Или ей хватит тебя в кристалле? Кулончик на шею и джинн из него - по приказу. Чего изволите? Хозяйка Назгула - не бойтесь, он ручной! - или дочь президента с игрушкой-клоном? Что ей понравится больше? Ты ведь не собираешься появиться на родине со словами - «Здравствуйте, вы меня узнаете»? «Не хотите выбрать меня в Президенты?» Хотя что это я - в президенты! Волчица назвала тебя богом! Разве удержишься, чтоб не попробовать?
- Именно из этого я и исхожу, - помолчав, рассудил Норм. - Она игрок, а мы пока фигуры, все. Выберет ли она этот дух в этом теле, если Алькор согласится уступить его, или же возьмет этот дух в ином носителе, и будет ли с этим выбором счастлива, от того, словом, чем увенчаются ее поиски силы для себя и Зиглинды - для вас, Эстергази, зависит все. И еще - чем станет Мари Люссак через несколько лет, когда сменится поколение игроков. Она ведь Люссак, не забывайте. Если она возьмется играть, ее отца можно списывать по старости и выслуге лет. Так уж вышло, что я к ее будущему неравнодушен. Я… унаследовал эту обязанность от одной девочки, давно. Если вы еще не поняли - она отождествляет себя с Зиглиндой, и никому из вас я бы не советовал оценивать ее дешевле. Извини, Алькор, но подросток не справится.
- Если так, - заикнулся Брюс, - может, лучше ей вообще ничего не давать?
- Так предложил бы Кэссиди, ага. А что потом за этим мудрым решением? Она знает про нас все. И самое главное - она знает про кристаллы. Мы заинтересованы в ней не меньше. Другой альтернативы, - Норм выделил это голосом, - нет. К тому же вы не имеете морального права играть ею, как монеткой. Вспомните, ее биохимия тоже замешана в этот вот генетический коктейль, который вы делите, как будто он только ваш.
- Тебе уже задавали этот вопрос, - задумчиво произнес «бульдозер». - На кого ты работаешь, друг мой? Иногда мне кажется, что на Пантократор, а иногда - как сейчас, например - что на Люссаков. Не могу тебя осуждать, но ты сам-то определился?
- На Пантократор, покуда тот держится интересов человечества.
- А если они войдут в противоречие с интересами человечности?
Тьфу на тебя, ехидная сущность!
- Тогда, - невозмутимо ответил Норм, - на свою жену, ребенка и совесть. На все, что включается в этот круг.
Ну что, Норм свое сказал, а Рубен все молчал, потому что права не имел. Брюс вздохнул, чувствуя себя вербовщиком, и озвучил то, к чему шло с самого начала:
- Алькор, нормальный человек, я имею в виду - обычный, сочтет генетически заложенную тягу оскорбительной. «Выбора нет», - он покосился на отчима, - это на самом деле самое простое обоснование выбора, который уже сделан. А этот выбор личный, и не Люссак сделает его за отца, тебя или меня. Люссак на роль бога негож. Знаешь, - он перевел дух, - я тоже однажды взял и вырос. Как это выглядит? Одиноко. А не сделаешь этого и будешь только тень, боящаяся покинуть тело. Эта форма существования - для тебя, потому что в данном случае это твоя свобода и твой способ реализовать свою уникальность, а обмен… а он равноценный, обмен. Наша семья не похожа на другие: так уж вышло, что среди нас есть не-люди. И это не делает их не нашими и не-людъми, понимаешь? И даже более того. Когда меня похитили, за мной пришел отец, но не только: за мной пришел Назгул, и до сих пор меня переполняет гордость! Это только кажется, будто мы хотим отнять у тебя все, ничего не оставив взамен. Отец же не просто так заговорил о возможностях. Эти возможности получишь ты, а он их отдаст тебе, не противореча. Ты - их наследник. Думаешь, при мысли о таких возможностях ни у кого из нас, Эстергази, не дрогнет сердце? Я знаю историю семьи: мы пришли к тому, что имеем, через боль, потери и смерть, но наша история - это история и обретений тоже. И еще - самопожертвования и любви. Эстергази знают, что такое любовь. Наши были не такие, как все, но зато они могли то, чего никто не может. Вся эта планета, и любая другая - по гиперсвязи. Это больше, чем Назгул. Фактическая вездесущность и всемогущество в пределах действия любых сетей, а может, и не только их. Что мы знаем о всемогуществе?
Он слушает, слушает! Рубен не убедил бы его, потому что Рубен - узурпатор и захватчик. Только брат говорит с ним на равных. Эта ноша только тебе по плечу, а это значит - она твоя.
- А ты махнулся бы со мной не глядя? Твоя жизнь в обмен на мои возможности? А?
Брюс открыл было рот, а потом закрыл его.
