Но справедливость должна восторжествовать, и Аппельтофт не из тех, кто подложил фальшивый материал для доказательств. А он был полностью убежден, что случилось неслыханное.
* * *
В рождественскую полуночную мессу в Бетлехеме тысячи христиан толпились перед церковью Рождества Христова. Бетлехем - невзрачный палестинский городок, в основном христианский, естественно, "совсем христианским" становится в Сочельник, как и та часть населения, которая продает по несколько пластиковых фигурок маленького Иисуса в яслях, окруженного пастухами или без них.
Было сыро и холодно, но без дождя. Небольшая группа туристов из "Ансгар тур" не вместилась в саму церковь, им удалось получить место лишь под крышей уличного кафе с двумя экранами прямой трансляции, откуда можно было наблюдать за службой, слушая перевод руководителя группы. Они уже побывали на "Лугу Пастухов", где, по преданию, на последних снизошла благая весть. Там туристы видели настоящих палестинских пастухов с посохами, овцами и сфотографировали их за небольшую плату.
Фру Эйвур Бергтрен оставалась с небольшой группой в гостинице и смотрела все это по телевидению, дабы не проводить полночи на улице. Туристы были крайне разочарованы, узнав, что им не найдется места в церкви, все было отдано христианским знаменитостям.
Когда Карл почувствовал, что осталось около получаса до окончания службы, он с невозмутимым видом поднялся со своего места в глубине кафе и отправился в туалет, чтобы с этого начать свое исчезновение. Из захваченной с собой сумки он вытащил джинсы, свитер и большую зеленую куртку полувоенного образца, которую все мужчины и большинство женщин до пенсионного возраста носят в Израиле почти весь год, и быстро переоделся. Потом через кухню, где несколько палестинцев играли в карты, вышел на параллельную улицу. С площади по другую сторону квартала из громкоговорителей слышалось пение псалмов. Он спустился по улице и свернул в холмистый район с узкими переулками; Карл тщательно изучил карту Бетлехема и был уверен, что сможет тут ориентироваться.
Карл почувствовал, что его забирает азарт, улучшается настроение. Сейчас, когда он был один "на поле боя" и мог действовать по хорошо усвоенным правилам, его противником были не какие-то там чекисты, а лучшая в мире служба безопасности, да еще у себя дома, и он либо попадет в западню, либо раздобудет действительно важную информацию.
Наконец-то начались настоящие действия в реальных условиях, где можно проверить работу всей системы.
Улицы и закоулки в этой части Бетлехема были тихие и пустынные, и народу встречалось так мало, что он довольно быстро понял: слежки за ним нет.
Он пересек эту часть города, обогнул большую площадь и направился на место стоянки туристических автобусов, маршрутных и обычных такси. Оставалось не менее двадцати минут до того, как поток туристов хлынет сюда после окончания службы в церкви. Он быстро нашел автобус с табличкой "Ансгар тур" на переднем стекле.
Шофер сидел рядом с местом водителя, читал и слушал восточную музыку. Карл постучал в окно и передал ему письмо для руководителя группы, где объяснял, что отделяется от группы, чтобы побыть в одиночестве и подумать несколько дней, но перед отъездом домой он даст о себе знать (совершенно не нужно, чтобы о нем заявляли в полицию как о пропавшем пилигриме). Шоферу же он несколькими жестами объяснил, что Иисус Христос не может быть из пластмассы и что он не предмет торговли. Затем уверенно зашагал прочь. Шофер пожал плечами, засунул письмо во внутренний карман пиджака и вновь включил музыку.
Карл взял такси и отправился в Иерусалим. В это время суток горная дорога была почти пуста. Навстречу попалось всего несколько машин, так они и доехали в одиночестве. Он назвал адрес в центре еврейской части города.
В двух кварталах от места, где он вышел из такси, было ночное кафе - так сообщалось в брошюре для туристов, в него Карл и зашел. Он купил себе несколько английских газет, заказал некрепкий кофе с молоком, патокой и хумус с небольшим кусочком хлеба, нашел укромный уголок и просидел там несколько часов, читая газеты; в конце концов он почувствовал, что слишком засиделся. Но им никто особенно не интересовался. В кафе расположились группками главным образом молодые израильтяне, похоже, толковавшие о политике. Если кто и бросал беглый взгляд в его сторону, то газеты на английском языке сразу позволяли распознать в нем иностранца, а это отбивало охоту говорить с ним о политике или футболе.
