Можно сказать с уверенностью - это моя дочь. Но кто же тогда на Далиле?
- Она даже не слишком на меня похожа, папа. Ты бы сразу нас различил, если бы поговорил с ней. Кто-то из бывших генетиков Шебы - я не называю имен, на какой-то захолустной планете - допустим, название я позабыла! - в гараже клепает несанкционированные копии на заказ. Абсолютно пиратские.
- У меня тоже есть сын, - вздохнул Кэссиди. - И я тоже не пользуюсь его доверием.
- Ладно, - сказал Люссак. - Это торговля. Ваши условия? Что вы хотите за обеих этих юных леди?
Мари Люссак переглянулась с Нормом.
- Эвакуация гражданских, - сказал тот. - Безоговорочная. В тот момент, когда миротворческое судно заберет детей, женщин и… и всех, в кого я ткну пальцем, вы получите мадемуазель Гросс.
- Что за черт?
- Мадам Эстергази сама решит, желает ли она покинуть планету или останется здесь вместе с мужем.
- Ma-дам Эстергази? Кто это?
- Это я, пап. Извини, я тебе не сказала. Люссак в ярости повернулся к Натали Норм.
- Вы мне за это ответите!
Женщина только плечами пожала в ответ:
- Для меня это такая же новость, президент. Справедливости ради замечу, что и я не в восторге от вас, как от родственника.
- Папа, но разве ты не этого хотел?
Одна только Миранда Гросс тут не в курсе, чего и на каких условиях хотел Гилберт Люссак, которого вполне устроил бы в качестве зятя клон-консорт, однако именно Миранда приподняла белую бровь в жесте выразительного недоумения, будто желала бы с этого места услышать больше. Брюс сидел в сторонке паинькой и, судя по выражению лица, надеялся, что его ни о чем не спросят.
- Вы можете вывезти своих горняков, - продолжил Норм, будто бы никто тут только что не получил по голове. - На отзыве эскадрильи Волков я не настаиваю.
- Вы используете мою дочь в качестве живого щита и… и… и твердите мне о гуманизме?
- Я остаюсь. Извини, папа.
- Мари, твое поведение безответственно и нанесет Зиглинде ущерб.
Мари Люссак задумалась.
- Может быть, да, - наконец сказала она. - А может быть - нет. Нет, если я думаю правильно.
- Вот увидите, - мрачно заявил Люссак, адресуясь главным образом к Лантену и Ква'ану и ища в них союзников, - в конечном итоге Авалоном завладеет Пантократор. Я не могу больше продолжать переговоры, я -заинтересованная сторона. Приостановите переговорный процесс до тех пор, пока Церера не вышлет мне замену.
- Мы все тут заинтересованные стороны, - сказала Натали Норм. - Вы только одна из них.
- Замены не будет, - присоединилась к ней Приматора Ариадна. - Этот конфликт разрешают только заинтересованные стороны. Решаем мы. Решаем сейчас. Несем личную ответственность и испытываем личную боль. По большому счету Пантократору все равно, кто получит Авалон. Пантократор действует в интересах человечества.
И только Натали Эстергази-Норм вздохнула, встретившись глазами с мужем. Интересы человечества становятся просто словами, когда у тебя дети в сугробе. Пантократор называет своими тех, кто верит в Добро и Зло, потому что если бы они отбирали тех только, кто способен эти понятия различать, им было бы, пожалуй, некого посылать в мир с миссией.
Душа - понятие, равновеликое Добру и Злу. Официальная наука этими категориями не оперирует. Добро и Зло есть полюса духовной сферы, и как возникает на разнице потенциалов электрический ток, так в присутствии Добра и Зла рождается душа.
У клона души нет. Все, что у него есть - матрица значений, определяющих структуру мозга. Свобода выбора для клона существует чисто субъективно. Личность у клона есть, она формируется суммарно на основе опыта и систем его интерпретации - той же матрицы мозга. Никому не нужно, чтобы у клона была душа, ведь клон по определению делается на заказ. Душа - нематериальное нечто, способное вмешаться в проект и пустить его под откос, «душа» - всего лишь термин для описания процесса на бытовом уровне.
Есть еретическая теория, согласно которой душа могла бы развиться с течением времени, однако встроенный в большинство «кукол» терминатор ей этого не позволяет, и «куклы», к вящему спокойствию общества, остаются не-людьми.
