Александр был образцом учтивости и обходительности и не только ни разу больше не пригласил Мередит к себе домой, но даже не позволял себе никаких двусмысленностей и намеков. Мередит постепенно привыкла к нему и научилась ему доверять. Более того, теперь, когда отношения их и вправду сделались чисто деловыми, она даже пришла к поразительному выводу, что Александр ей нравится.
Как зимняя стужа уступает место радостному весеннему солнышку, так первоначальный антагонизм между Александром и Мередит постепенно сменился растущим чувством взаимного уважения, а затем и привязанности. Да, конечно, оба сознавали, что в отношениях их сохраняются недосказанность и сексуальный подтекст, однако с обоюдного молчаливого согласия речь на эту тему больше не заходила. Благодаря этому, должно быть, Мередит наконец призналась самой себе, что все больше и больше привязывается к Александру, хотя ни за что не стала бы делать первый шаг навстречу. Александр же научился поддерживать отношения с ней — весьма для него необычные, — обуздывая свою страсть.
В начале апреля Остин Феррис, президент Интернэшнл Броадкастинг, возвестил, что с осени Ай-Би-Эс начинает выпускать еженедельную программу «Глядя из Манхэттена», постоянной ведущей которой станет Мередит Кортни. На смену ей в программу
«Мир в фокусе» придет Кейси Ринальди. Кроме того Остин Феррис подтвердил слухи, что в первый же выпуск «Глядя из Манхэттена» будет посвящен «глубокому анализу жизни и деятельности» Александра Киракиса, впервые согласившегося на эксклюзивное интервью.
— Колеса уже завертелись, — сказала Мередит Александру за ужином в ресторане «Рейнбоу Рум». — А газеты запестрели сплетнями, что у нас с вами безумный роман.
Александр с любопытством посмотрел на нее. Даже при приглушенном свете, скорее напоминающем полумрак, глаза Мередит светились.
— И вас это беспокоит? — осведомился он, кладя вилку зубцами на край тарелки.
— Поначалу беспокоило, — призналась Мередит. — Стоило мне только представить, как все считают, что ради интервью я переспала с вами, и мне становилось очень даже не по себе,
— А теперь? — полюбопытствовал Александр, допивая вино.
— Теперь привыкла, — улыбнулась Мередит. — Иммунитет, должно быть, выработался.
Александр улыбнулся в ответ.
— Вот уж не думал, что вы из тех женщин, которые обращают внимание на то, что о них думают другие, — сказал он, откровенно забавляясь.
— Как правило, я стараюсь этого не замечать, — призналась Мередит. — Однако в самом начале своей карьеры, когда я ещё только становилась на ноги… — она запнулась, потом продолжила, уже с неохотой: — Одним словом, случилось нечто такое, после чего я стала довольно болезненно воспринимать подобные сплетни.
— Расскажите мне об этом, — попросил Александр.
Мередит покачала головой.
— Это слишком долгая история.
— У меня время есть.
— На самом деле все это ерунда, — попыталась отделаться от него Мередит.
— Вряд ли, раз вы до сих пор об этом помните, — рассудил Александр. Он взял её за руку. — Вы мне до сих пор не доверяете, Мередит? — мягко спросил он.
— Доверие тут ни причем, — ответила она. — Дело прошлое, а ворошить давнюю историю никому не интересно. Разве что другим ведущим, которые могут угодить в подобную ситуацию.
— Ошибаетесь, — сказал Александр. Их глаза встретились. — Мне это тоже чрезвычайно интересно.
Чуть поколебавшись, но чувствуя его неподдельный интерес, Мередит все-таки решилась и начала рассказывать. Неожиданно для себя она поведала Александру такое, о чем не рассказывала ещё никому. Она и сама не совсем понимала, почему это делает. Она не утаивала от него ничего — ни первых осечек на новом поприще, ни горьких обид и разочарований, ни ран, нанесенных завистливыми и ревнующими соперницами и отвергнутыми мужчинами. И все это время глаза Александра светились участием и пониманием.
— У нас с вами даже больше общего, чем вы можете предположить, — сказал он. — Мне тоже пришлось преодолеть немало трудностей, прежде чем я своего добился.
Мередит озадаченно посмотрела на него.
— Вам?
— Не просто быть сыном Константина Киракиса, — признался Александр.
— Надо же, — непритворно удивилась Мередит. — А я, наоборот, думала, что это облегчает вашу жизнь.
