.. Вам еще придется в этом убедиться лично. Даже сейчас, когда на нашей стороне, казалось бы, все факторы — и коллапс-генераторы, и несколько космических флотов, и просто элементарное превосходство в численности, — эти твари отторгли Фронду от Федерации... И мы с ними еще хлебнем горя, если будем действовать по-прежнему — развесив уши...
Кай наклонил голову в знак внимания. Насколько он знал Гвидо, после всплеска эмоций тот должен был перейти к долгожданной сути дела. Того дела, ради которого он — федеральный следователь Кай Санди — был переброшен через космическую бездну с солнечных просторов Океании сюда — на парящую над сумеречными равнинами Фронды орбитальную станцию — островок земного Мира над морем вражды и бедствий.
* * *
— Еще раз повтори, пожалуйста, как тебя зовут, — попросил Кирилл. — И напомни, за чей счет мы так надрались вчера. Не люблю, понимаешь, оставаться в долгу...
— Еще раз повторяю, — вчерашний знакомый был уже трезв, подтянут и если и страдал от похмелья, то не выдавал этого никоим образом. — Джордж Листер — капитан. И постарайся вспомнить еще что-нибудь из того, о чем мы говорили вчера.
— А и вспоминать нечего, — Кирилл сел на койке и, наклонясь вперед, принялся шарить рукой под кроватью.
Бутыль не далась ему в руки, укатилась в глубь темного пространства, куда детское воображение склонно помещать жутких Бабаек и торопливую Черную Руку... Кирилл озлобленно выпрямился, заставил себя встать с измятых простыней и двинулся к умывальнику. Открученный на все обороты кран злорадно воссипел у него под рукой — воду уже успели отключить.
Чертыхаясь, Кирилл нащупал под раковиной полупустую (точнее, к счастью, полуполную) канистру с заранее припасенной водой и, чудовищно корячась, стал лить теплую жижу себе на голову. Потом, вытирая башку не первой свежести полотенцем, вернулся в комнату.
— Тебе надо похмелиться, — сочувственно сказал кэп Листер и протянул ему плоскую фляжку.
Это оказался даже не самогон — настоящее пшеничное виски, черт возьми! Кирилл не без уважения посмотрел на Листера.
— Ну, теперь ты вспомнил наш разговор? — осведомился Листер.
— Вспомнил, — хмуро ответил Кирилл.
И без того скверное с похмелья настроение его упало в область запредельно-отрицательных величин. И притом упало резко.
— Это был не разговор, кэп... — Кирилл подошел к окну и зло уставился на дурацки радостное утреннее небо Фронды.
Ему не хотелось смотреть назад — на комнату, в которой от прежней роскоши остались только фотообои с видами разных Миров и в которой больше не было Ганки. Собственно, там не было вообще ничего, кроме койки, брошенного на пол матраца — для заночевавшего гостя, некоторого количества пустых бутылок, так и не проданного за отсутствием покупателя блока связи (давно отключенного за неуплату) и дурацкого капитана Листера — худощавого и подтянутого.
Весь прошлый день Кирилл решал для себя вопрос — просто ли алкоголик его новый знакомец, подошедший к нему в минуту глубокого отчаяния неподалеку от посольства Инферны, или же еще и «голубой». А если последнее, то на кой черт ему сдался именно он — Кирилл Николаев, в прошлом лейтенант Космодесанта, а теперь — после «Акта о демилитаризации» — охранник-вышибала в заведении пана Бжезины. Ранее Кирилл не замечал особого к себе внимания со стороны лиц нетрадиционной половой ориентации.
Впрочем, ориентация у кэпа Листера была, по всей видимости, вполне традиционная: с домогательствами к Кириллу он не полез, а вместо этого, после основательного количества выпитого за его счет спиртного, предложил Кириллу войти в дело. Но сначала аккуратно «прощупал».
— Давно без работы? — осведомился он, наливая по третьей.
— Обижаешь, кэп. При деле состою...
Кирилл привык уже говорить со случайными собутыльниками на жаргоне не то чтобы вконец блатном, но приблатненном, преодолевая всякий раз некоторое к тому отвращение — неоконченный факультет журналистики давал о себе знать, довольно книжное детство — тоже. Так что и сленг у него получался книжный. Но все равно так было проще.
— А сейчас — в отгуле?
— У меня — ночная работа, — пояснил Кирилл. — Через день. Сегодня свободен вчистую. Имею право надраться.
Они выпили. Кэп пил довольно аккуратно и явно по необходимости. Раскручивал собеседника. Кирилл тоже решил наливать помалу. Со следующего раза.
— Космодесант? — не то чтобы спросил, а скорее констатировал прошлую судьбу собеседника кэп.