Он вышел из кафе почти затемно, но вот-вот должно было рассвести. Он спустился через еврейскую часть города, продолжил путь вниз с холма к освещенной старой городской стене и вошел через ворота Яффа. Переулки были мокрыми от дождя и совершенно безлюдными, жалюзи магазинов из гофрированной жести опущены. Сейчас казалось, что это вымерший город, хотя днем здесь шум и толчея.
Минут десять потребовалось ему, чтобы пройти через весь город и выйти из него с другой стороны, поблизости от храма. Здесь он пошел вниз к Гефсиманскому саду. Там в долине, в небольшом домике, как утверждалось, находилась могила Марии Магдалины. От нее он стал подниматься по Масличной горе. Пройдя с четверть часа среди кустов и деревьев, он подошел к месту, которое и было оливковой рощей.
Он открыл сумку и достал из нее плащ, расстелил его и сел, прислонившись спиной к оливковому дереву. Никто не мог пройти вблизи незамеченным, но рядом не было ни души, а вид был великолепен.
Под ним расстилался классический Иерусалим. Большой золотистый купол мечети Омара, меньший серебряный купол мечети Аль-Акса, ротонда "Гроба Господня", городская стена и часть построек, которые ему не удалось определить, выделялись лишь световыми пятнами. Именно этот пейзаж был целью почти семидесятилетней войны, именно этот вид был ядром раздоров, державших Ближний Восток в постоянной напряженности. Иерусалим - город, который, как евреи сейчас утверждали, они завоевали навсегда. Аль-Куц - столь же священный город, который мусульмане клялись отобрать. Отсюда война мириадами грубых и тонких нитей расползалась по миру, и одна из этих нитей перехлестнула некоего интенданта полиции Фолькессона в Стокгольме, что привело к убийству. Мечеть Омара там, внизу, была построена примерно через шестьсот лет после того, как римляне разрушили еврейский храм и сослали несколько десятков тысяч восставших в другие римские провинции, чтобы наконец-то прекратить скандалы в еврейских колониях. Эти десятки тысяч сосланных, которые, согласно легендам, постоянно повторяли молитву и приветствие "на следующий год в Иерусалиме", впоследствии завоевали страну и изгнали еще большее количество палестинцев, а они, в свою очередь, должны посвятить ближайшие сотни лет повторению победы Салах ад-Дина над городом крестоносцев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116
* * *
В рождественскую полуночную мессу в Бетлехеме тысячи христиан толпились перед церковью Рождества Христова. Бетлехем - невзрачный палестинский городок, в основном христианский, естественно, "совсем христианским" становится в Сочельник, как и та часть населения, которая продает по несколько пластиковых фигурок маленького Иисуса в яслях, окруженного пастухами или без них.
Было сыро и холодно, но без дождя. Небольшая группа туристов из "Ансгар тур" не вместилась в саму церковь, им удалось получить место лишь под крышей уличного кафе с двумя экранами прямой трансляции, откуда можно было наблюдать за службой, слушая перевод руководителя группы. Они уже побывали на "Лугу Пастухов", где, по преданию, на последних снизошла благая весть. Там туристы видели настоящих палестинских пастухов с посохами, овцами и сфотографировали их за небольшую плату.
Фру Эйвур Бергтрен оставалась с небольшой группой в гостинице и смотрела все это по телевидению, дабы не проводить полночи на улице. Туристы были крайне разочарованы, узнав, что им не найдется места в церкви, все было отдано христианским знаменитостям.
Когда Карл почувствовал, что осталось около получаса до окончания службы, он с невозмутимым видом поднялся со своего места в глубине кафе и отправился в туалет, чтобы с этого начать свое исчезновение. Из захваченной с собой сумки он вытащил джинсы, свитер и большую зеленую куртку полувоенного образца, которую все мужчины и большинство женщин до пенсионного возраста носят в Израиле почти весь год, и быстро переоделся. Потом через кухню, где несколько палестинцев играли в карты, вышел на параллельную улицу. С площади по другую сторону квартала из громкоговорителей слышалось пение псалмов. Он спустился по улице и свернул в холмистый район с узкими переулками; Карл тщательно изучил карту Бетлехема и был уверен, что сможет тут ориентироваться.
Карл почувствовал, что его забирает азарт, улучшается настроение. Сейчас, когда он был один "на поле боя" и мог действовать по хорошо усвоенным правилам, его противником были не какие-то там чекисты, а лучшая в мире служба безопасности, да еще у себя дома, и он либо попадет в западню, либо раздобудет действительно важную информацию.
