Сейчас сомкнутся вокруг меховым ковром, злобные зубки вопьются в кожу... Она напряглась, изготовилась рвануться прочь, но тут один подскочил ближе, и у нее вырвался облегченный вздох:
– Кролики!
Всего-навсего кролики. Она успокоенно обмякла. Десятки кроликов доверчиво крутились вокруг нее, лакомясь головками одуванчиков.
Вдруг, словно по команде, они присели на задние лапки, головки повернулись к заброшенной ферме, ушки встали торчком...
Что-то увидели?
Розмари во все глаза уставилась на дом.
“Приближается твой новый друг, Розмари. Прими его, как долгожданного брата”.
По кроликам будто выстрелили из ружья. Они нырнули в траву, прочь, прочь от фермы. Она снова взглянула в мертвые глаза-окна.
Никого.
На дереве? Может, их спугнула сова?
Ничего не разглядеть. Только воздетые к небу неподвижные руки ветвей.
Что же, во имя Господа, спугнуло кроликов?
В лунном свете мимо нее проносились серые тени. “Это твой новый друг, Розмари”.
“Это он...”
Ш-ш-ш... Ф-р-р...
“Ни в коем случае не позволяй ему задавить тебя”, – сказал этот человек.
Ф-ф-р-р!
Она во все стороны вертела головой как безумная, ожидая увидеть среди поля самого дьявола, изрыгающего пламя и серу.
Ф-ф-ш-ш...
Еще одна волна зверюшек прокатилась в ту же сторону: лисы и кролики, барсуки и ласки. Охотники и жертвы бежали рядом, не замечая друг друга. Их гнал ужас. Не просто несколько зверушек, спасающихся от дикого кота, – все звериное население удирало из этого проклятого места, как от пожара.
Глава 3
Еще темнее
Четверг. Ночь. Осталось 20 минут.
Это приближалось медленно. Так медленно, что Розмари сама не знала, когда впервые заметила его.
Луна почти исчезла, словно какой-то злой дух утопил ее в чане молока, оставив в ночном небе размытое светлое пятно. Тени поднимались над землей, как мертвые из могил.
Перед глазами само собой возникло видение Кирка Бана. Он был виден с ужасающей яркостью: она разглядела светлую щетину на подбородке, расширенные глаза, губы, беззвучно шевелящиеся в отчаянном крике:
“Спасайся. Он ЗДЕСЬ!”
В то же мгновение ее поразил стон.
Человеческий стон, только небывало громкий.
Взгляд девочки метнулся к ферме. Звук шел оттуда. Пустые глаза окон, казалось, заблестели ярче.
“Я остаюсь! – лихорадочно шептала она. – Я остаюсь. Этот человек обещал мне власть, исполнение всех желаний. Хочу власти. Любой ценой”.
“Любой?”.
Снова стон. Стон старика, страдающего от невыносимой боли.
И что-то странное происходит с домом.
Крыша прогибается. Медленно... медленно, со скоростью минутной стрелки, она проседает посередине.
Стон стал еще громче, и тут Розмари поняла: стонали прогибающиеся под страшной тяжестью старые стропила.
Резкие щелчки. Это кровельные листы лопнули, как кукуруза на сковородке.
А потом невероятно быстро.
Стропила не выдержали.
Выпучив слезящиеся глаза, Розмари смотрела, как непонятная сила вдавила крышу в тело дома, выбросив наружу осколки оконных стекол.
Розы у дверей тряслись в панике, розовые детские головки кивали как безумные. Потом...
БУМ-М!
Они взорвались облаком лепестков.
Ее ударило понимание: что-то гигантское – невидимое – катится к ней через поле. Что-то ТЯЖЕЛОЕ.
– Представь, что это твой новый друг, – сказал тот человек. – Обрадуйся ему.
Нет! Обнять это – все равно, что обнять смерч.
Оно накатилось на дерево.
Ветви содрогнулись, взывая о помощи, раскатился треск ружейных выстрелов.
И дерево раскололось от вершины до корней.
Листья с нижних веток зеленым фонтаном взметнулись к небу.
Розмари поняла, что не дышит: ужас заморозил каждую мышцу ее тела.
Мир сошел с ума. Падал зеленый снег: листья. Следом хлопья белой пены.
“Это ангелы плюют на меня”, – почему-то подумала она, раскатывая в ладони пенистый комок. Но нет. Это была всего лишь древесина, размолотая в пену волокон.
В глубине сознания кружилось слово. Ей хотелось вытащить его наружу. Это казалось важным – поймать слово. Тогда бы она знала, что делать. Она шарила в мутной воде памяти, пытаясь ухватить ускользающее слово, а на нее надвигалось что-то невидимое.
“Лови это скользкое слово, Розмари”.
Что-то надвигалось, вминая в землю полосу травы шириной в грузовик.
Ближе.
“Слово, Розмари. Слово, которое скажет тебе, что делать”.
И она поймала его:
“БЕГИ!”
Четверг. Ночь. Осталось 17 минут.
Она подумала:
– Ради бога, шевелись. Ты – следующая!
