– Два дня. Вот тебе его адрес. Запиши, – он придвинул Усольцеву свой блокнот. – Если что надо, спрашивай, советуйся. Не стесняйся.
– Ученый, – недовольно проворчал Усольцев, переписывая адрес.
– Кстати, ты этот район Метростроевской, Кропоткинской знаешь? – спросил Лосев, игнорируя его тон.
– Найду.
– Не в «найду» дело, – покачал головой Лосев. – Это район в основном старинной застройки. Здесь многие семьи испокон века живут. Твой тезка мог тут родиться и вырасти на глазах у соседей. И приятели детства тоже могут найтись. Их тоже найди и потолкуй, осторожно, конечно.
– Днем-то, небось, никого нет.
– Значит, вечером надо.
– На сегодня билеты у меня, жена ждет.
– Это уж сам соображай. У всех жены ждут, – заметил Лосев. – А вечером тут самая работа. Учти.
– Ну, вечер, выходит, у меня остается всего один, – неуступчиво возразил Усольцев, возвращая блокнот.
Виталий промолчал. А сидевший напротив за своим столом Откаленко, закончив очередной разговор по телефону, неприязненно посмотрел на Усольцева и неожиданно сказал:
– У нас, парень, либо вообще не работать, либо вкалывать до упора и не смотреть на часы, понял?
– Давно понял.
– Не-а. Смотрю, еще не понял, – усмехнулся Откаленко. – Ты ко мне в помощники иди. Я тебя научу.
– Ты научишь… – проворчал Усольцев.
– Обязательно. Вот получил ты задание. С чего начнешь?
– Да знаю я, с чего начну.
– И я знаю. Посмотришь на часы. Решишь, сколько времени у тебя остается для работы. Так, ведь?
Усольцев, не выдержав, вспылил.
– Слушай, чего ты ко мне все время цепляешься? Что я тебе такого сделал, скажи?
– Да ничего ты мне не сделал, – снова усмехнулся Откаленко. – И никому ты еще ничего полезного не сделал. Все у тебя еще впереди. И учти, нам не «блатники» нужны, а ребята окопные, обстрелянные и трудяги. МУР – это МУР.
– Ты очень окопный…
– А как же? Думаешь, окопы только на войне были? У нас, брат, свои окопы. Поглядишь еще. А вообще ты на меня не обижайся. Это я с тобой профилактикой занимаюсь, пока время есть.
– Странная, я гляжу, у тебя профилактика.
– Индивидуальная. Ты откуда к нам пришел?
– Ну, из школы милиции.
– Вот. Редчайший случай. Ценить должен. Другие не один год сперва в районе вкалывают, пока к нам попадут. А ты… Может, поворожил кто, скажи?
– Да я… – начал было Усольцев, покраснев.
Но тут Лосев счел, наконец, нужным вмешаться.
– Прекратить прения, – миролюбиво сказал он, но в тоне его прозвучал приказ. – Виктор получил задание и будет его выполнять. Советы ему пока, видно, не нужны. Так, что ли, Виктор?
– Вот именно.
– Ну и все. Давайте работать. Я тоже, милые мои, на часы поглядываю.
У него порой явственно проскальзывали интонации Цветкова, Виталий и сам этого не замечал.
Когда Усольцев вышел, он сказал Откаленко:
– Парень еще не привык к нашей работе – погоди жать.
– Он вообще к работе не привык, – проворчал Игорь.
– Это мы поглядим. А пока, – Виталий потянулся, – надо браться за красавца-хирурга. Какие он операции делает, интересно знать.
– Что о нем вообще известно? – спросил Откаленко. – Кроме имени и телефона? Неужто ничего?
– Именно что. Ну, кроме некоторых деталей поведения.
– А как эта самая Маргарита Евсеевна с ним познакомилась?
– Это она мне сказала. Общий знакомый у них оказался. Какой-то Валерий.
– Кто такой?
– Пока не знаю. Сразу не хотелось обо всем расспрашивать. А меня в первую очередь Сева этот интересует.
Для начала мы адресок его установим.
Он взялся за телефон, набрал номер и сказал:
– Добрый день. Беспокоит семнадцатый. Нужен адрес по номеру телефона… Да, пожалуйста, – Виталий назвал номер телефона. – Спасибо. Жду.
Он положил трубку.
Откаленко укладывал в сейф бумаги.
– Куда собираешься? – спросил Виталий, откидываясь на спинку стула и по привычке вытягивая ноги в проход между столами.
– За овощами и фруктами, – насмешливо откликнулся Игорь. – Тебе не нужно?
– Ты мне чего-нибудь поинтереснее достань, – улыбнулся Виталий.
В этот момент у него на столе зазвонил телефон.
– Ну, я пошел, – сказал Откаленко, доставая из шкафа пальто.
Виталий кивнул в ответ и снял трубку.
– Да, да, вас слушаю, – сказал он и сделал короткую запись. – Спасибо.
