Шведское радио и телевидение не соглашались на служебную командировку в Афганистан из-за споров о дополнительной оплате за риск (возможный профессиональный ущерб) и других шведских штучках. Описывать эту войну можно лишь в условиях, принятых для свободных журналистов. А они делали исключение только для рассказа о латиноамериканских войнах.
Такой репортаж будет стоить денег, необходимо иметь задаток, а задаток выплачивается небольшими порциями уже из-за других профсоюзных правил. Поэтому Понти и связался с сотрудниками Норвежского радио, ездил в Осло и даже заключил договор с ними. Они приходили к нему в гостиницу как раз перед ленчем, так что просидели и проговорили там несколько часов подряд. Потом Понти договорился встретиться со своим хорошим другом из норвежской газеты "Дагбладет", редактором международного отдела. Нет, он звонил ему еще до отъезда в Осло из Стокгольма. Да, а еще о такси - его уже и тогда преследовали? - так вот, когда такси подошло к улице Карла Юхана, Понти вспомнил, что от станции "Колсос" всего несколько коротких остановок до "Монтебелло", а там лишь подняться наверх. Он пожалел, что взял такси, и вышел из него.
И весь вечер он просидел у редактора международного отдела газеты "Дагбладет", они хорошие друзья.
На следующий день он ждал встречи со знакомым писателем, его звали Ион Михелет, тот должен был позвонить в гостиницу, чтобы вместе пообедать, если у его дочери перестанет болеть горло. Но друг не позвонил, и тогда Понти решил купить несколько рождественских подарков жене. Тут он обнаружил, что его преследует некто, над головой которого большими буквами было написано: НОРВЕЖСКАЯ ПОЛИЦИЯ БЕЗОПАСНОСТИ НЕСЕТ СЛУЖБУ.
- Я почти обрадовался, так давно они этим не занимались, - хохотал Понти. - Ну, когда я увидел их, то решил отработать всю стандартную программу и начал с большого универмага.
- С секции стекла, - смеялся Карл.
- Вот именно. Я выполнил все: и примерку перчаток, и женское белье, и все такое. Но когда мне показалось, что второго выудить не удастся, я заказал билет на следующий самолет и отправился в аэропорт со своими наблюдателями, наступавшими мне на пятки.
- А зачем ты подшутил над ними?
Очень просто. Решив отыскать объяснение интереса к нему полиции, если таковой имелся, он купил свежие газеты и узнал, что в той же гостинице, где останавливался он, должны были разместить израильскую делегацию, и все стало ясно. Его приняли за террориста.
- Ладно, а зачем понадобился прощальный привет? - упрямился Карл.
- Хотел показать им, что все понял и что все это лишь дурацкое недоразумение. Примите, мол, это за шуточное выражение дружелюбия. Если бы я действительно был террористом, не стал бы шутить, мне это казалось очевидным.
Они некоторое время шли молча.
- Верю тебе, - сказал наконец Карл. - Но хочу прокрутить всю эту историю до того, как ты теоретически мог что-нибудь подстроить. Как нам поступить?
- Это не мое дело. Ты можешь поставить меня в неловкое положение, но в неловком же положении окажется и "фирма".
Карл оторопел, услышав, сколь легко Понти пользовался внутренним сленгом государственной службы безопасности. Они стояли рядом с телефонной будкой.
- У тебя есть монеты по одной кроне? - спросил Карл. Оба полезли в карманы и набрали десяток монет. Карл извинился и вошел в будку, а Понти вежливо отошел на расстояние, где его было хорошо видно, но он ничего не слышал. Карл позвонил Хестенесу в Осло и попросил его взять лист бумаги и ручку.
Разговор занял не более пяти минут.
- Теперь моя очередь задавать вопросы? - спросил Понти.
Карл молча кивнул.
- Зачем все это? - спросил Понти.
- Потому что я должен был знать, что у тебя есть естественное объяснение поездки в Осло, объяснение, которое можно проверить и оставить тебя в покое, а заняться кем-нибудь другим.
- А это зачем? - снова спросил Понти.
Они близко подошли к воде. Было холодно и звездно, на мосту пусто. Ни единого человека поблизости. Карл молчал довольно долго, взвешивая все плюсы и минусы своей профессии. Он еще ни одному человеку не рассказывал, чем он занимался в парке у моря, к северу от Сан-Диего, а там он часто ощущал, что одна очень близкая ему женщина в конце концов убедилась, что он изменил ей и обманул ее.
Он считал, что не обязан подробно информировать Понти, а кроме того, это было бы опасно, ведь Понти - журналист. Но Понти знал много полезного. И было бы интересно задать ему и другие вопросы. И тут Карл решил усугубить свою "служебную ошибку". Понти стоял чуть поодаль и ждал, не повторяя вопроса.