- Нет, - честно признался он. - Неделю назад сказал бы «да», а теперь… Ну и может быть, когда-нибудь снова будет «да», но сейчас это нечестно. Ты, - он умоляюще посмотрел на Норма, - понимаешь? Потому что есть не только Мари Люссак…
«Бульдозер» изобразил вопросительное молчание - бог весть, как.
- Морган, - пояснил для него Брюсов отчим, который всегда все знал и помалкивал.
- О господи!
Нет, это он мне говорит - «господи», да?
- Я понял, - сказал Алькор со смешком. - Наличие женщины, вот что определяет выбор формы существования. Надо и мне с кем-нибудь познакомиться. Как вы полагаете, миз Монти меня не обломает? В конце концов, какая разница, сколько миллионов лет ее кристаллу?
- Ну, - без улыбки ответил ему Норм, - если ей будет интересно с тобой разговаривать…
- Эээ… так что вы спрашивали у меня о всемогуществе? Я вам, так и быть, расскажу!
- Теперь поговорим о круге совести, - глухо сказал «бульдозер» из наступающих сумерек. - Я не зря спросил, кому ты служишь, потому что у меня есть здесь интерес. Самое время вспомнить, что я такое и что я такой не один. Сколько нашим еще скитаться неприкаянными? На что это может нас толкнуть? Или мало Виллема? Эту планету нельзя отдавать никому. Эта планета для Назгулов.
* * *
Сперва всех подняли на «Эгле» и там уже сортировали на «наших» и «не наших». «Не наши» сбились в плотную кучку вокруг своего топ-менеджера хатамото Ии, высокого и неожиданно молодого, за прямой спиной и упрямым взглядом которого Натали неожиданно обнаружила страх. Не тот, что у большинства сотрудников «Седьмой грани»: те казались напуганными и не отвечали на самые невинные вопросы, очевидно, ожидая в них подвоха. Статус их неясен был им самим, и кто выиграл состязание - непонятно, однако же они имели все основания предполагать, что уволены. Ии был человек другого склада, из тех, кого на Пантократоре традиционно зовут «ястребами», и кошмары его были другого порядка: не справился, не оправдал, низведен до общего уровня. Надо будет сказать Приматоре, чтобы за ним проследили. Теперь, когда Ии снял с себя ответственность за персонал, в течение нескольких часов нам придется жить в страхе - обнаружить в его жилом отсеке бездыханное тело с вскрытыми венами. Сама Натали Норм была чистейший «голубь».
Колонисты тоже не выглядели победителями, но у них было больше промежуточных забот. В основном на их лицах читалось облегчение людей, вырвавшихся живыми из коварной ловушки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87
- Именно из этого я и исхожу, - помолчав, рассудил Норм. - Она игрок, а мы пока фигуры, все. Выберет ли она этот дух в этом теле, если Алькор согласится уступить его, или же возьмет этот дух в ином носителе, и будет ли с этим выбором счастлива, от того, словом, чем увенчаются ее поиски силы для себя и Зиглинды - для вас, Эстергази, зависит все. И еще - чем станет Мари Люссак через несколько лет, когда сменится поколение игроков. Она ведь Люссак, не забывайте. Если она возьмется играть, ее отца можно списывать по старости и выслуге лет. Так уж вышло, что я к ее будущему неравнодушен. Я… унаследовал эту обязанность от одной девочки, давно. Если вы еще не поняли - она отождествляет себя с Зиглиндой, и никому из вас я бы не советовал оценивать ее дешевле. Извини, Алькор, но подросток не справится.
- Если так, - заикнулся Брюс, - может, лучше ей вообще ничего не давать?
- Так предложил бы Кэссиди, ага. А что потом за этим мудрым решением? Она знает про нас все. И самое главное - она знает про кристаллы. Мы заинтересованы в ней не меньше. Другой альтернативы, - Норм выделил это голосом, - нет. К тому же вы не имеете морального права играть ею, как монеткой. Вспомните, ее биохимия тоже замешана в этот вот генетический коктейль, который вы делите, как будто он только ваш.
- Тебе уже задавали этот вопрос, - задумчиво произнес «бульдозер». - На кого ты работаешь, друг мой? Иногда мне кажется, что на Пантократор, а иногда - как сейчас, например - что на Люссаков. Не могу тебя осуждать, но ты сам-то определился?
- На Пантократор, покуда тот держится интересов человечества.
- А если они войдут в противоречие с интересами человечности?
Тьфу на тебя, ехидная сущность!
- Тогда, - невозмутимо ответил Норм, - на свою жену, ребенка и совесть. На все, что включается в этот круг.
