В отсутствии всяких признаков тенденции — убедить. В честности! И в знании предмета…
Между тем его шефы начали «плавиться». Мечтательные улыбки расплылись на лицах, — одна перспектива — не зависеть от «сырости» леса, поставляемого фабрике, — приводила их в восторг…
Им не понадобилось ни обдумывать, ни обсуждать то, что они узнали и увидели. Они только переглянулись и предложили Николаю заключить с ним, как с изобретателем, договор на проектирование и монтаж опытной установки на фабрике. Николай согласился, но при одном условии: если они сумеют всучить электропромышленности заказ на специальные электронные лампы его конструкции для высокочастотного генератора. Без этих ламп не было смысла вообще браться за дело.
Решили так: идея создания высокочастотной сушилки будет обсуждена на техническом совещании с представителями главка электропромышленности. Тут же решится и вопрос о лампах.
«Музыканты» немедленно ринулись в наркомат и начали там осаду главка по хорошо им известным стратегическим законам. Через пять дней главк сдался: на музыкальную фабрику отправился сам заместитель начальника Витковский — хозяин электроламповых заводов. Начальство из «своего» наркомата не заставило себя ждать.
Техническое совещание началось в атмосфере общего подъема. Все были в курсе событий и намеченную реформу принимали, как возможное начало новой эры в жизни предприятия. Совещание с представителями двух наркоматов должно было санкционировать этот знаменательный шаг.
Директор дал слово Вольскому. В небольшом выступлении, направленном главным образом к тому, чтобы ввести в курс дела Витковского, главный инженер рассказал о затруднениях, испытываемых фабрикой, об объективных причинах этих затруднений и их неизбежности в ближайшие годы. Затем, сославшись на общие выводы инженера Тунгусова о преимуществах высокочастотного метода сушки, он нарисовал картину райской жизни предприятия в случае реализации этого метода.
Представитель Наркомата местной промышленности заявил, что он рассматривает инициативу фабрики, как ценный опыт, который в случае удачи сыграет огромную роль в развитии всего народного хозяйства.
Федор слушал эти выступления, и в нем боролись два чувства — гордости и обиды. Все, что они говорили, принадлежало ему. Это был его план, его изобретение. Они не прибавили ничего к тем мыслям, которые он усиленно внушал им на протяжении последних дней. Но его выступление не значилось в повестке дня… Впрочем, он хорошо понимал, что сейчас, на этом совещании, нужны более авторитетные голоса.
Доклад инженера Тунгусова был выслушан с особенным вниманием. Николай почти повторил то, что он рассказывал тогда Храпову и Вольскому, но уже не вообще, а ориентируясь на конкретный проект сушилки, которую предстояло создать. Федор понял, что Николай успел основательно продумать этот проект — он привел факты, которых раньше у него наверняка не было. Оказалось, например, что сушка в электрическом поле ультравысокой частоты не только сообщает древесине высокие механические свойства — прочность, твердость, но и значительно улучшает ее резонансную характеристику. Даже простая, деловая древесина становится «музыкальной» (тут Николай пустил по рукам несколько березовых «кирпичиков» собственного производства, из которых простым постукиванием можно было извлечь чистые, необычайно звучные тона). Очень возможно, что лучшее отборное дерево после такой сушки приобретет свойства того, выдержанного в течение десятилетий материала, из которого делали свои шедевры великие мастера скрипок вроде Страдивариуса…
В конце доклада Николай, уже прямо обращаясь к Витковскому, поставил вопрос об электронных лампах для установки.
Витковский сидел рядом с директором. Все знали, что от него зависит судьба проекта, множество глаз испытующе сверлили его лицо с самого начала собрания. С каждым новым аргументом в пользу проекта взоры всех вновь устремлялись к Витковскому: Как он? Что думает? Убедился ли?
Глаза представителя главка были опущены вниз к столу, к пальцам, медленно вертевшим то серебряный портсигар, то спички, то пепельницу. Порой казалось, что глаза его закрыты. Может быть, он очень утомлен. Может быть, мысли его заняты какими-нибудь совсем иными, более значительными делами. Человек переживает личную трагедию? Или все, что говорится здесь, ему хорошо известно и он давно определил свое отношение… Нет. Всякая мысль, всякое состояние как-то отражаются на поведении человека. А тут… Это было поразительное совершенство в искусстве — ничего не выражать. Можно было бы решить, что весь он — только кажется, что его нет здесь…
Доводы выступавших были настолько убедительны, что, казалось, не разделять их не мог и Витковский, тем более, что ни малейшего намека на отрицательное отношение к проекту Тунгусова он не обнаружил.