- Вот как обстоят дела, - начал Карл и сделал глубокий вдох. - Описание личности убийцы очень схоже с твоим. Убийца вполне успевал на девятичасовой рейс в Осло. Есть повод полагать, что Фолькессон вышел на след террористической акции. Возможная мишень - израильская делегация в Осло.
Карл остановился, начиная сомневаться. Он не мог видеть выражение лица Понти, заметил лишь, как тот тряс головой.
- Вы, черт меня дери, с ума сошли; сначала я должен был застрелить Акселя Фолькессона, которого, кстати, знал довольно хорошо. Вы должны были считать меня чертовски жестоким террористом, чтобы свести концы с концами. А когда я - surprise-surprise - к своему удивлению, обнаружил, что норвежская полиция действительно охраняет израильтян, на что, конечно, можно было рассчитывать, то мне следовало бы собрать свои вещички и отправиться обратно в серые будни Стокгольма. Нет, способности "фирмы" вновь сдали. И как вам все это удается, как вы еще существуете?
- Я один из тех, кто занимается расследованием этого дела, мы все время сомневались в этой версии. И я решил встретиться с тобой вот так, наедине, рискуя при этом многим. Если это станет известно, меня выгонят. Надеюсь, ты понимаешь?
Понти медленно пошел вдоль берега, мимо купальни и детского парка с качелями, поскрипывавшими от слабого ветра. Карл следовал за ним, продолжая объяснять.
- Занимаясь этим делом, мы не думали об этом, и я сам делал все, что мог, чтобы найти объяснение, какого черта ты помчался в Осло, но помешали наши норвежские коллеги.
- Каким образом?
- Они не обращали внимания на простых норвежцев, входивших в гостиницу. Они исходили из того, что связываться ты будешь с кем-нибудь из арабских террористов и не в гостинице, а в городе. Они и не заметили этих двоих из Норвежского радио, все так просто. Кроме того, остались формальные подозрения против тебя. Нет, не у тех, кто занимается расследованием, а у... да, в другом месте на "фирме".
- Нэслюнд, - фыркнул Понти. - Существуют две вещи, из-за которых я презираю вашу "фирму". Одна чисто личная - охота на нас начиная еще с 60-х годов. А вторая - откровенное презрение обычного шведского налогоплательщика, который просто обязан потребовать, чтобы такой деятельностью руководил не идиот.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116
Такой репортаж будет стоить денег, необходимо иметь задаток, а задаток выплачивается небольшими порциями уже из-за других профсоюзных правил. Поэтому Понти и связался с сотрудниками Норвежского радио, ездил в Осло и даже заключил договор с ними. Они приходили к нему в гостиницу как раз перед ленчем, так что просидели и проговорили там несколько часов подряд. Потом Понти договорился встретиться со своим хорошим другом из норвежской газеты "Дагбладет", редактором международного отдела. Нет, он звонил ему еще до отъезда в Осло из Стокгольма. Да, а еще о такси - его уже и тогда преследовали? - так вот, когда такси подошло к улице Карла Юхана, Понти вспомнил, что от станции "Колсос" всего несколько коротких остановок до "Монтебелло", а там лишь подняться наверх. Он пожалел, что взял такси, и вышел из него.
И весь вечер он просидел у редактора международного отдела газеты "Дагбладет", они хорошие друзья.
На следующий день он ждал встречи со знакомым писателем, его звали Ион Михелет, тот должен был позвонить в гостиницу, чтобы вместе пообедать, если у его дочери перестанет болеть горло. Но друг не позвонил, и тогда Понти решил купить несколько рождественских подарков жене. Тут он обнаружил, что его преследует некто, над головой которого большими буквами было написано: НОРВЕЖСКАЯ ПОЛИЦИЯ БЕЗОПАСНОСТИ НЕСЕТ СЛУЖБУ.
- Я почти обрадовался, так давно они этим не занимались, - хохотал Понти. - Ну, когда я увидел их, то решил отработать всю стандартную программу и начал с большого универмага.
- С секции стекла, - смеялся Карл.
- Вот именно. Я выполнил все: и примерку перчаток, и женское белье, и все такое. Но когда мне показалось, что второго выудить не удастся, я заказал билет на следующий самолет и отправился в аэропорт со своими наблюдателями, наступавшими мне на пятки.
- А зачем ты подшутил над ними?
Очень просто. Решив отыскать объяснение интереса к нему полиции, если таковой имелся, он купил свежие газеты и узнал, что в той же гостинице, где останавливался он, должны были разместить израильскую делегацию, и все стало ясно. Его приняли за террориста.