— В чем-то, возможно, да. Вырос я в крайне благоприятных условиях. Можно сказать — в тепличных. Более того, — сказал Александр, понизив голос. — Вплоть до тех пор, как я официально стал председателем Совета директоров и президентом корпорации, едва ли не все преподносилось мне на тарелочке. Свое богатство я полностью унаследовал. Собственно говоря, и титул председателя тоже достался мне по наследству. — Он встряхнул головой. — Многие сочли бы это идеальным положением, даже завидным, однако мне было невыносимо тяжело тащить эту ношу.
— Какую ношу? — недоуменно спросила Мередит.
— Меня постоянно сравнивали и продолжают сравнивать с отцом. Причем подвергают жесточайшей критике, если находят, что мое поведение хоть чем-то отличается от идеала. Именно этим во многом объясняется мое неприятие средств массовой информации, которое сейчас переросло уже в кровную вражду. — Он приумолк, потом продолжил: — Это одна из причин, почему я в конце концов согласился на это интервью.
Мередит взглянула на Александр, не понимая, что он хотел этим сказать.
— Видите ли, я долго ломал голову над тем, как улучшить отношения с прессой и изменить свой общественный имидж, а тут появились вы и предложили выступить в вашей новой программе, — пояснил Александр. — Я, разумеется, прекрасно знал, на что вы способны, поскольку постоянно следил за вами…
— Постойте-ка! — вскричала Мередит, не в силах скрыть своего изумления. — Так вы хотите меня использовать?
— Вы сердитесь? — в свою очередь спросил Александр, в глазах которого заплясали искорки.
Мередит рассмеялась. Она бы с радостью задушила его.
— Да, я пришла бы в бешенство, не будь это так забавно, — призналась она. — Мы с вами воистину два сапога пара. Я тут из кожи вон лезу, чтобы взять у вас интервью, столь необходимое для моей карьеры, безумно боюсь, что вы заупрямитесь или передумаете, а вы, оказывается, сами собираетесь использовать меня, чтобы изменить собственный имидж! Надо же, а ведь я ещё считала, что неплохо разбираюсь в людях! Здорово же вы меня одурачили!
— Я вовсе не собирался вас дурачить.
— Сомневаюсь, — покачала головой Мередит. — А ведь я даже сейчас не представляю, что творится у вас в голове. — Чуть помолчав, она спросила: — Что вы на самом деле задумали?
Но Александр только улыбнулся в ответ.
Мередит пересекла запруженный людьми вестибюль здания Ай-Би-Эс и, помахав рукой охраннику, дежурившему у дверей, вышла на Западную Пятьдесят вторую улицу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147
Как зимняя стужа уступает место радостному весеннему солнышку, так первоначальный антагонизм между Александром и Мередит постепенно сменился растущим чувством взаимного уважения, а затем и привязанности. Да, конечно, оба сознавали, что в отношениях их сохраняются недосказанность и сексуальный подтекст, однако с обоюдного молчаливого согласия речь на эту тему больше не заходила. Благодаря этому, должно быть, Мередит наконец призналась самой себе, что все больше и больше привязывается к Александру, хотя ни за что не стала бы делать первый шаг навстречу. Александр же научился поддерживать отношения с ней — весьма для него необычные, — обуздывая свою страсть.
В начале апреля Остин Феррис, президент Интернэшнл Броадкастинг, возвестил, что с осени Ай-Би-Эс начинает выпускать еженедельную программу «Глядя из Манхэттена», постоянной ведущей которой станет Мередит Кортни. На смену ей в программу
«Мир в фокусе» придет Кейси Ринальди. Кроме того Остин Феррис подтвердил слухи, что в первый же выпуск «Глядя из Манхэттена» будет посвящен «глубокому анализу жизни и деятельности» Александра Киракиса, впервые согласившегося на эксклюзивное интервью.
— Колеса уже завертелись, — сказала Мередит Александру за ужином в ресторане «Рейнбоу Рум». — А газеты запестрели сплетнями, что у нас с вами безумный роман.
Александр с любопытством посмотрел на нее. Даже при приглушенном свете, скорее напоминающем полумрак, глаза Мередит светились.
— И вас это беспокоит? — осведомился он, кладя вилку зубцами на край тарелки.
— Поначалу беспокоило, — призналась Мередит. — Стоило мне только представить, как все считают, что ради интервью я переспала с вами, и мне становилось очень даже не по себе,
— А теперь? — полюбопытствовал Александр, допивая вино.
— Теперь привыкла, — улыбнулась Мередит. — Иммунитет, должно быть, выработался.
Александр улыбнулся в ответ.
— Вот уж не думал, что вы из тех женщин, которые обращают внимание на то, что о них думают другие, — сказал он, откровенно забавляясь.