Но вот директор попросил представителя главка высказать свое мнение.
— Мысль о сушке древесины в высокочастотном поле не нова, — заявил тот авторитетным тоном, по-прежнему ни на кого не глядя. — В Америке такие попытки делались лет пять назад и не имели успеха, так как высокочастотный способ оказался менее рентабельным, чем обычный термический. Делали эти опыты и у нас в Физическом институте, у академика Белышева, и в лаборатории профессора Флерова — и тоже пришли к отрицательным выводам…
Дальше он выразил сомнение в том, следует ли снова браться за эти дорогие эксперименты, тем более, что электропромышленность сейчас едва ли могла бы выполнить новые специальные заказы.
Директор растерялся. Федор побледнел и смотрел на Тунгусова, как бы ища у него защиты от этой холодной, сокрушающей все надежды, речи.
Николай с виду был спокоен, но кровь бросилась ему в голову и злое раздражение заклокотало внутри.
«Вот, начинается, — думал он. — Что за чертовщина! Это тупое чучело старается угробить явно хорошее дело. Ну ладно, воевать — так воевать!»
Он попросил слова.
— Я хотел бы задать несколько вопросов товарищу Витковскому, — начал он безукоризненно корректным тоном. — Скажите, товарищ Витковский, о каких именно попытках американцев вы говорили? Меня интересует, какие фирмы и когда пытались применять высокочастотную сушку дерева и насколько этот способ оказался дороже термического?
Витковский недовольно заерзал на стуле.
— В американских журналах об этом писали лет пять назад, как я и говорил. Подробностей я сейчас, конечно, не помню, но знаю, что в настоящее время в Америке нет ни одной такой действующей установки. Мне кажется, этого достаточно.
Тунгусов едва заметно улыбнулся.
— Для меня достаточно, — сказал он. — Теперь второй вопрос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146
Между тем его шефы начали «плавиться». Мечтательные улыбки расплылись на лицах, — одна перспектива — не зависеть от «сырости» леса, поставляемого фабрике, — приводила их в восторг…
Им не понадобилось ни обдумывать, ни обсуждать то, что они узнали и увидели. Они только переглянулись и предложили Николаю заключить с ним, как с изобретателем, договор на проектирование и монтаж опытной установки на фабрике. Николай согласился, но при одном условии: если они сумеют всучить электропромышленности заказ на специальные электронные лампы его конструкции для высокочастотного генератора. Без этих ламп не было смысла вообще браться за дело.
Решили так: идея создания высокочастотной сушилки будет обсуждена на техническом совещании с представителями главка электропромышленности. Тут же решится и вопрос о лампах.
«Музыканты» немедленно ринулись в наркомат и начали там осаду главка по хорошо им известным стратегическим законам. Через пять дней главк сдался: на музыкальную фабрику отправился сам заместитель начальника Витковский — хозяин электроламповых заводов. Начальство из «своего» наркомата не заставило себя ждать.
Техническое совещание началось в атмосфере общего подъема. Все были в курсе событий и намеченную реформу принимали, как возможное начало новой эры в жизни предприятия. Совещание с представителями двух наркоматов должно было санкционировать этот знаменательный шаг.
Директор дал слово Вольскому. В небольшом выступлении, направленном главным образом к тому, чтобы ввести в курс дела Витковского, главный инженер рассказал о затруднениях, испытываемых фабрикой, об объективных причинах этих затруднений и их неизбежности в ближайшие годы. Затем, сославшись на общие выводы инженера Тунгусова о преимуществах высокочастотного метода сушки, он нарисовал картину райской жизни предприятия в случае реализации этого метода.
Представитель Наркомата местной промышленности заявил, что он рассматривает инициативу фабрики, как ценный опыт, который в случае удачи сыграет огромную роль в развитии всего народного хозяйства.
