кубками, вымпелами, золотыми и серебряными статуэтками.
— Эти две двери ведут вниз, — сказал он. — Думаю, ты предпочтешь миновать спальню хозяина.
— Конечно, — согласилась я.
Он сказал: прошу прощения, открыл дверь в спальню и, сделав вид, будто обращается к кому-то, произнес:
— Я скоро приду, дорогая.
Выдержал паузу, словно выслушивая ответ, и снова обратился к воображаемой собеседнице:
— Не глупи! Я просто кормлю голодного ребенка.
Я рассматривала безделушки на подоконнике: керамического носорога, мраморное яйцо, сувенирный стеклянный шар из заснеженной Небраски. Они напоминали те подарки, что я делала Джейми, и я гадала, кто бы мог подарить все это Арчи, когда он сказал:
— Я не держу дома спиртного.
Он подал мне стакан сельтерской и отрезал ломтик лимона.
— Я не пью уже два года, — пояснил он.
Я чуть было не съязвила: «И все это время вам, наверное, ужасно хотелось выпить», но вовремя перехватила его взгляд. Он смотрел на меня пристально и многозначительно, давая возможность проникнуться важностью сказанного.
* * *
В кафе «Вивальди» Арчи спросил меня, помню ли я определение ада у Данте.
Я задумалась, потягивая свой капуччино.
— Подождите минутку.
— Близость без интимности, — сказал он.
— Послушайте, Данте. — Я собиралась напомнить ему о Джейми, но вместо этого вымолвила: — Я просто не рассматриваю вас в этом плане.
Он пробурчал:
— Избави меня, Господи, от младенцев.
* * *
Мы с Арчи обедали в ресторане в центре города, когда к нашему столику подошел публицист из Н.
— Общий привет! — выпалил он.
Позже я сказала:
— Теперь все начнут думать, что между нами что-то есть.
— Ну что ж, — пожал плечами Арчи, — будем считать, что мы их одурачили.
* * *
На мой день рождения Арчи подарил мне свой роман. Сказал, что это его первое и единственное произведение. Этому роману было столько же лет, сколько и мне. В нем рассказывалось о мальчике, который жил со своей матерью в Небраске.
Я прочитала его не отрываясь, сидя на коврике в своей крохотной квартирке. А закончив, позвонила своей лучшей подруге Софи.
Она изрекла:
— Мне совершенно без разницы, Хемингуэй он или нет.
— Ты говоришь так потому, что он алкоголик. Потому что он вдвое старше меня.
Софи предположила, что, пожалуй, и побольше чем вдвое.
— Впрочем, нет, — спохватилась она, — просто он очень крупный.
* * *
Джейми оставил мне на автоответчике сообщение, что очень скучает обо мне и задерживается еще на неделю.
Я позвонила Арчи.
— Хочешь пойти в кино?
— Нет, — сказал он. — Хотя ладно.
Единственный фильм, который он хотел посмотреть, был «Кей Ларго», который шел в кинотеатре повторного фильма на Восьмой улице. Когда мы вышли, он сказал, что ему очень не понравилось, что, пока Богарт умирал, Лорин Бэкколл спала с Фрэнком Синатрой.
— Никогда не поступай так со мной, — буркнул он. — Хорошо, милая?
Я ответила:
— Мне вовсе не нравится Фрэнк Синатра.
Когда мы пришли к нему, он поставил пластинку Синатры.
— Только не говори мне, что это не прекрасно.
— Ты меня пугаешь, — отозвалась я.
* * *
В такси по дороге домой из джаз-клуба он обронил:
— Ты ведешь себя так, будто я хочу с тобой только спать. Я хочу с тобой всего.
Это был первый случай, когда я потянулась к нему. Мои пальцы скользнули ему под рукав, коснулись его лба.
Он взял меня за другую руку.
— Но если ты сейчас просто хочешь переспать со мной, это тоже неплохо.
Такси подъехало к моему дому.
— Позвони, если надумаешь, — сказал он.
Я кивнула и вышла.
Он высунулся из окна такси:
— Звони мне в любое время дня и ночи.
Наверху в моей постели спал Джейми.
* * *
Я успела позабыть все то, что было связано с Джейми, особенно главное — как кончики его пальцев легко поглаживали меня, вились как дымок по моей коже, отчего мое тело сразу поддавалось, прежде чем я говорила себе: не надо упрекать себя за то, что ты совершаешь во сне.
Мы завтракали в столовке за утлом.
— Ну, так чем ты тут занималась? — поинтересовался Джейми.
— Ничем, — ответила я и закашлялась. — Много думала.
Он кивнул, намазывая джем на булку.
— Я думала о том, — продолжала я, — что нужно оставить все по-прежнему.
— Что ты имеешь в виду? — спросил он. — Меня не было целых два месяца.
— Я имею в виду, что мне следует ограничить себя во всем, чтобы быть готовой к нашей совместной жизни.
— Хорошо, не будем об этом. Я скучал по тебе.
— Послушай, по-моему, тут кто-то замешан.
— Черт возьми! — сказал он. В его взволнованном голосе прозвучала нотка раздражения. — Да нет никого.
— Нет есть, — сказала я.
Это заставило Джейми вскочить с места. Впервые с его лица так долго не сходило выражение растерянности и недоумения. И честно говоря, мне было приятно это видеть.
* * *
Я позвонила Арчи, но в трубке раздавались длинные гудки. Взяв книгу, я принялась за чтение и не заметила, как задремала. Так и проснулась с книгой в руках.
Утром я пошла прогуляться и двинулась в сторону его дома. Постучала в дверь, подождала и постучала опять.
Дверь открылась.
— Привет! — сказал Арчи.
Его волосы забавно топорщились, и хотя он улыбался, я не поняла, рад он меня видеть или нет. Я подумала: может, он не один?
— Заходи, — пригласил он.
Дом казался большим, темным и чопорным.
Мы сели в столовой за большой стол красного дерева.
Я рассказала ему, как нашла в своей квартире Джейми и как мы с ним на следующее утро расстались.
Он сказал:
— Самое время!
И подошел ко мне вплотную. Я встала, обняла его, и мы поцеловались, но это было не так, как я ожидала.
* * *
Арчи закурил обе наши сигареты и откинулся на спину. Он был спокоен. Я тоже.
Так мы и лежали в темноте.
Я спросила:
— Ну, и что же дальше?
Он долго не отвечал. Так долго, что я подумала, будто он не хочет отвечать. Наконец он сказал:
— Все.
Даже теперь, вспоминая звук его голоса, я отдаю себе отчет в том, как сильно его голос влияет на каждое произносимое мною слово.
* * *
Вечерами он работал наверху, в своем кабинете, а я редактировала рукописи за большим столом красного дерева, где могла часами разбирать каждое предложение.
Время от времени он спускался — налить себе стакан холодного чая и сунуть нос в какую-нибудь рукопись.
— Что это? — спрашивал он.
И читал, стоя на моей спиной. Потом брал у меня карандаш и перечеркивал слово или предложение, а то и всю страницу.
— Вот так! — подытоживал он.
Все это занимало у него секунд тридцать, и он всегда был прав.
* * *
В постели у Арчи ничего не получалось, и каждый раз он говорил мне, что это началось у него после того случая — много лет назад, — когда он напился до поросячьего визга. Он закурил нам обоим сигареты и лежал, уставившись перед собой.
— Дело не в тебе, малышка, — сказал он однажды ночью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50