Наконец-то начались настоящие действия в реальных условиях, где можно проверить работу всей системы.
Улицы и закоулки в этой части Бетлехема были тихие и пустынные, и народу встречалось так мало, что он довольно быстро понял: слежки за ним нет.
Он пересек эту часть города, обогнул большую площадь и направился на место стоянки туристических автобусов, маршрутных и обычных такси. Оставалось не менее двадцати минут до того, как поток туристов хлынет сюда после окончания службы в церкви. Он быстро нашел автобус с табличкой "Ансгар тур" на переднем стекле.
Шофер сидел рядом с местом водителя, читал и слушал восточную музыку. Карл постучал в окно и передал ему письмо для руководителя группы, где объяснял, что отделяется от группы, чтобы побыть в одиночестве и подумать несколько дней, но перед отъездом домой он даст о себе знать (совершенно не нужно, чтобы о нем заявляли в полицию как о пропавшем пилигриме). Шоферу же он несколькими жестами объяснил, что Иисус Христос не может быть из пластмассы и что он не предмет торговли. Затем уверенно зашагал прочь. Шофер пожал плечами, засунул письмо во внутренний карман пиджака и вновь включил музыку.
Карл взял такси и отправился в Иерусалим. В это время суток горная дорога была почти пуста. Навстречу попалось всего несколько машин, так они и доехали в одиночестве. Он назвал адрес в центре еврейской части города.
В двух кварталах от места, где он вышел из такси, было ночное кафе - так сообщалось в брошюре для туристов, в него Карл и зашел. Он купил себе несколько английских газет, заказал некрепкий кофе с молоком, патокой и хумус с небольшим кусочком хлеба, нашел укромный уголок и просидел там несколько часов, читая газеты; в конце концов он почувствовал, что слишком засиделся. Но им никто особенно не интересовался. В кафе расположились группками главным образом молодые израильтяне, похоже, толковавшие о политике. Если кто и бросал беглый взгляд в его сторону, то газеты на английском языке сразу позволяли распознать в нем иностранца, а это отбивало охоту говорить с ним о политике или футболе.
Он вышел из кафе почти затемно, но вот-вот должно было рассвести. Он спустился через еврейскую часть города, продолжил путь вниз с холма к освещенной старой городской стене и вошел через ворота Яффа. Переулки были мокрыми от дождя и совершенно безлюдными, жалюзи магазинов из гофрированной жести опущены. Сейчас казалось, что это вымерший город, хотя днем здесь шум и толчея.
Минут десять потребовалось ему, чтобы пройти через весь город и выйти из него с другой стороны, поблизости от храма. Здесь он пошел вниз к Гефсиманскому саду. Там в долине, в небольшом домике, как утверждалось, находилась могила Марии Магдалины. От нее он стал подниматься по Масличной горе. Пройдя с четверть часа среди кустов и деревьев, он подошел к месту, которое и было оливковой рощей.
Он открыл сумку и достал из нее плащ, расстелил его и сел, прислонившись спиной к оливковому дереву. Никто не мог пройти вблизи незамеченным, но рядом не было ни души, а вид был великолепен.
Под ним расстилался классический Иерусалим. Большой золотистый купол мечети Омара, меньший серебряный купол мечети Аль-Акса, ротонда "Гроба Господня", городская стена и часть построек, которые ему не удалось определить, выделялись лишь световыми пятнами. Именно этот пейзаж был целью почти семидесятилетней войны, именно этот вид был ядром раздоров, державших Ближний Восток в постоянной напряженности. Иерусалим - город, который, как евреи сейчас утверждали, они завоевали навсегда. Аль-Куц - столь же священный город, который мусульмане клялись отобрать. Отсюда война мириадами грубых и тонких нитей расползалась по миру, и одна из этих нитей перехлестнула некоего интенданта полиции Фолькессона в Стокгольме, что привело к убийству. Мечеть Омара там, внизу, была построена примерно через шестьсот лет после того, как римляне разрушили еврейский храм и сослали несколько десятков тысяч восставших в другие римские провинции, чтобы наконец-то прекратить скандалы в еврейских колониях. Эти десятки тысяч сосланных, которые, согласно легендам, постоянно повторяли молитву и приветствие "на следующий год в Иерусалиме", впоследствии завоевали страну и изгнали еще большее количество палестинцев, а они, в свою очередь, должны посвятить ближайшие сотни лет повторению победы Салах ад-Дина над городом крестоносцев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116