Итак, адрес неведомого Севы у него теперь был, как и его фамилия – Глинский Всеволод Борисович. «Что ж, – бодро подумал Виталий. – В путь, так в путь, как сказал джентльмен…» Очень ему нравился этот диккенсовский неунывающий герой.
…Длиннейший новый дом на Смоленской набережной с бесчисленным количеством подъездов и квартир вобрал в себя необычайно пестрое и случайное население со всех районов Москвы. Всеволод Борисович Глинский занимал двухкомнатную квартиру в четырнадцатом подъезде на восьмом этаже. Там же была прописана и его мать. Судя по записи в домовой книге, работал Глинский в одном из институтов Академии медицинских наук в должности… ночного сторожа. Это странное открытие Виталия, надо сказать, нисколько не удивило. К чему-то подобному он был уже готов, учитывая некоторые особенности в образе жизни Севы, о которых не очень охотно поведала Рита, вроде частых отъездов, тяги ко всякого рода развлечениям и легкости в обращении с деньгами. Впрочем, обо всем этом Виталий скорее догадывался. Итак, ночной сторож. Это давало пищу для размышлений, поскольку внешний вид и манеры Глинского, как отметил про себя Виталий, больше соответствовали какому-нибудь преуспевающему кандидату наук из того же института. Удивительно обманчива бывает иной раз внешность. Словом, кое-какие подозрения оправдывались. Конечно, не главные, но весьма существенные, если еще прибавить, что сторожа обычно не самые частые посетители «Березки» и тем более не имеют там каких-либо знакомств, а Сева появился, как успел заметить в тот раз Виталий, из какого-то служебного помещения.
Сидя в бухгалтерии ЖЭКа, Виталий небрежно перелистывал домовую книгу под любопытными взглядами двух бухгалтерш, пожилой, полной, в очках, и молоденькой, с длинными льняными волосами и голубыми, сильно подведенными глазками. Обеим женщинам страстно хотелось узнать, кого разыскивает этот длинный молодой человек из уголовного розыска. Но узнать никак не удавалось, ибо расспрашивал Виталий о самых разных людях, ни на ком специально не останавливаясь. Тем не менее отвечали они на его вопросы необычайно охотно и подробно, выкладывая все, что знали. Уж больно симпатичным и веселым оказался этот молодой человек, просто одно удовольствие было с ним разговаривать.
Так Виталий узнал, что Глинский с матерью переехали сюда всего два года назад из другого района, и прежний их адрес Виталий тоже записал на всякий случай. А в квартире Глинских убирает раз в неделю лифтер их подъезда Анна Петровна, причем сама квартира находится на охране у милиции.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
– Ученый, – недовольно проворчал Усольцев, переписывая адрес.
– Кстати, ты этот район Метростроевской, Кропоткинской знаешь? – спросил Лосев, игнорируя его тон.
– Найду.
– Не в «найду» дело, – покачал головой Лосев. – Это район в основном старинной застройки. Здесь многие семьи испокон века живут. Твой тезка мог тут родиться и вырасти на глазах у соседей. И приятели детства тоже могут найтись. Их тоже найди и потолкуй, осторожно, конечно.
– Днем-то, небось, никого нет.
– Значит, вечером надо.
– На сегодня билеты у меня, жена ждет.
– Это уж сам соображай. У всех жены ждут, – заметил Лосев. – А вечером тут самая работа. Учти.
– Ну, вечер, выходит, у меня остается всего один, – неуступчиво возразил Усольцев, возвращая блокнот.
Виталий промолчал. А сидевший напротив за своим столом Откаленко, закончив очередной разговор по телефону, неприязненно посмотрел на Усольцева и неожиданно сказал:
– У нас, парень, либо вообще не работать, либо вкалывать до упора и не смотреть на часы, понял?
– Давно понял.
– Не-а. Смотрю, еще не понял, – усмехнулся Откаленко. – Ты ко мне в помощники иди. Я тебя научу.
– Ты научишь… – проворчал Усольцев.
– Обязательно. Вот получил ты задание. С чего начнешь?
– Да знаю я, с чего начну.
– И я знаю. Посмотришь на часы. Решишь, сколько времени у тебя остается для работы. Так, ведь?
Усольцев, не выдержав, вспылил.
– Слушай, чего ты ко мне все время цепляешься? Что я тебе такого сделал, скажи?
– Да ничего ты мне не сделал, – снова усмехнулся Откаленко. – И никому ты еще ничего полезного не сделал. Все у тебя еще впереди. И учти, нам не «блатники» нужны, а ребята окопные, обстрелянные и трудяги. МУР – это МУР.
– Ты очень окопный…
– А как же? Думаешь, окопы только на войне были? У нас, брат, свои окопы. Поглядишь еще. А вообще ты на меня не обижайся. Это я с тобой профилактикой занимаюсь, пока время есть.
– Странная, я гляжу, у тебя профилактика.
– Индивидуальная. Ты откуда к нам пришел?
– Ну, из школы милиции.