Федор слушал эти выступления, и в нем боролись два чувства — гордости и обиды. Все, что они говорили, принадлежало ему. Это был его план, его изобретение. Они не прибавили ничего к тем мыслям, которые он усиленно внушал им на протяжении последних дней. Но его выступление не значилось в повестке дня… Впрочем, он хорошо понимал, что сейчас, на этом совещании, нужны более авторитетные голоса.
Доклад инженера Тунгусова был выслушан с особенным вниманием. Николай почти повторил то, что он рассказывал тогда Храпову и Вольскому, но уже не вообще, а ориентируясь на конкретный проект сушилки, которую предстояло создать. Федор понял, что Николай успел основательно продумать этот проект — он привел факты, которых раньше у него наверняка не было. Оказалось, например, что сушка в электрическом поле ультравысокой частоты не только сообщает древесине высокие механические свойства — прочность, твердость, но и значительно улучшает ее резонансную характеристику. Даже простая, деловая древесина становится «музыкальной» (тут Николай пустил по рукам несколько березовых «кирпичиков» собственного производства, из которых простым постукиванием можно было извлечь чистые, необычайно звучные тона). Очень возможно, что лучшее отборное дерево после такой сушки приобретет свойства того, выдержанного в течение десятилетий материала, из которого делали свои шедевры великие мастера скрипок вроде Страдивариуса…
В конце доклада Николай, уже прямо обращаясь к Витковскому, поставил вопрос об электронных лампах для установки.
Витковский сидел рядом с директором. Все знали, что от него зависит судьба проекта, множество глаз испытующе сверлили его лицо с самого начала собрания. С каждым новым аргументом в пользу проекта взоры всех вновь устремлялись к Витковскому: Как он? Что думает? Убедился ли?
Глаза представителя главка были опущены вниз к столу, к пальцам, медленно вертевшим то серебряный портсигар, то спички, то пепельницу. Порой казалось, что глаза его закрыты. Может быть, он очень утомлен. Может быть, мысли его заняты какими-нибудь совсем иными, более значительными делами. Человек переживает личную трагедию? Или все, что говорится здесь, ему хорошо известно и он давно определил свое отношение… Нет. Всякая мысль, всякое состояние как-то отражаются на поведении человека. А тут… Это было поразительное совершенство в искусстве — ничего не выражать. Можно было бы решить, что весь он — только кажется, что его нет здесь…
Доводы выступавших были настолько убедительны, что, казалось, не разделять их не мог и Витковский, тем более, что ни малейшего намека на отрицательное отношение к проекту Тунгусова он не обнаружил.
Но вот директор попросил представителя главка высказать свое мнение.
— Мысль о сушке древесины в высокочастотном поле не нова, — заявил тот авторитетным тоном, по-прежнему ни на кого не глядя. — В Америке такие попытки делались лет пять назад и не имели успеха, так как высокочастотный способ оказался менее рентабельным, чем обычный термический. Делали эти опыты и у нас в Физическом институте, у академика Белышева, и в лаборатории профессора Флерова — и тоже пришли к отрицательным выводам…
Дальше он выразил сомнение в том, следует ли снова браться за эти дорогие эксперименты, тем более, что электропромышленность сейчас едва ли могла бы выполнить новые специальные заказы.
Директор растерялся. Федор побледнел и смотрел на Тунгусова, как бы ища у него защиты от этой холодной, сокрушающей все надежды, речи.
Николай с виду был спокоен, но кровь бросилась ему в голову и злое раздражение заклокотало внутри.
«Вот, начинается, — думал он. — Что за чертовщина! Это тупое чучело старается угробить явно хорошее дело. Ну ладно, воевать — так воевать!»
Он попросил слова.
— Я хотел бы задать несколько вопросов товарищу Витковскому, — начал он безукоризненно корректным тоном. — Скажите, товарищ Витковский, о каких именно попытках американцев вы говорили? Меня интересует, какие фирмы и когда пытались применять высокочастотную сушку дерева и насколько этот способ оказался дороже термического?
Витковский недовольно заерзал на стуле.
— В американских журналах об этом писали лет пять назад, как я и говорил. Подробностей я сейчас, конечно, не помню, но знаю, что в настоящее время в Америке нет ни одной такой действующей установки. Мне кажется, этого достаточно.
Тунгусов едва заметно улыбнулся.
— Для меня достаточно, — сказал он. — Теперь второй вопрос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146