Ну что, Норм свое сказал, а Рубен все молчал, потому что права не имел. Брюс вздохнул, чувствуя себя вербовщиком, и озвучил то, к чему шло с самого начала:
- Алькор, нормальный человек, я имею в виду - обычный, сочтет генетически заложенную тягу оскорбительной. «Выбора нет», - он покосился на отчима, - это на самом деле самое простое обоснование выбора, который уже сделан. А этот выбор личный, и не Люссак сделает его за отца, тебя или меня. Люссак на роль бога негож. Знаешь, - он перевел дух, - я тоже однажды взял и вырос. Как это выглядит? Одиноко. А не сделаешь этого и будешь только тень, боящаяся покинуть тело. Эта форма существования - для тебя, потому что в данном случае это твоя свобода и твой способ реализовать свою уникальность, а обмен… а он равноценный, обмен. Наша семья не похожа на другие: так уж вышло, что среди нас есть не-люди. И это не делает их не нашими и не-людъми, понимаешь? И даже более того. Когда меня похитили, за мной пришел отец, но не только: за мной пришел Назгул, и до сих пор меня переполняет гордость! Это только кажется, будто мы хотим отнять у тебя все, ничего не оставив взамен. Отец же не просто так заговорил о возможностях. Эти возможности получишь ты, а он их отдаст тебе, не противореча. Ты - их наследник. Думаешь, при мысли о таких возможностях ни у кого из нас, Эстергази, не дрогнет сердце? Я знаю историю семьи: мы пришли к тому, что имеем, через боль, потери и смерть, но наша история - это история и обретений тоже. И еще - самопожертвования и любви. Эстергази знают, что такое любовь. Наши были не такие, как все, но зато они могли то, чего никто не может. Вся эта планета, и любая другая - по гиперсвязи. Это больше, чем Назгул. Фактическая вездесущность и всемогущество в пределах действия любых сетей, а может, и не только их. Что мы знаем о всемогуществе?
Он слушает, слушает! Рубен не убедил бы его, потому что Рубен - узурпатор и захватчик. Только брат говорит с ним на равных. Эта ноша только тебе по плечу, а это значит - она твоя.
- А ты махнулся бы со мной не глядя? Твоя жизнь в обмен на мои возможности? А?
Брюс открыл было рот, а потом закрыл его.
- Нет, - честно признался он. - Неделю назад сказал бы «да», а теперь… Ну и может быть, когда-нибудь снова будет «да», но сейчас это нечестно. Ты, - он умоляюще посмотрел на Норма, - понимаешь? Потому что есть не только Мари Люссак…
«Бульдозер» изобразил вопросительное молчание - бог весть, как.
- Морган, - пояснил для него Брюсов отчим, который всегда все знал и помалкивал.
- О господи!
Нет, это он мне говорит - «господи», да?
- Я понял, - сказал Алькор со смешком. - Наличие женщины, вот что определяет выбор формы существования. Надо и мне с кем-нибудь познакомиться. Как вы полагаете, миз Монти меня не обломает? В конце концов, какая разница, сколько миллионов лет ее кристаллу?
- Ну, - без улыбки ответил ему Норм, - если ей будет интересно с тобой разговаривать…
- Эээ… так что вы спрашивали у меня о всемогуществе? Я вам, так и быть, расскажу!
- Теперь поговорим о круге совести, - глухо сказал «бульдозер» из наступающих сумерек. - Я не зря спросил, кому ты служишь, потому что у меня есть здесь интерес. Самое время вспомнить, что я такое и что я такой не один. Сколько нашим еще скитаться неприкаянными? На что это может нас толкнуть? Или мало Виллема? Эту планету нельзя отдавать никому. Эта планета для Назгулов.
* * *
Сперва всех подняли на «Эгле» и там уже сортировали на «наших» и «не наших». «Не наши» сбились в плотную кучку вокруг своего топ-менеджера хатамото Ии, высокого и неожиданно молодого, за прямой спиной и упрямым взглядом которого Натали неожиданно обнаружила страх. Не тот, что у большинства сотрудников «Седьмой грани»: те казались напуганными и не отвечали на самые невинные вопросы, очевидно, ожидая в них подвоха. Статус их неясен был им самим, и кто выиграл состязание - непонятно, однако же они имели все основания предполагать, что уволены. Ии был человек другого склада, из тех, кого на Пантократоре традиционно зовут «ястребами», и кошмары его были другого порядка: не справился, не оправдал, низведен до общего уровня. Надо будет сказать Приматоре, чтобы за ним проследили. Теперь, когда Ии снял с себя ответственность за персонал, в течение нескольких часов нам придется жить в страхе - обнаружить в его жилом отсеке бездыханное тело с вскрытыми венами. Сама Натали Норм была чистейший «голубь».
Колонисты тоже не выглядели победителями, но у них было больше промежуточных забот. В основном на их лицах читалось облегчение людей, вырвавшихся живыми из коварной ловушки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87