Повернулась и побежала к машине, а это мчалось за ней, как лев за газелью.
Сотня ярдов до дороги, где ждет белый “БМВ” с призрачным водителем.
“Этот ублюдок втянул тебя в историю, пусть и вытягивает!”
На бегу она кричала и размахивала руками. Вдруг до нее дошло, почему лицо водителя светилось в темноте. Свет панели управления! Он включил двигатель!
– Нет, не смей!.. Не смей, чтоб тебя!
Резко взвизгнули шины. Машина ракетой сорвалась с места. На какой-то безумный миг ей показалось, что удастся догнать, но машина, резко набирая скорость, умчалась в темноту. Только свет фар мелькал между холмами.
– Ублюдок!
Ноги вдруг ослабли, но она продолжала бежать, чувствуя за спиной приближение темной тяжелой силы.
Губителя.
Под ногами разлетались облачка пушинок одуванчиков, швы трусиков натирали в паху, в горле горел огонь.
“Изгородь!” Ослепшие глаза различили ее только тогда, когда она с разгона врезалась в проволоку.
В легкие словно залили расплавленной пластмассой. Она нащупала ногой нижнюю перекладину.
Подтянулась на вторую и перекатилась головой вперед, рухнула на землю и на четвереньках поползла к тонким придорожным деревцам.
КРАК!
Изгородь рухнула плашмя, столбы переломились над самой землей.
Над проломом – только звездное небо.
Но воздух вокруг сгущался. Что-то нависло над ней. Что-то мощное.
А ее силы ушли, оставив ее на четвереньках. На ноги не подняться. Ползет по колкому гравию, обдирая локти и колени.
“Помирать пора, Розмари”.
Отчаянно хочется жить, но силы осталось только ползти по-черепашьи.
Оно уже рядом.
Деревца одно за другим ломались, вминались в землю. Ветки последнего больно хлестнули ее по ноге. Она вскрикнула.
Удар разрушил чары. Мощный выброс адреналина поднял девочку на ноги. Через секунду она уже летела по дороге.
Не в силах запретить себе оглядываться, она видела, как столбы изгороди валятся наземь и разлетаются в щепки, словно под гигантским ножом невидимой газонокосилки.
“Машина, – подумала она, задыхаясь. – Подъедет какая-нибудь машина... я проголосую... мы умчимся... спасемся...”
“Если кто-нибудь проедет здесь... Все будет хорошо... Чертовски хорошо... только откуда взяться машине на пустынной дороге... ночью...”
“С тем же успехом можешь надеяться, что прилетит Яблочный Клан и на стрекозиных крылышках унесет тебя на Луну”.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89
– Кролики!
Всего-навсего кролики. Она успокоенно обмякла. Десятки кроликов доверчиво крутились вокруг нее, лакомясь головками одуванчиков.
Вдруг, словно по команде, они присели на задние лапки, головки повернулись к заброшенной ферме, ушки встали торчком...
Что-то увидели?
Розмари во все глаза уставилась на дом.
“Приближается твой новый друг, Розмари. Прими его, как долгожданного брата”.
По кроликам будто выстрелили из ружья. Они нырнули в траву, прочь, прочь от фермы. Она снова взглянула в мертвые глаза-окна.
Никого.
На дереве? Может, их спугнула сова?
Ничего не разглядеть. Только воздетые к небу неподвижные руки ветвей.
Что же, во имя Господа, спугнуло кроликов?
В лунном свете мимо нее проносились серые тени. “Это твой новый друг, Розмари”.
“Это он...”
Ш-ш-ш... Ф-р-р...
“Ни в коем случае не позволяй ему задавить тебя”, – сказал этот человек.
Ф-ф-р-р!
Она во все стороны вертела головой как безумная, ожидая увидеть среди поля самого дьявола, изрыгающего пламя и серу.
Ф-ф-ш-ш...
Еще одна волна зверюшек прокатилась в ту же сторону: лисы и кролики, барсуки и ласки. Охотники и жертвы бежали рядом, не замечая друг друга. Их гнал ужас. Не просто несколько зверушек, спасающихся от дикого кота, – все звериное население удирало из этого проклятого места, как от пожара.
Глава 3
Еще темнее
Четверг. Ночь. Осталось 20 минут.
Это приближалось медленно. Так медленно, что Розмари сама не знала, когда впервые заметила его.
Луна почти исчезла, словно какой-то злой дух утопил ее в чане молока, оставив в ночном небе размытое светлое пятно. Тени поднимались над землей, как мертвые из могил.
Перед глазами само собой возникло видение Кирка Бана. Он был виден с ужасающей яркостью: она разглядела светлую щетину на подбородке, расширенные глаза, губы, беззвучно шевелящиеся в отчаянном крике:
“Спасайся. Он ЗДЕСЬ!”
В то же мгновение ее поразил стон.
Человеческий стон, только небывало громкий.
Взгляд девочки метнулся к ферме. Звук шел оттуда. Пустые глаза окон, казалось, заблестели ярче.