У вироидных кристаллов Авалона времени достаточно. Принцип построения кристалла схож с аналогичным принципом белковой структуры: и тот, и другая способны увеличиваться, воспроизводясь; извлекать из окружающего хаоса необходимые строительные элементы и организовывать их согласно некоему коду, где кристаллическую решетку вещества можно рассматривать как аналогию привычной нам ДНК. Нет ничего необычного, и уж тем более нового, в технологии записи информации на кристаллический носитель. Дает ли это нам право назвать их живыми? На первый взгляд не больше, чем непробужденного клона, но разве можно утверждать что-то с определенностью, опираясь только на первый взгляд? Удивительное состоит лишь в том, что на кристалл Авалона может быть записана личность. Когда Бротиган совершил эту бессмысленную глупость, то есть убил меня, некий кристалл на лабораторном столе стал Игнасией Монти.
- Ничего удивительного, - вставил в этом месте Рубен Эстергази, - если расценивать личность как совокупность информации и энергии. Информация может быть записана и передана, это, насколько я понимаю, основа технологии, по которой производились Назгулы.
Брюс посмотрел на «бульдозер»:
- Хочешь сказать, ты не тот самый Рубен Эстергази, а копия его личности, записанная на другой материальный носитель и дальше развивавшаяся в зависимости от новых обстоятельств?
- Ну да. А какая разница, если не вдаваться в теологию? Я, - тот, судя по интонации, усмехнулся, - опасаюсь теперь произносить слово «душа».
Голограмма госпожи Монти растаяла в воздухе, речь ее прервалась. Мари, державшаяся как хозяйка феномена, посмотрела на ошарашенных мужчин.
- Ни фига себе, - выдавил Брюс. - Как ты это?
- Отправляясь на Авалон, я примерно знала, в каком направлении рыть. Все это время я продолжала работать по зиглиндианскому взрыву. Ну… вы ведь знаете?
- Нет, - сказал Норм. - Но это неважно, продолжайте.
- Да, - сказал Рубен. - Я слышал.
Ну еще бы. Кодовое слово - Зиглинда.
- Видите ли, тот взрыв на верфи стал делом моей чести. Мое положение позволяло мне большую свободу действий, чем любому официальному расследованию. С одной стороны, я дочь высокопоставленного чиновника, с другой - сотрудник… ну, вы понимаете. Элементарно больше возможностей, ресурсов и источников информации.
Брюс неслышно вздохнул. Одной из ее возможностей был он сам. И ни малейшего раскаяния: сильным свойственно использовать… эээ… ресурс. Потому они и сильные. Их совесть это допускает. Просто сейчас… сейчас что-то изменилось: он стал спокойнее это воспринимать. К тому же у него возникло подозрение, что и отцу и отчиму не внове, когда их используют.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87
- Она даже не слишком на меня похожа, папа. Ты бы сразу нас различил, если бы поговорил с ней. Кто-то из бывших генетиков Шебы - я не называю имен, на какой-то захолустной планете - допустим, название я позабыла! - в гараже клепает несанкционированные копии на заказ. Абсолютно пиратские.
- У меня тоже есть сын, - вздохнул Кэссиди. - И я тоже не пользуюсь его доверием.
- Ладно, - сказал Люссак. - Это торговля. Ваши условия? Что вы хотите за обеих этих юных леди?
Мари Люссак переглянулась с Нормом.
- Эвакуация гражданских, - сказал тот. - Безоговорочная. В тот момент, когда миротворческое судно заберет детей, женщин и… и всех, в кого я ткну пальцем, вы получите мадемуазель Гросс.
- Что за черт?
- Мадам Эстергази сама решит, желает ли она покинуть планету или останется здесь вместе с мужем.
- Ma-дам Эстергази? Кто это?
- Это я, пап. Извини, я тебе не сказала. Люссак в ярости повернулся к Натали Норм.
- Вы мне за это ответите!
Женщина только плечами пожала в ответ:
- Для меня это такая же новость, президент. Справедливости ради замечу, что и я не в восторге от вас, как от родственника.
- Папа, но разве ты не этого хотел?
Одна только Миранда Гросс тут не в курсе, чего и на каких условиях хотел Гилберт Люссак, которого вполне устроил бы в качестве зятя клон-консорт, однако именно Миранда приподняла белую бровь в жесте выразительного недоумения, будто желала бы с этого места услышать больше. Брюс сидел в сторонке паинькой и, судя по выражению лица, надеялся, что его ни о чем не спросят.
- Вы можете вывезти своих горняков, - продолжил Норм, будто бы никто тут только что не получил по голове. - На отзыве эскадрильи Волков я не настаиваю.
- Вы используете мою дочь в качестве живого щита и… и… и твердите мне о гуманизме?
- Я остаюсь. Извини, папа.
- Мари, твое поведение безответственно и нанесет Зиглинде ущерб.
Мари Люссак задумалась.
- Может быть, да, - наконец сказала она. - А может быть - нет. Нет, если я думаю правильно.