— Справки наводили? — мрачно отозвался Кирилл.
— Нет. По тебе видно... И потом ты заявление в посольство при мне заполнял — я через столик от тебя стоял... — кэп задумчиво пригляделся к Кириллу через слой недопитого виски.
На мгновение Кириллу показалось, что у кэпа вертикальные зрачки.
— В боях был?
— Штурм Аваллона, — коротко ответил Кирилл.
Операция была из труднейших, и как профессионалу ему было чем гордиться. Но по нынешним временам могло случиться и так, что собеседник, о таком услышав, выплеснул бы свое виски Кириллу в лицо. Другой бы побоялся, но кэп с потусторонними глазами был не из трусливых — Кирилл это уже понял. И пришлось бы утереться.
— Ну что ж, — кэп пожевал губами, — приказ есть приказ. Его надо исполнять...
— Хорошо, что понимаешь, — отозвался Кирилл и проглотил виски.
— А до этого, наверное, были «Цинтия» и «Ровенна»? — предположил кэп.
Кирилл пожал плечами. Оказывается, кэп знал смысл еле заметной наколки на его левом запястье — большинство просто принимают ее за родинку или что-то в этом духе. Косметический дефект. «Цинтия» и «Ровенна» у Метрополии были отбиты с честью — и с большими потерями. Этим можно было и покозырять, но козырять после третьей было рано.
— Такая жизнь, — кэп сделал неопределенный жест, — не по вкусу? Хочешь на чертей повкалывать? Эмиграция — дело неплохое... А что ж в Метрополию не откочуешь? Там Космодесант бойца со стажем возьмет не глядя... «Цинтию» с «Ровенной» тебе припоминать не станут...
Кирилл снова пожал плечами. Объяснять случайному встречному, что Космодесант — не его стихия и что влип он в него по всеобщей в «худом году», ему не хотелось, и он назвал самое простое:
— Срок на мне.
— Срок? — кэп налил по четвертой. — Когда успел?
— Условный, — уточнил Кирилл. — По тысяча десятой «Угон транспорта и попытка грабежа». Это уже — после «Акта». Когда жрать уж совсем нечего стало. Было дело — состоял в банде, влип. Адвокат Хирный отмазал...
Кэп молчал, о чем-то раздумывая. Снова посмотрел на Кирилла сквозь двойной слой стекла и виски. Кириллу пришлось сделать усилие, чтобы не отвести взгляд. Это кэпа в чем-то убедило.
— Семья? — осторожно осведомился он.
— Жена с уголовником жить не стала. И детей забрала, естественно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152
Кай наклонил голову в знак внимания. Насколько он знал Гвидо, после всплеска эмоций тот должен был перейти к долгожданной сути дела. Того дела, ради которого он — федеральный следователь Кай Санди — был переброшен через космическую бездну с солнечных просторов Океании сюда — на парящую над сумеречными равнинами Фронды орбитальную станцию — островок земного Мира над морем вражды и бедствий.
* * *
— Еще раз повтори, пожалуйста, как тебя зовут, — попросил Кирилл. — И напомни, за чей счет мы так надрались вчера. Не люблю, понимаешь, оставаться в долгу...
— Еще раз повторяю, — вчерашний знакомый был уже трезв, подтянут и если и страдал от похмелья, то не выдавал этого никоим образом. — Джордж Листер — капитан. И постарайся вспомнить еще что-нибудь из того, о чем мы говорили вчера.
— А и вспоминать нечего, — Кирилл сел на койке и, наклонясь вперед, принялся шарить рукой под кроватью.
Бутыль не далась ему в руки, укатилась в глубь темного пространства, куда детское воображение склонно помещать жутких Бабаек и торопливую Черную Руку... Кирилл озлобленно выпрямился, заставил себя встать с измятых простыней и двинулся к умывальнику. Открученный на все обороты кран злорадно воссипел у него под рукой — воду уже успели отключить.
Чертыхаясь, Кирилл нащупал под раковиной полупустую (точнее, к счастью, полуполную) канистру с заранее припасенной водой и, чудовищно корячась, стал лить теплую жижу себе на голову. Потом, вытирая башку не первой свежести полотенцем, вернулся в комнату.
— Тебе надо похмелиться, — сочувственно сказал кэп Листер и протянул ему плоскую фляжку.
Это оказался даже не самогон — настоящее пшеничное виски, черт возьми! Кирилл не без уважения посмотрел на Листера.
— Ну, теперь ты вспомнил наш разговор? — осведомился Листер.
— Вспомнил, — хмуро ответил Кирилл.
И без того скверное с похмелья настроение его упало в область запредельно-отрицательных величин. И притом упало резко.
— Это был не разговор, кэп... — Кирилл подошел к окну и зло уставился на дурацки радостное утреннее небо Фронды.