- Ладно, а зачем понадобился прощальный привет? - упрямился Карл.
- Хотел показать им, что все понял и что все это лишь дурацкое недоразумение. Примите, мол, это за шуточное выражение дружелюбия. Если бы я действительно был террористом, не стал бы шутить, мне это казалось очевидным.
Они некоторое время шли молча.
- Верю тебе, - сказал наконец Карл. - Но хочу прокрутить всю эту историю до того, как ты теоретически мог что-нибудь подстроить. Как нам поступить?
- Это не мое дело. Ты можешь поставить меня в неловкое положение, но в неловком же положении окажется и "фирма".
Карл оторопел, услышав, сколь легко Понти пользовался внутренним сленгом государственной службы безопасности. Они стояли рядом с телефонной будкой.
- У тебя есть монеты по одной кроне? - спросил Карл. Оба полезли в карманы и набрали десяток монет. Карл извинился и вошел в будку, а Понти вежливо отошел на расстояние, где его было хорошо видно, но он ничего не слышал. Карл позвонил Хестенесу в Осло и попросил его взять лист бумаги и ручку.
Разговор занял не более пяти минут.
- Теперь моя очередь задавать вопросы? - спросил Понти.
Карл молча кивнул.
- Зачем все это? - спросил Понти.
- Потому что я должен был знать, что у тебя есть естественное объяснение поездки в Осло, объяснение, которое можно проверить и оставить тебя в покое, а заняться кем-нибудь другим.
- А это зачем? - снова спросил Понти.
Они близко подошли к воде. Было холодно и звездно, на мосту пусто. Ни единого человека поблизости. Карл молчал довольно долго, взвешивая все плюсы и минусы своей профессии. Он еще ни одному человеку не рассказывал, чем он занимался в парке у моря, к северу от Сан-Диего, а там он часто ощущал, что одна очень близкая ему женщина в конце концов убедилась, что он изменил ей и обманул ее.
Он считал, что не обязан подробно информировать Понти, а кроме того, это было бы опасно, ведь Понти - журналист. Но Понти знал много полезного. И было бы интересно задать ему и другие вопросы. И тут Карл решил усугубить свою "служебную ошибку". Понти стоял чуть поодаль и ждал, не повторяя вопроса.
- Вот как обстоят дела, - начал Карл и сделал глубокий вдох. - Описание личности убийцы очень схоже с твоим. Убийца вполне успевал на девятичасовой рейс в Осло. Есть повод полагать, что Фолькессон вышел на след террористической акции. Возможная мишень - израильская делегация в Осло.
Карл остановился, начиная сомневаться. Он не мог видеть выражение лица Понти, заметил лишь, как тот тряс головой.
- Вы, черт меня дери, с ума сошли; сначала я должен был застрелить Акселя Фолькессона, которого, кстати, знал довольно хорошо. Вы должны были считать меня чертовски жестоким террористом, чтобы свести концы с концами. А когда я - surprise-surprise - к своему удивлению, обнаружил, что норвежская полиция действительно охраняет израильтян, на что, конечно, можно было рассчитывать, то мне следовало бы собрать свои вещички и отправиться обратно в серые будни Стокгольма. Нет, способности "фирмы" вновь сдали. И как вам все это удается, как вы еще существуете?
- Я один из тех, кто занимается расследованием этого дела, мы все время сомневались в этой версии. И я решил встретиться с тобой вот так, наедине, рискуя при этом многим. Если это станет известно, меня выгонят. Надеюсь, ты понимаешь?
Понти медленно пошел вдоль берега, мимо купальни и детского парка с качелями, поскрипывавшими от слабого ветра. Карл следовал за ним, продолжая объяснять.
- Занимаясь этим делом, мы не думали об этом, и я сам делал все, что мог, чтобы найти объяснение, какого черта ты помчался в Осло, но помешали наши норвежские коллеги.
- Каким образом?
- Они не обращали внимания на простых норвежцев, входивших в гостиницу. Они исходили из того, что связываться ты будешь с кем-нибудь из арабских террористов и не в гостинице, а в городе. Они и не заметили этих двоих из Норвежского радио, все так просто. Кроме того, остались формальные подозрения против тебя. Нет, не у тех, кто занимается расследованием, а у... да, в другом месте на "фирме".
- Нэслюнд, - фыркнул Понти. - Существуют две вещи, из-за которых я презираю вашу "фирму". Одна чисто личная - охота на нас начиная еще с 60-х годов. А вторая - откровенное презрение обычного шведского налогоплательщика, который просто обязан потребовать, чтобы такой деятельностью руководил не идиот.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116