“Я остаюсь! – лихорадочно шептала она. – Я остаюсь. Этот человек обещал мне власть, исполнение всех желаний. Хочу власти. Любой ценой”.
“Любой?”.
Снова стон. Стон старика, страдающего от невыносимой боли.
И что-то странное происходит с домом.
Крыша прогибается. Медленно... медленно, со скоростью минутной стрелки, она проседает посередине.
Стон стал еще громче, и тут Розмари поняла: стонали прогибающиеся под страшной тяжестью старые стропила.
Резкие щелчки. Это кровельные листы лопнули, как кукуруза на сковородке.
А потом невероятно быстро.
Стропила не выдержали.
Выпучив слезящиеся глаза, Розмари смотрела, как непонятная сила вдавила крышу в тело дома, выбросив наружу осколки оконных стекол.
Розы у дверей тряслись в панике, розовые детские головки кивали как безумные. Потом...
БУМ-М!
Они взорвались облаком лепестков.
Ее ударило понимание: что-то гигантское – невидимое – катится к ней через поле. Что-то ТЯЖЕЛОЕ.
– Представь, что это твой новый друг, – сказал тот человек. – Обрадуйся ему.
Нет! Обнять это – все равно, что обнять смерч.
Оно накатилось на дерево.
Ветви содрогнулись, взывая о помощи, раскатился треск ружейных выстрелов.
И дерево раскололось от вершины до корней.
Листья с нижних веток зеленым фонтаном взметнулись к небу.
Розмари поняла, что не дышит: ужас заморозил каждую мышцу ее тела.
Мир сошел с ума. Падал зеленый снег: листья. Следом хлопья белой пены.
“Это ангелы плюют на меня”, – почему-то подумала она, раскатывая в ладони пенистый комок. Но нет. Это была всего лишь древесина, размолотая в пену волокон.
В глубине сознания кружилось слово. Ей хотелось вытащить его наружу. Это казалось важным – поймать слово. Тогда бы она знала, что делать. Она шарила в мутной воде памяти, пытаясь ухватить ускользающее слово, а на нее надвигалось что-то невидимое.
“Лови это скользкое слово, Розмари”.
Что-то надвигалось, вминая в землю полосу травы шириной в грузовик.
Ближе.
“Слово, Розмари. Слово, которое скажет тебе, что делать”.
И она поймала его:
“БЕГИ!”
Четверг. Ночь. Осталось 17 минут.
Она подумала:
– Ради бога, шевелись. Ты – следующая!
Повернулась и побежала к машине, а это мчалось за ней, как лев за газелью.
Сотня ярдов до дороги, где ждет белый “БМВ” с призрачным водителем.
“Этот ублюдок втянул тебя в историю, пусть и вытягивает!”
На бегу она кричала и размахивала руками. Вдруг до нее дошло, почему лицо водителя светилось в темноте. Свет панели управления! Он включил двигатель!
– Нет, не смей!.. Не смей, чтоб тебя!
Резко взвизгнули шины. Машина ракетой сорвалась с места. На какой-то безумный миг ей показалось, что удастся догнать, но машина, резко набирая скорость, умчалась в темноту. Только свет фар мелькал между холмами.
– Ублюдок!
Ноги вдруг ослабли, но она продолжала бежать, чувствуя за спиной приближение темной тяжелой силы.
Губителя.
Под ногами разлетались облачка пушинок одуванчиков, швы трусиков натирали в паху, в горле горел огонь.
“Изгородь!” Ослепшие глаза различили ее только тогда, когда она с разгона врезалась в проволоку.
В легкие словно залили расплавленной пластмассой. Она нащупала ногой нижнюю перекладину.
Подтянулась на вторую и перекатилась головой вперед, рухнула на землю и на четвереньках поползла к тонким придорожным деревцам.
КРАК!
Изгородь рухнула плашмя, столбы переломились над самой землей.
Над проломом – только звездное небо.
Но воздух вокруг сгущался. Что-то нависло над ней. Что-то мощное.
А ее силы ушли, оставив ее на четвереньках. На ноги не подняться. Ползет по колкому гравию, обдирая локти и колени.
“Помирать пора, Розмари”.
Отчаянно хочется жить, но силы осталось только ползти по-черепашьи.
Оно уже рядом.
Деревца одно за другим ломались, вминались в землю. Ветки последнего больно хлестнули ее по ноге. Она вскрикнула.
Удар разрушил чары. Мощный выброс адреналина поднял девочку на ноги. Через секунду она уже летела по дороге.
Не в силах запретить себе оглядываться, она видела, как столбы изгороди валятся наземь и разлетаются в щепки, словно под гигантским ножом невидимой газонокосилки.
“Машина, – подумала она, задыхаясь. – Подъедет какая-нибудь машина... я проголосую... мы умчимся... спасемся...”
“Если кто-нибудь проедет здесь... Все будет хорошо... Чертовски хорошо... только откуда взяться машине на пустынной дороге... ночью...”
“С тем же успехом можешь надеяться, что прилетит Яблочный Клан и на стрекозиных крылышках унесет тебя на Луну”.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89