— Как правило, я стараюсь этого не замечать, — призналась Мередит. — Однако в самом начале своей карьеры, когда я ещё только становилась на ноги… — она запнулась, потом продолжила, уже с неохотой: — Одним словом, случилось нечто такое, после чего я стала довольно болезненно воспринимать подобные сплетни.
— Расскажите мне об этом, — попросил Александр.
Мередит покачала головой.
— Это слишком долгая история.
— У меня время есть.
— На самом деле все это ерунда, — попыталась отделаться от него Мередит.
— Вряд ли, раз вы до сих пор об этом помните, — рассудил Александр. Он взял её за руку. — Вы мне до сих пор не доверяете, Мередит? — мягко спросил он.
— Доверие тут ни причем, — ответила она. — Дело прошлое, а ворошить давнюю историю никому не интересно. Разве что другим ведущим, которые могут угодить в подобную ситуацию.
— Ошибаетесь, — сказал Александр. Их глаза встретились. — Мне это тоже чрезвычайно интересно.
Чуть поколебавшись, но чувствуя его неподдельный интерес, Мередит все-таки решилась и начала рассказывать. Неожиданно для себя она поведала Александру такое, о чем не рассказывала ещё никому. Она и сама не совсем понимала, почему это делает. Она не утаивала от него ничего — ни первых осечек на новом поприще, ни горьких обид и разочарований, ни ран, нанесенных завистливыми и ревнующими соперницами и отвергнутыми мужчинами. И все это время глаза Александра светились участием и пониманием.
— У нас с вами даже больше общего, чем вы можете предположить, — сказал он. — Мне тоже пришлось преодолеть немало трудностей, прежде чем я своего добился.
Мередит озадаченно посмотрела на него.
— Вам?
— Не просто быть сыном Константина Киракиса, — признался Александр.
— Надо же, — непритворно удивилась Мередит. — А я, наоборот, думала, что это облегчает вашу жизнь.
— В чем-то, возможно, да. Вырос я в крайне благоприятных условиях. Можно сказать — в тепличных. Более того, — сказал Александр, понизив голос. — Вплоть до тех пор, как я официально стал председателем Совета директоров и президентом корпорации, едва ли не все преподносилось мне на тарелочке. Свое богатство я полностью унаследовал. Собственно говоря, и титул председателя тоже достался мне по наследству. — Он встряхнул головой. — Многие сочли бы это идеальным положением, даже завидным, однако мне было невыносимо тяжело тащить эту ношу.
— Какую ношу? — недоуменно спросила Мередит.
— Меня постоянно сравнивали и продолжают сравнивать с отцом. Причем подвергают жесточайшей критике, если находят, что мое поведение хоть чем-то отличается от идеала. Именно этим во многом объясняется мое неприятие средств массовой информации, которое сейчас переросло уже в кровную вражду. — Он приумолк, потом продолжил: — Это одна из причин, почему я в конце концов согласился на это интервью.
Мередит взглянула на Александр, не понимая, что он хотел этим сказать.
— Видите ли, я долго ломал голову над тем, как улучшить отношения с прессой и изменить свой общественный имидж, а тут появились вы и предложили выступить в вашей новой программе, — пояснил Александр. — Я, разумеется, прекрасно знал, на что вы способны, поскольку постоянно следил за вами…
— Постойте-ка! — вскричала Мередит, не в силах скрыть своего изумления. — Так вы хотите меня использовать?
— Вы сердитесь? — в свою очередь спросил Александр, в глазах которого заплясали искорки.
Мередит рассмеялась. Она бы с радостью задушила его.
— Да, я пришла бы в бешенство, не будь это так забавно, — призналась она. — Мы с вами воистину два сапога пара. Я тут из кожи вон лезу, чтобы взять у вас интервью, столь необходимое для моей карьеры, безумно боюсь, что вы заупрямитесь или передумаете, а вы, оказывается, сами собираетесь использовать меня, чтобы изменить собственный имидж! Надо же, а ведь я ещё считала, что неплохо разбираюсь в людях! Здорово же вы меня одурачили!
— Я вовсе не собирался вас дурачить.
— Сомневаюсь, — покачала головой Мередит. — А ведь я даже сейчас не представляю, что творится у вас в голове. — Чуть помолчав, она спросила: — Что вы на самом деле задумали?
Но Александр только улыбнулся в ответ.
Мередит пересекла запруженный людьми вестибюль здания Ай-Би-Эс и, помахав рукой охраннику, дежурившему у дверей, вышла на Западную Пятьдесят вторую улицу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147