– Вот. Редчайший случай. Ценить должен. Другие не один год сперва в районе вкалывают, пока к нам попадут. А ты… Может, поворожил кто, скажи?
– Да я… – начал было Усольцев, покраснев.
Но тут Лосев счел, наконец, нужным вмешаться.
– Прекратить прения, – миролюбиво сказал он, но в тоне его прозвучал приказ. – Виктор получил задание и будет его выполнять. Советы ему пока, видно, не нужны. Так, что ли, Виктор?
– Вот именно.
– Ну и все. Давайте работать. Я тоже, милые мои, на часы поглядываю.
У него порой явственно проскальзывали интонации Цветкова, Виталий и сам этого не замечал.
Когда Усольцев вышел, он сказал Откаленко:
– Парень еще не привык к нашей работе – погоди жать.
– Он вообще к работе не привык, – проворчал Игорь.
– Это мы поглядим. А пока, – Виталий потянулся, – надо браться за красавца-хирурга. Какие он операции делает, интересно знать.
– Что о нем вообще известно? – спросил Откаленко. – Кроме имени и телефона? Неужто ничего?
– Именно что. Ну, кроме некоторых деталей поведения.
– А как эта самая Маргарита Евсеевна с ним познакомилась?
– Это она мне сказала. Общий знакомый у них оказался. Какой-то Валерий.
– Кто такой?
– Пока не знаю. Сразу не хотелось обо всем расспрашивать. А меня в первую очередь Сева этот интересует.
Для начала мы адресок его установим.
Он взялся за телефон, набрал номер и сказал:
– Добрый день. Беспокоит семнадцатый. Нужен адрес по номеру телефона… Да, пожалуйста, – Виталий назвал номер телефона. – Спасибо. Жду.
Он положил трубку.
Откаленко укладывал в сейф бумаги.
– Куда собираешься? – спросил Виталий, откидываясь на спинку стула и по привычке вытягивая ноги в проход между столами.
– За овощами и фруктами, – насмешливо откликнулся Игорь. – Тебе не нужно?
– Ты мне чего-нибудь поинтереснее достань, – улыбнулся Виталий.
В этот момент у него на столе зазвонил телефон.
– Ну, я пошел, – сказал Откаленко, доставая из шкафа пальто.
Виталий кивнул в ответ и снял трубку.
– Да, да, вас слушаю, – сказал он и сделал короткую запись. – Спасибо.
Итак, адрес неведомого Севы у него теперь был, как и его фамилия – Глинский Всеволод Борисович. «Что ж, – бодро подумал Виталий. – В путь, так в путь, как сказал джентльмен…» Очень ему нравился этот диккенсовский неунывающий герой.
…Длиннейший новый дом на Смоленской набережной с бесчисленным количеством подъездов и квартир вобрал в себя необычайно пестрое и случайное население со всех районов Москвы. Всеволод Борисович Глинский занимал двухкомнатную квартиру в четырнадцатом подъезде на восьмом этаже. Там же была прописана и его мать. Судя по записи в домовой книге, работал Глинский в одном из институтов Академии медицинских наук в должности… ночного сторожа. Это странное открытие Виталия, надо сказать, нисколько не удивило. К чему-то подобному он был уже готов, учитывая некоторые особенности в образе жизни Севы, о которых не очень охотно поведала Рита, вроде частых отъездов, тяги ко всякого рода развлечениям и легкости в обращении с деньгами. Впрочем, обо всем этом Виталий скорее догадывался. Итак, ночной сторож. Это давало пищу для размышлений, поскольку внешний вид и манеры Глинского, как отметил про себя Виталий, больше соответствовали какому-нибудь преуспевающему кандидату наук из того же института. Удивительно обманчива бывает иной раз внешность. Словом, кое-какие подозрения оправдывались. Конечно, не главные, но весьма существенные, если еще прибавить, что сторожа обычно не самые частые посетители «Березки» и тем более не имеют там каких-либо знакомств, а Сева появился, как успел заметить в тот раз Виталий, из какого-то служебного помещения.
Сидя в бухгалтерии ЖЭКа, Виталий небрежно перелистывал домовую книгу под любопытными взглядами двух бухгалтерш, пожилой, полной, в очках, и молоденькой, с длинными льняными волосами и голубыми, сильно подведенными глазками. Обеим женщинам страстно хотелось узнать, кого разыскивает этот длинный молодой человек из уголовного розыска. Но узнать никак не удавалось, ибо расспрашивал Виталий о самых разных людях, ни на ком специально не останавливаясь. Тем не менее отвечали они на его вопросы необычайно охотно и подробно, выкладывая все, что знали. Уж больно симпатичным и веселым оказался этот молодой человек, просто одно удовольствие было с ним разговаривать.
Так Виталий узнал, что Глинский с матерью переехали сюда всего два года назад из другого района, и прежний их адрес Виталий тоже записал на всякий случай. А в квартире Глинских убирает раз в неделю лифтер их подъезда Анна Петровна, причем сама квартира находится на охране у милиции.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92