях.
— Я вижу, ты его очень любишь.
— Да. Он — единственный из всех моих родственников, оставшийся в живых.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106