Ему не хотелось смотреть назад — на комнату, в которой от прежней роскоши остались только фотообои с видами разных Миров и в которой больше не было Ганки. Собственно, там не было вообще ничего, кроме койки, брошенного на пол матраца — для заночевавшего гостя, некоторого количества пустых бутылок, так и не проданного за отсутствием покупателя блока связи (давно отключенного за неуплату) и дурацкого капитана Листера — худощавого и подтянутого.
Весь прошлый день Кирилл решал для себя вопрос — просто ли алкоголик его новый знакомец, подошедший к нему в минуту глубокого отчаяния неподалеку от посольства Инферны, или же еще и «голубой». А если последнее, то на кой черт ему сдался именно он — Кирилл Николаев, в прошлом лейтенант Космодесанта, а теперь — после «Акта о демилитаризации» — охранник-вышибала в заведении пана Бжезины. Ранее Кирилл не замечал особого к себе внимания со стороны лиц нетрадиционной половой ориентации.
Впрочем, ориентация у кэпа Листера была, по всей видимости, вполне традиционная: с домогательствами к Кириллу он не полез, а вместо этого, после основательного количества выпитого за его счет спиртного, предложил Кириллу войти в дело. Но сначала аккуратно «прощупал».
— Давно без работы? — осведомился он, наливая по третьей.
— Обижаешь, кэп. При деле состою...
Кирилл привык уже говорить со случайными собутыльниками на жаргоне не то чтобы вконец блатном, но приблатненном, преодолевая всякий раз некоторое к тому отвращение — неоконченный факультет журналистики давал о себе знать, довольно книжное детство — тоже. Так что и сленг у него получался книжный. Но все равно так было проще.
— А сейчас — в отгуле?
— У меня — ночная работа, — пояснил Кирилл. — Через день. Сегодня свободен вчистую. Имею право надраться.
Они выпили. Кэп пил довольно аккуратно и явно по необходимости. Раскручивал собеседника. Кирилл тоже решил наливать помалу. Со следующего раза.
— Космодесант? — не то чтобы спросил, а скорее констатировал прошлую судьбу собеседника кэп.
— Справки наводили? — мрачно отозвался Кирилл.
— Нет. По тебе видно... И потом ты заявление в посольство при мне заполнял — я через столик от тебя стоял... — кэп задумчиво пригляделся к Кириллу через слой недопитого виски.
На мгновение Кириллу показалось, что у кэпа вертикальные зрачки.
— В боях был?
— Штурм Аваллона, — коротко ответил Кирилл.
Операция была из труднейших, и как профессионалу ему было чем гордиться. Но по нынешним временам могло случиться и так, что собеседник, о таком услышав, выплеснул бы свое виски Кириллу в лицо. Другой бы побоялся, но кэп с потусторонними глазами был не из трусливых — Кирилл это уже понял. И пришлось бы утереться.
— Ну что ж, — кэп пожевал губами, — приказ есть приказ. Его надо исполнять...
— Хорошо, что понимаешь, — отозвался Кирилл и проглотил виски.
— А до этого, наверное, были «Цинтия» и «Ровенна»? — предположил кэп.
Кирилл пожал плечами. Оказывается, кэп знал смысл еле заметной наколки на его левом запястье — большинство просто принимают ее за родинку или что-то в этом духе. Косметический дефект. «Цинтия» и «Ровенна» у Метрополии были отбиты с честью — и с большими потерями. Этим можно было и покозырять, но козырять после третьей было рано.
— Такая жизнь, — кэп сделал неопределенный жест, — не по вкусу? Хочешь на чертей повкалывать? Эмиграция — дело неплохое... А что ж в Метрополию не откочуешь? Там Космодесант бойца со стажем возьмет не глядя... «Цинтию» с «Ровенной» тебе припоминать не станут...
Кирилл снова пожал плечами. Объяснять случайному встречному, что Космодесант — не его стихия и что влип он в него по всеобщей в «худом году», ему не хотелось, и он назвал самое простое:
— Срок на мне.
— Срок? — кэп налил по четвертой. — Когда успел?
— Условный, — уточнил Кирилл. — По тысяча десятой «Угон транспорта и попытка грабежа». Это уже — после «Акта». Когда жрать уж совсем нечего стало. Было дело — состоял в банде, влип. Адвокат Хирный отмазал...
Кэп молчал, о чем-то раздумывая. Снова посмотрел на Кирилла сквозь двойной слой стекла и виски. Кириллу пришлось сделать усилие, чтобы не отвести взгляд. Это кэпа в чем-то убедило.
— Семья? — осторожно осведомился он.
— Жена с уголовником жить не стала. И детей забрала, естественно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152