- Вот увидите, - мрачно заявил Люссак, адресуясь главным образом к Лантену и Ква'ану и ища в них союзников, - в конечном итоге Авалоном завладеет Пантократор. Я не могу больше продолжать переговоры, я -заинтересованная сторона. Приостановите переговорный процесс до тех пор, пока Церера не вышлет мне замену.
- Мы все тут заинтересованные стороны, - сказала Натали Норм. - Вы только одна из них.
- Замены не будет, - присоединилась к ней Приматора Ариадна. - Этот конфликт разрешают только заинтересованные стороны. Решаем мы. Решаем сейчас. Несем личную ответственность и испытываем личную боль. По большому счету Пантократору все равно, кто получит Авалон. Пантократор действует в интересах человечества.
И только Натали Эстергази-Норм вздохнула, встретившись глазами с мужем. Интересы человечества становятся просто словами, когда у тебя дети в сугробе. Пантократор называет своими тех, кто верит в Добро и Зло, потому что если бы они отбирали тех только, кто способен эти понятия различать, им было бы, пожалуй, некого посылать в мир с миссией.
Душа - понятие, равновеликое Добру и Злу. Официальная наука этими категориями не оперирует. Добро и Зло есть полюса духовной сферы, и как возникает на разнице потенциалов электрический ток, так в присутствии Добра и Зла рождается душа.
У клона души нет. Все, что у него есть - матрица значений, определяющих структуру мозга. Свобода выбора для клона существует чисто субъективно. Личность у клона есть, она формируется суммарно на основе опыта и систем его интерпретации - той же матрицы мозга. Никому не нужно, чтобы у клона была душа, ведь клон по определению делается на заказ. Душа - нематериальное нечто, способное вмешаться в проект и пустить его под откос, «душа» - всего лишь термин для описания процесса на бытовом уровне.
Есть еретическая теория, согласно которой душа могла бы развиться с течением времени, однако встроенный в большинство «кукол» терминатор ей этого не позволяет, и «куклы», к вящему спокойствию общества, остаются не-людьми.
У вироидных кристаллов Авалона времени достаточно. Принцип построения кристалла схож с аналогичным принципом белковой структуры: и тот, и другая способны увеличиваться, воспроизводясь; извлекать из окружающего хаоса необходимые строительные элементы и организовывать их согласно некоему коду, где кристаллическую решетку вещества можно рассматривать как аналогию привычной нам ДНК. Нет ничего необычного, и уж тем более нового, в технологии записи информации на кристаллический носитель. Дает ли это нам право назвать их живыми? На первый взгляд не больше, чем непробужденного клона, но разве можно утверждать что-то с определенностью, опираясь только на первый взгляд? Удивительное состоит лишь в том, что на кристалл Авалона может быть записана личность. Когда Бротиган совершил эту бессмысленную глупость, то есть убил меня, некий кристалл на лабораторном столе стал Игнасией Монти.
- Ничего удивительного, - вставил в этом месте Рубен Эстергази, - если расценивать личность как совокупность информации и энергии. Информация может быть записана и передана, это, насколько я понимаю, основа технологии, по которой производились Назгулы.
Брюс посмотрел на «бульдозер»:
- Хочешь сказать, ты не тот самый Рубен Эстергази, а копия его личности, записанная на другой материальный носитель и дальше развивавшаяся в зависимости от новых обстоятельств?
- Ну да. А какая разница, если не вдаваться в теологию? Я, - тот, судя по интонации, усмехнулся, - опасаюсь теперь произносить слово «душа».
Голограмма госпожи Монти растаяла в воздухе, речь ее прервалась. Мари, державшаяся как хозяйка феномена, посмотрела на ошарашенных мужчин.
- Ни фига себе, - выдавил Брюс. - Как ты это?
- Отправляясь на Авалон, я примерно знала, в каком направлении рыть. Все это время я продолжала работать по зиглиндианскому взрыву. Ну… вы ведь знаете?
- Нет, - сказал Норм. - Но это неважно, продолжайте.
- Да, - сказал Рубен. - Я слышал.
Ну еще бы. Кодовое слово - Зиглинда.
- Видите ли, тот взрыв на верфи стал делом моей чести. Мое положение позволяло мне большую свободу действий, чем любому официальному расследованию. С одной стороны, я дочь высокопоставленного чиновника, с другой - сотрудник… ну, вы понимаете. Элементарно больше возможностей, ресурсов и источников информации.
Брюс неслышно вздохнул. Одной из ее возможностей был он сам. И ни малейшего раскаяния: сильным свойственно использовать… эээ… ресурс. Потому они и сильные. Их совесть это допускает. Просто сейчас… сейчас что-то изменилось: он стал спокойнее это воспринимать. К тому же у него возникло подозрение, что и отцу и отчиму не внове, когда их используют.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87